Кто я?

      Горячая вода стекала по спине Леви. Душ был необходим, чтобы привести мысли в порядок.       — Значит, через дверь не выйти, ублюдка просто не убить, — пробубнил под нос он.       Ночью. Окно.       Леви не сомневался, чтобы сможет без травм спуститься с четвёртого этажа, но если он разобьёт стекло, поднимут тревогу. А открыть раму пока так и не удалось.       Значит, надо бить тихо.       Для этого было бы просто отлично найти гвоздь или что-то подобное, а ударить достаточно резко и сильно Леви считал, что сможет. Он провёл рукой по душевой стойке, соображая, можно ли использовать какую-нибудь запчасть.       Леви не смотрел вниз, лишь в стену или наверх. Он уже знал, трогал, что у него там. И до сих пор кажется: это какая-то дерьмовая шутка или кошмар. Только вот он никак не может проснуться.       Леви признал, что этот ублюдок Маклай ему не по зубам в честном бою. Нет, он точно справится, ведь другой вариант не устраивает. Нужен был план, чёртова стратегия… Он никогда не был силён в них.       Выключив воду, Леви ещё немного постоял в душе, а потом опустил взгляд. Он рвано выдохнул, а потом осторожно коснулся нового органа, будто видел в первый раз, будто хотел потушить ту малую надежду, что это галлюцинация. Ни шрамов, ни каких-либо других следов операции. «Будто я всегда был таким», — сглотнул Леви и стал быстро вытираться.       «Может ли этот ублюдок отследить меня?» — Леви оделся и вернулся в палату. Взгляд упал на окно. «И как скоро следующая операция? Если верить ему, то не сегодня».       Леви который раз оглядел комнату, осмотрел недо-вешалку, колёса кровати, ножки стула. Ничего похожего на гвоздь. Пленник остановился на вешалке и примерился, как будет бить ночью, а пока устало лёг.       «Сколько у меня времени?»       В идеале нужно было ещё раз осмотреть комнату. Утром он был настолько обескуражен и потерян, что даже не додумался заглянуть в ящик тумбочки и в шкаф. Да, и книги стоило глянуть.       Он снова медленно сел, также медленно открыл ящик тумбочки. Там лежал блокнот, пенал с цветными и обычными карандашами, а также странное перо с чернилами внутри. Оно неудобно лежало в руки и писала толстыми линиями. Порывшись ещё немного, Леви нашёл раскраску…       Он меня что за ребёнка держит?       … странные карты, похожие на игральные, но с шестью мастями. Пять мастей обозначала какой-то вид существа. На одном были показаны люди с чёрными как у Маклая глазами и узорами на коже, кто-то медитировал, кто-то создавал огненные фигуры.       Маги?       На других мастях были изображены изысканные существа с серой, голубоватой, коричневой кожей. У всех были либо рога, либо нечто их напоминающее. Они выглядели легко и утончённо. Один из них держал звезду над головой.       Третья масть обозначала вампиров. Это единственная раса, которую Леви узнал. Таким образом, он предположил, что каждая масть определяет какую-то расу. Это этот ублюдок так хотел рассказать о своём мире? Леви даже фыркнул от такой «доброты». Четвёртая масть обозначала фей и эльфов, фей точно, а насчёт вторых Леви не был уверен. Он слышал только сказки о волшебных существах леса. Впрочем, и про магов, и про вампиров Леви тоже лишь слышал от других детей. Помнится, что в детстве в трущёбах детей пугали злыми вампирами, что высосут всю кровь, если те будут гулять по ночам. Единственными вампирами, которых видел Леви, были канибаллы. И то тех быстро арестовывали и казнили. Насколько бы грязное ни было это место, Подземный город, но канибаллов он не терпел.       Леви вынырнул из своих мыслей и взял в руки ещё две масти. На одной были только странные существа из света. Некоторые рисовались как зеркала. А последняя масть была разнообразнее — это были гуманоидные звери, чёрные силуэты с глазами без носа и рта, черти и… люди. Самые обыкновенные люди. Все были нарисованы более сдержано, чем прошлые масти. Даже можно было бы сказать «просто». Один из людей был нарисован со шваброй, а чёрный силуэт держал в руках что-то, напоминающее сердце, и протягивал смотрящему на карту.       «Зачем вообще мне они? Раскраска? Карандаши? Ладно, блокнот», — это были самые безобидные вопросы из десятка более важных. На первые этот Маклай, может, даже ответит. Леви положил карты назад в тумбочку. Внутри ещё лежала небольшая коробка, но он оставил её на потом, заинтересовавшись книгами.       .       .       .       Обед привезли в полвторого. Принёс его высокий кот. Да, именно кот, человекоподобный кот. Он был очень похожий на того, что был на картах. Ушастый хмуро посмотрел на Леви, ясно давая понять, что для побега придётся пройти через него. Тот же лишь усмехнулся наивности врача (и даже чуть оскорбился, что он не пришёл сам). Леви справлялся с верзилами и побольше. Бывало, сразу с несколькими. Коту просто повезло, что Леви конкретно в данную секунду не собирается бежать.       — Он сегодня придёт? — спокойно спросил пленник. Кот пошевелил усами и вопросительно посмотрел на человека, а потом показал на блокнот и карандаши.       — «Языки звучат иначе, но письменность похожа», — вздохнул Леви и написал свой вопрос. Кот кивнул и вышел, а человек проследил за ним, подмечая, что тот не использовал никаких особых ключей, а просто открыл дверь. Почему? «Ханджи бы уже догадалась», — с досадой вспомнил он очкастое шумное чучело.       Может и стоило попытать счастья сразу, убить ушастого и дождаться, пока его спохватятся. Только вот Леви был уверен, что без оружия и хотя бы малейшего понимания, где он находится, побег не спасёт его. За второй дверью наверняка не сад, что был за окном. За той дверью могло быть что угодно: подвал, адское пекло, да даже волшебный лес с крылатыми титанами. Леви казалось, что он уже ничему не удивится.       Но он удивился, заметив за выходом столы и существ в белых халатах. Больница. Это было так очевидно, что Леви даже не рассматривал такой вариант. Слова врача-мясника об Аде, его сила, человекоподобный кот просто выбили из головы всё очевидное. Леви ударил себя по лбу, понимая, что мог сбежать. «Ничего. Зато он подумал, что я смирный».       Следующие несколько часов Леви провёл за книгой, иногда поглядывая в окно. История была банальной, но из неё он узнал, что такое электричество. Как включать свет, Леви ранее догадался и сам, потыкав кнопки. В книге также описывалась некоторая видеосъёмка. «Видимо, те стеклянные глаза и были видеосъёмкой», — заключил Леви. Если бы не полное отсутствие знаний об этом мире, он ни за что бы не взял в руки эту сопливую драму. В истории был занятный персонаж по имени Филл — это был человек. И он был рабом, более того, считал это честью. Леви несколько раз захлопывал книгу в отвращении.       Удручало и то, что на полках были явно детские книжки с названиями типа «Искрёнок и Волтик: Друзья с розеткой» или «Народные хроники: Забавные истории и открытия без магии!». Впрочем, порывшись на полке, Леви нашёл и энциклопедию для взрослой аудитории, а также словарь с транскрипцией. Неплохо для начала, но…       Зачем ему столько знать об этом мире? Не может же быть это базовый набор для всех палат? Второе звучало странно. А первое — пугающе.       .       .       .       Дверная ручка повернулась. Было уже шесть вечера. Врач сам принёс ужин, а также графин с водой.       — Привет.       Леви не ответил, ставя книгу на место.       — Что читаешь? — Этот дружелюбный тон похитителя раздражал.       — Не строй из себя невинного. Я, может, и человек, но не раб.       Маклай по-доброму улыбнулся. Что это с ним? Несколько часов назад он резал живого человека, а сейчас лыбится, как… идиот.       — Всё верно, — Улыбка чуть дрогнула, но не исчезла. — Ты не раб. Ты проект.       — Да, какой, к чёрту, проект? — Леви выдал эту фразу даже резче, чем хотел бы.       — Прости, пока не могу сказать, — повторил Маклай.       