Между нашими мирами

Новый бункер стал их последним укрытием. Металлические стены, потолки и полы создавали ощущение холодного заключения, словно весь мир сжался до этих ограниченных пространств. Это место, хотя и безопасное, несло в себе отчётливый отпечаток безнадёжности. Комнат было мало, едва хватало, чтобы разместить их всех. Гермиона и Драко получили достаточно большую, что сейчас казалась Гермионе слишком просторной для двух человек, особенно когда один из них лежал без сознания. Всё внимание Гермионы было сосредоточено на Драко. Его тело, ослабленное после заклинания, казалось ей пугающе хрупким. Раны, нанесённые «Сектумсемпрой», были глубокими, каждая из них представляла собой изрезанные полосы, напоследок Поттер хотел стереть его существование. Она провела бессчётное количество заклинаний и обработала раны, остановив кровотечение, но страх за его жизнь не отпускал её ни на мгновение. Прошло уже шесть часов. Она сидела на полу рядом с его кроватью, её руки опирались на края, а глаза были устремлены на его лицо. Он всё ещё дышал, но его дыхание было слабым, а кожа оставалась слишком бледной. Гермиона пыталась сосредоточиться на ровном ритме его грудной клетки, будто это было единственное, что удерживало её от падения в бездну отчаяния. Её мысли блуждали не отпуская ни на секунду. Она вспоминала их последние дни, их близость — душевную, физическую, эмоциональную. Каждый миг с ним становился для неё всё дороже, а мысль о том, что она может потерять его, была невыносима. Воспоминания о том, как она уже спасала его, казались теперь мелочью по сравнению с этим. Тогда, от ранения чёрных стражей, было сложно, но сейчас это был не просто Драко. Это был… её Драко. И если он не выживет… Горячие слёзы потекли по её щекам. Она даже не замечала их, пока они не начали капать на её пальцы. Гермиона пыталась сдержаться, быть сильной, какой была последние дни, но на этот раз её страхи и боль взяли верх. И от всей самоуверенности и след простыл. Тишину нарушили лёгкие шаги. В комнату вошла Луна. Её спокойное лицо, как всегда, не выражало эмоций, но её глаза на мгновение задержались на Гермионе и стали чуть мягче. Она подошла ближе и наклонилась, чтобы заглянуть в лицо подруге. — Ты должна поесть, — сказала она мягко, но твёрдо. Гермиона покачала головой, не отрывая стеклянного взгляда от Драко. Луна не стала спорить и давить. Она знала, что это бесполезно, ведь даже сама не смогла этого сделать, почему и пришла сюда. Она тихо опустилась на колени рядом с ней, сложив руки на коленях. Лицо оставалось безмятежным, но внутри неё бушевал настоящий ураган эмоций. Ей было невыносимо смотреть на Драко в таком состоянии. Драко, которого она помнила, был силён, решителен, и даже в самые тёмные дни не терял своей уверенности. Но этот парень, лежащий перед ней, был другим. И это была полностью её вина. Раненый, сломленный, но всё равно продолжавший бороться. Она отвела взгляд, чтобы Гермиона не заметила, как её собственные глаза наполнились слезами. Она не могла позволить себе показать слабость, не только ей, но и остальным в бункере, её боль должна остаться при ней. Ведь они лишь знали, что она из другого мира, но не знали, что она пришла из того же, что и эти Драко с Гермионой. Она хранила эту информацию, потому что понимала, что она может лишь навредить. Никому из них нельзя было знать, через что она прошла и почему она чувствовала себя такой виноватой. Она вспомнила момент, когда впервые поняла, что через сосуд они видели не просто схожую Гермиону, а её Гермиону. Это открытие было как удар молнии. Она хотела остановить эту затею, хотела убедить их не использовать сосуд, но было уже слишком поздно. Соблазн увидеть друзей, даже таким образом, был слишком велик. В один день, когда она поняла, что они мучают Гермиону этими попытками, она уже была окончательно разбить этот сосуд, не надеяться на собственное возвращение. Но тогда она услышала голос Тео через границу миров, и почти потеряла рассудок. Образ её Теодора, такого взрослого и счастливого в воспоминаниях Гермионы, стал для неё единственной нитью, связывающей её с прошлым.

