Помоги мне унять эту боль

- Bloede arse! Ты можешь прикрыться?! - Иорвет призрачными шагами вышел из тени, но в голосе его звучала плохо сдерживаемая, очень даже настоящая ярость. - И тебе cead, Iorveth, - зевая, пробормотала я. - Видишь ли, сейчас в моем мире ночь, а ночью большинство людей спит. И делать это я предпочитаю голой. Чтоб тело дышало - ну и так далее. - Слишком много голых dh’oine стало в последнее время в моей жизни, - злобно бросил Иорвет. - Видно, боги совсем оставили меня. - Когда боги, а в твоём случае - богиня - совсем оставит тебя, - я села на кровати по-турецки, заставив эльфа скривиться, - ты узнаешь об этом первым. - Хмм, - эльф вдруг глумливо улыбнулся, - на ту beanna - все никак не могу запомнить ее имя - и то смотреть было приятнее. - Правда? Что ж ты сразу не сказал! Надо будет написать о вас двоих побольше. - А я и сказал: она юнее, красивее и стройнее. Помнишь? - Помню, свежо предание. Зато у неё грудь меньше, - я пожала плечами, подавив тяжёлый вздох. - Хотя у тебя вроде была возможность это заметить. - Зачем ты делаешь это, dh’oine? - вдруг скалясь от ярости и бессилия, не спросил - скорее, плюнул эльф. - Зачем унижаешь меня через неё?! Зачем раз за разом подавляешь мою волю?! - Иорвет, я же уже объяснила тебе, - ужасно захотелось закатить глаза, - это просто фанфик, ничего личного. Допишу его - и будешь свободен как ветер в зерриканской пустыне - ну или где захочешь. Если, конечно, я не начну писать следующий. - То есть предлагаешь мне не рыпаться и исполнять все, что ты скажешь? Думаешь, что сможешь использовать меня, как тряпичную куклу в своей сказке? Как, блять, деревянный член?! - Ох, - выдохнула я, вскидывая брови, - не торопи события. - Bloede hoel, не торопить события?! Может, ещё что прикажешь делать?! - Ну не знаю, - я пожала плечами, - попробуй медитации. Терять тебе нечего: ты в своём сознании уже нормально так преисполнился… - Хватит! - рявкнул призрачный Иорвет так, что все в пространстве мира настоящего вокруг меня затихло. Я тоже замолчала, ёжась от внезапного холода, облепившего меня мириадами игольчатых мурашек. На мгновение мне и вправду захотелось прикрыться одеялом, закутаться в него с головой, защититься, выстроить хоть какую-то преграду между нами - как будто бы мы и так не были достаточно разделены нашими мирами. Только бы не видеть этот полный боли и ненависти взгляд. «Нет, не смей, - мысленно запретила я себе. - Ты же не Марта». И добавила про себя: «Давно уже не Марта». «Может, зажечь свет? Типа отгородиться своим светом от его тьмы? Хотя будь честна, Марго: в этой комнате есть только тьма - твоя и его». Иорвет, все такой же грозный, призрачный, пронизанный льющимся в окно туманным лунным светом, не принадлежащий моей реальности, приблизился почти вплотную ко мне. Словно скованная его тяжёлым взглядом, обнаженная и неподвижная, я так и продолжала сидеть на кровати, по-турецки скрестив ноги. «Интересно, если он сейчас внезапно перестанет быть призраком, если воплотится в этом мире по-настоящему, что он со мной сделает?» «А впрочем, лучше мне этого не знать». Теперь я могла беспрепятственно разглядывать Иорвета, изучать каждую мельчайшую деталь снаряжения, каждый виток татуировки на шее, каждую выбившуюся из-под платка темную прядь. Я медленно скользнула взглядом по перевязи с гербами, вдоль розовеющей свежей раны на шее поднялась выше, задержалась там, где лиловый край шрама переходил в линию губ. И наконец посмотрела прямо в недобро поблёскивающий в полутьме зелёный глаз. «Если у него появится такая возможность, он точно меня задушит. Готова поклясться, в своих мыслях он делает это прямо сейчас». «Забавная была бы смерть. Ничего себе, блять, фанфик написала». От этой абсурдной, абсолютно не соответствующей обстановке мысли я криво усмехнулась, еле сдержавшись, чтобы не расхохотаться в голос. А говорила мне мама: надо было писать реферат. Явились бы мне сейчас поэты Серебряного века, читали бы мне свои стихи под луной, и никакой одноглазый псих не пытался бы меня запугать. Чтобы преодолеть разницу в росте, Иорвет вдруг присел на одно колено перед моей кроватью и неспешно вплотную приблизил своё лицо к моему. - Знаешь, - на мгновение