Дьявол лично пришёл по их души...

СУД САТАНЫ Величественный зал был полон до краёв. Золотые люстры сияли так ярко, что создавалось ощущение, будто само небо одарило это место своим благословением. Толпа прихожан в блестящих праздничных одеждах, с широко открытыми глазами, взирала на возвышение, где стояли два человека — символы власти и благодати. Патриарх Кирилл, облачённый в роскошные одеяния, усыпанный драгоценными камнями, и Тимур Владимирович — молодой, слегка робкий мужчина в строгом костюме. Сегодня было его великое восхождение — церемония благословения президента, избранного «волей народа». Патриарх поднял руки, его голос разнесся по залу, как мелодия органа: — Дети мои, сегодня мы станем свидетелями чуда! Господь благословляет нашу великую Родину новым правителем! Тимур Владимирович, отныне вы не просто человек, вы сосуд, избранный Богом для защиты нашей земли, для процветания наших традиций, для… Его речь внезапно оборвалась. Весь зал замер, глаза обращены к центру свода, где вдруг вспыхнуло фиолетовое зарево. Воздух стал плотным, как будто его наполнили горячими углями, а свет начал искажаться. Откуда-то изнутри зарева раздался зловещий скрежет цепей. В мгновение ока из портала вышли три демонических рыцаря, их незеритовые доспехи блестели, отражая пугающее сияние портала. Толпа взорвалась криками ужаса. Люди бежали врассыпную, роняя телефоны, детей и даже иконы. Рыцари подошли к возвышению, их шаги звучали, как удары молота по наковальне. — Что это за безумие?! — воскликнул Патриарх, закрывая лицо крестом — Во имя Господа, убирайтесь! Но рыцари не обратили на его слова никакого внимания. Один из них, с огромным пламенным копьём, молча приблизился к Кириллу и надел на него массивные наручники из незерита. Второй сделал то же самое с Тимуром. Металл наручников мгновенно обжёг их кожу, заставив вскрикнуть. И тут из портала появился высокий, статный мужчина средне-молодого вида. Он выглядел как воплощение аристократической элегантности — длинные белоснежные волосы были зачесаны назад, едва заметная бородка, очки с тонкой металлической оправой блестели в свете люстр, а фрак идеально подчёркивал его осанку. В одной руке он держал конверт с восковой печатью, в другой — трость с черепом змеи вместо набалдашника. Мужчина открыл конверт, небрежно стряхнув с него чёрный пепел, и, поправив очки, начал говорить с глубокой, бархатной интонацией: — С вашего позволения, господа… А, хотя, зачем спрашивать? — Он слегка усмехнулся — Я, граф Андромалиус, представитель Верховного Суда Преисподней, прибыл по поручению нашего достопочтенного господина. В этом зале находятся два человека, чьи души отягощены множеством грехов. Он посмотрел на Кирилла и Тимура сверху вниз, будто изучал экспонаты в музее. — Кирилл, лидер церкви, превративший её в инструмент обогащения и манипуляции. Тимур Владимирович, «избранный» правитель, чьи грехи только начинают сворачивать тугой узел. По приказу Его Адской Чести и Высочайшего Величества вы должны проследовать с нами в преисподнюю, где ваши дела будут рассмотрены на Высшем Суде. Толпа в ужасе молчала. Люди, которые ещё секунду назад молились за Тимура, теперь прятались за колоннами, надеясь, что их не коснётся дьявольское проклятие. — Что