Хогвартс. 5 курс

Луна сидела на ступенях возле теплицы, держа в руках книгу, но её взгляд был устремлён вдаль. Тео подошёл к ней, как всегда бесшумно, и сел рядом. — Опять читаешь о магических тварях? — спросил он с лёгкой насмешкой, но в его голосе было больше теплоты, чем издёвки. Она подняла глаза, улыбнувшись. — Просто думаю о феях. Ты знал, что их пыльца способна ослабить даже самое темное заклятие? — ответила она спокойно. Тео задумался на мгновение, а затем поцеловал её в щеку в слишком неожиданном и быстром движении: — А ты знаешь, что ты одна из них, Луна? — Ох, Тео, как бы мне хотелось. Но у меня же нет крыльев… — Ты просто еще о них не знаешь, я помогу тебе их вырастить, —его рука осторожно коснулась её плеча, а затем сжала его, словно он хотел передать ей свою уверенность. Тепло этого маленького воспоминания всегда приносило столько же боли, сколько радости. Но сейчас ей было тяжело не только из-за воспоминаний. Луна снова смотрела на Драко, видя его неподвижное тело, и в её голове эхом отдавались другие слова Тео из прошлого. Он всегда говорил, что Драко тот, кто способен на всё ради тех, кого любит. Она и тогда знала, что это правда. Когда годом позже он присоединился к Ордену, её это ничуть не удивило. А сейчас ещё больше убеждалась в этом. Готов погибнуть ради Гермионы, готов остаться в этом аду ради неё. Её пальцы едва заметно сжались на ткани юбки, пока она сидела на стуле у стены, стараясь сохранять невозмутимый вид. Но внутри её разрывало. Если он умрёт здесь, это будет только её вина. Если бы она знала раньше, что идея с сосудом обернется таким образом, не позволила бы их плану получить такую жуткую цену. Луна глубоко вздохнула, пытаясь отодвинуть эти мысли. Она знала, что не может позволить себе пасть духом, не сейчас. Если она не смогла защитить их тогда, она сделает всё, чтобы быть здесь сейчас. Она молча сидела рядом с Гермионой, наблюдая за её дрожащими пальцами, сжимающими руку Драко, и молилась, чтобы он выжил. Для них. Для себя. Для всех, кто всё ещё верил в спасение. Гермиона подняла взгляд на Луну, которая сидела неподалёку, её лицо было спокойным, но в глазах было что-то неуловимо глубокое. — Почему ты здесь? — спросила Гермиона тихо, её голос был уставшим, но в нём звучало искреннее любопытство. Луна перевела взгляд на Гермиону, её тонкие черты остались невозмутимыми, но в глазах мелькнула тень боли. — Просто переживаю за него, — ответила она мягко. Гермиона чуть нахмурилась, её пальцы нервно прошлись по простыне. Она не понимала, почему Луна так вовлечена. Этот Драко был для неё чужим, не таким, каким она его знала. — Но это ведь не ваш Драко, — прошептала Гермиона, её голос дрогнул. — Почему тебе не всё равно? Луна задержала взгляд на Гермионе, её лицо было непроницаемым, но в её голосе прозвучало нечто большее, чем просто слова. — Этот мир тоже не ваш, — сказала она, её тон был тихим, но твёрдым. — Но вы ведь боретесь за него. Гермиона замолчала, обдумывая её слова. Она чувствовала, что Луна была права, но это открытие заставило её сердце сжаться. Они оба были чужаками для этого мира, но каждая их борьба, каждый шаг был продиктован желанием сделать его лучше. Пусть даже ценой собственной жизни. После этого разговор стих. Они сидели молча, каждая в своих мыслях. Гермиона не отпускала руку Драко, её пальцы всё ещё едва заметно дрожали. Луна наблюдала за ней, чувствуя тяжесть её боли. В комнате царила тишина, но это была не угнетающая тишина, а тишина понимания, как будто слова больше не нужны. Прошло несколько часов. Гермиона, казалось, боролась со сном, её голова время от времени опускалась ниже, но она всё ещё держалась. Луна не стала её тревожить. Она просто сидела рядом, следя за дыханием Драко, медленным и хриплым, но стабильным. Когда Гермиона наконец поддалась усталости, и её голова коснулась края кровати, Луна тихо встала. Её движения были бесшумными, она подошла ближе и осторожно поправила плед, чтобы укрыть Гермиону. Она задержала взгляд на Драко, затем на Гермионе, и в её глазах мелькнула едва заметная улыбка от одной мысли: «И как же вас угораздило влюбиться, лед и пламя?». Ещё больше тепло разлилось, когда она вспомнила себя и Тео, понимая, что со стороны разные люди могли быть на деле очень похожи душами. Луна вышла из комнаты так же тихо, как вошла, закрыв за собой дверь. В коридоре её лицо