Между нашими мирами

— Фармолусы нынче не так добры к тебе, Драко. Тебе стоит быть осторожней. Голос. Нежный, мелодичный, с лёгкой ноткой странности. Драко вздрогнул и обернулся. Луна. Она сидела напротив него на полу, скрестив ноги, в своём обычном эксцентричном одеянии. Девушка выглядела такой же, какой он её запомнил: в белом платье, длинном до щиколоток, с серёжками в виде радужных пикси, которые нелепо качались в свете камина. Улыбка озаряла ее лицо, но взгляд был каким-то странным, отстранённым, как будто она смотрела сквозь него. — Кто такие фармолусы, Луна? — его голос прозвучал на удивление мягко. И в этот момент вихрь сознания перенес его туда, где он уже однажды слышал этот вопрос. А точнее когда.

***

Воспоминание началось с огня. Камин в старом доме на непримечательном холме в Форт-Уильяме потрескивал, излучая тусклый свет на пыльные стены. Драко сидел в углу комнаты на подлокотнике кресла, чувствуя привычное раздражение от своего окружения. Его голова гудела от неприязненных взглядов, которые он ловил на очередном собрании Ордена. Снова подозрения. Снова недоверие. Шаги. Лёгкие, почти неслышные. — Что Лавгуд, тоже решила проверить, не стану ли я резать всех во сне? — бросил он саркастично, с горечью в голосе. — Если бы ты хотел, ты бы уже сделал это. И вряд ли я смогла бы тебя остановить, — спокойный, даже ласковый голос Луны заполнил комнату, разрядив атмосферу. Драко нахмурился, пытаясь понять её мотивы, но она, как всегда, была вне понимания. Её спокойствие раздражало, выбивало из колеи. Они сидели в тишине, пока Луна не заговорила снова: — Попробуй листья златоцветника. Фармолусы следуют за тобой, — сказала она тихо, будто речь шла о чем-то обыденном. Она слабо покачивалась на месте, как маятник. Сначала он посмотрел на неё с хмурым непонимание, а после просто закатил глаза от её нелепости. Уставший от всего, что с ним происходило, Драко решил, что это даже забавно — разговаривать с сумасшедшей: — Кто такие фармолусы? — спросил он, голос прозвучал сухо. Луна повернула голову к нему, её улыбка стала шире, почти пугающей. Затем она произнесла: — Тебе лучше знать.

***

Мир вокруг начал медленно меняться. Огонь в камине угасал, тени в комнате становились длинными, тягучими. Драко вернулся из воспоминаний. Луна по-прежнему сидела напротив него, но её образ начал искажаться, словно расплываясь в тумане. — Лавгуд, тебя так не хватает. Ему было плевать, что это все в данный момент происходит лишь в его голове. В прошлый раз он не успел этого сказать, ещё одного раза может и не быть. Был ли это призрак или игра его воображения, но Драко увидел её впервые во снах после гибели, не считая инцидента с кошмаром, и он хотел сказать это, не обращая внимания, что она говорила и о чём. Она тут. Хотя бы так. — Вам не стоит скучать по мне, земля рыхлая, — сказала она тихо, её голос казался одновременно её и чужим. — Сторонись стражей тьмы, Драко. Мозгошмыги предупреждают меня. И тут её лицо изменилось. Из глаз Луны потекла густая, чёрная жидкость, словно тёмная тушь, смешанная с грязью. Она улыбалась, но эта улыбка не была прежней, присущей ей: — Ты не успеешь, — прошептала она, её голос эхом разнёсся по комнате. Мир вокруг заходил ходуном, пол исчез, а он остался стоять в бесконечных сумерках. Вдалеке раздались тяжёлые, размеренные шаги. Сначала глухо, затем все громче, ближе. Драко обернулся, но не увидел ничего. Внезапно яркий свет вспыхнул, разрывая тьму. Перед ним лежали тела. Много тел. Их пустые глаза смотрели в никуда, а его руки были покрыты кровью. Он хотел закричать, но звук застрял в горле. Тень выросла из ничего, чёрный бесформенный силуэт с алыми глазами, издающий угрожающий рык. Она набросилась на него, и он почувствовал, как тьма захлестнула его с головой... Драко резко сел в кровати, его тяжёлое дыхание эхом разнеслось по комнате. Обнаженный торс неровно вздымался, мышцы напряжены, каждая из которых будто была готова к атаке. Капли пота стекали по вискам, скользили по шее, оставляя влажные следы, волосы были взъерошены, спутаны и прилипли к лбу. Одеяло, сбитое во сне, валялось на полу, словно сброшенная шелуха, а простыни были смятыми и влажными от его ночного жара. Он ощутил в руке прохладную гладкость своей палочки, крепко зажатой в ладони. Свет Люмоса уже заливал комнату ослепительным сиянием, отчего все углы выглядели неестественно яркими и резкими. Драко не мог понять, активировал ли он заклинание уже в реальности, или пока был во власти сна. Палочка будто сама оказалась у него в руке, как только он сорвался с постели. Он провёл рукой по лицу, стирая пот, затем перевёл взгляд на светящийся наконечник, и в груди заклокотала злость — на сон, на себя, на всё это проклятое чувство уязвимости.

