Из огня да в полымя

Время тянулось долго. Адам то и дело поглядывал на тикающие раздражающе часы на стене, тонкие стрелки которых забежали далеко за полночь, и тёр яростно ладони. Столь простые движения, впрочем, ничуть не успокаивали — напротив, заставляли кровь по телу циркулировать быстрее, а трепыхавшееся в груди сердце заходиться в сумасшедшем ритме. Миллиган наверняка услышал бы оглушающий грохот его в ушах, если бы не прислушивался чутко к чужому дыханию — сбитому, больному, усталому.  До этого самого момента Адам считал, что воздух ангелам не нужен. Теперь же, смотря встревоженно на лежащего на кровати архистратига, юноша буквально слышал, как трескаются и рушатся шаблоны у него в голове, оставляя после себя мелкую хрустящую крошку.  Ввалившись в дом наперевес с упрямо отключающимся Михаилом, парень поспешил уложить того на кровать, морщась от забившего нос и лёгкие металлического запаха, которым быстро пропитывался воздух в квартире да и в принципе всё пространство. Действовать следовало быстро, потому уже вскоре Адам сидел на краю с аптечкой в руках и пытался добраться до кровоточащей обильно раны.  — Перестань дёргаться. Мне нужно посмотреть. Архангел ответил усталым, бесцветным взглядом и, поморщившись, плотно сжал губы, очевидно, пытаясь сдержать то ли стон, то ли крик — не сумевший отлепить от кожи пропитавшуюся кровью рубашку парень с силой рванул ткань, почти что сразу замирая и поражённо вздыхая. Глубокая колотая рана в живот оптимизма никакого не внушала, равно как и тонкие чёрные нити, тянущиеся от неё под бледной кожей.  — Эй, — Адам осторожно похлопал Михаила по обескровленным щекам, оставляя на тех багровые разводы, привлекая к себе внимание и стараясь сдержать дрожь от затухающих огоньков в синеве чужих глаз. — Скажи, что мне делать. Кровь не останавливается. Тебе нужна помощь настоящего доктора, а не моя. Но Михаил оказался жестоко отстранён, хотя парнишка и разглядел в его глазах искры осмысленности.  — Я знаю, что ты меня слышишь и понимаешь, — юноша едва сдержался от ругательств, громко всё же скрипнув зубами. — Раз уж явился, то, будь добр, помоги мне. В ином случае свали с глаз моих подальше, мне не нужны проблемы в виде умирающего архангела.  Милосердно дав архистратигу время собрать мысли в кучу, Адам принялся быстро промывать рану, снова и снова прикладывая сложенные бинты, которые вскоре, пропитанные насквозь никак не желавшей останавливаться кровью, летели в сторону. Паника со стремительной скоростью подступала к горлу, и юноша попросту не понимал, что делать дальше.  — Проклятье, Михаил! На кой чёрт ты свалился на мою голову? — зашипел Миллиган, с неясной эмоцией наблюдая за тем, как пару рубиновых струек ползут по чужому боку и скрываются в ворохе одеяла.  — Ты можешь… помочь. — Я смогу помочь, если только ты чуть напряжёшься и остановишь кровь. Я не в силах этого сделать, из тебя хлещет, как из пожарного шланга. Михаил прерывисто вздохнул, отчего живот его под тёплой рукой человека крупно вздрогнул. Слова юноши пусть и не сразу, но услышаны были — через пару минут подёрнутые мутной пеленой глаза вспыхнули голубым, а изнутри раны вырвался тонкий столбик белёсого света. Парень видел, каких усилий стоило столь привычное ранее действо бледневшему с каждой секундой всё больше архангелу. Равно как и заметил, как поток льющейся ручейками по коже и пропитывающей некогда чистое одеяло крови постепенно и неохотно стихал. Когда просьба оказалась выполнена, Адам чуть ошалело выдохнул, сглатывая вязкую слюну, и тихо произнёс:  — Хорошо, этого достаточно. Михаил тем временем расслабился, раскинулся обессиленно на постели и прикрыл вновь глаза, тяжело дыша. Миллиган окинул его быстрым взглядом и, убрав испачканные бинты в сторону, аккуратно обтерев кожу вокруг ранения, принялся вновь копаться в аптечке. Маленький