снова стало безмятежным, но в сердце осталось тёплое ощущение, что хотя бы сейчас всё было спокойно. Гермиона почувствовала лёгкое касание на своей руке. Это было едва заметно, но достаточно, чтобы разбудить её. Её глаза резко распахнулись, и первое, что она увидела, были ледяные глаза Драко. Он смотрел на неё пристально, спокойно, и в его взгляде не было ни следа усталости или сонливости. Её сердце замерло, а затем начало бешено колотиться. Она моргнула, чтобы убедиться, что это не сон. Но он был здесь, перед ней, с открытыми глазами и сосредоточенным выражением лица. Его пальцы, всё ещё лежащие на её руке, чуть шевельнулись, будто он проверял, что она настоящая. Гермиона судорожно вдохнула, осознавая, что, кажется, она действительно уснула, несмотря на все свои усилия. Как долго он был в сознании? Как долго он лежал здесь, молча наблюдая за ней? — Ты давно…? — её голос звучал чуть дрожащим. — Я… я уснула? Её вопрос повис в воздухе, словно она боялась услышать ответ. В её голове проносились тревожные мысли. Если он очнулся давно, то как долго он оставался в этом состоянии, просто молча наблюдая за ней? Драко чуть приподнял бровь, уголки его губ слегка дрогнули, но он не улыбнулся. Его голос, когда он наконец заговорил, был низким, но ровным. — Достаточно, чтобы понять, что ты упрямая, как всегда, — ответил он тихо. — Ты даже во сне не отпускала мою руку. Его слова вызвали у неё лёгкое тепло в груди, но оно тут же сменилось вспышкой беспокойства. — Как ты себя чувствуешь? Болит ли что-нибудь? — выдохнула она, её пальцы невольно сжали его руку крепче. Её глаза заметались, изучая его лицо, пытаясь найти какие-либо признаки боли или слабости. Но его взгляд оставался спокойным, даже немного отстранённым, будто он всё ещё переваривал своё состояние. — Нормально, — коротко ответил он, но его голос был слегка хриплым. — Лучше, чем можно было ожидать после Сектумсемпры. Гермиона нахмурилась, её беспокойство только усилилось. Она знала, что такие ранения не проходят бесследно, и ей нужно было убедиться, что он действительно в порядке. Но прежде, чем она успела что-то сказать, его голос снова раздался, прерывая её мысли. — В очередной раз спасла меня, Грейнджер? — произнёс он тихо, его взгляд смягчился. Её глаза расширились, она хотела что-то ответить, но слова застряли в горле. Вместо этого она просто смотрела на него, чувствуя, как тяжесть, которая давила на неё весь день, медленно начинает исчезать.Начало формы Драко медленно поднял руку и сделал слабый жест, приглашая Гермиону подойти ближе. Она сначала замерла, её взгляд метался между его лицом и движением руки, будто она не верила, что он действительно хотел этого. Но затем она подалась вперёд, её движения были осторожными, будто она боялась причинить ему боль. Когда она оказалась рядом, Драко чуть повернул голову, его голос прозвучал тихо, почти шёпотом: — Ложись. Он слегка откинулся на подушки, делая место для неё. Боль от ранений пронзала его тело, но он стиснул зубы, игнорируя её. Всё, что он хотел сейчас, — это почувствовать её рядом, услышать её дыхание, уловить знакомый запах, который был для него якорем. Когда Гермиона колебалась, он снова шевельнул рукой, мягко касаясь её запястья, и взглядом дал понять, что ей не нужно бояться. Она медленно улеглась рядом с ним, положив голову на его грудь. Её тело было напряжено, как будто она пыталась контролировать свои эмоции, но прикосновение его руки к её волосам, ощущения тепла от обнаженной кожи и звук его сердцебиения заставили её дрогнуть. Слёзы начали катиться по её щекам. Она молчала, но её тихие рыдания наполняли комнату, растворяясь в их близости. — Я думала, ты погибнешь, — прошептала она, её голос был приглушённым, едва слышным. Её пальцы сжали ткань его рубашки, будто она боялась, что он снова исчезнет. — Твои раны были… такими серьёзными. Драко тяжело выдохнул, его пальцы продолжали гладить её по волосам, а взгляд был устремлён куда-то в потолок. Он понимал её чувства, но у него не было слов, чтобы полностью выразить то, что он сам чувствовал. Он приоткрыл глаза, его взгляд стал тяжёлым, наполненным чем-то тёмным. — Это тьма. Она… делает меня сильнее. Моё тело становится менее уязвимым. Раны заживают быстрее. Гермиона замерла, осознавая, что он только что сказал. Её пальцы слегка дрожали, пока она пыталась осмыслить его слова. — Почему