Лабиринты доверия

Я дошла до комнаты, где меня ждала Анна. Она сидела на моей кровати и нервно перебирала руками край своей кофты. Стоило мне подойти ближе, как Анна вздрогнула, вырываясь из своих мыслей. — Анна... — обратилась я к ней, но не знала, что именно сказать. — Лэйн, я хочу, чтобы ты знала о моей поддержке, — произнесла соседка, вставая с кровати, — но я не знаю... как... Её голос дрожал, и что-то внутри меня откликнулось. Я поддалась мимолетному порыву и как-то неуклюже обняла девушку. Эта реакция поразила Анну, но вскоре я почувствовала неуверенные тёплые касания на своей спине. Анна ответила на мой жест. Так мы стояли некоторое время, словно запечатлённые в одном мгновении. Отстранившись, я взглянула в её глубокие, словно океан, синие глаза. «Я всё понимаю и не держу зла» — вот что говорила я своим взглядом. И, будто услышав это, Анна кивнула. — Как насчёт того, чтобы провести время вместе в библиотеке? — первой предложила она. Как бы странно я себя ни ощущала, но мне стало... приятно? То, что Анна знала, как отвлечь и утешить меня, согревало душу. — Да, я очень буду рад... — я не успела закончить фразу, как нас прервал стук в двери. Не успела я отойти подальше от Анны, как в комнату вошёл генерал. — Анна, — обратился он к девушке, — если состояние лаборатории в норме, мне нужна будет твоя помощь. Врач посмотрела на меня, извиняясь и ища ответ. Я кивнула, давая понять, что не расстроюсь и чувствую себя в норме. — Да, генерал, я свободна, — ответила Анна. — Хорошо. Тогда ты идёшь со мной. А ты, — его взгляд окинул меня и остановился на моих глазах, — не покидай поместье, лаборант. Генерал не стал дожидаться моего ответа и, вместе с девушкой, покинул комнату.

***

Лэйн провела некоторое время в спальне. Голова слегка болела. Пытаясь уснуть, она только усугубляла ситуацию. Непрошенные воспоминания, которые, словно раны, были варварски вскрыты на наркоанализе, просачивались наружу. Дикое жжение на шраме вырывало её из полудрёмы. Сил находиться в четырёх стенах не было. Да и на переводе книги она не могла сосредоточиться. Всё, что могла придумать Лэйн, — это выйти из поместья. На удивление, это не составило труда. Генерал, видимо, не сообщил патрулю о том, что у неё нет разрешения покидать дом. Не спеша, Лэйн направилась к одной из библиотек. Сейчас её интересовали тайные знаки, которые она смогла увидеть на некоторых изображениях. Лэйн заметила определённую закономерность в символах. Теперь её интересовала демонология: где чаще всего можно встретить тексты призыва или титулы демонов. Ей было слишком сложно, и она понимала, что разобраться в теме будет трудно без бессмертных. Но, к сожалению, сейчас никто не мог ей помочь. Желая поскорее понять значение символики, Лэйн ускорила шаг и ворвалась в храм. Слишком громко. Слишком опрометчиво. В этот раз в храме находились прихожане, воспевающие молитвы к Богу... к Богу, которого нет. Некоторые взгляды были обращены к Лэйн, но она уверенно прошла в коридоры, где находилась библиотека. К сожалению, дверь не поддалась — она была заперта. За спиной послышались шаги. Монахиня, говоря на русском языке, что-то пыталась ей объяснить. Женщина указывала на выход, и, чтобы не привлекать большего внимания, Лэйн покинула территорию храма. Лэйн встретила центральную площадь, которая оставалась всё такой же оживлённой. Крики бегающих детей казались неуместными. — Лэйн? — знакомый голос заставил девушку обернуться. Произведённое строгим тоном имя моментально обозначило своего владельца. По спине прошли мурашки... Кажется, имя, прозвучавшее так резко, словно удар плети, причинило боль, напоминая о жизни девушки. Генерал, чей взор омрачали брови, сведённые к переносице, явно хмурился не от ослепляющего снега, а от недовольства. — Что ты здесь делаешь? — он подошёл ближе, — Ты не поняла моего приказа, лаборант? — наседал он. — Мне не хотелось сидеть без дела... Попытка оправдаться не удалась. Генерал, стоявший слишком близко, со злобой процедил: — Ты нужна живой и здоровой, лаборант. Твоя ценность не в том, чтобы проявлять непокорство и самовольство, а в том, чтобы качественно выполнять свою работу. Ты меня поняла? Гнев генерала не вызвал страха, но девушке стало неприятно. Он прав. Она должна переводить книгу, а не создавать лишние проблемы. — Да, генерал. Кивнув в ответ на слова девушки, генерал двинулся вперёд, но вдруг резко развернулся. Лэйн не успела вовремя отступить и столкнулась с мужчиной. Неожиданное столкновение сделало ноги девушки неустойчивыми, и она уже была готова упасть, как сильные руки удержали её за талию. Их глаза встретились, утопая друг в друге. Но Лэйн снова сделала шаг назад, разрушая этот странный момент. Генерал выровнялся и задал вопрос, волнующий его: — Где твоя рация, лаборант? — Как... Я, наверное, забыла. — Я разочарован. Мужчина был зол. В его голове уже прокрутилось множество возможных сценариев, где с девушкой могло случиться что-то плохое. Его слегка напрягло, что он подумал о том, всё ли хорошо с Лэйн, а не о ком-то, кому она могла нанести вред. Как напоминание, недавняя рана от лезвия, которую девушка так крепко сжимала в руке в день неудачной вылазки в кабинете, неприятно зазудела. А она просто ослушалась приказа, просто забыла рацию... Покидая главную площадь, генерал и Лэйн заметили красные капли, падающие с неба. Падальщики летели в сторону кладбища, держа в клювах органы. Мужчина сразу связался по рации с ближайшими и приказал направиться к кладбищу. — Лэйн, иди рядом со мной, — ответил он кому-то по рации, — мы направляемся к кладбищу.

***

Когда мы подошли, нас уже ждали несколько членов отряда. Бессмертных не было. Анна смотрела куда-то за надгробие. Кира стояла особняком и старалась прикрыть нос. Грег и Ноа ждали прихода генерала. Я спешно подошла к Анне и увидела, на что она с таким вниманием смотрела. Анна не просто смотрела; она изучала взглядом то мессиво, что предстало перед моими глазами. На белоснежном снегу, контрастируя с серым кладбищенским пейзажем, лежало отвратительное месиво свежих человеческих органов. Куски плоти, ещё полные тепла, выглядели как мерзкие остатки жизни, искривлённые и покрытые кровью. Столбики мышц и жил были разорваны чьими-то когтями, а кожа, рваная и изорванная, добавляла отвратительности этому зрелищу. Кровь пропитала снег, образуя мутные красные пятна и превращая белизну снега в грязный оттенок льда. Воздух наполнился гнетущим запахом, от которого становилось дурно. Это жуткое зрелище вызывало тошноту, словно сама природа отвернулась от этого кошмара, оставив его на произвол судьбы. Лёгкое отвращение было стерто с моего сознания, когда крики священников отвлекли нас. Генерал и Авраам начали переговоры. До меня долетали фразы на ломаном английском, где Авраам пытался прогнать нас. Люди, пришедшие вслед за священнослужителем, начинали недобро выражаться в сторону отряда. Я понимала, что это было необходимо отряду. Но большего я сделать не смогла. Воспользовавшись спором, я просунула руку в месиво и стала нащупывать самое необходимое. Всё, что могло обозначать человека помимо изорванной церковной рясы, — это опознавательные символы. Наконец рука нащупала кусок алой ткани, и с хлюпающими звуками я вытащила крепко сжатую ладонь. Я всеми силами старалась не привлечь внимания и отошла за спины товарищей. Генерал отдал приказ отряду: — В поместье. Покидая территорию кладбища, быстрым шагом мы направились в сторону поместья. Переминая в кармане немного дрожащей рукой от слабости, я ускорилась. При всём желании нагнать генерала, я этого не смогла, и просто окликнула его: — Генерал! Мой голос прозвучал слишком настойчиво. Однако генерал не ответил. За руку меня схватила надоедливая Кира. — Ты не можешь обращаться к генералу напрямую, лаборант, — её хватка на моей руке была слишком цепкой, и я среагировала не менее грубо. Вывернув свою руку из настойчивой ладони, я притянула девушку за запястье к себе: — Не смей касаться меня, Кира, — прошипела