хирургический набор, прихваченный ненароком вместе с учебниками из лабораторного кабинета в университете, оказался как никогда кстати. Нервозно облизнув губы, Адам выудил из небольшой коробочки нужные инструменты и оглядел оценивающе шумно дышащего архистратига. Прокалывая кожу, натягивая нить, делая тонкие узелки, Миллиган упорно пытался убедить себя в том, что перед ним лишь плоть, повреждённая, требующая вмешательства, чужая, но плоть. Но эта слабая иллюзия разрушалась чужим сорванным дыханием, трепыханием светлых длинных ресниц и сведёнными на переносице бровями.  Адам понимал, что боли всегда может быть больше, намного больше, и это самое больше он самолично воплощал в реальность, упорно стягивая края раны и прекрасно осознавая, что Михаил отчётливо чувствует каждое его движение. Уже после он долго отмывал кровь со своих рук, вглядываясь в зеркало и отмечая огромные провалы зрачков у собственного отражения. Его мелко потряхивало, лицо также оказалось покрыто багровыми засохшими разводами, которые юноша поспешил смыть. Время близилось к рассвету, когда парень, убрав окровавленные бинты и инструменты, избавив забывшегося сном архангела от остатков испорченной грязной рубашки и наскоро умывшись, уселся за конспекты. Разум, впрочем, напрочь отказывался воспринимать новую информацию из-за пережитого потрясения, снова и снова возвращая внимание паренька к Михаилу, сердце всё ещё обеспокоено клокотало под рёбрами, а адреналин плескался в крови. Адам чувствовал себя выжитым, растоптанным. Сил ему хватило лишь на то, чтобы набрать быстро сообщение начальнице с просьбой дать ему один единственный, но такой необходимый сейчас выходной. Благо, женщина, пусть и была на редкость строгой, но отнеслась к парню с пониманием. Адам облегчённо выдохнул, получив ответное СМС-сообщение с пожеланиями скорейшего выздоровления.  И, вопреки всему, сон к пареньку не шёл. Даже если бы Миллиган и хотел чуть поспать, то от одной лишь о мысли о том, чтобы лечь в одну постель с архангелом, щёки его окрашивались жгучим румянцем. Вместо этого Адам поднялся на ноги и принялся выкуривать сигарету за сигаретой, наблюдая усталым взглядом за едва занявшимся рассветом и совершенно не понимая, как быть дальше.  — Эта дрянь тебя убьёт.  Миллиган и не дрогнул, заслышав глубокий голос со стороны кровати. Повернулся спустя секунду-другую, точно назло затягиваясь глубже и смотря прохладным взглядом на глядящего на него архангела. Тот облизнул пересохшие губы, опустил глаза на собственный живот, на котором контрастно выделялся белый хирургический пластырь, после чего вновь перевёл взгляд на подошедшего Адама. Юноша вынул сигарету изо рта и, крутанув ту ловко пальцами, уселся на край кровати.  — Как будто тебе есть дело до этого, — Миллиган старался говорить холодно, безучастно, точно всё происходящее его и вовсе не касалось, однако от Михаила не укрылось то, как дрогнула нижняя губа паренька. — Что с тобой случилось?  Архангел с ответом помедлил, уведя взгляд в сторону.  — Я встречался с Отцом, — глухо произнёс он, смотря пустым взглядом куда-то в стену. Адам едва не выронил сигарету от услышанного, не сразу имея возможность перехватить контроль над собственными эмоциями.  — Отцом? Но… как это вяжется с твоим нынешним состоянием?  — Я подвёл Его, поэтому он и нанёс мне удар, очевидно, рассчитывая тем самым причинить как можно больше боли.  — Он хотел убить тебя? — Миллиган вновь затянулся. Архангел мотнул слабо головой.  — Нет. Только показать, насколько я жалок в его глазах. Очевидно, он меня так и не простил. Адам нахмурился, окончательно теряясь в мыслях. От Михаила исходила какая-то холодная, затягивающая пустота, точно архангел потерял всё, что было ему дорого, и от этого неуютного ощущения парнишка передёрнул зябко плечами.  — Простить за что? Он хотел… — юноша запнулся, подбирая слова, — проучить тебя? Наказать?  — Можно и так выразиться. Я предал его.  Михаил устремил на молодого человека пустой взгляд, и в этот же миг юноша внутренне содрогнулся от увиденного. Архангел точно был сломлен, изломан весь изнутри, в глазах его не было ничего, за что можно было зацепиться и идентифицировать как эмоцию — настоящую, живую, клокочущую своей силой. Только затягивающее ледяное ничто, в котором не было ни света, ни надежды, ни тепла. — Я… — Адам нахмурился, прикусывая на мгновение губу и сжимая пальцами сигарету, серебрящуюся пеплом под первыми лучами солнца, что проникли сквозь жидкие занавески, крепче, — не понимаю. Ты так был верен ему… — Мой Отец, — деланное спокойствие никак не вязалось со смыслом слов, юноша отчётливо слышал фальшь в чужом голосе, — он больше не Бог.  Адам хлопнул ресницами, смотря на архистратига с полнейшим недоумением. — Я не… нет, — он вытянулся и тряхнул головой, словно надеясь, что так чужие слова воспримет правильнее и лучше, — стоп. Как это понимать? Бог утратил свои силы?  — В некотором понимании. Теперь у нас новый Бог, Адам.  Чувствуя, как от переизбытка событий и информации голова его уже готова лопнуть, Адам цокнул языком и подался чуть вперёд, облокачиваясь на разведённые колени. С каждым мгновение восприятие действительности искажалось, всё происходящее казалось не более чем каким-то розыгрышем или глупым шоу, которое снова и снова крутят обычно по телевизору. Миллиган опустил чуть голову, силясь хоть чуть разобраться в услышанном.  Михаил же эту паузу воспринял по-своему, потому тихо, хрипло продолжил: — После того, как я покинул тебя, я отправился на поиски Отца. До меня неоднократно доходили сведения о том, что, как когда-то ранее, Он проявился в своей сути и намеревается перекроить этот мир по-новому. Этому я не верил, — язык архистратига вновь прошёлся по покрывшимся трещинами губам. Адам невольно мазнул по ним взглядом, отметив, что забыл убрать с тех и с волевого лица следы крови. — Во время своих поисков я внимательно следил и за твоими братьями, — брови Миллигана дрогнули при упоминании Винчестеров-старших, — которые также пытались неоднократно выйти со мной на связь.  — И ты им ответил?  — Не сразу. Признаться, я не испытываю к твоим братьям ни интереса более, ни тёплых чувств, но на молитву Кастиила в один из дней я ответил.  — И чем это закончилось?  Михаил вдруг криво усмехнулся, чем вызвал у Адама искреннее удивление.  — Моим пленением, — архангел чуть потянулся и полуприкрыл веки. — Им нужна была моя помощь, и они хотели пояснить мне, как обстоят дела на самом деле. Отец хотел уничтожить эту Вселенную, животных, растения, людей. Всё, что ранее было им так любимо. — Оу, — Адам выдохнул. — Выходит, хорошо, что он этого не сделал.  — Вообще-то он именно это и сдалал, Адам, — со звенящей уверенностью в голосе промолвил архистратиг. — Люди, другие смертные создания были уничтожены, вы просто этого не заметили.  Смотря широко распахнутыми глазами на спокойного архангела, Адаму казалось, что свихнулся он окончательно.  — Я… но… — юноша поморщился, злясь на собственную растерянность, — но как такое возможно?  — Джек, наш новый Бог, позаботился о том, чтобы вернуть всех людей и зверей, как было раньше. Он позаботился и о том, чтобы ваша жизнь текла, как прежде.  Окончательно запутавшийся Миллиган порывисто выдохнул и, вновь обхватив губами сигарету, поднялся на ноги. Услышанное в голове не укладывалось от слова совсем, мысли путались, цепляясь одна за другую.  — И… Как давно?.. — юноша вновь прошёлся до окна и замер напротив.  — Это всё произошло четыре года назад, почти сразу после того, как я ушёл от тебя, — Михаил говорил размеренно, даже холодно. — Силы Бога были поглощены Джеком, сыном Люцифера, всё вернулось на круги своя, случившееся оказалось для людей незамеченным.  — Господи, — парень осёкся, задумался на мгновение, — почему всё так сложно?.. Сын Люцифера? Антихрист? Ты говоришь об истреблении человечества и всех зверей, которое никто не заметил? А как же Сэм, Дин? Как же ангелы и демоны? — Джек - нефилим, сын моего брата, — начал пояснять архангел, чуть приподнявшись на подушке и устроив расслабленно руку на животе, аккурат над пластырем. — Этот юноша очень могущественное существо, превосходящее по силам как своего отца, так и человека. Он был готов к этой схватке, с ним были Сэм и Дин, у него была цель осуществить задуманное. Им необходимо было остановить Бога, вернуть всех и всё.  — Ты ведь понимаешь, что всё сказанное тобой, звучит как полный бред? Антихрист спас мир?  — Послушай прежде остальное, — одёрнул человека архангел, смерив того строгим взглядом.  Адам развёл руками в стороны и неслышно хмыкнул, сам того не понимая слушаясь архистратига.   — Ладно. А ты? На чьей стороне был ты?  — На стороне Винчестеров, — со странной интонацией произнёс Михаил, отчего Адам скептично выгнул бровь. — Но ты ведь искал Бога. И ты всегда был так привязан к нему. Выходит, послушный сын ослушался своего Отца? — Миллиган непроизвольно усмехнулся, мгновенно словив пусть и мутный, но явно недовольный взгляд, который, однако, успешно проигнорировал. — Что же заставило тебя передумать и перейти на сторону Сэма и Дина?  Архангел вздохнул. С ответом он медлил, лишь лицо его сделалось отстранённым и окончательно безэмоциональным.  — Они оказались правы, — спустя пару минут произнёс тихо Михаил, смотря из-под бровей на развернувшегося к нему всем телом человека. — Я искал расположение Отца, любил его, однако позволить не мог, чтобы всё живое в один миг было уничтожено.  — Для тебя это разве столь важно? — юноша у стены вскинул брови, не веря в услышанное. — Ты, помнится, был ярым сторонником того, что апокалипсис должен состояться, а Люцифер — погибнуть от твоей руки. — Люцифер мёртв, я убил его, — бесцветно отозвался архангел и вдруг предпринял попытку сесть. Заметивший это Адам, недовольно поджав губы, мгновенно оказался рядом, под непонимающий взгляд Михаила пригвождая того обратно к кровати. — Мне… неудобно.  — Я жду объяснений.  Архистратиг и бровью не повёл, но обратно улёгся. Адам тем временем осторожно ощупал рану сквозь пластырь и, убедившись, что та не потревожена и усилия его не пошли прахом, устроился на кровати, забравшись на ту и подтянув к себе согнутые ноги. Архангел не сдвинулся ни на дюйм, чем удивил вновь подхватившего пальцами сигарету юношу — тот по-прежнему хорошо помнил, как отстранённо держался с ним ранее Михаил, практически избегая любых контактов.  — Я верил в предназначение, судьбу, однако вскрытые обстоятельства ясно дали мне понять, что Вселенная многогранна. Путей много, выборов много, не всё идёт к конкретному и единственному результату.  — Но Люцифер всё равно умер от твоей руки. Предначертанное сбылось. — И не единожды, однако, согласно изложенной ранее концепции, битва с ним должна была быть куда более масштабной и разрушительной.  Адам кивнул, поджимая губы. Сигарета медленно тлела меж пальцами.  — Это лишь детали, разве нет? — парнишка запустил пальцы в волосы, приводя те в лёгкий беспорядок.  — Есть множество путей, которым можно следовать. Это всё, что я могу сказать тебе, Адам. Иное ты не поймёшь.  Миллиган покривился и покачал головой. — Ты говоришь, что тебя ранил Отец… но он ведь не Бог больше, так что… — Он лишён теперь сил и не является тем существом, каким являлся ранее. Он — лишь блёклая тень того, чем был, — архангел умолк, помолчал пару секунд, прежде чем продолжить: — Но он зол. Зол на меня, других ангелов, которые, поколебавшись, не ответили на его зов, когда это было ему необходимо, Винчестеров, Джека. Я хотел лишь беседы, но он пырнул меня некогда моим же клинком.  