мне показалось, что я чувствую его призрачное дыхание, - что стало с последним dh’oine, который вот так смеялся мне в глаза? - Что, ты его того…? Лицом в муравейник? - чуть слышно спросила я, не пытаясь оправдаться. - Нет, - Иорвет медленно с садистской улыбкой покачал головой, - об этом он в конце умолял. Он помолчал и добавил: - Я ведь когда-нибудь доберусь и до тебя - помни об этом. - Будешь угрожать мне, - чуть более хрипло, чем хотела, прервала его я, - убью тебя в следующей главе. - Натравишь на меня очередного риггера? - Зачем же, просто напишу, что ты переборщил с отваром сивушки обыкновенной. Превращу свой эротический фанфик в брошюрку о вреде галлюциногенов. Он протянул призрачную руку, дотронулся до моего подбородка, невесомо погладил жилку, где заходился в отчаянном ритме пульс. Я, не дрогнув, бесстыдно подалась вперёд, мучительно желая хоть что-то почувствовать. Но нет, ничего - ни легчайшего дуновения ветра, ни малейшего электрического разряда. На миг я заметила на и без того сумрачном лице Иорвета тень разочарования - то ли от моего порыва, то ли от такого же точно отсутствия ощущений, от невозможности узнать, как часто бьется мое сердце. - Значит, либо я доберусь до твоего мира, либо ты убьешь меня, - шепнул он мне прямо в ухо. - Вот и проверим, кто быстрее. - Может, мы уже нормально поговорим? - выдохнула я. - Или так и будем херами меряться? - Bloede arse, - Иорвет отпрянул и с тоской покачал головой. - O Dana, дай мне сил. Эльф поднялся и медленно отошёл к открытому окну, посмотрел на льнущие к оконной раме яблоневые ветви. Мне показалось, что он вдохнул ночного воздуха, пытаясь ощутить терпкий запах яблок, но, конечно же, все ароматы этого мира («И даже мой собственный», - зачем-то подумала я) оставались для него одинаково призрачны. К дому на противоположной стороне улицы с тихим дребезжанием подъехала машина, и эльф уставился на неё в недоумении, потом с отвращением поморщился. Свет от фар, словно новый шрам, оранжевой полосой перечеркнул его лицо. Я набросила на себя одеяло так, чтобы видны были мои плечи, мои ключицы, моя шея. - Caemm a me, Iorveth, - тихо сказала я. - Подойди и сядь, как до этого. К моему удивлению, он кивнул, вернулся и плавно опустился на одно колено передо мной, словно собираясь сделать предложение. Я подалась вперёд, ища его взгляд в темноте. А когда нашла, то встретила в нем столько невыразимой горечи, что еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть. - Почему риггер, Марго? - почти беззвучно спросил Иорвет, заставляя меня смотреть на его губы, угадывать слова по их движению. - Несколько моих хороших бойцов, моих братьев были ранены. Пока ты писала эту историю, из их ран лилась настоящая кровь; пока ты задумывалась, подбирая нужное слово, они корчились от боли. А если бы они… - Иорвет задохнулся от душившей его ярости, но голоса не повысил. - Что ты можешь знать об этом, beanna? Ты когда-нибудь видела, как тех, кто тебе дорог, пожирает монстр? - Да, - кивнула я и быстро отвернулась, чтобы он не заметил, как дрогнули мои губы. Иорвет помолчал, потом спросил ещё тише: - Почему ты обманула, дав мне лишь обрывок написанного? - Я не обманула, - прошептала я, снова поворачиваясь к нему и стараясь, чтобы голос мой звучал спокойно и ровно. - Если бы я умела обманывать, моя жизнь сложилась бы иначе. Я отдала тебе все, что написала на тот момент. Единственное, что я добавила к этому - до того, как тебе довелось это пережить - это маленькую финальную сцену с Мартой. Уж очень хотелось посмотреть на твоё лицо после этого. - Что значит «до того, как мне довелось это пережить»? - не обращая внимания на мою последнюю фразу, перебил эльф. - Ты хочешь сказать, что… - Что я написала только то, что написала, - и это должно было непременно, так или иначе исполниться в твоём мире, - не отрывая глаз от лица Иорвета, пояснила я. - Видишь ли, я, как демиург, как автор этой истории, могу выбрать одно из двух: либо тщательно прописывать все действия своих персонажей, не давая им никакой свободы воли, либо выступать в роли наблюдателя, следить за их собственными действиями - и только потом записывать их. Словно уже угадывая, что я собираюсь сказать