Падший Ангел

На удивление самого Антона, две недели прошли более или менее спокойно. За эти четырнадцать дней он, кажется, прошел через все стадии принятия и осознал тот факт, что теперь в его размеренную и спокойную жизнь ворвался Демон, Падший Ангел. Шаст и сам до конца не разобрался еще, кто это такой — Армарос. Поняв, что избавиться от этого проклятого Арсения нельзя, Антон сам того не замечая начал пытаться выстроить свою жизнь заново, так чтобы и его друзья, и близкие не считали его сумасшедшим. И он сам мог спокойно сосуществовать с этим самым Падшим Ангелом, раз уж избавиться от него, в буквальном смысле, было невозможно. Так за, казалось бы, столь недолгий срок, они установили своего рода свод правил совместного проживания. В который входил тот факт, что Арсений не имел права лезть в жизнь Антона и влиять на его человеческую сущность, а сам Антон обязался всегда, при любых обстоятельствах, носить с собой тетрадь, которую сам Падший почему-то величал книгой. Каждое утро, просыпаясь, Антон испытывал нарастающее чувство странного единства с Арсением. Он невольно замечал, что стал внимательнее к мелочам: запаху утреннего кофе, звукам улицы за окном, улыбкам друзей. Порой он даже думал, что Падший Ангел как будто подсказывал ему, как находить радость в обыденности. В тетради, которую он всегда носил с собой, Шастун пытался найти сакральный смысл; в конце концов, не зря же сам «великий» Армарос чах над ней, как Кощей над златом. Однако его жизнь, пускай и постепенно, начинала меняться и, кажется, даже приобретать более яркие краски. Однажды, сидя в кафе с друзьями, он заметил, какие любопытные комментарии могут высказывать люди, вдохновленные чужими взглядами. Арсений, кажется, тоже увлекся этим процессом и часами обсуждал с ним каждую встреченную личность. Постепенно их беседы становились всё более глубокими, не теряя при этом легкости. Антон начал понимать, что даже если Демон влияет на его жизнь, это не всегда плохо. Но, несмотря на все изменения, тень тревоги оставалась. Антон часто задавался вопросом: насколько уязвимой была его человеческая натура? И что произойдёт, если Арсений решит переступить грань и нарушить условия их соглашения? В такие моменты тетрадь становилась его опорой, напоминанием о том, что он не сможет сделать что-то незаконное, пока сам Антон того не пожелает. За эти две недели Шастун также заметил один, казалось бы, непримечательный, но очень, как ему казалось, странный аспект в поведении Арсения. Этот падший мог появиться когда угодно и где угодно, вне зависимости, был Антон с друзьями, отдыхал или находился на парах. Вот только Ангел ни разу так и не появился на парах, которые вел Павел Алексеевич Воля, что заставляло Антона строить догадки, непонятно о чем. Падший Ангел никогда сам не объяснял этого феномена, говоря, что Антон то не касается, а если Антон и пытался сам что-то узнать у того, Армарос с легкостью переводил тему, будто ту никогда и не развивали. Эта тема сошла на нет ровно до того дня, когда в институте произошло ЧП. Воля собрал всех студентов в общем зале, что и зачем не знал никто, даже Оксана, что всегда была в курсе всех событий раньше всех, поскольку была старостой, тоже не могла дать точного ответа, зачем так внезапно все студенты должны были собраться сегодня именно здесь. Все шумели и перешептывались, обмениваясь догадками. Кто-то предположил, что это связано с новыми изменениями в образовательной программе, другие говорили о каких-то неведомых научных открытиях, которые сделали преподаватели. И только полное беспокойство в глазах Оксаны говорило о том, что она сама не знала, чего ожидать. В зале царила напряженная атмосфера. Все сидели на своих местах с нетерпением, но Оксана, как староста, чувствовала на себе взгляды студентов, ищущих опору. Наконец, в зал вошел ректор, его лицо было серьезным. Он подошел к трибуне с явным намерением сообщить важную информацию. В зале воцарилась тишина; все