Ощутив огонёк сочувствия в груди, Адам вгляделся в чужое лицо, позабыв о том, что на архангела и он вообще-то злился. Видно, то человеческое, что юноша пытался усердно зарыть глубоко в себе все эти четыре года, вновь проявилось на поверхности, пустив тонкие слабенькие ростки.  — Но почему ты пришёл ко мне? Ты мог явиться к Винчестерам или к этому… Джеку.  — Дин погиб на охоте, — прохладно отозвался Михаил, ведя осторожно плечом и массируя то пальцами. Миллиган опустил на мгновение глаза, безрадостно поджимая губы. Каким-никаким, но Дин был его братом, и Адам отчётливо помнил, как тот пытался вытащить его, почти сломленного, харкающего кровью, из плена ангелов. — Сэм отдал предпочтение обычной мирской жизни.  — Как и я вообще-то, — подметил Адам, лишь спустя мгновение понимая, что голос его прозвучал куда грубее, язвительнее, чем планировалось. — А что Джек?  — Нейтрализует последствия осуществлённых Бо… — побледневший Михаил запнулся, чуть нахмурился, — Чаком решений. На уровне материального мира его действия нашли своё отражения лишь на несколько дней, в нашем же мире запущены цепочки последовательностей, которые повлекли разветвления в иных реальностях и плоскостях. С этим Джеку ещё только предстоит разобраться.  — Проще говоря, ни Сэму, ни… новому Богу сейчас нет до тебя дела?  Вопрос остался витать в воздухе без ответа. Адам и не надеялся его услышать. Легонько качнув головой и затянувшись крепко напоследок, краем глаза заметив, как от сигаретного дыма архангел брезгливо поморщился, юноша поднялся со скрипнувшей кровати и, приблизившись к хлипкому столику, затушил сигарету. Пепельница была полна окурков, однако парнишка лишь окинул те незаинтересованным взглядом и, сложив на груди руки, повернулся к отстранённо глядящему в окно архистратигу.  — Что дальше, Михаил? Чего ты хочешь?  Покрытые трещинками обескровленные губы мягко раскрылись, архангел глянул на замершего посреди комнаты человека, который смотрел теперь с весьма ясным вызовом, расправив плечи.  — Мне необходимо несколько дней, чтобы восстановиться окончательно.  — И ты полагаешь возможным остаться… — юноша окинул красноречивым взглядом помещение, — здесь?  — Я буду крайне благодарен тебе, если позволишь мне остаться у себя, Адам, — Миллиган заметил, как архангел едва заметно напрягся, очевидно, теряя уверенность в чужом поведении, собственном восприятии человека, некогда служившим ему сосудом. — Это было бы милосердно с твоей стороны.  — Милосердно, — парнишка горько усмехнулся, принявшись ходить из угла в угол. — Помнишь падение в клетку, Михаил? А пребывание в ней? Ты можешь хоть представить, насколько страшно и больно мне было в той затягивающей адской темноте? — глаза Адама сверкнули в лучах солнца. — Я так хотел умереть, не слышать больше криков, лязга, хотел хоть какой-то определённости.  Михаил внимательно наблюдал за передвигающимся рассвирепевшим юношей, который дышал громко и надрывисто, скрипя зубами и кидая злостные взгляды на небожителя. Очевидно, большую часть мыслей и переживаний парнишка и не думал озвучивать, однако архангел без труда ощутил, как мечется душа внутри тела паренька, как распирает того от злости, обиды и непонимания.  — О-о, и как же милосердно с твоей стороны было покинуть меня после этого всего кошмара, — губы продолжившего между тем парня изогнулись, неприятная, какая-то дикая ухмылка зазмеилась на них. — А ведь у меня не осталось никого, Михаил. Никого, кроме тебя.  В один миг юноша замер, прикрыл глаза и глубоко вздохнул в надежде хоть немного успокоиться. Всё пережитое нахлынуло мощной ледяной толщей, и парнишке потребовалось время, чтобы отогнать болезненные воспоминания, навязчивые мысли и вновь зацепиться за реальность.  — Я знаю, — Миллиган чуть повернулся к архангелу, глядя на того усталым взглядом. — Я всё помню, Адам. Когда ты был моим сосудом, я беспрепятственно ощущал твои эмоции и состояние.  — Но тебе не было никакого до этого дела, — едко промолвил человек, стискивая после зубы до боли.  Выражение лица Михаила сделалось нечитаемым, странным, каким-то не по-человечески отстранённым, отчего юноша ощутил потусторонний холодок, пробежавшийся по плечам. Невольно Адаму вспомнился истинный облик архангела, сотканный из ослепляюще ярких световых потоков, триллионов звёзд и ярчайших далёких туманностей, импульсов, переливавшихся всеми цветовыми спектрами, ужасающий и впечатляющий своим великолепием и чужеродностью, и слабый отблеск которого парнишке почудился и сейчас. Перед ним был не человек, потому и надеяться на какой-то привычный, понятный отклик не приходилось. Что-то внутри Адама сжалось до боли от этого понимания, заскреблось, вынуждая болезненно поморщиться.  — Ты надеешься услышать от меня конкретные слова, — голос архангела оттенился лёгким налётом задумчивости. — Однако тебе стоит понять, что твоё восприятие привязанности несколько отличимо от моего. Люди наделены ощущать весь спектр эмоций в полном объёме, без ограничений, ангелам же это несвойственно.  Адам смотрел некоторое время на Михаила, после чего презрительно фыркнул, опуская голову. Архистратиг между тем невозмутимо продолжил:  — Мне редко приходилось посещать Землю, Адам, но если я и спускался, то только для того, чтобы наказать, защитить, истребить. В определённом смысле эмоции нам чужды.  — По Кастиилу и Люциферу этого не скажешь, — хмыкнул парень, дёрнув плечом. — Да и по Захарии тоже. Помнишь, что он сделал со мной, м?  — Я помню, — отозвался негромко Михаил, зашарив вдруг взглядом по кровати в поисках чего-то. — И я исцелил тебя тогда. Что касается Люцифера и Кастиила, то первого едва ли можно назвать… эмоционально стабильным, с вашей точки зрения. Кастиил же провёл слишком много времени на Земле, обрёл связь с Винчестерами и, видно, ассоциировал себя с человеком, — уже в следующую секунду архангел вдруг принялся вытягивать из-под себя одеяло, чем вызвал бурю негодования у хмурящегося паренька.  — Эй! Ты что творишь?! Шов сейчас разойдётся, — Адам бросился к кровати и схватил архистратига за плечи, лишь после осознавая, что при желании Михаил даже в нынешнем состоянии способен свернуть ему шею. — Чёрт… — юноша замер, оглядел раскинутого под ним архангела. — Я помогу.  Осторожно вытянув из-под Михаила одеяло и, накинув то несколько небрежно на небожителя, Адам уткнулся лицом в раскрытые ладони. По правде, и он устал, тело едва слушалось, а реальность уже не ощущалась столь остро и объективно. Точно прочтя мысли человека, архангел слегка сдвинулся вбок, освобождая место рядом.  — Тебе следует отдохнуть, Адам.  Миллиган хотел было огрызнуться, однако лишь приподнял голову и прикусил с силой губу. — Можешь остаться, пока рана твоя не затянется, — парень поморщился, почувствовав отчего-то лёгкий огонёк воодушевления в груди, но уже через мгновение, тряхнув головой и подобравшись, пополз на свободное место, не шибко ловко преодолевая преграду в виде чужих ног. — А теперь, будь добр, сделай вид, что тебя здесь вообще нет.  Раздеваться Адам и не думал  — как был, улёгся, накинув на себя край одеяла и уткнувшись в то носом. Он ощутил, как щёки обожгло смущение от столь близкого пребывания рядом с тем, кто издал неоднозначный звук на последней фразе паренька, но смолчал. Спорить с Михаилом не хотелось, клокочущая, какая-то хроническая злость на архангела постепенно оттеснялась жуткой, непреодолимой усталостью, с которой Миллиган не нашёл сил бороться. Просто прикрыл глаза, мгновенно ощутив, как обволакивающая темнота затягивает его, напевая успокаивающую колыбельную, и даже яркие лучи солнца, окончательно затопившие комнату, не помешали пареньку провалиться в сон.