Леви цыкнул и отступил, садясь на стул, проглатывая желание выпытать правду силой. Напрямую бесполезно — нужно это уяснить.       Сбежать. Вернуться. Обязан.       — Когда моя следующая операция? — тихо спросил человек, чувствуя ком в горле.       — Я сообщу тебе заранее.       Конечно, как же он ответит. Умный ублюдок.       — Ясно, — холодно ответил пленник. — Зачем пришёл?       — Проведать.       Проведать? Конечно, нужно пристально следить за пленными. Леви — всего лишь узник, чьи глаза прожигали в Маклае дырку.       На ужин была рыба с картофельным пюре и чай. На стене висел пейзаж озера. Картина была в резной рамке. За окном был сад. Постель была белая, как и сама кровать.       — Ты сказал, что вернёшь домой, когда проект завершится, — Леви слабо верил в этот бред. — Как долго длится твой «проект», и почему просто не убить, когда стану бесполезен?       Маклай выдохнул, своей магией пододвинул кресло и сел.       — Я не монстр, Леви, и не садист, — Лицо Маклая было серьёзным, он держал руки в замке. — Я понимаю, что ты вряд ли мне поверишь, но это так. А всё то шоу было необходимо. Я не могу объяснить тебе, зачем. Не сейчас.       «Не монстр», что наслаждался криками агонии. Леви был в этом убеждён.       — Ты прав, я ни-за-что не поверю. И ты не ответил на первый вопрос.       Какое «счастье», что он вообще отвечает. Леви пока не вдавался в подробности, а просто максимально пользовался ситуацией.       Они какое-то время сидели в тишине, не отрывая взглядов друг от друга. Смоляные глаза врача не сочетались с его светлыми волосами, собранными в короткий пучок. В этот раз хирург был в халате.       Тишина нервировала.       «Наверняка ещё и бабник», — подумал Леви, смотря на этого «идеального представителя высших сословий». Леви был почти уверен, что тот аристократ. Он не замечал, как нервно стискивает свои предплечья, как иногда дёргает ногой. Смотреть на лицо этой мрази стало невыносимо. Взгляд упал на пиджак под халатом, лакированные ботинки, потом глаза пробежались по полу, поднялись к окну. В голове промелькнула картинка, как он скидывает ублюдка вниз. «Тот, наверняка, летает», — это была последняя мысль, а потом Леви не выдержал и порвал тишину.       — Что за карты у меня в тумбочке? Зачем мне раскраска? Я не ребёнок, если ты не заметил. И зачем ты дал мне столько книг? — Леви буквально завалил вопросами. — Хоть на это ответишь?       Маклай слабо улыбнулся, чем ещё больше заставил себя ненавидеть.       — Отвечу. Карты — игральные. Я специально подобрал их с такими картинками, чтобы ты мог ознакомиться с расами этого мира. Тебе пригодится.       Леви сощурил глаза, чуть не перебив вопросом «зачем?», но вовремя вспомнил, как его губы склеились от одного взгляда мага.       — Да, ты не ребёнок, — спокойно согласился врач. Его лицо было непроницаемо, что лишь вызывало тревогу. Любой нормальный бы человек уже бы среагировал на агрессию Леви, а этот лыбится, даже когда его поливают грязью. Очень напоминает… Нет, сравнивать Эрвина, кому Леви посвятил едва ли не жизнь, и этого ублюдка было табу. И вообще, он не человек.       — Ты не слушал ответы на свои же вопросы, да? — врач без единого намёка на раздражение посмотрел на своего пациента, его лицо скорее показывало разочарование.       — Я всё слышал.       — Да? — скептически спросил Маклай. — Сможешь повторить?       Леви также безымоционально посмотрел на собеседника, сильнее сжав руки на груди.       — Карты для игр; я не ребёнок; раскраска типо снимает стресс.       «Да, снимает, если свернуть её и затолкать её кое-куда и поглубже».       — В стеллаже есть энциклопедия, азбука, словарь, чтобы я мог учить ваш дрянной язык, если…       «вдруг меня на голову свалится дерево»        —…я захочу. Всё?       — Да, — кивнул врач и перевёл взгляд с Леви на пол. Его пальцы начали искрить, когда он их потёр. Он поджал губы. — Там ещё есть коробка с лёгкими головоломками, — Маклай говорил протяжно и медленно. — Тебе такое не интересно, верно? Если ты что-то х…       — Да говори уже. Ты явно хочешь сказать что-то другое, — цыкнул Леви, сознательно перебив, — Вы, аристократы, мастера тягомотить.       