я сквозь зубы, сдерживая гнев. Что-то внутри толкало меня причинить ей боль. Я хотела уничтожить её. — С каких пор я не имею права обращаться к генералу лично? Нас прервал Грег, который язвительно усмехнулся и усадил девушку на место: — Просто Кире приятно иметь привилегии генерала, — многозначительно посмотрел он на Киру. Я лишь нервно отошла в сторону и сказала: — В таком случае, тебе стоит сообщить своему генералу, что простой лаборант кое-что вытащил из могилы. Ребята непонимающе посмотрели на меня, а идущий впереди генерал резко остановился: — Что ты сделала? — развернувшись, спросил он. Я протянула вперёд запачканную в крови колоратку. Мужчина сократил расстояние между нами и взглянул сначала на ткань в руках, а потом в мои глаза. Что-то во мне вызвало трепет. Что-то слишком глубокое, забытое. — А ты умеешь удивлять. Внешность обманчива. Молодец, Л... — генерал осёкся, — лаборатант. На миг мне показалось, что холодный лёд в глазах Дмитрия растаял. Вероятно, мне просто показалось... По прибытии в поместье мы узнали, что колоратка принадлежала тому, кто был вместе с Ником на обходе в день, когда они оба пропали. Анна, будучи квалифицированным медиком, успела осмотреть останки и обратила внимание на отсутствие конечности. Я внимательно слушала разговоры и доводы. Как итог, я сделала вывод, который был ясен для всех. Монахи слишком сильно стремятся мешать расследованию, препятствуют осмотру места преступления, а в городе происходит какая-то чертовщина, и это вовсе не только об отродьях. В голове невольно возникли мысли о причастности священнослужителей к символике, которая встречается слишком часто. Обряд. Я, судорожно делая заметки, подметила следующий план: 1. Расспросить бессмертных об иерархии ангелов и, исходя из моих догадок, — демонов. 2. Провести меня в скрытую библиотеку. 3. Вывести хронологию всех событий. В одной из книг по демонологии я смогла найти рисунок человека. Рядом с каждой частью тела был символ. Символы не были похожи на те, что я видела, но что-то или кто-то подсказывало мне, что это связано. Шрам предательски начал гореть, и, стараясь как-то утихомирить боль, я приложила к запястью холодную ладонь. Блокнот упал на пол и привлёк внимание ко мне. Прочистив горло, я решила сказать: — На месте, где мы были с Грегом и Анной, я нашла символ. Потом такой же символ был нарисован кровью на снегу возле останков. Символика подобного характера используется для пометок. Отряд внимательно слушал меня, и я слегка сбилась, понимая, что им действительно интересно, но быстро взяла себя в руки и продолжила: — В одной из книг я смогла найти похожие обозначения, которые находились на частях тела некоего ангела. Это касается образования священных мест — куда после жестокой бойни за добро падали останки ангела, там процветал мир. Таким образом, у каждого священного места были символы, начерченные на рисунке. Что-то обозначало руку, что-то — ногу и так далее. На месте этих, так называемых, святых мест строились храмы, и люди приносили пожертвования, чтобы почтить святых. Я смею предположить, что подобные символы могут иметь похожий смысл. Пока что это только догадки, но всё это имеет прямое отношение к книге. Недавно переведённая часть затрагивает тему жертвоприношений. И... — Вероятно, то, что мы сейчас видим, является частью некой жертвенности, — закончил за меня ангел. Каин, как всегда, стоял где-то в тени. Бессмертные прибыли на наше импровизированное собрание по приказу генерала. Сейчас все были погружены в раздумья. Анхея и Пилеон просто переглядывались, не особо выражая мыслей по поводу того, что я сказала. Я решила продолжить: — Чтобы лучше разобраться, мне нужна помощь бессмертных. Я хочу сложить пазл воедино, и тут мне поможет скрытая библиотека, а остальное я смогу сделать сама. — Хорошо. Завтра ты и Каин будете работать в библиотеке, — согласился генерал. — Сегодня до вечера Каин свободен. Спрашивай его о том, что необходимо. Кивнув на слова генерала, я снова загорелась