Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Му Цин спас ребёнка на торжественном шествии, и теперь в его жизни появилось слишком много проблем.
Примечания
Тгк канал:https://t.me/+2TnavsIJWRw2ZmFi
Часть 48. Кровавое шествие.
21 июля 2024, 07:20
Взгляд Хуа Чэна заблестел, однако тот не шевельнулся, и Му Цин почувствовал себя неловко.
— Но, если тебе покажется это неудобным и тому подобное, то не обращай на мою просьбу внимания. Та я. . .
Хуа Чэн перебил:
— Вовсе не неудобно. Я очень рад.
Му Цин застыл:
— Чего?
Хуа Чэн вздохнул.
— Я очень рад, что сянгун наконец спросил меня. Поскольку ты ни разу не упоминал об этом, я думал, что тебе неудобно, или ты не хочешь обмениваться паролем с посторонними, поэтому не просил тебя сам. И вот, наконец-то, дождался просьбы сянгуна.
Му Цин мысленно облегченно вздохнул, внешне оставаясь невозмутимым. Он произнёс:
— Не думал, что Собирателя цветов терзают такие мысли. . .Так какой пароль?
Взгляд Хуа Чэна блеснул, он наклонился к богу войны и сказал:
— Сянгун, советую слушать внимательно. Я скажу только раз. Вот мой пароль. — Затем он шёпотом произнёс одну фразу.
Услышав которую, лицо Му Цин покраснело, а глаза его округлились. Он пробормотал:
— Ну и пароль. . .С одной стороны удобно, с другой стороны. . .
Хуа Чэн абсолютно спокойно ответил:
— Ты совершенно прав, сянгун. Потому я избрал эту фразу в качестве своего пароля. Не желаешь попробовать?
От просьбы Му Цин закашлялся от удивления, после закрыл рукой половину лица. Уж не хотелось ему произносить этот пароль. Хуа Чэн увидевший это, усмехнувшись, произнёс:
— Ну ладно, ладно. Если сянгун не желает произносить, я сам могу с тобой связаться. Какой у тебя пароль?
Му Цин вновь посмотрел на него, затем слегка улыбнулся:
— Ответишь на загадку, получишь ответ.
—. . .
Хуа приподнял бровь. Очень скоро в голове Му Цина раздался его голос:
— "Ответишь на загадку, получишь ответ" . Эти пять слов, верно?
Зрелище вышло довольно занимательное — они стояли друг напротив друга с закрытым ртом, при этом не говоря ни слова, общаясь лишь взглядом, и обменивались фразами, которые больше никто не мог услышать. Му Цин ответил также посредством заклинания духовного общения:
— Верно. Весьма неожиданно, что ты не попался.
Хуа Чэн моргнул и сказал в ответ:
— Ха-ха-ха-ха, чуть не попался. И правда, очень забавно. В особенности глядеть на чужую реакцию, когда тот осознал всё.
Му Цин тоже моргнул и усмехнулся.
Этот пароль он придумал наспех ещё тогда, когда смертным был. Он ему чрезвычайно понравился, да и привык небожитель использовать только его, поэтому он и стал пользоваться им после вознесения. Только вот, другие небожители не оценили это, и если кто попадался на уловку, то немедля начал возмущаться всевозможными словами. В особенности запомнился Наньян со своей бранью, которую даже в мыслях озвучить стыдно было и будет.
Изначальный план предполагал, что они отправятся выпить вина в самое дорогое питейное заведение столицы, но раз уж в столицу попасть не удалось, подойдёт и любое другое место. Поэтому путники отправились в самый большой местный трактир, сняли отдельную комнату, немного посидели, скучая, а когда к ним подошёл слуга с вином, Му Цин спросил его:
— Прошу простить за беспокойство, могу ли узнать, что это за место?
И хотя вопрос прозвучал довольно странно, такой способ что-то узнать был самым эффективным. Слуга удивился:
— Уважаемые гости, так значит, вас привела сюда не слава посёлка? Это посёлок Богу.
Принц поинтересовался:
— Слава? Какая слава?
Слуга поднял большой палец вверх:
— Наши народные гуляния! Они известны на всю округу. Каждый год в это время немало гостей из прочих мест съезжаются к нам, поглядеть на диковинку.
Ши Цинсюаню стало любопытно:
— Что за народные гуляния?
Принц объяснил:
— Это различные развлечения, которые в народе устраивают в честь праздников. В таких случаях проводятся различные представления, выступления местных театральных трупп, стоит взглянуть.
Ши Цинсюань спросил:
— Но ведь сегодня никакой не праздник! Самое большее — завтра "холодные росы".