за бред?! Это провокация! — закричал Тимур, пытаясь вырваться из наручников. — Успокойтесь, юноша. — мягко, но холодно произнёс Андромалиус — Сопротивление не только бесполезно, но и крайне нежелательно. Иначе я вынужден буду пригласить вас… силой. Пока рыцари начинали тащить обвиняемых к порталу, Кирилл прокричал: — Это кощунство! Это… — Но его голос утонул в реве портала, который поглотил всех троих Зал опустел. Люди дрожали, молясь про себя, а где-то вдалеке раздался звон колоколов, напоминающий, что грядущий суд станет самым жестоким и беспощадным из всех. *** СУД САТАНЫ: ЗАЛ ЗАСЕДАНИЯ Жар стоял невыносимый. Градусов под сорок, если не больше… Воздух в зале был настолько плотным и горячим, что казалось, его можно было разрезать ножом. Патриарха Кирилла и Президента Тимура усадили на лавки перед массивной чёрной дверью. Их незеритовые наручники туго сжимали запястья, не давая шанса на побег. Зал был огромным, с высокими потолками, украшенными огненными барельефами, изображавшими сцены мучений и грехов. Вдоль стен располагались присяжные — знатные демоны Преисподней. Среди них выделялся граф Андромалиус, который, сложив руки на груди, наблюдал за происходящим с едва заметной улыбкой. Кирилл нервно вытирал пот со лба, но его раздражение не знало границ. — Как вы смеете?! — начал он срывающимся голосом, размахивая руками — Эти мерзкие ваши… бесы! Да как вы посмели наложить на нас свои цепи?! Это что за пародия на правосудие?! Он повернулся к Андромалиусу: — А ты, горе-аристократ, ещё смеешь называть себя судьёй? Ты выглядишь как провинциальный театрал! Да это я должен судить вас, нечисть! Андромалиус, не поднимая головы, лениво отозвался: — Продолжайте, ваше святейшество. Чем больше вы говорите, тем больше пунктов добавляется в обвинительный список. Тимур, побледнев, попытался вмешаться: — Патриарх, ну может быть… не стоит? Мы же ещё можем найти выход… Но Кирилл лишь отмахнулся: — Молчать, мальчишка! Ты вообще понимаешь, кто я?! Внезапно зал озарил яркий свет, а затем воздух разорвал громкий и пугающий голос: — ТИШИНА!!! Вся зала содрогнулась. Даже стены задрожали от звукового удара. Из дальнего конца зала появился громадный монстр. Его размер был настолько внушительным, что он почти не помещался в просторном зале. Он напоминал помесь козла с драконом. Четыре глаза, горящие адским пламенем, сверлили взглядами подсудимых. Четыре массивных рога, словно у базла, но изогнутые назад, напоминали дьявольскую корону, а длинный хвост нервно хлестал воздух. — Что… Это такое?!.. — пролепетал Тимур, едва сдерживая страх Монстр заговорил, его голос эхом разносился по залу: — МОИ ДРУЗЬЯ НАЗЫВАЮТ МЕНЯ ИМЕНЕМ САТО… НО ВЫ, НИЧТОЖЕСТВА, ОБЯЗАНЫ ОБРАЩАТЬСЯ КО МНЕ НЕ ИНАЧЕ, КАК КНЯЗЬ САТАНАЭЛЬ! Патриарх Кирилл застыл в ужасе, едва осознав, кто собрался его судить, а затем, как ему показалось, нашёл единственное верное решение, дабы «изгнать беса». Он начал читать молитву: — Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя Твоё… Но голос Сатанаэля прервал его, подобно громовой волне: — ЗАТКНИСЬ!!! — его рык был таким мощным, что Кирилл едва не упал с лавки — И НЕ СМЕЙ УПОВАТЬ НА СВОЮ ВЕРУ! ТВОИ МОЛИТВЫ ЗДЕСЬ ВСЕГО ЛИШЬ ПУСТЫЕ ЗВУКИ! Зал погрузился в тяжёлое