***

Дом наполнился мягким светом утреннего солнца, которое пробивалось через большие окна, играя на полу теплыми бликами. Гермиона медленно подошла к зеркалу в ванной, её ноги казались тяжёлыми, словно она шла сквозь болото. Она знала, что должна сделать это, но каждая клеточка тела кричала о том, чтобы отвести взгляд. Это было пугающее, но необходимое решение, от которого сердце билось чаще, а пальцы дрожали, пока Гермиона сжимала края раковины, словно ища опору. «Как я могу столкнуться со своей сущностью, если не могу посмотреть даже в это треклятое зеркало?» Она заставила себя поднять глаза и взглянуть прямо на своё отражение. Первое, что девушка увидела - её собственные глаза: уставшие, но не полные страха, как раньше. Её лицо показалось чужим, морщинки у рта и сухие обветренные губы выдавали тревогу, но она не отводила взгляд, даже когда ей стало некомфортно. Минуты тянулись как часы, её руки крепче сжимали холодный фарфор. Гермиона продолжала смотреть, изучая каждую деталь своего лица, словно это было испытание. Постепенно её дыхание сбилось, и ей пришлось напомнить себе, что нужно дышать. Вдох. Выдох. Ещё раз. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем она смогла сделать нормальный глубокий вдох и почувствовала, как напряжение в её груди слегка отступило, плечи, которые всё это время были напряжены, опустились. Гермиона продолжала смотреть в зеркало, уже не со страхом, а скорее с вопросом. Почему кошмары ушли? Почему их не было так долго? Была ли она готова к тому, что могло случиться, если они вернутся? Конечно, она привыкла к их тени, к их постоянному присутствию в своей жизни, но привычки не уходят так просто. Гермиона знала, что страхи, пусть и отступившие, могут вернуться в любой момент. Но не сегодня. Сегодня она сделала шаг — маленький, и очень значимый. Прихорашиваться, видя свое отражение, такое прекрасное ощущение! Впервые за долгое время девушка сделала полноценный макияж, а не просто тени на веки и бальзам для губ. И это ощущалось так… по-нормальному. За столько лет это самое правдивое «нормально», что происходило с ней. Гермиона привела себя в порядок, использую чары гламура, не забывая каждый раз смотреть на отражение в зеркале, хотя это и выглядело очень непривычно. Ощутив маленькую победу, она решила выпрямить волосы, что делала редко. Вид распущенных волос ей не нравился, потому она собрала передние пряди в один жгут и заколола сзади, позволив лишь челке опуститься вдоль висков. Её движения были уверенными, но не торопливыми — Гермиона старалась держать себя занятой, чтобы не позволить мыслям увести её в ненужные дебри. Окинув взглядом себя в зеркале в последний раз, она кивнула своему отражению, как будто одобряла сделанное, и вышла из комнаты. Дом встретил её тишиной. Драко уже был внизу, сидя на краю дивана, его поза выдавала напряжение, словно он ожидал нападения. Его рубашка, небрежно заправленная в тёмные брюки, слегка смята, что казалось странным для человека с таким вниманием к внешности. В руке Малфой держал чашку, но едва ли пил, его взгляд был сосредоточен на точке перед собой, как будто он рассматривал несуществующий объект. Гермиона оглядела комнату в поисках Айс, но её не оказалось. Опять наедине, опять ощущение натянутой струны. Девушка не знала, стоит ли нарушать его личное пространство, или ей лучше пройти на кухню и попросить домработницу о чашке чая. Пока та обдумывала, куда себя деть, Драко заметил её оцепенение: — Айс нет, — произнёс он, переводя взгляд на неё. — Её люди говорят, что она ушла за информацией и велела ждать. Гермиона чуть заметно кивнула, осматривая комнату ещё раз, словно ожидая чего-то. Тишина в доме казалась ей неестественной, будто что-то должно было нарушить этот покой, но ничего не происходило. Спасая Гермиону, домработница сообщила, что мятный чай с медом подадут ей через пару минут, и уточнила о предпочтениях по завтраку. Есть совершенно не хотелось, она вежливо поблагодарила её и заверила, что чая будет вполне достаточно. Ответ явно не устроил женщину средних лет, и она это никак не скрывала, но перечить не стала. Лишь один момент не ускользнул от Гермионы. Мятный чай с медом — её любимый горячий напиток, откуда домработница об этом знала? Источник мог быть только один, но тот даже не поднял взгляда на девушку, хмуро исследуя журнал о бизнесе в магическом мире. Он обращал внимание на её привычки, это отдавалось приятным теплом в душе! Она слегка улыбнулась, но обсуждать не стала. Через минуту был подан чай, и Гермиона расположилась в кресле ближе к окну, поджав одну ногу под себя. Время тянулось невыносимо медленно. Ожидание, которое Айс, казалось, оставила им в наказание, делало атмосферу дома невыносимо тяжёлой. Девушка то и дело поправляла что-то в своих записях, листала страницы в уже до дыр зачитанных книгах, иногда поглядывая на вид за окном. Её мысли блуждали где-то, а негодование копилось внутри, как тягучая смола. Драко, напротив, старался сохранять видимость спокойствия. Он пересел с дивана на кресло, затем обратно, листал газету, которую даже не читал, а затем вновь поднимался, чтобы походить по комнате. Его движения были нервными, как у зверя в клетке. Их взгляды то и дело пересекались, но оба старательно делали вид, что не замечают друг друга. Гермиона начала