На этот раз Му Цин ответил:
— Определённая дата праздника вовсе не обязательна, иногда гуляния проводятся в честь какого-то человека, вот и выбирают особый день, чтобы погулять да повеселиться.
Внезапно внизу на улице, куда выходили окна трактира, послышался шум толпы, кто-то прокричал:
— Разойдитесь, разойдитесь! Женщины и дети, не стойте в первых рядах! Всем отойти, процессия приближается!
Все впятером выглянули из окна. И от поразительного зрелища Му Цин вмиг вытаращил глаза — по улице к ним приближалась длинная процессия. Каждый из людей в колонне был одет в разнообразные и очень странные одеяния, лица участников шествия бросались в глаза ярким гримом красного цвета, и к тому же. . . из головы у них торчали острые предметы.
Топоры, кухонные тесаки, клещи, ножницы. . .у кого-то — остро наточенные, у кого-то — тупые и ржавые, но у всех — глубоко погружённые в голову, будто кто-то нанёс им смертельный удар. У некоторых даже глаза выпадали из орбит и кровь струилась по щекам, а кое у кого орудие проходило насквозь через лоб и виднелось из макушки — зрелище кровавее некуда. Все участники хмурились, выражая нестерпимую боль на окровавленных лицах, но, тем не менее, медленно продвигались по улице под звуки дудок и барабанов, словно настоящий парад умерших душ.
"Ну и зрелище" — подумал Му Цин, глядя на данную картину.
Внезапно принц вскочил из-за стола. Ши Цинсюань тоже поднялся и даже поставил одну ногу на стол и засучил рукава, будто приготовился ринуться вниз.
Принц, конечно же, поспешил его задержать:
— Всё в порядке, ничего страшного. Ваше Превосходительство, успокойтесь.
Ши Цинсюань воскликнул:
— У них глаза из орбит выпали, это тоже ничего???
— Ничего. Просто нам повезло увидеть здесь кровавое шествие, такая возможность редко выпадает.
Ши Цинсюань сразу убрал ногу со стола.
— Кровавое шествие? Что это?
Они оба вновь уселись, и принц объяснил:
— В разных местах народные гуляния отличаются разными течениями. Кровавое шествие — это особый вид гуляний, крайне редкий, я и сам только слышал о нём, но видеть раньше не приходилось. Из-за несравнимо кровавого зрелища, а также секретных техник нанесения грима, которые держатся в секрете, подобные шествия сейчас устраивают всё реже.
Ши Цинсюань изумился:
— Грим? Так это всё — фальшивка? Н-н-но. . . но ведь так похоже на настоящее! Я даже решил, что это порождения какой-то тёмной магии!
Му Цин на это ответил:
— Значит в народе немало умельцев, раз смогли удивить самих небожителей.
При взгляде на загримированных участников шествия в глаза бросались не только "проникшие в самую глубь" острые предметы — у некоторых из распоротого живота вываливались внутренности, кому-то, ввиду отсутствия конечностей, приходилось ползти по земле, надрываясь в рыданиях; несколько человек несли высокую деревянную раму, на горизонтальной балке которой болталась женщина, изображающая повесившуюся самоубийцу; ещё двое тащили за ноги другую женщину в изодранных лохмотьях, она волочилась по земле лицом вниз, оставляя за собой длинный кровавый след. Поистине зрелище достойное преисподней. Ясное дело, эти люди всего лишь играли свои роли, но картина выходила страшнее, чем в Призрачном городе, где повсюду сновали демоны. По сравнению с этим шествием Призрачный город казался просто-напросто шумным рынком мира людей. Неизвестно, как именно эти люди накладывали грим, но даже Му Цин, который слышал и читал о подобным, подумал, что к ним приближается толпа нечисти.
Немало женщин и детей, не в силах сдержать любопытства, протискивались к передним рядам зрителей, но увидев, от страха взвизгивали и бежали прочь.
Ши Цинсюань спросил принца:
— Ваше Высочество, но вы разве не сказали, что таким образом они что-то празднуют? Что же это за праздник такой, от которого все в ужасе разбегаются, а маленькие девочки потом видят страшные сны? Неужели людям и впрямь весело наблюдать за подобным представлением?
Весело ли людям наблюдать за подобным представлением, наверняка не скажешь. Но зрелище кровавой резни в действительности возбуждало в сердцах людей волнение. Обуревающий зрителей страх проходил, после чего в глубине души у многих зарождалось удовольствие. Кажется, кровавое шествие на местном диалекте иначе называли "резня, приносящая радость", и Му Цин понимал это так: кто-то хватал нож и со всей злостью вонзал его в противника, убивая последнего, после чего ощущал радость на сердце.
Ведь человеческая душа такова, что не знаешь чего от неё ожидать.