знали, что его слова будут иметь большое значение. — Дорогие студенты, — начал он, — сегодня мы собрали вас здесь не ради праздников или награждений. Нам стало известно о происшествии, которое коснулось нашего учебного заведения. — На какой-то момент даже сам Воля замолчал и начал вглядываться в даль, будто пытаясь подтвердить свои догадки, однако что творилось в голове этого декана, и о чем он мог думать, Шастун совершенно не догадывался. — Пропала Ирина Мягкова. В зале послышался шепот. Студенты переглянулись, недоумевая, что могло произойти с Ирой — приветливой девушкой, ей прогнозировали огромное будущее в актерском мастерстве, она всегда была согласна помочь младшим с репетициями, подсказать, что да как, старшекурсница была известна своим обаянием и мягкостью в общении, не зря у нее были завистники. Некоторые из них знали, что она часто оставалась поздно на занятиях, готовясь к экзаменам. В этом не было ничего необычного, но сейчас всё казалось совершенно иным. Ректор продолжил: — Мы подали запрос в полицию, и уже ведется расследование. Каждая мелочь важна, каждая деталь. Если кто-то из вас видел или слышал что-то подозрительное, прошу вас немедленно обратиться к нам. Словно гром среди ясного неба, новость о пропаже Ирины повисла в воздухе, оставляя за собой шлейф тревоги. «Но почему именно она?» — задавался вопросом Антон, стараясь не выдать своего смятения. В зале начали возникать слухи о возможных врагах Ирины, о зависти, о злопыхателях. Оксана, уставившись в пол, быстро схватила блокнот, намереваясь зафиксировать каждое слово ректора. Она, как староста, чувствовала себя ответственной за своих однокурсников, и теперь её забота достигла новых масштабов. Шастун, сидя в последнем ряду, почувствовал, как холодок пробежал по спине. Мысль о том, что кто-то из их группы мог бы исчезнуть, навевала тревогу. Внутри него зрела уверенность, что этот случай как-то связан с Арсением. С каждой минутой предположения обрастали новыми деталями. Когда собрание закончилось, студенты разбрелись по коридорам, обсуждая случившееся. Антон, поддавшись порыву, решил поговорить с Падшим Ангелом, потому что это был единственный раз, когда это существо не от мира сего появилось во время выступления Воли, что не могло не наталкивать на определённые мысли. Антон, глубоко встревоженный, направился к самой удаленной части кампуса, где обычно встречался с Падшим Ангелом. Его метафорический друг внезапно оказался рядом, словно ждала именно этого момента. Антон спросил: — Ты знаешь, что произошло с Ирой? Зачем ты явился сейчас? Падший Ангел медленно поднял взгляд, в его глазах мелькнуло понимание. — Ты не должен недооценивать силу зависти и страха, — тихо произнес он. — Ирина стала символом успешности. Для некоторых это невыносимо. — слишком спокойным голосом высказался Попов. — Прекрати пудрить мне мозги! Признайся ты это сделал? — воскликнул Антон. — Напомню тебе, недо-Энштейн, я имею право влиять на жизни людей только если призыватель, то есть ты, запишет его имя в тетрадь. И будь это я, это не была бы просто пропажа, это был бы несчастный случай, или убийство, — словно перечисляя блюда в меню, ответил Арсений. Антон почувствовал, как внутри него нарастает раздражение. Он не мог поверить в слова Арсения, хотя в глубине души понимал, что Падший Ангел действительно имеет свои правила. — Но она пропала! — выкрикнул он, его голос дрожал от отчаяния. — Ты ведь знаешь, что она была не просто студенткой. Она была важна для всех нас. Арсений смотрел на него, и в его глазах читалась некая печаль. — Важно помнить, что некоторые события происходят вне нашего контроля. Человеческие страсти слишком разрушительны. Ирина стала мишенью, не осознавая того, — а затем его голос приобрел нотки той серьезности, которую раньше Шастуну не удавалось услышать: — Ты не будешь предпринимать никаких действий, чтобы её найти, дела бренных существ в роде вас меня, конечно, мало интересуют, но попасть в