ощущать, что звуки, которые он издавал, бесят. Её раздражало всё: тихий скрип кресла под его весом, его дыхание, щелчки зажигалки и тление сигарет, которые он так и не предложил ей. Даже то, как он сидел — слишком расслабленно для такого напряжённого момента! Драко, в свою очередь, не мог не замечать, что Гермиона суетится. Её привычка заниматься хоть чем-то вызывала у него глухую досаду. Казалось, она не могла позволить себе даже минуту бездействия. Это напоминало ему о её бесконечной тяге к контролю, которая иногда доводила его до белого каления. Когда солнце уже начало склоняться к горизонту, они оба снова оказались в гостиной. Драко, наконец, сдался и уселся в кресло с чашкой чая, а Гермиона устроилась у окна, пытаясь сосредоточиться на своих записях. Тишина снова заполнила пространство, она все еще была наполнена скрытым напряжением. — Может займешься чем-то полезным? — бросила Гермиона, не поднимая взгляда от своих записей. Драко лишь слегка склонил голову в сторону, его губы изогнулись в лёгкой ухмылке: — Как ты, например, с книгой, которую ты не читаешь? Она напряглась. Это был его способ держать дистанцию — колкости, сарказм, скрытая игра. Гермиона знала об этом, но её все равно задевали такие мелочи, внутри всё закипало. Она решила промолчать. Да, Драко выглядел спокойным, но в его позах и взглядах сквозила напряжённость, будто он готов был сорваться в любой момент. Гермиона не могла не задаваться вопросом, что скрывается за этой бронёй, о которой говорила ей Айс. Боится ли он? Или настолько уверен в себе, что это ожидание его вовсе не тяготит? «Наверное, боится так же, как и я», — мелькнула у неё мысль, но она тут же её отмела. Драко не казался человеком, способным показать страх. Он был холодным и рассудительным, по крайней мере, сейчас. Мысли роились в голове, но так ни к чему и не пришли. А он, будто пытаясь вывести её, снова стал нарезать круги по комнате, громко стуча каблуками. Удивительно, что два неглупых человека просто не догадались пройти в разные комнаты, они будто наслаждались этой наэлектризованной атмосферой. В конце концов, Гермиона не выдержала, когда услышала, что он бессмысленно крутит колесо на зажигалке. Она с громким хлопком захлопнула книгу, стремительно подошла к нему и отобрала зажигалку: — Прекрати. Драко посмотрел на неё, чуть прищурившись, но не ответил. Он положил ногу на ногу и со скучающим видом поднес стакан со водой к губам. — Будешь делать вид, что меня нет и игнорировать? — её голос прозвучал раздражённо, она тут же пожалела об этом, но слишком устала, чтобы контролировать свои эмоции. — А что ты хочешь услышать, Грейнджер? — тихо, будто прилагал к этому все свои силы, спросил Драко, а его взгляд был острым, но странно пустым. — Хоть что-то. И перестань делать вид, что ты спокоен. Ах, прости, ты же не знаешь, как это делать. Это так удобно, правда? Делает тебя таким надёжным. Или ты просто боишься, что если хоть раз позволишь себе быть открытым, то развалишься на части? Его лицо дёрнулось, едва заметно, но этого хватило, чтобы Гермиона поняла — она попала в цель. — Лучше замолчи, Грейнджер, — его голос стал холодным, как сталь. — Ты не знаешь, о чём говоришь. Но она уже не могла остановиться. — Ты прав, я не знаю. Потому что мне нельзя лезть тебе в душу, но зато тебе можно доставать меня. Думаешь, если скрываешь свои чувства лучше меня, то это делает тебя сильнее? — её голос звучал ровно, но в нём проскальзывала обида, которую она держала столько дней. Гермиона ухаживала за ним, ждала его пробуждения, но не забыла, как настойчив он был, пытаясь спасти её. Обида царапала грудную клетку изнутри, а момент, так жестоко запревший их в одной комнате, лишь обнажил эти чувства, отложенные на потом. Она хотела высказать ему все, поставить на место. Но это отразилось на нем даже сильнее, чем ожидалось: — Знаешь, что, Грейнджер, продолжай. Продолжай искать недостатки во всех вокруг, чтобы не сталкиваться с собственными. Это у тебя всегда отлично получалось, — он произнёс это так спокойно, что её прошиб холодный пот. Малфой вышел, оставив её в комнате одну. Она смотрела ему вслед, чувствуя, как его слова отдаются эхом внутри. Её кулаки разжались, и Гермиона почувствовала, как пальцы слегка дрожат. Что-то глубоко внутри кричало, что она зашла слишком далеко, но та часть, которая всегда боролась с ним, не была готова извиняться. Гермиона шагала по набережной, позволяя своим мыслям унестись далеко от недавнего конфликта с Драко. Она хотела сосредоточиться на библиотеке и возможных последствиях их поиска, но в голове упорно крутились его слова. Бриз, ласкающий кожу, и шум волн слегка утешали, но раздражение всё ещё не покидало её. Неожиданно телефон завибрировал в кармане, вырывая её из размышлений. Гермиона остановилась и достала устройство. Сеть, наконец, вернулась, и на экране начали всплывать уведомления. Среди них — несколько сообщений от Джинни и Гарри, и она, нахмурившись, открыла их: — «Гермиона, где вы? Малфой лишь сказал, что вас не будет пару дней. Что происходит?» — «Миона, ты в порядке? Где ты, я волнуюсь». — «Ответь, пожалуйста, мы не можем так просто ждать». Внутри кольнуло. Джинни явно беспокоилась, в сообщении Гарри, даже через текст, она слышала нечто большее — сожаление, тревогу. Гермиона быстро написала Джинни: «Со