Хирург посмотрел на Леви странным взглядом, от которого хотелось сбежать. Пленный стоически его выдержал, не показав и толики нового напряжения. Возможно, всё же не стоило нарушать «правило». Ещё и нагрубил в который раз. Он был дерзок, потому что ему позволяли, но всему есть предел.       Он же прямо сказал, что ему не нравится.       А зачем тогда он сопли жевал?       Леви мысленно готовился к наказанию.       — Почему ты решил, что я аристократ? — врач сощурился, но тут же надел маску высокомерного спокойствия.       — Тут и тупой догадается, — иронично подметил Леви, но вот Маклай явно не понял. Шутить над тем, что он тупой, было бы приятно, но обстановка явно не лучшая.       Снова повисла тишина, лицемерным дружелюбием уже не пахло.       — Есть шанс, что я тебе сорвал, — на выдохе сказал врач, расслабляя ладонь. Голос стал тяжёлым, — что буду использовать наркоз.       Леви с секунду смотрел на Маклая как на идиота, а потом винтики закрутились в голове.       Глаза распахнулись, внутри всё обледенело: холод пробрался к самому позвоночнику. Руки остались неподвижными, словно они больше не его, ногти впились в ладони до боли.       Сердце сбилось с ритма, словно кто-то сжал его пальцами, а затем оно разом выстрелило в грудную клетку. Леви сглотнул, но сухость во рту ощущалась с привкусом пепла.       Воспоминания вчерашней пытки вспыхнули резкими уколами, как если бы к мясу с содранной кожей снова прикоснулись металлом. Каждая секунда тех часов была выжжена в его сознании: тупой скрежет ножа, скользящего по кости, мучительное ощущение внутренностей, разрывающихся, как гнилое полотно. Боль была не просто жгучей — она была живой, её пульсация отдавала в зубы, в корни пальцев, в самые глазницы, заполняя тело нестерпимым гулом. Шум собственного крика до сих пор отдавал в ушах. Вспоминать было почти так же отвратительно, как дышать воздухом, смешанным с запахом собственной крови.       И он должен будет пережить всё это заново.              — Хах, — выдохнул Леви, его плечи дёрнулись, — меньшего и не ожидал, — как-то неестественно спокойно это было сказано. Леви смотрел лишь в пол, но не видел и его.       — Леви?       — А как ты узнал моё имя? — так ровно и безмятежно спросил он какую-то несущественную вещь.       — Из твоего мира. Сообщили те, кто тебя похищал.       — Ясно, — уголок губ Леви дёрнулся.       А в следующее мгновение кулак влетел в челюсть врача. Леви чувствовал, как треснула кожа на руке. А врач едва ли шелохнулся. Следующий выпад был остановлен движением ладони. Леви был насильно посажен на стул и обездвижен.       Ни ссадины, ни даже просто синяка. Да, Леви быстрее, да, физически сильнее, но какой от этого всего толк, если проклятый ублюдок может ублюдской магией защищать себя? Как можно такое убить?       — Как видишь, ты не нанёс мне никакого урона, — сухо сказал врач, а потом подошёл к Леви и положил руку на голову. Их глаза встретились. — Послушай, — голос пытался быть успокаивающим, — сегодня и завтра тебя никто не тронет. Понимаю, что обещания после…этого звучат нелепо.       — Более чем, — прошептал Леви и посмотрел на шею. Хотелось стать тем вампиром с карт и вгрызться в мясо этому… Слово «ублюдок» уже было слишком мягкое.       — К сожалению, это всё, что я могу тебе дать в качестве гарантий.       Леви снова поднял взгляд на врача и прошипел:       — Я успокоился. Отпусти. И убери руку.       — Отпушу, но ты ляжешь спать. Договорились?       Леви открыл рот, чтобы согласиться, как осознал, что собирался бежать ночью. Судя по тому, что гнев резко без причины отступил и резко захотелось прилечь, Маклай не просто держал руку на лбу — колдовал.       — Ты поплатишься за всё, — пока ещё пленник смотрел на врача глазами, которые медленно наполнялись усталостью. — За всё.