молчание, нарушаемое лишь хриплым дыханием подсудимых. Граф Андромалиус, встав со своего места, подошёл к трибуне. Его движения были размеренными, словно он наслаждался каждым шагом. — Я, граф Андромалиус из Арс Гоэтии, властью данной мне Верховным Судьёй, объявляю суд начатым. — начал он спокойно, но его голос проникал прямо в душу — С вашего позволения… Я с удовольствием выступлю обвинителем. Он раскрыл массивный свиток, который сам по себе излучал тёмное сияние, и начал зачитывать: — Патриарх Кирилл. Обвиняется в использовании религии как инструмента личного обогащения. Ты, называющий себя пастырем, собирал пожертвования «на Храм Господень», в то время как деньги шли на твои дворцы, яхты и пиршества. Ты торговал отпущением грехов, продавая «место в раю» за бумажные купюры. Толпа демонов захохотала. Андромалиус продолжил: — Президент Тимур Владимирович. Обвиняется в покровительстве коррупции, использовании власти для личной выгоды и превращении государства в инструмент подавления свобод. Вы, юноша, брали взятки даже на стадии предвыборной кампании, а после назначения создали вокруг себя карманный парламент. Андромалиус свернул свиток с громким хлопком и посмотрел на подсудимых: — Ваши преступления осквернили не только ваш мир, но и само понятие справедливости. Он обернулся к монстру: — Князь Сатанаэль, обвинение закончено. Монстр медленно кивнул, и Андромалиус, не спеша, сел на своё место. — ЗАЩИТА, ПОЖАЛУЙСТА!.. Вдруг, словно по какому-то невидимому сигналу, двери из темного дерева с кровавыми узорами распахнулись. Шаги были неторопливыми, но звонкими, и на пороге появился Принц Оробас. Его облик тут же привлек всеобщее внимание: это был величественный антропоморфный вороний конь с глубокими черными глазами, которые, казалось, могли заглянуть в самую душу. Одет он был в строгий костюм тёмных оттенков, украшенный лишь тонкой серебряной цепочкой. На шее поблескивал скромный золотой знак в форме весов, символизирующий его статус блюстителя порядка. Оробас двигался с грацией опытного оратора, не теряя ни секунды, чтобы оценить каждого в зале. Его голос, когда он заговорил, был бархатистым, с легкой меланхолической интонацией, будто его гнетет сама необходимость присутствовать здесь. — Ваша Честь… Благодарю. — он слегка поклонился Сатане — Я, Принц Оробас из Арс Гоэтии, с большой неохотой выступлю как защита наших подсудимых. Эти слова заставили Тимура поднять голову, и он тут же с сарказмом выпалил: — Вау… А нам нельзя защиту посвятее?! Оробас, не теряя самообладания, бросил на него взгляд, полный укора: — Молчал бы лучше, ты, мистер «Презент народа»! — его голос окреп, а в глазах на мгновение мелькнуло раздражение — Я, между прочим, демон-богослов. И я прекрасно разбираюсь в сути религии. То есть, в том, в чём вы так и не смогли разобраться! Кирилл, разозлившись, вскинулся, гневно указывая на Оробаса: — Ты-то?! Да что ты вообще можешь знать о том, сделал ли я что-то неправильно?! Оробас только хмыкнул, качнув головой: — Хах, да проще уж сказать, что ты вообще умудрился сделать правильно. И я… — он сделал паузу, его взгляд стал холодным — Как истинный слуга порядка и баланса, доверенного нам Богом… Но Кирилл тут же закричал, перебив его: — Богом?! Да что ты вообще