мной всё в порядке. Мы объясним всё, как только вернёмся». Сообщение Гарри она оставила без ответа. Её эмоции были слишком сложными, чтобы объяснить их сейчас. Радость за его выздоровление и обида за прошлое смешивались в горький коктейль, который Гермиона пока не могла осилить. Она глубоко вдохнула, чтобы прогнать непрошеные чувства, и вернулась к прогулке. Каждый шаг давал ей ощущение относительного спокойствия, и девушка надеялась, что это продлится хоть немного. Шум лёгких шагов позади заставил её обернуться. Улица была почти пуста, но в нескольких метрах позади она увидела Айс. Девушка была как всегда элегантна и уверена в себе. Пляж и этот легкий вечер совсем не подходили под её строгие брюки с идеальными стрелками и пиджак с вставками ткани под кейпом ярко-красного цвета. — Вас нельзя и на полдня оставить, — произнесла Айс с лёгкой усмешкой, подойдя ближе. Гермиона выпрямилась, инстинктивно поднимая голову чуть выше, чтобы не показать своего смятения. — Я просто гуляла, — ответила она спокойно. — А где же мистер Грозная Белоснежка? — Айс шутливо подняла бровь. — Не имею понятия, — Гермиона фыркнула, и прошла вперед в сторону дома, давая собеседнице понять, что обсуждать эту персону не желает. — Должна сказать, мне начинает нравиться ваша компания. Особенно эти маленькие драмы, — её глаза насмешливо сверкнули, и Гермиона уловила намёк. Но она не ответила, лишь ускорила шаг, надеясь, что дорога до дома пройдёт быстрее и без лишних разговоров. Девушки дошли до дома молча. Айс как всегда была расслабленной, её движения - точными и изящными, будто каждая мелочь продумана заранее. Она первой переступила порог и направилась к лестнице, слегка обернувшись через плечо: — Я переоденусь. И тебе советую сменить одежду на что-то удобное и спортивное. В шкафу в гостевой комнате найдётся подходящее, — бросила она с лёгкой улыбкой. Гермиона подняла бровь, вопросительно глядя на неё, но Айс лишь махнула рукой, не добавив никаких объяснений, и скрылась в своей комнате. Уже одна, Гермиона поднялась в гостевую комнату и подошла к шкафу. Она и не думала заглядывать туда раньше, но, открыв двери, была удивлена. Внутри аккуратно висели несколько нарядов: спортивные костюмы, кроссовки, облегающие леггинсы и спортивные топы. Всё идеально подобрано под её размер. Гермиона быстро переоделась, выбрав обычные черные леггинсы, черный топ и белую короткую футболку, которые сидели на её неспортивном теле идеально. Кроссовки, словно созданные для неё, мягко облегали ступни. Она поймала себя на мысли, что ей даже комфортно в этих вещах, хотя подобный стиль был ей чужд. Особенно топ был ей в новинку, он странным образом приподнимал небольшую грудь, делая её выразительней. Когда Гермиона спустилась вниз, Айс уже ждала её у двери, переодетая в почти такие же спортивные леггинсы и майку на широких бретельках, которая выглядела одновременно стильно и практично. Её волосы были собраны в аккуратный хвост, а на лице играла привычная насмешливая улыбка. А Гермиона разуверилась в том, что выглядела идеально в своем образе, обратив внимание на соблазнительные изгибы ягодиц и талии Айс. Даже обнаженные руки вызывали восхищение, так как закрытые ранее тканью, они не выдавали прекрасной мускулатуры хозяйки. — Готова? — спросила Айс, натянув силиконовые митенки, и окинула подошедшую к ней девушку одобрительным оценивающим взглядом, отчего стало и приятно и неловко. — Зависит от того, куда мы идём, — ответила Гермиона с подозрением. Айс лишь пожала плечами и загадочно улыбнулась: — Если хочешь узнать то, что я нашла, тебе придётся мне довериться. С этими словами она подала девушке руку с намерением аппарировать. Гермиона задержалась на мгновение, прежде чем протянуть ладонь и последовать за ней в вихре. Они оказались в каком-то плохо освещенном коридоре, в конце которого виднелась массивная металлическая дверь с тусклым фонарём над ней. Айс подошла к двери, постучала особым ритмом, и спустя мгновение дверь открылась. — Заходи, — произнесла Айс, жестом приглашая Гермиону внутрь. Она вошла, чувствуя, как её сердце начинает биться быстрее. Они оказались в ещё более тёмном, но уже более широком коридоре, из которого доносился гул голосов и ритмичные удары, напоминающие звук боксерских перчаток сталкивающихся с грушей. Краска на стенах облупилась, а воздух густо пах табаком и чем-то металлическим, кажется, кровью. Айс уверенно двигалась вперёд, пока они не вышли в просторное помещение. Это был зал, наполовину погружённый в тень, освещённый лишь несколькими мощными лампами над рингом в центре. Вокруг ринга стояла толпа людей, среди которых мелькали и маглы, и маги. Все они были поглощены происходящим на нем — ожесточённым боем двух противников. Пока Гермиона осознавала, где находилась, к ним подошли два парня, которые, казалось, воплощали собой полные противоположности, но оба сразу привлекли внимание своей внушительной внешностью: — Мисс. Добро пожаловать. Мы не ожидали увидеть Вас сегодня, — проговорил второй с какой-то кокетливой ноткой в голосе. — Расслабься, Ади. Я не по делам, — Айс практически не обратила на них внимания и, взяв Гермиону под руку, направилась прочь от парней. Они не выглядели расстроенными таким обращением, казалось это было обычным делом. А Гермиона сделала предположение: — Это… твой