дальше, Иорвет медленно поднялся и отошёл от меня на насколько шагов. - Все, что не относилось к твоим отношениям с Мартой, все, что не было упомянуто в тексте, - продолжала я, внимательно глядя на него, - отдавалось тебе в твоё свободное распоряжение. Ты мог делать все, что угодно: оставаться в лагере, играть в гвинт, бродить по лесу, сражаться с dh’oine, пойти в заброшенную деревню, - но любая дорога, какую бы ты ни избрал, все равно привела бы тебя в ту пещеру, в тот дождь, к Марте. - То есть та встреча с риггером…? - глухо спросил эльф. - Не была мной описана, - кивнула я. - Ты сам создал ее, а я записала уже после. И ты сам виноват в том, что твои бойцы были ранены. Ты мог все это время оставаться в лагере, и ни с кем бы ничего не случилось. Конечно, я написала, что у тебя появилась свежая рана на шее, но чисто теоретически, - я пожала плечами, - ты мог получить ее, споткнувшись в собственном шатре. - И зная все это, - скрипя зубами, медленно проговорил Иорвет, - ты продолжаешь писать эту историю? Не можешь просто бросить ее, забыть о ней, отпустить меня? - Neen, Iorveth, - я покачала головой, - посмотри: изо дня в день я работаю и учусь, изучаю одни и те же темы, читаю одни и те же книги, заучиваю их наизусть, забываю и снова встречаю на пыльных полках. Me ne tearth aep aen mor, Iorveth [Я не боюсь смерти, Иорвет]. Моя жизнь опадает, как листва; вытекает из меня, как кровь из раны; иссыхает, как земля без дождя. И тут вдруг я пишу историю, и приходишь ты, и я становлюсь Maeth. Так что я не отпущу тебя - по крайней мере, до конца этой истории. И возможно, mor mo essea en deireadh aep seo speath. [В конце этой истории - моя смерть]. - Знаешь, - покачал головой Иорвет, - я думал, что риггер - самое страшное чудовище, которое мне когда-либо приходилось встречать. Но я ошибся. Самое страшное чудовище a esseath [это ты]. Я на мгновение прикрыла глаза, чтобы скрыть ставшее бы заметным в лунном свете мерцание скопивших в уголках глаз слез. Закусила губу, усилием воли выровняла дыхание. И снова посмотрела прямо в лицо эльфу. - Я рада, что ты это понимаешь. И добавила: - Давай заключим соглашение. Ты просто не будешь сопротивляться написанному и не будешь пытаться стать частью моего мира, чтобы добраться до меня. Будешь жить спокойной жизнью, при этом ни с кем из твоих скоя’таэлей ничего не случится - ни по твоей, ни по моей вине. - Иорвет вскинул брови и презрительно отвернулся. - Я же взамен, - продолжила я, - обещаю давать тебе на прочтение написанные заранее, неизбежные для тебя отрывки и выполнять для тебя некоторые непротиворечащие сюжету просьбы. - Что же ты, aen d’yaebl, можешь для меня сделать? - Полную и окончательную победу над dh’oine и отдельное государство для Aen Seidhe обещать не готова, а вот кого-нибудь исцелить, помочь победить врага, найти новое место для лагеря - это я, пожалуй, смогу. - Я, скорее, дам убить себя вместе со всем своим отрядом, нежели попрошу тебя хоть о глотке воды, - холодно процедил Иорвет. - И я никогда не смирюсь с тем, что ты для меня уготовила. Me geas. [Я клянусь]. - Как знаешь, - я пожала плечами. - Скажи мне, когда будешь готов. Но в качестве жеста доброй воли, - я медленно встала, придерживая на себе одеяло, и потянулась к столу за заранее заготовленным листом бумаги, - я все же отдам тебе следующий написанный отрывок. Все, что в нем сказано, непременно случится. За остальное - в ответе только ты. Иорвет не взял листок из моей руки. Дождался, пока он перестанет быть частью моего мира, растворится в воздухе, станет полупрозрачным и неслышно опустится ему на ладонь. Посмотрел на меня тяжело, мучительно, испытующе. - Я знаю, зачем ты создала Марту, - вдруг с затаенной болью проговорил он. Его очертания стали совсем расплывчатыми в полутьме: действие отвара почти закончилось. - Ты создала ее, потому что понимаешь: в твоей жизни больше не будет любви. Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься. Esseath aen d’yaebl, maeth mo. [Ты дьявол, госпожа моя]. За что тебя можно полюбить? - Так за это, - прошептала я, так и не зная, услышал он или уже нет. Один призрак ушёл из залитой лунным светом комнаты, но как же бесконечно много оставалось других.