ты не используешь это постоянно? — спросила она, её голос был едва слышен, но в нём звучала искренняя забота. Драко задержал взгляд на собственных пальцев, которые накручивали её волосы, его губы дрогнули в слабой улыбке, которая исчезла так же быстро, как появилась. — Потому что я знаю, какой ценой это происходит, — ответил он. — Тьма не даёт ничего просто так. Она забирает части тебя, медленно, но неизбежно. Чем больше ты её используешь, тем меньше ты остаёшься собой. Её взгляд стал ещё мягче, но в нём всё ещё была тревога. Она медленно поднялась чуть выше, чтобы лучше видеть его лицо. Гермиона смотрела на него, её дыхание стало глубже, а губы слегка дрожали. Она понимала, что он говорил не только о силе. Это та его часть, с которой он боролся каждый день, и которую он старался удерживать в узде. — Поэтому ты посещал клубы Айс? — прошептала она, её пальцы коснулись его щеки, заставляя его снова посмотреть на неё. — Айс не умеет держать язык за зубами, да? — произнес Драко с усмешкой, но улыбка быстро сползла с лица. — Когда злость или страх берут вверх, тьму сдерживать сложнее, она прожигает изнутри. Айс помогла мне справиться с этим, на ринге я мог вымещать все свои эмоции в физическом действии, постепенно я научился контролировать её. Гермиона внимательно слушала, её пальцы мягко скользили по его щеке, пока он говорил. Она видела, как тяжело ему было открыться, но он продолжал, будто знал, что она должна это услышать. — Айс не говорила, — тихо сказала она, её голос был полон нежности. — Я просто… сложила кусочки вместе. Драко усмехнулся, но на этот раз в его усмешке была скорее усталость, чем насмешка. Он отвёл взгляд, будто не хотел, чтобы она видела всю тяжесть его переживаний. Но её пальцы коснулись его подбородка, осторожно заставляя его снова посмотреть на неё. — Это и есть та причина, по которой ты не признавался мне в своих чувствах раньше? — она не смущалась, произнося эти слова. Рамки и границы давно были размыты, она хотела знать всё. Она не хотела умирать, не узнав всей правды о нем, о себе, о них. — Боялся, что потеряешь контроль над ней? Драко замер на мгновение, её слова задели что-то глубоко внутри него. Его глаза сузились, и он чуть отвернулся, но её пальцы всё ещё удерживали его взгляд. Он не хотел отвечать, не хотел, чтобы она знала всю правду. Но что-то в её настойчивости, в её желании понять, заставило его говорить. — Это была одна из причин, — наконец выдохнул он, его голос был низким, почти глухим.— И я знаю, что скажет твое гриффиндорское сердце, но ты не понимаешь. Контроль — это не победа. Это временное перемирие. Тьма ждёт, всегда ждёт момента, чтобы взять верх. И ты никогда не знаешь, когда это вырвется и поглотит не только тебя, но и всех вокруг. Он посмотрел на её лицо, его взгляд стал жёстче, словно он старался защититься от собственного признания. Гермиона не отвела взгляд, её пальцы чуть ослабли, но она не убрала руку. — Тогда я буду напоминать тебе, кто ты, когда она придет вновь, — ответила она, её голос был твёрдым, но в нём звучала нежность. — Ты думаешь, что тьма сильней, но я видела, как ты борешься. Я знаю, что ты не навредишь мне. Драко замер, его взгляд упал на её лицо, такое близкое, такое родное, и в то же время чужое. Его пальцы продолжали бессознательно накручивать её волосы, как будто это был единственный якорь, удерживающий его в этом моменте. Он сделал глубокий вдох, но воздух, казалось, застрял в его лёгких. — Я так хочу оттолкнуть тебя, не тянуть на дно за собой, — наконец прошептал он, его голос дрожал, как струна, готовая оборваться. Он замолчал, его слова словно висели в воздухе, наполняя пространство между ними невыносимой тяжестью. Гермиона смотрела на него, не мигая, её губы едва заметно дрожали, но она молчала, позволяя ему высказаться. — Но, — продолжил он, его голос стал ниже, и в нём звучала едва сдерживаемая боль, — когда я познал, какого это — быть с тобой, я не могу тебя отпустить. Даже если это неправильно. Даже если это разрушит нас обоих. Гермиона слегка улыбнулась, но её улыбка была хрупкой, как тонкий слой льда. Она не сказала ни слова. Вместо этого она невесомо прижалась губами к его, её поцелуй был наполнен такой нежностью, что он почувствовал, как внутри него всё начинает трескаться, рушиться, но не от боли, а от чего-то другого. От надежды, которую он так