бойцовский клуб? — тихо спросила она, обернувшись к Айс. — Именно, — Айс усмехнулась. — И зачем ты привела меня сюда? — она нахмурилась, чувствуя, как внутри неё поднимается неприятное чувство. — Чтобы показать тебе кое-что, — ответила Айс, слегка облокотившись на стену. Она проводила Гермиону к барной стойке, которая выглядела как временное пристанище, встроенное в этот суровый и мрачный интерьер. Бармен, невысокий парень с глубоким шрамом на лбу, молча подал Айс бутылку воды, даже не спрашивая, чего она хочет. Та коротко кивнула и жестом пригласила Гермиону сесть на высокий табурет и заказала ей какой-то коктейль. — Тебя когда-нибудь избивали, Гермиона? — вдруг спросила Айс, спокойно отпивая воду, словно обсуждала погоду. Вопрос был настолько неожиданным, что девушка застыла, обдумывая ответ. Она вспомнила фрагменты войны, когда каждое столкновение с Пожирателями смерти могло стать последним. Но тогда всё было другим — битва была неизбежной, она действовала на инстинктах. — В буквальном смысле? Нет, — ответила она наконец, стараясь не выдать своего напряжения. Айс прищурилась, будто оценивая её ответ, и медленно кивнула. Гермиона не сводила глаз с неё, ожидая, что та, наконец, объяснит, зачем они здесь. Вместо этого Айс, казалось, намеренно тянула время. Она достала из кармана тонкую сигарету и начала лениво вертеть её в пальцах, словно обдумывая каждое слово, которое собиралась произнести. Гермиона чувствовала, как напряжение внутри растёт. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Вокруг них царил гул голосов, перемешанный с ритмичными звуками ударов. Толпа у ринга разом выдохнула, словно единый организм, когда один из бойцов оказался повержен. Гермиона непроизвольно вздрогнула, но её внимание тут же вернулось к Айс, которая, казалось, не замечала происходящего. — Ты, наверное, думаешь, зачем я тебя сюда привела, — наконец произнесла Айс, её голос был тихим, но пробивался сквозь гул зала. Она не смотрела на Гермиону, её взгляд был направлен куда-то вдаль, туда, где на тускло освещённый ринг снова вышли два новых бойца. Гермиона не ответила. Айс вздохнула, коротко, почти незаметно, и продолжила: — Я ненавижу насилие, — её слова прозвучали неожиданно твёрдо, даже резко. — Всегда ненавидела. Но иногда мир не оставляет нам выбора. Иногда приходится стать сильной, чтобы просто выжить. Эти слова прозвучали так лично, что Гермиона почувствовала лёгкий холодок пробегающий по спине. Айс, казалось, не ожидала от неё реакции, она говорила, словно обращалась сама к себе: — Когда-то, — начала она, её голос стал немного тише, — я думала, что мир несправедлив. Нет, не так. Я знала это. Я испытала это на себе. Когда мне было семнадцать, несколько… — она замялась, словно выбирала слова, затем усмехнулась, но в этой усмешке не было ни капли радости. — Назовём их «джентльменами». Они решили, что я их развлеку. Гермиона почувствовала, как её сердце сжалось. Она не знала, что сказать, и молчание показалось ей правильным выбором. — Мой отец… — Айс сделала паузу, её руки сжались в кулаки, а взгляд опустился к полу. — Он не защитил меня. Наоборот, он сказал, что это моя вина,и выгнал меня из дома. Мне пришлось выживать. Я оказалась на улице, где любой, кто хоть немного слабее, становится лёгкой добычей. Но я быстро поняла одно: если ты не можешь защитить себя, никто этого не сделает. Я научилась драться, научилась выживать, — её голос стал резче, а взгляд наконец поднялся на Гермиону. — Но я никогда не любила этого. Айс жестом указала на ринг, где новый бой только начинался. — Этот клуб — не про насилие. Это про то, как справляться с болью. У каждого здесь есть свои демоны, и иногда единственный способ их победить — это посмотреть им в лицо. Кто-то приходит сюда, чтобы доказать что-то себе, кто-то, чтобы забыть. Но это всегда выбор, понимаешь? Гермиона кивнула, чувствуя, как её мысли запутываются. Она смотрела на Айс и пыталась представить, через что ей пришлось пройти. Но было трудно — та выглядела такой сильной, такой непоколебимой. Ей было жаль ту семнадцатилетнюю юную девушку, и она так восхищалась той, что сидела напротив. Гермиона была ярой противницей насилия: физического или морального. Ей было некомфортно думать, что она находится в месте, где этим пропитано все. Поэтому она была благодарна, что девушка доверила свои сокровенные высказывания ей, и разъяснила другой смысл этого места. — И ринг… это помогло? — тихо спросила Гермиона, сама не понимая, почему. — Сначала нет, первый бой был ужасным. Меня избили до полусмерти. Не подумай, я могла остановить их, но не стала. Но прошло несколько боев, прежде чем я перестала валяться и встала. Потому что если ты падаешь и остаёшься лежать, это значит, что они победили, — Айс улыбнулась, но эта улыбка была горькой. Затем она замолчала, её взгляд вновь устремился на ринг. Гермиона ощутила, как её слова задевают что-то внутри. Казалось, они говорили не только о боях, но и о чём-то большем. О выборе, о борьбе, о жизни. О ней. — Зачем ты всё это мне рассказала? — наконец спросила она. — Потому что, — Айс повернулась к ней, её взгляд был острым, пронизывающим. — Ты тоже можешь встать. Даже если кажется, что сил уже нет. Гермиона не стала заострять внимание на словах Айс. Они были слишком глубокими и личными, чтобы обсуждать