от счастья — вот ещё чуть информации я смогу получить для достижения своей цели. Пока отряд получал новые поручения, я сосредоточилась на символике. После собрания ребята снова покидали поместье, и Анна подошла узнать о моём самочувствии. — Как ты, Лэйн? — Честно говоря, иногда кружится голова. Но я понимая, что это скоро пройдет. Это не мешает моей работе. Анна немного расспрашивала меня, почему я не ответила на вызов по рации, и пообещала, что это заставило забеспокоиться и её, и генерала. Теперь я понимала, почему генерал был так недоволен. Неудивительно. Генерал вернулся в свой кабинет, а я и Каин остались внизу. Ангел подвергся моему жадному расспросу. — То есть в Раю и в Аду всего 9 чинов? — уточнила я у Каина. — Верно. Если быть точнее, все девять делятся на три лика. Первый лик включает в себя Серафимов, Херувимов и Престолов. Второй лик — Господства, Силы, Власти. И третий — Начальства, Архангелы и Ангелы, среди которых иногда встречаются ангелы-хранители. — На вершине этой иерархии возвышаются Серафимы, — ухмыльнувшись, продолжил генерал, — пылающие огнём «божественной» любви. Мужчина источал сарказм, и я давно поняла, что у него не особо хорошее отношение к небесам. Но не знала, что настолько. — По сути у них шесть крыльев и есть свои особые способности, которые, по идее, должны служить на пользу Шепфа. Мужчина замолчал, погрузясь в свои мысли. Я решила воспользоваться моментом и внести некоторые пометки в блокнот. Не удержавшись, я бросила взгляд на ангела. Сейчас Каин выглядел как-то холодно-печально. — Ммм, Лэйн, — хрипло произнёс беловолосый, — твой взгляд очень ощутим. Я не смогла различить интонацию мужчины и поспешно вернулась к блокноту. Каин продолжил: — Ниже них находятся Херувимы — стражи мудрости и знаний. Короче, они знают очень много и кичатся этим. Тогда как Архангелы несут в себе воинственную мощь. Они что-то вроде живых орудий. Ниже располагаются ангелы и ангелы-хранители. Изнеженные, но иногда могут приложить немало, — парень повёл крылом, словно разминался. — Они тихо следят за каждым шагом, оберегая своих подопечных от невзгод и лишних проблем. Но у них это плохо получается, — злобно хмыкнул мужчина. Под рассказ Каина я не заметила, как прошло время. В конце я спросила: — Знаешь ли ты иерархию демонов? — У них немного сложнее. Есть два более близких к вашему пониманию объяснения: Повелитель, Сатана, Властители, Высший демон, демон и низшие демоны, или же: Тьма, Император Тьмы, Принц Тьмы, три герцога ада и тьмы, граф ада и тьмы, офицеры ада, стражи ада, Высшие демоны, демоны, низшие демоны-искусители. — Это... второй вариант ближе. Я говорила про образование святых мест из конечностей одного из святых. Знаешь ли ты что-то подобное о демонах? — Что ж, — мужчина встал с дивана и приблизился к креслу, на котором сидела я, — это уже твоя работа, Лэйн. Я ощутила прохладное дыхание на коже. Ангел был слишком близко ко мне. Со стороны могло показаться, что он вот-вот меня поцелует. — Ищи, добивайся. Свою работу я сделал. Завтра, как и обещал, отведу тебя в библиотеку. Мужчина выпрямился и, вздымая пыль вокруг, взмахнул крыльями, направившись на свой этаж. Я осталась в гостиной одна. За окном было темно, и освещал комнату лишь камин. Внутри было как-то липко. Непонятно. Я видела, что ангел знает больше, чем говорит. Создавалось впечатление, что ему скучно, и он лишь даёт подсказки, чтобы дойти до истины. Такие игры мне не нравились. Безусловно, я хочу разгадать вопросы, которые появляются с каждым новым ответом, но я не люблю, когда мной играют подобным образом. Я захотела уединиться и вернулась в комнату, которую заняла для нас Анна. В поместье было тихо и холодно... Доставая книгу, я зажгла керосиновую лампу и, удобно устроившись на кровати, накрыла себя одеялом и начала рассматривать зарисовку святых частей тела. В голове, словно шестерёнки, начали шевелиться мысли. Пальцы оглаживали кожаный переплёт книги, находя трещины. Я не заметила, как откинулась