долго прятал. Когда она отстранилась, её глаза были закрыты, и она, чуть дрожа, уткнулась лицом в его грудь. Её дыхание было тёплым, оно проникало сквозь кожу, пробивая броню, которую он так тщательно возводил вокруг себя. — Не бросай меня, Драко, — прошептала она, её голос был таким тихим, что он едва расслышал. Эти слова эхом отозвались в его душе, проникая в самые тёмные её уголки. Он закрыл глаза, сжимая её чуть крепче, как будто она могла раствориться, исчезнуть, если он отпустит. Её фраза стала для него чем-то большим, чем просьбой. — Ни здесь, ни там, ни между нашими мирами, — ответил он обещанием, зарываясь носом в копну волос, вдыхая аромат, который ассоциировался у него только с одним чувством. Гермиона, улыбнувшись его словам, уткнулась ему в грудь, её сердце наполнилось радостью от его обещания. Для неё фраза «между нашими мирами» была лишь подтверждением того, что он останется рядом, несмотря ни на что. Она не пыталась искать в этих словах глубокого смысла — ей хватало самой сути его обещания. Но для Драко эти слова были чем-то гораздо большим. Он не просто так выбрал их. В его сознании два мира, о которых он говорил, были как отражение их самих. Её мир — светлый, полный порядка, где она всегда боролась за правильное, даже когда всё шло против неё. Его мир — разрушенный, полный тьмы и безнадёжности, где страхи и ошибки становились его вечными спутниками. Эти миры никогда не могли бы соприкоснуться, если бы не одно — связь, которая держала их вместе. Любовь была мостом между этими мирами. Она соединяла их, вопреки всем законам логики, вопреки их различиям. Она не пыталась изменить его или спасти, как он когда-то думал. Она приняла его таким, какой он есть, и это позволило ему увидеть, что даже во тьме есть место для света. Между их мирами был только один путь — путь друг к другу. Они лежали рядом, их тела, казалось, впитывали тепло друг друга. Впервые за все время, они смогли поговорить, без масок, без стен и рамок. Разговоры шли плавно, перескакивая с одного на другое, как будто они наконец позволили себе немного обычности. Сначала они вспоминали друзей. Гермиона рассказывала о Джинни и её невероятной способности находить решение в любой ситуации, даже в самой отчаянной. Драко, в свою очередь, неожиданно делился историями из прошлого, упоминая Блейза, Тео и Пэнси, на которых когда-то мог положиться, несмотря на их привычку всё драматизировать. Затем разговор незаметно перешёл на планы. Они обсуждали, что будут делать в этом мире, каковы их следующие шаги. Гермиона озвучивала идеи, а Драко, хоть и с лёгкой насмешкой, но соглашался с тем, что её логика, как всегда, безупречна. Время пролетало незаметно, и каждый чувствовал, что этот момент тишины и простоты был для них почти необходим. Гермиона нарушила очередную паузу между словами, её голос был тихим, но задумчивым: — Как думаешь, что происходит там? — Она не уточнила, что именно имела в виду, но её взгляд был устремлён куда-то вдаль, словно она видела за пределами этих металлических стен. Драко слегка улыбнулся, его пальцы лениво обвили прядь её волос. — Уверен, Поттер справится, — сказал он, его голос звучал спокойно, даже немного лениво. — Он же чёртов спаситель мира. Гермиона фыркнула, её губы дрогнули в лёгкой улыбке. — Ты же любишь его, — сказала она с ноткой укоризны. — Почему ты постоянно задираешься? Драко чуть приподнял бровь, и в его глазах блеснуло знакомое ехидство. — Золотая принцесса чем-то недовольна? — протянул он с насмешкой, но в его тоне слышалась скрытая теплота. Гермиона прищурилась, понимая, что он вновь пытается завуалировать свои чувства колкостью. Она знала этот его тон — наполовину насмешливый, наполовину искренний, но решила не реагировать на провокацию. — Ты и вправду невыносим, Малфой, — вздохнула она, её губы дрогнули в слабой улыбке. — Даже когда тебе нечего сказать, ты обязательно найдёшь, как уколоть. — Что поделать, у каждого свой способ выражать симпатию, — хмыкнул он, но голос его стал тише, почти задумчивым. Гермиона замерла на мгновение, уловив в его словах скрытый смысл, но решила ничего не говорить. Она просто уткнулась головой в его плечо, чувствуя, как их разговор, лёгкий и немного остроумный, постепенно растворяется в тишине. Её сердце стало чуть легче от осознания, что за его колкостями всегда скрывалось больше, чем он хотел показать.