их прямо сейчас. Да и шум в этом зале не располагал к раздумьям — звуки отдельных громких голосов, крики толпы, удары перчаток о мешки и ринг заглушали её мысли. Она отложила размышления на потом, решив вместо этого просто поддержать разговор. Айс с лёгкостью рассказала, как устроен клуб. Люди записываются, приходят потренироваться или побороться, и получают то, за чем пришли: адреналин, физическую форму или возможность выплеснуть злость. Она даже предложила Гермионе попробовать сегодня с кем-то выйти на ринг. Это место было её гордостью, даже если организация и балансировала на грани законности, и добавила, что их деятельность лучше не афишировать, особенно в англоязычном пространстве, на что Гермиона едва заметно улыбнулась. Она говорила о клубе, о людях, которые его посещают, об истории его создания, и её слова звучали воодушевленно, почти радостно. Гермиона, которой обычно было трудно расслабиться в таких обстоятельствах, почувствовала, как её напряжение понемногу уходит. Лёгкий, живой тон Айс, её искренность и простота помогли снять привычную настороженность. Гермиона слушала, иногда кивая и вставляя короткие комментарии, порой даже в голос смеясь над шутками собеседницы. В какой-то момент, когда они уже обсуждали очередной веселый случай, связанный с одним из бойцов, она резко прервала Айс: — Ты обещала мне информацию. Айс замолчала, а затем, вместо ответа, лишь улыбнулась, чуть склонив голову на бок: — Я не хочу повторять дважды, — сказала она спокойно. — Давай дождёмся твоего Малфоя, и тогда всё обсудим. Слова прозвучали настолько буднично, что Гермиона едва не взорвалась от негодования: — Он не мой, — почти прошипела она, сжимая кулаки. — Как вообще вы с ним подружились? Он же кое-как находит язык даже со знакомыми! Айс не ответила сразу. Она смотрела на Гермиону с таким видом, будто собиралась сказать что-то дерзкое, но вместо этого просто вздохнула: — Знаешь, ты даже злишься так, как он. Впервые вижу такую синхронизацию, — с усмешкой заметила она. — Ты правда хочешь знать? Ладно. Я познакомилась с ним лет пять назад, совсем случайно. Тогда он был другим. Угловатым, потерянным, злым на весь мир. Я узнала в нём себя, и мне стало его жалко. — После войны? — Гермиона прищурилась, её интерес явно усилился. — Да. Я была в Лондоне… по делам. Айс не собиралась раскрывать подробностей, которые могли быть сокровенными для Драко. Если Гермиона об этом не знала, значит он так решил, и Айс это понимала. Всему свое время. — А потом мальчишка пристрастился к нашим сигаретам и начал доставать меня. Примерно так. Она старалась показаться задорной, но Гермиона видела, что та делала небольшие паузы, явно что-то недоговаривая. Айс, как и Драко, умела скрывать за словами больше, чем произносила. В конце концов, она была права: информация всё равно будет раскрыта, когда появится Малфой. Однако её раздражение не исчезло. Ощутив такое напряжение в себе, Гермиона сделала несколько уверенных глотков горького на вкус коктейля. И незаметно для нее самой, алкоголь начал разжигать в ней уверенность: — Это же безопасно, да? — Насколько это возможно, — ответила Айс, сразу понимая, о чем спрашивала её девушка, пожимая плечами. — Ты пережила войну. Думаешь, здесь есть что-то опаснее? Гермиона нахмурилась. Эти слова снова задели её. Она вспомнила, сколько раз в своей жизни выбирала путь, чтобы избежать битвы. Не потому, что боялась действовать, а потому что не хотела видеть свои слабости. Но это была не та битва, в которую хотелось ввязаться. Или всё же хотелось? — Война сломала меня. Этот пример неуместен, — из-за уверенности под алкоголем, Гермиона раскрывала свои мысли очень легко. — Страх— это только препятствие, а не конец, — ответила Айс. Эти слова не были уколом, но они заставили Гермиону замереть. Её сердце гулко стучало в груди, как будто требовало ответа. Она почувствовала, как её ноги сами делают шаг вперёд, к рингу. Её взгляд стал твёрже, но девушка не позволила себе обдумать это. — Тут есть новички? — спросила она, делая глоток сладкой газировки, чтобы немного сбить действие алкоголя. Айс кивнула, довольная этим решением. Она подозвала одного из тренеров, чтобы тот помог Гермионе подготовиться, а сама отошла в сторону, оставив девушку, чтобы найти ей соперницу. После того, как она поговорила с тренером и получила краткий инструктаж, Гермиона встала в центре ринга, чувствуя, как бешено колотится сердце. Против неё вышла хрупкая, невысокая девушка с каштановыми волосами, собранными в низкий хвост. Звали ее Элис. На первый взгляд, она выглядела совсем безобидной — тонкие руки, лёгкая походка, даже выражение лица было скорее добродушным, чем враждебным. Но когда начался бой, всё изменилось. Первый удар был неожиданным. После того как они несколько раз обошли ринг по кругу, Элис стремительно подалась вперёд и кулаком заехала Гермионе в челюсть. Удар отозвался резкой болью, но Гермиона не упала. Она с трудом удержала равновесие, чуть подалась назад и бросила на соперницу удивлённый взгляд. Толпа вокруг ринга оживилась. Люди смеялись, выкрикивали советы на незнакомом ей языке и просто наслаждались зрелищем. Может быть, потому что девушки редко выходили на ринг, а может, потому что их бой выглядел настолько нелепо, что было невозможно оторваться. Гермиона почувствовала на себе