Штормовое предупреждение

      Земля, на которой располагалась клановая усадьба Кочо, находилась у подножия двух восточных холмов, между которыми протекала река, что дальше змеей уходила в город. И не скажешь вот так сразу, что большая часть домов на территории пустует, а саму усадьбу используют как лазарет. Уже только за это можно было уважать Канаэ Кочо, что так самоотверженно обучает какуши медицинскому ремеслу и ведет научную деятельность.       Генье претило такое самоотверженное поведение со стороны едва знакомой ему девушки. Даже зная не менее горькую и трагичную историю двух сестёр. По рассказам женушек блестящего божества, сёстры остались сиротами еще в малом возрасте. Желая отплатить за помощь спасшему их столпу, ведомые страхом потерять друг друга, они решили стать охотниками.       Но чем их история отличается от его? И при чём тут братан?       Шинадзугава хочет поговорить с Кочо и понять, чем она смогла привлечь его тугоумного старшего брата. Найти, за что ему её ненавидеть. И, возможно, узнать что-нибудь о Руи. За эти несколько дней, что он провел в городе, Генья так и не смог продвинуться в его поисках, бездумно прогуливаясь по улицам в вечернее время и возвращаясь обратно в гостевой дом поздно ночью. Не мог же он поймать какого-нибудь пьяницу или воришку и вспороть ему живот, чтобы привлечь запахом свежей крови внимание демона. Генья и без того чувствовал на себе насмешливые и полные недовольства взгляды высокоранговых охотников, обосновавшихся в городе. Как и слышал своим чутким слухом взбудораженный шёпот.       Шинадзугава все равно, что о нем думают или говорят люди. Какой толк оправдываться перед незнакомцами, не знающими всей правды?       За сестру только отчего-то боязно. Вдруг что-то выкинет такое или убьёт кого в назидание? Кто его знает, что там на уме у Шичиро? Ещё этот Голос…       Нельзя точно сказать, когда именно Шичиро сошла с ума. Может, во время нападения или после, когда их нашел старик Куваджима? А может, ещё раньше, просто никто из них этого не замечал? Или не хотел видеть очевидного?       Шинадзугава качает головой, поморщившись. В нос бьёт ядовитый аромат глицинии, растущей за каменным забором Поместья Бабочки. Генье невыносимо находиться здесь, не только эмоционально, но и физически. Его глаза покраснели, как при аллергии. Горло першит. Ему просто нужно зайти внутрь и разобраться со всем этим, чтобы вернуться обратно домой.       Вздохнув, он делает шаг, выбираясь из-под тени растущего у дороги кривого деревца. Будь что будет. Генья даже не успевает дойти до каменной арки, как в него кто-то врезается со всей силы.       — Ой, — шипит незнакомый ему мальчишка, отпрянув, — простите.       — Ничего, — выдыхает сквозь зубы Генья, отвернувшись.       У мальчишки такие же яркие волосы, как у того старого столпа, что был в ответе за его непутевого братца. Родственники?       — Ренгоку-сан, подождите! — кричит молоденькая девчушка с двумя короткими хвостиками на голове. — Вы забыли взять настой… А вы кто? — обращается она к Генье, вставая рядом.       — Просто мимо проходил, — решает соврать Шинадзугава.       — Но дальше ведь ничего нет, — изумляется девчушка, — одни холмы.       — Знаю, — недовольно.       — А мы раньше с вами нигде не встречались? — спрашивает неожиданно Ренгоку, внимательно разглядывающий его лицо до этого. — Просто у меня такое чувство, что я вас где-то уже видел. Простите!       — За что ты извиняешься? — не понимает Шинадзугава.       — Ренгоку-сан не хотел вас обидеть, — встаёт на защиту своего знакомого девчушка, выходя вперёд.       — Я и не думал обижаться, — Генья трет шею. — Кстати, меня зовут Генья, а вас?       — А фамилия? Ой, Сенджиро Ренгоку, приятно с вами познакомиться, — улыбается кротко Ренгоку.       — Аой Канзаки, — дёргает девчушка недовольно плечом. — Так что насчёт фамилии?       Мелкий Ренгоку был знаком с его старшим братом, а значит, и с Руи. Генье выдалась прекрасная возможность расспросить его обо всем, осталось только придумать, как расположить к себе мальчишку.       — Оота.       — И чего сразу её не назвал? Стеснялся?       — Канзаки-сан, перестаньте, — теребит её за рукав Сенджиро. — Вы не похожи на охотника.       — Я им и не являюсь.       — С трудом как-то верится, что ты, Оота, просто так прогуливался здесь, — продолжает сомневаться Канзаки, скрестив руки на груди. — Ты что-то знаешь о тех странных хлопках, что разносятся с холмов?       — Хлопках? — переспрашивает Шинадзугава недоуменно.       