на спинку кровати и стала погружаться в сон... В моем сне мир окутан мягким полумраком, созданным теплым светом, который играет на стенах. Я чувствую себя хрупкой, но полной нежности, как ветка, готовая распуститься под первыми лучами весеннего солнца. В этом состоянии мечты я вижу его — генерала. Его присутствие полно силы и уверенности, и я невольно замираю в ожидании. Когда он подходит, его взгляд проникает в самую душу. Я вижу множественные шрамы на его теле, словно следы его боёв с судьбой. Они рассказывают истории о смелости и страсти, которые меня завораживают. Я не могу удержаться и начинаю нежно проводить пальцами по этим шрамам, словно пытаясь стереть воспоминания о боли и вместо этого сею семена нежности. С каждой лаской я понимаю, что эти шрамы — не просто следы войны. Они символизируют его жизненный путь, каждое воспоминание в них содержит частицу его души. Но постепенно нежность перерастает в что-то необузданное, что-то, что разжигает огонь внутри. Его руки — крепкие, как сталь — обнимают меня, и я чувствую, как моё хрупкое тело становится частью этого мощного и живого момента. Страх и волнения отступают, уступая место жгучему желанию, которое мы оба не можем игнорировать. Я теряюсь в этом вихре страсти: его горячие губы охватывают мои, обжигая их. Его страсть проникает в меня, вызывая ощущение, будто я растворяюсь в его объятиях. Я больше не просто лаборант — я его возлюбленная, пленница момента, в котором нежность и дикая страсть сплетаются в неконтролируемый вихрь. Я чувствую, как он расцветает рядом со мной. Вместе мы создаём этот мир, где нет места страхам — только страсть, пронзающая нас обоих. Снег за окном тихо падает, а в нашем мире нет ничего, кроме нас. Я понимаю, что в эти мгновения, когда нежность переходит в неистовый поток эмоций, я ощущаю, как моя душа соединяется с его. И вот, просыпаясь, я вспоминаю каждую деталь, каждое касание, и понимаю — это был не просто сон, а откровение, на которое я не имею права... Под одеялом я вся липкая от пота. Ткань одежды неприятно прилипает к коже... Тягучий узел внизу живота заставляет меня поёрзать. Я так хотела унять дискомфорт... Невольно с моих губ слетел стон. Я тут же прикрыла рот рукой в страхе, что кто-то из отряда услышит. Но шум за дверью даёт понять, что сейчас им нет дела до других. Солдаты были заняты тем, что весело обсуждали какие-то неважные темы. Я поняла, что время ужина уже давно пришло. Оглядев комнату, я заметила одежду на стуле, которую так любезно подготовила для меня Анна. Мне нужно было хоть немного освежиться. Я взяла полотенце и, намочив его водой из кувшина, обтерла разгорячённое тело. Быстро переодевшись в тесное тонкое шерстяное платье, я обратила внимание на пикантный вырез на ноге. Я нашла ремни и, наконец разобравшись, надела их на оголённое бедро и талию. Это выглядело прилично, но одновременно и очень привлекательно. Спускаясь по лестнице к отряду, я ощутила несколько взглядов на себе... Это заставило меня смущенно опустить голову. — Прекрасно выглядишь, Лэйн, — подошёл ко мне Грег. — Мы можем поговорить? Я понимала, что разговор пойдёт о его отвратительном поведении, и о том, что я бы не хотела вспоминать, поэтому слишком резко, но чётко отсекла: — Нет, я не хочу. Пройдя мимо парня, я направилась на кухню и услышала перебранку Анны и Ноа. Оба спорили о том, как правильно заваривать кофе... — Какая разница, если он всё равно невкусный! — прервала я их, прижимаясь корпусом к косяку двери. — Ну... У нас сейчас нет возможности выбирать, — закатил глаза Ноа. — Лэйн, ты наконец-то проснулась, — подошла ко мне Анна и приложила внешнюю сторону ладони к моему лбу. — Ты была горячей и опять что-то бормотала. Эти кошмары не дают твоему телу отдохнуть. Как чувствуешь себя? Ох, Анна. Если бы ты знала, какие кошмары мне снятся... — Всё хорошо, — ответила я поспешно. — Кому кофе? — быстро сменила я тему, приближаясь к чёрному сгустку в турке. — Ты умеешь готовить кофе? — вымученно спросила