десятки глаз, но странным образом это её не смутило. Скорее, разозлило. Она приняла стойку, чуть согнув ноги в коленях, как её научили всего пару минут назад, и подняла кулаки. Следующий удар Элис Гермиона успела отклонить, а её собственный кулак пришелся по животу соперницы. Это было скорее удачное стечение обстоятельств, чем продуманное действие, но удар был точным, и Элис отступила на шаг. Гермиона почувствовала, как её сердце колотится быстрее, не от страха, а от ярости, которая поднималась внутри. Она уже не думала о том, правильно ли делает, стоит ли ей вообще здесь быть. Всё, что имело значение в этот момент — её собственная сила, её желание не сдаться. В какой-то момент Гермиона почувствовала, как что-то тёплое стекает по подбородку. Она провела языком по губе и ощутила вкус железа. Кровь. Разбитая губа. Но, странным образом, это её не расстроило. Скорее, наоборот. Девушка почувствовала прилив энергии, адреналина. Вкус крови стал напоминанием о том, что она жива. Это было странное ощущение, но оно наполняло её чем-то близким к эйфории. Она почувствовала свою решимость. Она была здесь. Она боролась. И она не собиралась останавливаться. Гермиона перехватила взгляд Айс, стоящей у края ринга. Та наблюдала за ней с каким-то загадочным выражением лица. Она не кричала, не подбадривала, не советовала. Но в её глазах Гермиона увидела что-то вроде одобрения. Толпа вокруг ринга загудела. Это было странное зрелище — две девушки, явно не профессионалки, сражались так, будто это был их последний бой. Но именно это и привлекало внимание. Гермиона чувствовала, как её тело, с каждым движением всё более уставшее, подчиняется этому ритму. Её ноги были как будто налиты свинцом, руки горели от напряжения, но она не собиралась останавливаться. В другом конце зала из одной из VIP-комнат, предназначенных для тренировок, вышел высокий парень, одежда которого говорила о только что завершённой тренировке. Его тёмная футболка прилипла к телу, подчёркивая напряжённые мышцы, а лёгкий блеск пота на его коже указывал на недавние упражнения. Он не спеша направлялся к барной стойке в углу зала, чтобы взять что-то прохладительное. Бросив короткий взгляд в сторону ринга, он едва заметно нахмурился. Толпа возбуждённо шумела, но ничего нового в этом не было. Ещё один бой, ещё одна порция зрелища для скучающих посетителей. Он уже собирался отвернуться, как вдруг что-то в движении одной из бойцов привлекло его внимание. На ринге была девушка с растрепанными волосами, держащая стойку, пусть и неуклюже, но с каким-то особенным упорством. Драко Малфой замер. Сначала он подумал, что ему показалось. Не может быть, чтобы это была она. Но шагнув ближе, он увидел знакомые черты. Каждый шаг, который он делал ближе к толпе, усиливал ощущение нарастающего гнева. Что, чёрт возьми, она делает на ринге? Когда он увидел ссадины и кровоточащую разбитую губу, то испытал не просто раздражение, а настоящий взрыв ярости, которую он едва удерживал. Ещё мгновение - и он решительно забрался на ринг, расталкивая протестующую толпу. Недовольные стоны и возгласы сопровождали его, но он не обращал на них никакого внимания. Всё его существо сосредоточилось на Гермионе, которая, похоже, не сразу заметила его. — Грейнджер! Его голос разнёсся по всему залу, как раскат грома, заставив толпу замолчать. Гермиона обернулась, удивление на её лице сменилось раздражением. Его взгляд был как сталь — твёрдый, злой, пронизывающий: — Ты что, совсем спятила?! Гермиона отвернулась, подняв подбородок. Её губа слегка кровоточила, лицо было вспотевшим, но взгляд её был полон упорства: — Отвали, Малфой. Ты мешаешь, — парировала она, не собираясь сдавать позиции. — Мешаю тебе сдохнуть? Тебя чуть не уложила девчонка, которая здесь неделю! — Драко фыркнул, его голос сочился ядом. — Вон с ринга. — Не тебе решать. Её сопротивление только разозлило его еще больше. Драко шагнул за канаты, схватил Гермиону за руку, и, не обращая внимания на возгласы толпы, перекинул её через плечо. Она вскрикнула, начала колотить его по спине, но он не остановился. Толпа расступалась перед ним, провожая их удивлёнными взглядами. Они оказались в той самой VIP-комнате, откуда Драко вышел ранее. Захлопнув дверь ногой, он опустил Гермиону на маты, почти бросив её: — Ты невыносимая, Грейнджер! — выпалил он. — А ты чудовище, Малфой! — не осталась в долгу Гермиона, с трудом вставая на ноги. — Думаешь, можешь решать за меня? — Думаю, что могу остановить тебя, прежде чем ты сделаешь что-то ещё глупее, — его взгляд был настолько яростным, что она почти почувствовала жар. Гермиона с трудом удерживалась от того, чтобы не закричать. Её голос дрожал от гнева, но она всё равно заговорила — уверенно, твёрдо: — Меня уже достали вы все, кто считает, что знают меня и мои проблемы. Все эти «мы хотим, как лучше», «мы защищаем тебя»! А никто даже не спросил, чего хочу я! Я сыта этим по горло! Драко молча смотрел на неё, но взгляд становился всё холоднее. Это было словно столкновение двух ураганов — один, яростный и непредсказуемый, другой — безмолвный, но разрушительный. — Может, потому что ты ведешь себя как ребенок? — его голос был низким, почти угрожающим, но в нём читалось презрение. — А ты? Ты, Малфой, великий и непоколебимый? Думаешь, я не вижу, что ты просто прячешь свои шрамы