***

Тем временем в мире №1

Министерство и Ежедневный Пророк были охвачены хаосом. Прошла уже вторая неделя, но ситуация оставалась на месте. Копии Драко и Гермионы словно испарились. Артефакт был уничтожен, а способы разобраться в случившемся — утеряны. Министерство в панике выпускало один указ за другим, но ни один из них не приближал их к решению проблемы. Дом Поттеров больше не был укромным уголком спокойствия. Он стал временным штабом, где каждую минуту кипела работа. После того как Айс предоставила министерству свои показания и информацию о секретной библиотеке, всех задержанных, включая Гарри, Джинни, Тео и Блейза, отпустили. Их вину удалось опровергнуть, доказав, что в Министерстве они лишь обезоруживали и останавливали мракоборцев. Через 2 дня после происшествия были массовые похороны ни в чем не повинных людей, которые погибли от рук копии Драко. Для всего Лондона этот день был траурным, семьи погибших обивали пороги кабинетов Кингсли и Гарри, призывая к справедливости. Тучи сгустились над небом спокойного мира. Гарри постоянно находился в разъездах, координируя поиски и пытаясь сдерживать панику. Остальные, тоже не сидели сложа руки, сделав своей главной целью поиски артефакта и возможности вернуть друзей. В тот вечер дом был практически пуст — Тео, Джинни и Блейз ушли на поиски информации. Только Айс и Пэнси остались за столом в гостиной. Пэнси перелистывала старый манускрипт, но её движения стали медленными, в них ощущалась усталость. Айс стояла у окна, глядя на тёмный сад, её осанка выдавала напряжение. — Мы топчемся на месте, — наконец сказала Пэнси, её голос был ровным, но в нём чувствовалась сдерживаемая злость. — Ещё неделя, и Министерство окончательно потеряет голову. Айс оторвалась от окна, её взгляд был устремлён на Пэнси, но её лицо оставалось бесстрастным. — Ты не думаешь, что это уже произошло? — парировала она. — Они сейчас больше заняты обвинениями, чем поисками. Пэнси прищурилась, её пальцы резко перевернули страницу. — Ты говоришь так, будто у нас есть альтернатива, — сказала она с лёгкой насмешкой. — Или ты предпочитаешь жаловаться вместо того, чтобы помогать? Я в принципе не понимаю, зачем ты осталась, могла просто отдать нам записи и уйти, как только Министерство закончило с тобой. Айс усмехнулась, облокотившись на подоконник. — Поттер, я здесь ради Драко и Гермионы, прекрати истерику, — её голос звучал мягко, но в нём была скрытая сталь. — Мы уже перебрали все записи, что смогли найти. Я подняла всех своих ребят на поиски, и объединила ваше Министерство со своим. Что тебя не устраивает? Пэнси знала, что девушка права, просто её нервы не выдерживали. Услышав ссору, самый маленький обитатель этого дома прибежал с другой комнаты. — Мама, вы лугаетесь? — он сказал это скорчив гриммасу злости, но выглядел больше обиженным, чем суровым со своим милым округлым личиком. Джеймс смотрел на Пэнси, явно ожидая объяснений. Она тут же выдохнула, её поза расслабилась, но в глазах всё ещё оставалась усталость. Она встала, подойдя к сыну, и присела перед ним на корточки. — Нет, милый, — сказала она, её голос стал мягче, но всё ещё сдерживал остатки раздражения. — Мы просто спорим. Взрослые иногда так делают, когда пытаются решить что-то важное. — Было гломко, — Джеймс сжал губы и нахмурился, но затем его взгляд метнулся к Айс. — Тётя Айс тозе злая? Айс усмехнулась, её губы изогнулись в лёгкой улыбке. Она сделала шаг вперёд и опустилась на одно колено, чтобы быть на уровне мальчика. — Я не злая, красавчик, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Твоя мама права, мы просто искали решение, так как немного боимся за твоих крестных. Джеймс посмотрел на неё с недоверием, но затем кивнул, приняв её объяснение. — Навельное тётя Мльиона и дядя Длако тозе боятся, — сказал он грустно, его маленькие пальчики сжались и теребили ткань пижамных штанов. — Мне тозе стлашно, когда я один. Эти слова повисли в воздухе, словно напоминание о том, ради чего они все здесь. Пэнси задержала дыхание, её взгляд стал мягче. Она осторожно коснулась руки сына. — Сыночек, ты прав, — произнесла она. — Мы постараемся больше не ссориться. И твои крестные не одни, они же вместе, твой дядя Драко сможет защитить их. — Посталайтесь сильнее, — добавил он, снова нахмурившись, но его обиженный вид вызвал улыбки у обеих женщин. Джеймс кивнул, довольный реакцией, и развернулся, чтобы вернуться обратно в свою комнату к своим важным делам: собирать кубики в замок, представляя, что это Хогвартс. Его шаги вскоре затихли, оставив Айс и Пэнси наедине. Айс выдохнула, подняв взгляд на потолок, и тихо усмехнулась. — Суровый маленький парень, — сказала она, возвращаясь к подоконнику и закуривая сигарету. — Если бы его поставили вести Министерство, мы бы уже нашли их. Пэнси коротко усмехнулась, но её взгляд оставался задумчивым. Она вернулась к столу, убрав волосы за ухо, и снова взглянула на разбросанные записи. — Они вернутся. Обязательно вернутся.