можешь знать о вере?! Бог всегда в сердце верующего! Я ни за что не уступлю демоническому отродью! Моя вера в Бога непоколебима!!! И в этот момент в спокойном и сдержанном Оробасе что-то щелкнуло. Его фигура, до этого излучавшая только достоинство, напряглась, а глаза загорелись ярким огнем. — Ох, правда?! Давай-ка проверим! — он повернулся к Сатане — Ваша Честь, вы не против?.. Сатана лениво махнул когтистой рукой: — ВАЛЯЙ… Оробас произнес заклинание: — Светокаменная инверсия! Щелчок его пальцев отозвался эхом, и мгновенно ряса Патриарха вспыхнула ярко-желтым пламенем. Она быстро осыпалась в пепел, обнажая крест на его груди, который тут же начал светиться и нагреваться. Кирилл закричал от боли, в его глазах читался страх. Он пытался сопротивляться, но, наконец, не выдержав мучения, сорвал крест и бросил его на пол из малинового кварцита, где тот просто мгновенно растаял в золотую лужицу. Сатана громко засмеялся, его голос был как гром: — КАКОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ… А КАК ХАРАХОРИЛСЯ!.. Оробас же, явно уставший от всей сцены, повернулся к Сатане с видом полного разочарования: — Ваша Честь! Защищать их от правосудия у меня больше нет ни морального права, ни даже малейшего желания! Позволите ли вы мне отречься от роли защиты?.. Сатана с удовольствием подтвердил: — ДА! Как только слова Сатаны разнеслись по залу, Тимур и Патриарх Кирилл одновременно замерли, словно кто-то стянул невидимые нити, держащие их хрупкие остатки уверенности. Их лица представляли собой смесь шока, обиды и осознания полной катастрофы. Тимур первым не выдержал и громко выдохнул, стараясь ухватиться за остатки своей самоуверенности: — Что значит «отказ»? А как же защита?! Это нарушение всех возможных законов! Где мои права?! — начал он паниковать, его голос дрожал, и капли пота струились по лбу Кирилл же, напротив, некоторое время молчал, словно обдумывая случившееся. Его лицо побелело, взгляд метался от Сатаны к Оробасу, а затем вниз, на остатки креста, превратившегося в лужу расплавленного золота. Наконец, он заговорил, голос его был хриплым и срывающимся: — Вы… Вы, проклятые! Это всё испытание! Это сатанинское искушение, и я его выдержу! — его слова, однако, звучали больше как попытка успокоить самого себя Оробас, стоявший неподалёку, лишь вздохнул с легкой долей презрения и усталости. — Испытание, говоришь? Что ж, ты уже показал, как ты «выдерживаешь». Но продолжай себя обманывать, раз уж это единственное, что у тебя осталось. Тимур в это время истерически оглядывался по сторонам, надеясь найти хоть какую-то поддержку среди присутствующих демонов. Но вместо этого встречал только насмешливые ухмылки и взгляды, полные ожидания дальнейшего зрелища. — Эй! Эй, вы все! Не забывайте, кто я! Я президент! Я… Я человек! У вас же должно быть какое-то… уважение! — выкрикнул он, но голос его звучал скорее умоляюще, чем повелительно В ответ раздался тихий смешок из уголка зала. Похоже, один из демонов просто не выдержал театральности происходящего. Тимур обернулся на звук, его лицо исказилось в бессильной ярости. Кирилл, наконец, осознав всю глубину падения, уставился на Сатану, будто собираясь бросить последний вызов: — Я всё равно останусь верен Господу, чего бы