Анна. Я очень хорошо готовила этот напиток, и то, что было сейчас в турке, совсем не похоже на то, что можно назвать кофе. — Я приготовлю, всё в порядке. Благодарно улыбнувшись, Анна позволила мне приступить к приготовлению напитка. Через некоторое время всё было готово. Анна вытащила из коробки свёрток с сухим молоком и добавила его в напиток. — Теперь это то, что его может устроить, — размешивая, выдохнула Анна. — Кого? — не поняла я. — Кого-кого. Генерала. Он с нашего возвращения не в духе,— девушка протянула мне чашку. — Лэйн, прошу... Отнеси ему, я не выдержу... Внутри что-то сжалось. Я понимала, что не смогу отказать; я сама хотела найти повод увидеть генерала. Я взяла кружку и, стараясь выглядеть как можно более равнодушной, ответила: — Хорошо. Когда я покидала кухню, до меня донёсся приятный голос Анны: — Тебе идёт это платье. Я лишь кивнула и снова, под взглядами отряда, начала подниматься по лестнице. Кира с недовольством прищурила свои глазки, замечая, куда я направляюсь, а я лишь ощущала, как моё бешеное сердце стучит в ушах. Я встала напротив двери генерала, когда за ней послышался его строгий приказ: — Войди. Зайдя в кабинет, я рассчитывала увидеть генерала за столом, но, к моему удивлению, он сидел в своём кресле в углу комнаты, раскинув руки на подлокотники и слегка откинувшись корпусом назад. — Лэйн, — произнёс он, это не был вопрос, а утверждение. Его голос, хриплый и расслабленный, обволакивал моё имя. Сон моментально напомнил о себе, отзываясь тягучестью внизу живота. — Дмитрий, — не удержалась я и, так же тихо, как и он, произнесла его имя. В полумраке его кабинета его глаза скользили по мне, изучая каждый изгиб. В руке он держал бокал с такой знакомой янтарной жидкостью. «Коснись, очаруй, завладей, ослабь, уничтож» — непонятный голос в голове подталкивал меня к сладким мыслям, пока я отвечала на его изучающий взгляд. Воздух словно сгустился вокруг нас. Я старалась дышать глубже. Мужчина встал и ленивым, расслабленным шагом направился ко мне. Его синяя рубашка обтягивала мощные руки, притягивая взгляд. Я сглотнула вязкую слюну. Его бёдра были сильно обтянуты брюками. А этот ремень... Хочу ощутить его на себе. На своей шее. Или лучше — сильные руки генерала... Мои мысли довели меня до дрожи, и я не заметила, как генерал встал вплотную ко мне. — Ты ослушалась меня, Лэйн, — его дыхание согревало макушку. — Вряд ли ты зол, что я не осталась в поместье, — заметила я, помня, что моя вылазка дала нам улики. — И довольно близко общаешься с бессмертными, — словно не слыша меня, продолжал мужчина. Его дыхание стало тяжёлым. — Особенно с ангелочком. Я не смела шевельнуться, но лишь рукой нашла бокал и забрала коньяк. Потом я взглянула в его тёмные глаза. Дмитрий не был пьян, но что-то было не так. Он был зол? Или сильно устал...? Я протянула ему кофе. Хмыкнув, мужчина забрал чашку, слегка касаясь грубыми пальцами моей руки. Я ощутила жжение в том месте, где мы, словно лёд и огонь, столкнулись, и боль где-то в груди. Его рваное, еле заметное движение в сторону от меня дало понять, что он почувствовал нечто непонятное, не только я. Мужчина вернулся в кресло и, снова откинувшись на мягкую кожаную спинку, направил свой взгляд в мои глаза и отпил кофе. Что-то в его всепоглощающих синих глазах блеснуло. — Хорошо ли ты? — указал он на кружку, спрашивая автора напитка. — Я, — ответила я. Наш разговор в полтона делал обстановку ещё более интимной. В его кабинете нас освещал только небольшой камин. Мои ноги делали медленные шаги в его сторону. Всё ещё держа в руке бокал, я с каждой секундой приближалась к нему. — Знаешь, что может сделать кофе ещё вкуснее? — я, слишком осмелев, встала между его колен и слегка подвинула его ладонь с кофе к нему, заставляя сделать глоток. Генерал пристально смотрел в мои глаза и, поняв моё движение правильно, отпил напиток. «Не проглотил», — отметила я. Мои губы коснулись бокала, и, набрав обжигающую жидкость в рот, я наклонилась к мужчине ещё ближе. Он не отстранялся, не останавливал меня и не давал разрешения. Но я его и не спрашивала. Мой рот накрыл его. Язык приоткрыл его губы. Импровизированный поцелуй заставил две жидкости слиться воедино. По его губе скатилась капля кофе с коньяком, и, не удержавшись, я поддеть её пальцем. Всё ещё пристальный взгляд следил за каждым моим движением. Я чувствовала, как мой палец облизывал его язык, и жадно втянула его в рот, словно могла выпить больше, чем одну каплю, что давно растворилась во рту. Я видела, как напряжены были его плечи и как желваки ходили из стороны в сторону. Он сдерживался... В мгновение моё тело было прижато к его. Властная хватка на талии указывала на моё место. Сейчас я буду с ним. Ближе. Я выпила остаток янтарной обжигающей жидкости и расслабила руку, отправив бокал с глухим звуком на пол. Мои бёдра были сдвинуты с двух сторон к бокам мужчины. Так близко... Я чувствовала жар его тела... Мой холод вытеснялся его теплом. Одним глотком выпив кофе, генерал отправил стакан и чашку на стол. Только та раскололась. — Генерал, не бейте посуду, у нас не так много.., — не успела я договорить, как ощутила его ладонь на своей шее. Он не старался причинить боль, но держал крепко. Я со свистом выдохнула через нос. Приблизив моё лицо к своему, он процедил сквозь зубы: — Что ты задумала? — Крепче... — прохрипела я и получила то, что желала. Он сжал мою шею и притянул для крепкого, горячего поцелуя. Наши зубы стукались, языки сплетались в бешенном танце. Его руки блуждали по моему телу, а мои руки цеплялись за его плечи, царапая сквозь тонкую ткань рубашки. В этой бесстыдной позе я ощущала его твёрдое возбуждение лучше всего. Рыча на каждое моё ёрзанье, мужчина кусал мою нижнюю губу. Его настойчивые поцелуи спустились на шею, а я не имела права отказаться от горячей страсти. Покусывания сразу сменялись крепкими посасываниями, точно стремясь оставить следы. Моя рука поднялась к его голове. Я пальцами пропускала тёмные, жестковатые пряди. Когда Дмитрий укусил меня сильнее, я сжала его волосы в кулак, отрывая от своей шеи. Его взгляд снова был прикован к моим глазам, изредка опускаясь на алые, пульсирующие губы от поцелуя. — Я голодна, генерал... Он понимал, о каком голоде речь, и крепко впился в мои губы снова. Сама не заметила, как своей рукой я нащупала ремень между нами и, стараясь растегнуть его пряжку, генерал отстранил мою руку, не давая сделать задуманное. Разочарованный, голодный вздох слетел с моих губ. Я устремила непонимающий взгляд на лицо Дмитрия. Тот отрицательно покачал головой и, ещё раз поцеловав, но намного нежнее, медленнее, словно смакуя и пробуя на вкус, прижал меня к своей груди. Жаркое, влажное возбуждение пропитало ткань моего нижнего белья, точно оставляя след на его брюках. Мы оба тяжело дышали после такой дикой схватки изголодавшихся ртов. — Я... — но меня снова остановил генерал, приложив палец к губам. — Молчи, Лэйн... — прошептал он. Взяв меня на руки, генерал встал с дивана. Он крепко держал меня, но я хотела прижаться к нему. Вдохнуть его запах. Алкоголь потихоньку застилал мой взгляд. Я так не хотела терять касания, такие живые и необходимые. Мне не хотелось, чтобы мужчина отстранялся. Я дрожала от перевозбуждения и от отголосков страха, когда меня уложили на мягкий диван. Через время послышался щелчок. Кажется, кто-то закрыл дверь. Рядом со мной прогнулась импровизированная кровать, и разгорячённые бедра ощутили жёсткое касание рук, снимающих что-то... Совсем чуть-чуть. Я умоляла своё сознание не уходить. Но, когда что-то тёплое и большое легло рядом и притянуло к своей широкой груди, я почти расслабилась. Тяжёлое одеяло накрыло нас, и, желая быть ещё ближе, я повернулась к мужчине лицом, уткнувшись в его всё ещё судорожно вздымающуюся грудь, и глубоко вдохнула мужской запах. — Дмитрий... — прошептала я. Моё тело и разум были уже где-то в другом месте... Наконец я смогу крепко уснуть... Так же крепко, как те объятия, что я ощущала сквозь сон...