***

Гермиона тихо закрыла дверь комнаты, оставив Драко отдыхать. Его дыхание стало ровнее, в моменте их разговора, и она поняла, что он проваливается в сон. Она задержалась у двери на мгновение, её рука ещё лежала на холодной металлической ручке. Сделав глубокий вдох, она направилась в общую комнату. Там, как она и ожидала, было далеко не тихо. Время суток давно потеряло значение для их группы. Металлические стены и искусственный свет не позволяли определить, была ли ночь или утро. Все были сосредоточены на своих задачах. В центре комнаты, за столом, склонились Фред и Джордж. Их тихий, но оживлённый шёпот сопровождался звуками, которые, вероятно, означали, что они что-то изобретали. Рядом с ними сидел Невилл, его руки были в пятнах от зелья, которое он только что закончил варить. Он что-то записывал в свой блокнот, но выглядел при этом так, будто вот-вот заснёт. Тонкс стояла у одной из стен, её палочка медленно описывала круги в воздухе, создавая сложную схему, похожую на карту туннелей. Её волосы, как всегда, были растрёпаны, но выражение лица оставалось сосредоточенным. Римус сидел рядом с ней, держа в руках старый пергамент, который он тщательно изучал. Луна, устроившаяся на полу неподалёку, задумчиво раскладывала перед собой карты. Её взгляд был таким же отстранённым, как всегда, но её руки работали быстро и уверенно. Гермиона вошла в комнату, и на мгновение все взгляды обратились к ней. — Как он? — спросил Римус, его голос был низким, но в нём звучало искреннее беспокойство. — Спит, — коротко ответила Гермиона, подходя ближе к столу. Она провела рукой по волосам, пытаясь справиться с усталостью, которая, казалось, проникла в каждую клетку её тела. — Мы ведь не собираемся отступать от плана? — Не собираемся, — откликнулся Фред, не поднимая головы от своей работы. — Луна и Невилл сказали, что через пять часов зелье будет готово. Но из-за состояния Малфоя, мы так и не узнали, какие ещё есть лаборатории. — Хогвартс, — парировал Драко, который явно не находился уже в своей комнате, где его оставила Гермиона. Гермиона резко обернулась на звук его голоса, её взгляд сразу метнулся к бинтам, которые всё ещё плотно обвивали его грудь. Драко стоял у дверного проёма, слегка опираясь на косяк, но его лицо оставалось невозмутимым, а голос — твёрдым. Бинты вокруг его туловища по диагонали создавали белоснежную паутинку на обнаженном теле. Он сделал шаг вперёд, явно игнорируя дискомфорт, который вызывали его ранения. — Драко, — начала Гермиона, её голос был полон упрёка. — Ты должен был отдыхать. — Я отдохнул, — парировал он спокойно, его губы изогнулись в лёгкой усмешке. — Так что… Хогвартс. Фред и Джордж обменялись взглядами, явно не ожидая такого поворота. Луна посмотрела на него из-под своих светлых ресниц, незаметно для остальных она выдохнула с облегчением, а её пальцы замерли над картой. — Это логично, — тихо подтвердила Луна, её взгляд задержался на Драко чуть дольше, чем нужно. — Но Хогвартс… Это слишком большая цель. Там всё ещё полно защитных чар, а Волдеморт наверняка усилил их. — Если Чжоу видела Хогвартс, это может быть полезной зацепкой, — сказал он, протягивая руку к карте. — Но нам нужно понять, как туда попасть, не вызвав сразу же тревогу. — У нас есть тоннели, которые ведут к Выручай Комнате из Хогсмида, — произнесла Гермиона, вспоминая пятый курс. — Сомневаюсь, что Волдеморт о них знает. Она посмотрела на Драко, её взгляд был полон одновременно заботы и раздражения. — Ты должен был дать нам больше времени, — произнесла она, но её голос звучал тише, чем она хотела. — Мы могли разобраться без тебя. — Нам нужно узнать местоположение ещё одной лаборатории, — твёрдо ответил он, его взгляд был прикован к карте. — Ты не можешь, Драко. Ты еще слишком слаб, — протестовала теперь Луна. — Лавгуд, ранение никак не связано с моими навыками легилемента, — с этими словами Драко устроился в тёмном углу комнаты, подальше от лишнего шума, не обращая внимание на взгляды остальных. Он положил палочку на колени и закрыл глаза, сосредотачиваясь на воспоминаниях Чжоу. Её разум был хаотичен, наполнен обрывками боли и страха. Луна оказалась права — это оказалось болезненным, куда сложнее, чем он рассчитывал. Каждая попытка проникнуть глубже встречала сопротивление, словно её сознание инстинктивно защищалось. Часами он блуждал по лабиринту её памяти, натыкаясь на образы, которые вызывали дрожь в руках. Она была заперта в мрачных коридорах, её руки были связаны, а глаза наполняли слёзы страха. Раз за разом он возвращался к этим моментам, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, но каждый раз воспоминания замыкались в себе, отказываясь выдавать что-то полезное. Драко чувствовал, как его силы истощаются, но он не мог остановиться. Он должен был найти ответ, даже если это означало снова пережить её кошмары. Тем временем Фред