это мне ни стоило! Вы можете разрушить мою веру, сжечь мой крест, но душу вы не заберёте! Сатана, наблюдавший за всем этим с нескрываемым удовольствием, лениво поднял свою массивную когтистую руку, прерывая поток слов: — ДОСТАТОЧНО ЭТОГО ФАРСА… ВЫ УЖЕ СДЕЛАЛИ СВОИ ПРИЗНАНИЯ БЕЗДЕЙСТВИЕМ… Тимур и Кирилл в этот момент обменялись взглядами. Это был момент полного отчаяния: они впервые поняли, что никто их здесь спасать не собирается, и их дальнейшая судьба зависит лишь от милости присутствующих демонов. Наступила тишина, а затем из-за стола прозвучал громкий голос: — ОБВИНЕНИЕ, ПРОДОЛЖАЙТЕ… Граф Андромалиус надменно заявил: — Продолжать ведь можно долго, мы так отсюда не уйдём!.. А вот оставаться голословным мне крайне не хочется! — с этими словами Андромалиус переместился и в мгновение ока оказался прямо перед Кириллом, после чего приложил два пальца к его лбу и сказал — Откройся!!! — таким образом он использовал навык «чтение мыслей», после чего использовал другой навык «Создание иллюзий», тем самым он создал образ тайных греховных мыслей Кирилла и транслировал их изображение на весь зал — Вот! Полюбуйтесь-ка! Андромалиус, высокий и строгий, словно ожившая тень, приблизился к Кириллу. Его движение было быстрым, как вспышка молнии, но исполненным грации, словно он разыгрывал тщательно отрепетированную сцену. — Откройся! — произнёс он холодно, прикладывая два тонких пальца к лбу Кирилла Тело священника содрогнулось, а глаза расширились от ужаса. Голова невольно запрокинулась, словно под натиском невидимой силы, и из его сознания, подобно рваному потоку, полились картины прошлого. На импровизированных экранах, возникших прямо в воздухе, как тени на стенах пещеры, начали проявляться сцены. В первой — Кирилл, одетый в торжественное облачение, стоял перед группой прихожан, вещая о смирении и благочестии. Его голос звучал уверенно и величественно, но внутри — пустота. Андромалиус усилил проекцию, и теперь зрители могли видеть настоящие мысли священника: презрение к стоящим перед ним людям, которых он мысленно называл «скотом» и «глупцами». Другая сцена: Кирилл, с ласковой улыбкой, берет пожертвование от бедной старушки. «Эти копейки отправятся в храм,» — уверял он её. Но спустя мгновение экран переключается, и та же сумма, только уже в золотых монетах, тратится на изысканный ужин в ресторане. Зал ахнул, но Андромалиус не остановился. Следующая картина: кабинет Кирилла, переполненный роскошью. Он пишет письмо с угрозами разоблачить тайные грехи одного из влиятельных мирян, если тот не «поддержит» церковь щедрым вкладом. — Вот! Полюбуйтесь-ка! — саркастически протянул граф, повернувшись к публике — Ваш святой пастырь. Тимур, стоящий рядом, вжался в кресло, его лицо покраснело, но он старался сохранять гордое выражение. Андромалиус подступил к нему, и история повторилась. — Откройся! Теперь на экранах заплясали сцены из жизни Тимура. В одной из них он, будучи высокопоставленным чиновником, подписывает контракт на добычу ресурсов, уничтожая при этом древний заповедник. Всё ради взятки. В следующей — Тимур, на встрече с рабочими, обещает улучшение условий труда, но за кулисами высмеивает их жалобы, называя их «паразитами». — Потрясающе, не правда ли? — едко прокомментировал