глубже, чем кто-либо из нас. Но я не бегу спасать тебя! Её слова прозвучали так резко, что он вздрогнул. На мгновение его лицо исказилось, словно она ударила его по-настоящему. Затем он сделал шаг ближе, нависая над ней: — Моё прошлое — это моё дело, Грейнджер, — его голос стал тихим, но в нём чувствовалась опасность. — И я не позволю тебе тыкать в него пальцем только потому, что ты не можешь справиться со своим. Она хотела ответить, но слова застряли в горле. Её дыхание участилось, грудь тяжело поднималась и опускалась. В этот момент её злость превратилась в нечто другое — смесь отчаяния и ярости, которые толкнули её на следующий шаг: — Тогда какого черта ты лезешь в мои дела? Ответь мне наконец на это! Драко перестал дышать. Губы дрогнули, словно он хотел ответить, но вместо этого его руки внезапно схватили её за плечи, притягивая ближе. Его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от её, горячее дыхание коснулось кожи. В этот момент он выглядел, как зверь, загнанный в угол, готовый броситься на того, кто его поймает. Она начала вырываться. — Хватит, — выдавил он, но Гермиона даже не думала останавливаться. Она толкнула его в грудь настолько сильно, что Драко потерял равновесие. И прежде, чем он успел осознать происходящее, его тело рухнуло на маты. Гермиона почувствовала, как его пальцы сжали её запястья в последней попытке удержаться, но инерция потянула её следом. Через мгновение они оба оказались лежащими на матах, дыхание смешалось. Гермиона лежала поверх него, ладони упирались в его грудь. Она слышала, как его сердце бешено колотилось под её пальцами, чувствовала тепло его кожи сквозь тонкую ткань футболки. Её собственное дыхание было тяжёлым, рваным, словно девушка только что пробежала марафон. Драко поднял взгляд, его волосы беспорядочно спадали на лицо, оттеняя слегка потемневшие от гнева глаза. Но в этих глазах было что-то ещё, что-то, что заставило её застыть. Его руки, всё ещё сжимающие запястья, ослабили хватку, но не отпустили. Он смотрел на неё так, будто видел впервые. Гермиона ощущала, как внутри неё всё переворачивается. Это было так неправильно. Но в то же время… она не могла отвести взгляд, не могла двинуться, боялась нарушить этот момент, как будто малейшее движение разобьет эту хрупкую тишину, которая связывала их. Драко приподнялся на локтях, и теперь их лица были на опасно близком расстоянии. Её пальцы инстинктивно напряглись на его груди, но она не отстранилась. — Потому что это ты. Не могу не влезать, когда это ты, — его голос был хриплым и холодным, но в нём звучала странная мягкость, которой она раньше никогда не слышала. — Малфой, — прошептала она, голос едва слышный, но напряжение в нём нельзя было игнорировать. — Замолчи, — сказал он и случилось то, чего оба очень давно ждали, но о чем каждый из них вскоре пожалеет. Драко, не раздумывая, потянулся к ней, и их губы соприкоснулись в стремительном, почти отчаянном движении. Это не был нежный поцелуй — в нём чувствовалась буря эмоций: гнев, обида, боль, и что-то ещё, что они не могли объяснить. Гермиона сначала застыла, ошеломлённая происходящим, но затем её руки, до этого напряжённо упиравшиеся в его грудь, расслабились. Она позволила себе на мгновение отдаться этому странному, непонятному импульсу. Его губы были горячими, требовательными, но в то же время в этом была какая-то уязвимость. Гермиона почувствовала, как её сердце колотится, будто пытаясь прорваться наружу, и этот ритм совпадал с бешеным биением его сердца. Она поймала себя на том, что не хочет отстраняться. Драко притянул её ближе, отпуская её руки из плена, пальцы скользнули вверх по её талии, оставляя след из мурашек на коже. Гермиона почувствовала, как её дыхание стало прерывистым, но не отстранилась. В его прикосновениях было что-то такое, что одновременно пугало её и заставляло забыть обо всём. Она слышала только его дыхание, его глухие резкие вздохи и свои собственные, что наполняли этот странный, сумасшедший момент. Гермиона сжала пальцы на его футболке, словно боялась, что он отдалится, и от этого захлёстывающего потока чувств останется только пустота. Его руки продолжали скользить по талии, обжигая каждый дюйм кожи, словно пытаясь запомнить её очертания. Он дышал так же тяжело, словно этот момент был для него таким же болезненным, как и для неё. Но всё оборвалось внезапно, словно лопнула струна. Дверь с лёгким скрипом приоткрылась, и в проёме появилась Айс, её взгляд сразу же обнаружил их: — Простите за вторжение, но это уже чересчур, даже для этого клуба, — сказала она с лёгкой усмешкой, хотя в её голосе читалась некоторая строгость. Гермиона отскочила от Драко, словно её ударило током, лицо раскраснелось. Она попыталась восстановить дыхание, поправляя волосы. Малфой поднялся медленно, его глаза стали холодными, а лицо снова обрело привычную маску безразличия: — Ты не вовремя, — сухо бросил он, отворачиваясь. — О, неужели? — Айс наклонила голову, её голос был наполнен неподдельной иронией. — Думаю, это лучший момент, чтобы спасти ваши честные имена от проблем. Гермиона ничего не ответила, лишь быстро направилась к двери, стараясь не смотреть на Драко. Её сердце всё ещё бешено колотилось, а руки слегка дрожали. Этот момент останется с ней надолго, но сейчас она сделает всё, чтобы не думать об этом.