Прислушивается, выдыхая сквозь зубы. Ничего даже близко похожего на хлопки не слышит.       — Три дня уже как, — вносит ясности Аой, поморщившись, — утром и вечером, как по часам.       — Я проездом в городе.       — Так вы не местный?       — Может, отойдем? — предлагает Шинадзугава, кивая в сторону одиноко растущего дерева. — Я что-то не то сказал? — косится на Канзаки.       — Ты какой-то странный.       — Почему это?       — Тебе никто ещё не говорил, что ты не по-человечески огромен! Таких людей, как ты, просто не бывает! — отвечает Канзаки честно и даже не думает извиняться за свои слова.       — Я знаю одного, — Генья не скрывает злой усмешки, глядя прямо в синие глаза Аой, — и это не значит, что он странный, — вот здесь он снова врёт, ведь Узуй Тенген был очень странным человеком.       — И дышишь ты тоже странно, — продолжает настаивать на своём Канзаки. — Средняя частота дыхания обычного человека составляет в минуту шестнадцать-двадцать раз, у тебя же грудная клетка за весь наш разговор опустилась и поднялась раза четыре. Это ненормально!       Генья недоуменно переглядывается с Сенджиро, не зная даже, что и ответить. А надо ли что-то отвечать в этой ситуации? Удивительно, что его раскусили из-за дыхания. «Надо будет рассказать об этом удивительном факте Хироши. Ему понравится».       — И что?       — И что? — шипит Аой. — Ты чем-то болен, Оота?       — Ничем я не болею, — морщится Генья. — Просто таким уродился. Я с детства крупный.       — Что-то слабо в это верится.       — Ну хватит вам, — произносит Ренгоку примирительно. — Давайте выпьем чаю? Я знаю одну хорошую лавку, отец часто покупает чай именно там.       — Чем занимается твой отец? Он торговец? — спрашивает Генья.       — Нет, он… — Сенджиро замолкает, не зная, можно ли рассказывать ему об охотниках и демонах.       — Моя сестра — охотник, так что я в курсе.       — А ты — нет? — косится всё ещё недобро Аой.       — Я не могу использовать «дыхание», — решает сказать правду Шинадзугава, — у меня нет к этому предрасположенности. Я работаю в кузне.       — Ого.       — Я не знала.       — Не стоит, — качает головой Генья. — Сестра на задании, вот я и решил посмотреть город и его окрестности, именно поэтому и оказался здесь. Никакого злого умысла, обычная случайность. Честно, до этого я не встречал никого из «наших» моего возраста.       — А сколько тебе? — любопытствует Ренгоку.       — Четырнадцать.       — Сколько? — давится воздухом Канзаки. — С тобой точно что-то не так, Оота.       — Канзаки-сан, — вздыхает Ренгоку, — прекратите. Мой отец — один из бывших столпов. А если точнее, то он — столп пламени. Наверняка, вскоре кто-нибудь из его учеников займёт его место.       — Редко кто из столпов берет сразу несколько учеников, — изумляется Генья. — А почему не ты?       — Не думаю, что я подхожу для этого, — опускает голову Ренгоку.       — Почему?       — Я слаб.       — Это не так, Ренгоку! Ты и сам это знаешь, — возражает пылко Канзаки, толкая юношу. — Просто ещё не настало твоё время, чтобы расцвести!       — Вы опять сравниваете меня с цветком, Канзаки-сан.       — Ты мог бы попробовать освоить другой стиль дыхания, — предлагает Шинадзугава, — в этом нет ничего такого.       — Отец убьёт меня, узнай, что я хочу пойти другим путем, — кажется, что Сенджиро стал ещё меньше, опустив плечи. — Игуро-сан только обмолвился, что хочет изучить дыхание грома, как отец просто взорвался. А после того, что Шинадзугава-сан учудил, то с ним лучше вообще лишний раз не пересекаться.       — Шинадзугава-сан уже пришёл в себя? — спрашивает осторожно Канзаки. — Госпожа Кочо совсем ничего не рассказывает, а больше спросить и не у кого.       — Шинадзугава-сан?       — Один из учеников моего отца. Он мне не нравится.       — Почему? — удивляется Аой. — Шинадзугава-сан очень добрый и щедрый. И с девочками играет постоянно, и по дому помогает.       — Мы сейчас об одном и том же человеке говорим? — шутит неловко Сенджиро. — Что он, что Руи… У меня по коже мурашки от них. Вчера Шинадзугава и вовсе с отцом сцепился из-за каких-то писем. Орал так, что голос сорвал. Если бы не запрет Главы, то отец выкинул его из поместья давным-давно.       Писем? Значит ли это, что их письма, что старик Куваджима отсылает каждый месяц, все же нашли своего адресата? Но почему так поздно? Почему только сейчас?       — Так Шинадзугава-сан под домашним арестом, — качает головой Аой, поджимая губы. — Ты точно больше ничего не знаешь? Что произошло у гостевого домика?       — Как будто мне кто-то о чем-то рассказывает, — морщится Ренгоку. — Простите, Оота-сан, мы все о своём и своём.       — Ничего.       — Младшая госпожа Кочо винит во всем Шинадзугава-сана. Будто это он виноват в случившемся! А что он такого сделал? Просто хотел поговорить с той сумасшедшей? Да кто вообще поверит, что они были близки в том самом смысле? Разве Шинадзугава-сану не нравится наша старшая госпожа?       — Я не знаю, — Ренгоку аж подскакивает от заданного Канзаки вопроса. — Но та девушка, я видел её. Выглядит она ужасно. И я сейчас не про шрамы на её лице. Просто… Не знаю, — качает головой, — от неё так и веет безумием. Не хотелось бы мне встретиться с ней ещё раз. Она чуть не лишила глаз Игуро-сана!       — Она настолько быстрая? — удивляется Аой.       — Очень. Но мы снова отвлеклись.       — Ничего.       — Значит у тебя есть сестра? — спрашивает неожиданно Генью Канзаки.       — Старшая.       — И она — охотник?       — Да.       — А что за школу дыхания она практикует? — любопытствует Ренгоку.       И что ему ответить? Сейчас он не может сказать честно, что та сумасшедшая, о которой они говорили меньше двух минут назад, его старшая сестра.       Генья хмурится, а после запрокидывает голову, разглядывая взлетевших неожиданно в небо стайку маленьких птиц. Не проходит и секунды, как он услышал странный хлопок, а за ним ещё один и ещё.       — Вы их тоже слышите? — оборачивается на звук Канзаки.       — Да, — кивает Ренгоку. — Что это может быть?       — Взрыв.       — Что? — переспрашивает Аой.       — Дыхание Взрыва, — хрипит Шинадзугава, — моя сестра практикует.       Теперь понятно, на каком именно сейчас задании находится Шичиро. Её просто сослали куда подальше.       — Разве такое существует? — хмурится Сенджиро.       — Раз практикует — значит, существует, — заключает Генья. — Думаю, мне пора возвращаться.       — Уже? Но мы так и не сходили в чайную.       — Может, в следующий раз?       — Ты совсем не умеешь врать, Оота, — морщит нос Канзаки. — Приходите завтра, я приготовлю чего-нибудь.       — Не нужно.       — Но почему? — не понимает Ренгоку. — Нам же есть что ещё обсудить. Вы же сами говорили. Могу ли я написать вам?       — Лучше я напишу первым, как найду ворона уз, — переписка между ними лишь пустая трата времени.       — Давайте я провожу вас? Вы где остановились? — продолжает почему-то хвататься за него Сенджиро, настаивая на продолжении их знакомства.       «Неужели так домой не хочет возвращаться?»       — Было приятно познакомиться с тобой, Канзаки, — ухмыляется Генья.       — Не скажу, что взаимно, Оота, — не остаётся в долгу Аой, — но я буду ждать от тебя ворона.       — Конечно. Генья решает вернуться обратно в деревню завтра утром. Санеми приглядит за Руи. Ну или наоборот. В городе Шинадзугава больше делать нечего.       — Вы не против, если мы сходим кое-куда? — спрашивает Генью осторожно Ренгоку-младший. — Если честно, я побаиваюсь один ходить в трущобы, но мне нужно проведать кое-кого.       — Не против.       — Правда?       Шинадзугава кивает, а затем молчит почти всю дорогу. Сенджиро и сам неплохо говорил за них двоих, так чего напрягаться?       Трущобы, узкие улицы с высокими домами, походившие со стороны на гнилые высокие грибы, располагались в низине у реки. Сразу как-то становится понятно, чего именно так опасался Ренгоку, стоило только им пройти торговую площадь и спуститься вниз. Юный Сенджиро был белой вороной в своих дорогих и чистых одеждах среди чумазых беспризорников.       — Нам сюда, — тянет Генью за рукав Ренгоку.       — Куда мы идём?       — К Руи, — отзывается тут же Сенджиро, — я уже рассказывал вам о нем, помните? Он младший брат одного из учеников моего отца. Нужно убедиться, что с ним всё в порядке.       Дом, возле которого остановился Ренгоку, был старым. «Мог бы потратить полученные от вербовщика деньги на что-нибудь получше, чем это дерьмо», — морщится про себя Шинадзугава.       Солнце почти скрылось за домами. Руи сможет показаться из дома благодаря тени, отбрасываемой соседними домами.       — Шинадзугава, — зовёт громко демона Ренгоку, стуча по двери, — ты дома? Это я, Сенджиро.       Генья слышит, как Руи мягко спрыгивает с чердака на пол. Почти бесшумно. Его шаги лёгкие, плавные. Шинадзугава замирает, увидев по-детски мягкое, румяное лицо демона. Руи совсем не изменился с их последней встречи.       — Генья? — Руи бросается к нему, оттолкнув в сторону Ренгоку. Обнимает крепко, вцепившись в него отросшими когтями. — Это же правда ты?       — Правда.       — Но как? А сестрица? Она?..       — Давай зайдем в дом? Солнце ещё высоко.