Андромалиус — Этот человек, кажется, успел присвоить себе титул князя лицемерия. Толпа начала негодующе гудеть. Некоторые демоны в задних рядах разразились хохотом, а один даже швырнул в проекцию грехов Тимура кусок горящего угля. Сатанаэль, сидя на троне, лениво взмахнул рукой, и зал мгновенно утих. — ОБВИНЕНИЯ ПРИНЯТЫ! — проговорил он, небрежно, но его голос звучал, как раскаты грома — Я ВЫНОШУ СВОЙ ВЕРДИКТ… На этих словах Патриарх, сидящий в стороне, побледнел, а Президент невольно схватился за спинку кресла, словно ожидая, что сейчас провалится в адскую бездну. — ЗАПОМНИТЕ, СМЕРДЫ! АЗ ЕСМЬ ЗАКОН! ЗАКОН НЕЗЫБЛЕМЫЙ, И ВЛАСТЬЮ ДАННОЙ МНЕ НЕБЕСАМИ, АДОМ И ЗЕМЛЁЙ… — продолжил Сатанаэль, вставая во весь свой внушительный рост — Я, КНЯЗЬ САТАНАЭЛЬ, ОБРАЩАЮСЬ ЛИЧНО К ПОДСУДИМЫМ. ПРИЗНАЁТЕ ЛИ ВЫ СЕБЯ ВИНОВНЫМИ? Кирилл, дрожащий, пробормотал что-то несвязное, а Тимур, стиснув зубы, выкрикнул: — Это несправедливо! — его голос прозвучал тонко и жалко в оглушающей тишине. Сатанаэль усмехнулся, его глаза вспыхнули, как два рубина. — Это несправедливо! Мы не заслуживаем такого наказания! — в голосе Тимура была смесь страха и возмущения — Это просто фарс! Сатанаэль хмыкнул, и его глаза, горящие, словно уголья, уставились на Тимура. — ФАРС, ГОВОРИШЬ? — Его голос прозвучал так, будто сами стены зала содрогнулись — А КОГДА ТЫ ВОРВАЛСЯ В ДОМ ВДОВЫ И ВЫКИНУЛ ЕЁ СОБСТВЕННЫЕ ВЕЩИ НА УЛИЦУ, БЫЛО СПРАВЕДЛИВО?! А КОГДА ОБМАНУЛ ЦЕЛЫЙ НАРОД, СОБИРАЯ «ПОЖЕРТВОВАНИЯ» НА НИКАКОЙ НЕСУЩЕСТВУЮЩИЙ ХРАМ, ЭТО ТАКЖЕ БЫЛО СПРАВЕДЛИВО?! Эти слова, подкреплённые гулом его демонического голоса, заставили Тимура замолчать. Тем временем Андромалиус, всё ещё стоящий у экрана, развернулся к залу. — Полагаю, нашей уважаемой публике интересно взглянуть на ещё несколько сценок, которые показывают истинное лицо наших подсудимых. Позвольте… С экрана начали транслироваться образы из прошлого Тимура: вот он получает взятку от влиятельного олигарха за сокрытие экологических преступлений, вот бездумно подписывает законы, от которых страдает простой народ. Затем экран переключился на эпизоды, показывающие, как он насмехается над своими коллегами и даже друзьями, называя их «инструментами» для достижения своих целей. — О, а это интересно! — вставил Андромалиус, удерживая на экране кадр, где Тимур заполняет анкету на элитную охоту и приписывает туда «несуществующий трофей» Снова тишина. Тимур опустил голову, понимая, что оправдания бессмысленны. Затем граф направился к Кириллу. Тот, едва держась на ногах, пытался избежать контакта, но Андромалиус коснулся его лба. Экран вспыхнул новыми сценами: здесь Кирилл, облачённый в свои священнические одежды, уговаривает бедную старушку пожертвовать последнее на «нужды церкви», а через минуту траты этой суммы на роскошный ужин в ресторане. Затем эпизоды, где он высмеивает прихожан, называл их «слепцами» и «инструментами для наживы». — Какие слова, а какие поступки! — саркастически прокомментировал граф, разведя руками Сатанаэль внимательно наблюдал за разворачивающимся спектаклем, по-прежнему усмехаясь. Наконец, он поднял руку, призывая к тишине. — КАКИЕ БЛЕСТЯЩИЕ ПРИМЕРЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДВОЙНОЙ МОРАЛИ! НО, ПОЖАЛУЙ, НАШЕГО ВРЕМЕНИ И ТАК ДОСТАТОЧНО ПОТРАЧЕНО НА ЭТИХ ДВУХ. — Он сделал паузу, позволяя своим словам повиснуть в воздухе — У ВАС ЕСТЬ ЕЩЁ ЧТО СКАЗАТЬ В СВОЮ ЗАЩИТУ? Кирилл, наконец, отважился поднять голову и произнёс, почти умоляя: — Я… я признаю свои ошибки… Но Бог прощает кающихся! Разве не так?! Сатанаэль замолчал на мгновение, словно взвешивая его слова. — ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, БОГ ПРОЩАЕТ. НО Я НЕ БОГ. И МОЁ ПРАВО СУДИТЬ ПОСТУПКИ, А НЕ СЛОВА. Он сделал театральную паузу, наслаждаясь напряжением в зале. — ИТАК! КИРИЛЛ И ТИМУР, ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ДЕТИ, ЗА МОШЕННИЧЕСТВО И ГРАБЁЖ, ЗА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НАШИХ ИМЁН ВСУЕ И ИМЕНИ ГОСПОДА, А ТАК ЖЕ БЕССОВЕСТНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ И НЕСКОНЧАЕМОЕ МРАКОБЕСИЕ, Я ПРИГОВАРИВАЮ ВАС..... К ШОКОВОЙ ЗАМОРОЗКЕ!!! С этими словами вокруг подсудимых начали материализоваться тонкие, словно стеклянные, нити, которые мгновенно обернулись вокруг их тел. Воздух в зале похолодел, и на их коже появились первые искры чёрного инея. — ВАШИ ТЕЛА БУДУТ ТОМИТЬСЯ В ГЛЫБЕ ОБЖИГАЮЩЕГО ЧЁРНОГО ЛЬДА ЦЕЛУЮ СОТНЮ ЛЕТ. ПОСЛЕ ЧЕГО ВАШИ ОСЛАБЕВШИЕ ДУШИ ОТПРАВЯТСЯ БОРОЗДИТЬ ПЕСКИ ПУСТЫНИ УСОПШИХ, А ТЕЛА БУДУТ СКИНУТЫ В ЯМЫ ПЛОТИ НА СЛИЯНИЕ С ПОЧИВШИМ ТИТАНОМ! — Сатанаэль, опустив руку, словно подытожил: — У ВАС ЕСТЬ ВОЗРАЖЕНИЯ? Оба подсудимых молчали. Тишина в зале была гробовой. Сцена завершилась, как грандиозный акт трагедии. Толпа взревела одобрительными криками, смешанными с глумливым смехом и свистом. Кирилл и Тимур замерли, их лица были искажены ужасом. Тимур, до последнего пытавшийся сохранить остатки своего достоинства, попытался что-то выкрикнуть, но его голос утонул в море насмешек и презрения. Граф Андромалиус, с легкой ухмылкой, сделал шаг назад, заложив руки за спину. Его глаза блестели торжествующей холодностью. — Своевременно, как всегда, Ваше Высочайшее Величество! — произнес он, обращаясь к Сатанаэлю — Думаю, даже те, кто сомневался в вашей беспристрастности, теперь убедились в обратном… Сатанаэль величественно сел на свой трон, его плащ, сотканный из теней, развевался вокруг него. Он наклонился вперед, глядя прямо на Кирилла и Тимура, которые, обледеневшие, дрожали как осенние листья. — ЧТО Ж… — протянул он — ЕСЛИ ЭТО ВСЁ, ПЕРЕЙДЁМ К СЛЕДУЮЩЕМУ ДЕЛУ. У НАС ВПЕРЕДИ ЦЕЛАЯ ВЕЧНОСТЬ И Я НЕ НАМЕРЕН ТРАТИТЬ ЕЁ ТОЛЬКО НА ЖАЛКИЕ ЛЮДСКИЕ ГРЕШКИ… Зал снова наполнился шумом, как бурлящая река, а образы, транслируемые Андромалиусом, растворились в воздухе. На месте экранов остались лишь зловещие мерцания пламени. Для Кирилла и Тимура мир уже перестал существовать. Их тела начали медленно покрываться чёрным льдом, который не отражал свет, поглощая его, словно бесконечная тьма. Демоны, наблюдающие за этим, довольно перешёптывались, кто-то даже записывал сцену на свои магические устройства, предвкушая, как покажет её другим. Тишина вновь воцарилась, когда Сатанаэль встал, его голос снова заполнил зал: — ПУСТЬ ЭТО ПОСЛУЖИТ ВАМ ВСЕМ ЛИШНИМ НАПОМИНАНИЕМ: ЛОЖЬ, ГОРДЫНЯ И ЛИЦЕМЕРИЕ ВСЕГДА НАХОДЯТ СВОЙ ПЕЧАЛЬНЫЙ КОНЕЦ… ДАЖЕ ЗДЕСЬ… И с этими словами он взмахнул рукой, разорвав последние связи между приговорёнными и их прошлым миром. КОНЕЦ