и Джордж направились к драконам. Их предыдущая встреча была катастрофой. Гебридский чёрный дракон почти сжёг Джорджа, а Китайский огненный шар даже не позволил приблизиться. Но они не собирались сдаваться. Они шли по тропинке, ведущей к каменной площадке. В руках у Фреда был мешок с мясом — попытка подкупить грозных существ. Их лица были сосредоточенными, но в глазах читалась решимость. Они знали, что драконы — это их последний шанс на успешную атаку. — На этот раз будет иначе, — пробормотал Джордж, хотя сам в это не верил. Они не могли позволить себе потерпеть неудачу снова. Эти существа должны были стать их тайным оружием. Гермиона, Луна и Тонкс сидели за столом, обсуждая маглов. Карта Лондона была разложена перед ними, а Гермиона водила пальцем по улицам, обозначая важные точки. — Нам нужно найти способ достучаться до них, — сказала она, её голос был ровным, но напряжённым. — Если они поймут, что происходит, они могут стать нашей самой большой силой. Луна задумчиво кивнула, её взгляд был сосредоточенным. — Но мы не можем просто выйти и начать говорить. Они нам не поверят, если у нас не будет доказательств. — Именно поэтому мы должны быть осторожными, — добавила Тонкс, её палочка чертила в воздухе круги, которые исчезали с лёгким свечением. — Одна ошибка — и мы не только потеряем шанс, но и поставим маглов под ещё больший удар. Они продолжали обсуждать возможные варианты, перебирая всё: от тайных сообщений через радиоволны до использования газет и телекоммуникаций. Но каждая идея сталкивалась с новой проблемой. В их руках было слишком мало ресурсов, и они знали, что времени у них оставалось ещё меньше. Даже когда у них заканчивались силы, никто не позволял себе расслабиться. Они работали до последнего вздоха: обсуждали планы, готовили зелья, разбирали детали будущих атак. Усталость пронизывала каждого, но никто не жаловался. В тишине, нарушаемой лишь скрипом пера или шёпотом заклинаний, проходили часы, пока не наступал момент, когда даже самые стойкие падали от изнеможения. Перед тем как Гермиона уснула, после их близости с Драко, её разум был удивительно тих. Это был такое занятие любовью, как в последний раз, когда между ними не было ни спорных вопросов, ни бурных эмоций — только тихое тепло. Она едва успела лечь, как сон захватил её, словно ждал именно этого момента. Но Драко не последовал за ней в негу сна. Он лежал рядом, слушая её ровное дыхание, но его мысли не давали ему покоя. Он медленно поднялся, стараясь не потревожить её, и тихо покинул комнату. В коридоре он наткнулся на Луну, которая явно ждала его появления. Её глаза были ясными, хотя в них проскальзывала усталость. — С чего начинаем? — прошептала она, встречая его взгляд. Она прекрасно понимала, почему он вышел. В отличие от остальных, у них была ещё одна задача — найти способ вернуться домой. Драко на мгновение задержал взгляд на ней, его челюсть напряжённо сжалась. — С библиотеки, — сказал он тихо. — Отсюда можно аппарировать? Луна кивнула, не задавая лишних вопросов. Он протянул руку, и она без колебаний взяла её. Через мгновение их окружила тишина, прерванная лишь слабым хлопком, когда они исчезли. Библиотека встретила их привычной гнетущей тишиной, они прошли испытания без колебаний, опыт Драко здесь помог им двигаться быстро. Древние полки, пропитанные запахом пыли и магии, возвышались вокруг, будто тёмные часовые, хранящие свои секреты. Луна сразу направилась к одной из полок, её пальцы скользили по корешкам книг, пока Драко не указал на нужную. Он смотрел, как она бережно вытаскивает тяжёлый фолиант, чьё название уже было едва различимо. Когда она положила его на ближайший стол и коснулась обложки, её взгляд на мгновение затуманился. Луна узнала этот фолиант. Это была книга её матери. Они оба шумно выдохнули, ведь был риск, что в этом мире Пандора Лавгуд не успела написать его перед смертью. — Это её почерк, — прошептала Луна, проводя пальцами по знакомым линиям имени на обложке. Драко скрестил руки на груди, напряжённо наблюдая, как Луна водила пальцами по фолианту. Внезапно со звонким стуком, замок с книги упал на землю, будто магия Луны заставила его сдаться. Но прежде, чем она успела перевернуть первую страницу, их внезапно выбросило из библиотеки. Они упали на холодный метталический пол в бункере, а фолиант с глухим стуком упал рядом с ними. Луна сидела на полу, глядя на книгу, словно не веря, что она всё ещё здесь. Драко выпрямился, потирая затылок, и бросил на неё вопросительный взгляд. — Что это было? — спросил он, его голос был хриплым от неожиданного толчка. Луна подняла книгу, её пальцы дрожали, когда она снова коснулась обложки. — Это не просто фолиант, — ответила она тихо, её голос дрожал. — Защищает себя. Мама никогда не делала ничего без причины. Драко молча смотрел на неё, осознавая, что эта книга, возможно, была ключом ко всему.