Love Stories

Хван Хенджин — сущий дьявол. Ночью — демон похоти и разврата, днем — ангел, совращающий невинные души на сделку в один конец. Ли Минхо — ангел. Днем — примерный ангелочек на небесах, ночью — выпускает своих демонов, опускаясь на землю. Они как инь и янь. Как чёрное и белое. Ад и рай, в конце концов. Они никогда не пересекались. Сохраняли баланс вселенной и гармонию мира. Но судьба — девица с юмором, что любит наблюдать за хаосом. Так они и встретились. Ночью. В мире людей. Хван задержался и, оформляя последнюю сделку на сегодня, решил развлечься в ближайшем клубе, показав, наконец, свою истинную сущность. Там он увидел его. С первого взгляда приковал к себе. С ангельской внешностью вёл себя как черт. Распутно, развязно, как последняя блядь. Мимо такого и специально не пройдёшь. Это его клиент. Хван шёл прямиком к нему, игнорируя всех остальных. Он пожирал его глазами, в которых плескалось настоящее пламя ада. Хенджин не тянул. Впился требовательным, настойчивым поцелуем, грубо сминая ангельски-нежные губы. Язык ворвался в горячее пекло ада, пошло вылизывая полость рта. Но недолго он вёл в этой игре. Ангел подмял Хвана под себя, укладывая на диванчик. Он перенял инициативу. Взял контроль на себя, подавляя и подчиняя. Его внутренние демоны бушевали, были в восторге, пока одежда грубо и бесцеремонно срывалась с прекрасного тела настоящего демона. Им было плевать. Смотрят ли на них или нет. Смущения у обоих не было, только всепоглощающая страсть и похоть. Они будут трахаться здесь столько, сколько захотят, и им похуй на остальной мир. Хван был в экстазе. Он нашёл золото, неограненный алмаз, сущего дьявола в обличии ангела, но вот ирония, на деле — все обстояло иначе. Хенджин понял это сразу. От Минхо исходил внутренний свет, ангельский, что говорил о его истинной принадлежности. Но вот сущность его… Хенджин умирал и воскрешался заново в этих горячих руках. Он плавился. Впервые его, демона похоти, смогли подчинить. И трахали так, что перед глазами мир плыл, взрывались звезды, и образовывались сверхновые. Он не отпустит его. Заберёт себе. — Минхо, отныне, ты — мой. Я не отпущу тебя. Никогда.