неприятности из-за тебя и твоих опрометчивых действий я не имею ни малейшего желания. — Что это значит? С хера ли я должен тебе подчиняться? — Заткнись. После этих слов Армароса прошло буквально несколько секунд, когда послышался стук каблучков и женский всхлип. Обернувшись, Антон увидел идущую на ватных ногах Оксану, прикрывающую рот рукой, даже издалека было видно, что девушка сдерживала всхлипы. Антон, заметив её, тут же кинулся к подруге, та врезалась в него, совершенно не заметив, будто Шастун и сам стал невидимым, как и чудо-юдо, что теперь с ним живет, ну, по крайней мере, для окружающих точно. — Окси, что произошло? — Тош, они… они… думают, что я причастна к исчезновению Мягковой! Я её видела последний раз понимаешь? А что если я попаду под следствие, что если меня обвинят? Тош, ты же мне веришь? Я ведь не могла, точно не могла. — Вот поэтому меня и бесят люди: вечно всё принимают близко к сердцу, даже здраво всё понять и осмыслить не могут, — говорит пренебрежительно Арсений, смотря на всю картину от и до. — Замолчи, иначе хуже будет, — шипит Антон, а затем, переключившись на подругу, шепчет: — Конечно верю. — Тош, с кем ты постоянно говоришь? — отстранившись, спрашивает Суркова. Может, сейчас ей и страшно, но она точно не глупая девочка: заметила уже не впервые, как её друг ведёт себя не совсем адекватно. — Ты уже недели две, наверное, смотришь в пустоту и будто глазки ей строишь… Ты уверен, что всё нормально? Шаст был обескуражен: он-то думал, что всё учёл, старался поменьше обращать внимание на Падшего, а когда тот доставал до невозможности, брал в руки телефон и орал в пустую трубку, будто собеседник всё это время писал ему гадости. Кажется, он где-то просчитался, хотя вы попробуйте ужиться с таким существом, как Арсений. Чёрт голову сломит, а всё равно этот Падший Ангел хрен угомонится! — Да так, не обращай внимания. Я просто недавно познакомился с одним человеком, и теперь не могу никак от него отвязаться. Он до ужаса приставучий, и мне просто тяжело с ним общаться. — Так заблокируй его и всё. — Будь всё так просто… — почти шёпотом произнёс Шаст. — Забудь, я с ним разберусь. А сейчас нам нужно успокоить тебя. — Щёлкнув подругу по носу и улыбаясь, студент перевёл тему, кажется, эта привычка медленно передавалась и ему от проклятого всеми богами Армароса. В этот момент послышался стук чужих каблучков, и в помещении, помимо (трёх) двух человек, появилась светловолосая девушка. — Оксан, ты как? — остановившись и, по всей видимости, застав милую картину между Антоном и Оксаной, спросила Ирина. — Ты просто так быстро убежала, что я даже не знала, где тебя искать… — Ничего, Ириш, всё хорошо. Правда… — Ты прости меня, я в панике была и позвонила твоему брату. Если вкратце, он ждёт вас с Антоном в Диминой комнате. Кажется, я зря навела столько шума. — Ир, спасибо за помощь и за то, что волнуешься за меня. За брата не переживай, я бы сама ему всё равно всё рассказала. Ну что, Тош, пошли? — Угу. — Как остолбеневший кролик подал наконец голос наш главный герой, вновь залипнув на очаровании и красоте Кузнецовой. — Кстати, Ириш, если хочешь, можешь пойти с нами. Если ты, конечно, свободна, мне не помешала бы твоя поддержка, да и в мужской компании я тогда буду не одна. Но если ты занята, то я всё пойму, я не заставляю, просто предлагаю. — Последние слова Суркова буквально протараторила как оправдание. — Ну, если я вам не помешаю, то я бы не отказалась. Шаст, ты ведь не против? — Угу. Так они и отправились по направлению в мужское общежитие, а стоящий всё это время и наблюдающий за происходящим Армарос всё больше поражался глупости и невнимательности людей. — Это же надо довести до такого любовного треугольника. Эх, Шастун, Шастун! Слепая ты тетеря! Будто не видишь, как эти две невинные дурочки флиртуют друг с другом. — уже усмехаясь в пустоту заключил Падший Ангел. — Все таки удивительны и одновременно глупы эти существа. Тоже мне высшая точка эволюции.