Штормовое предупреждение

      — Хироши, сыночек, — зовёт его один из знакомых торговцев, подзывая к себе рукой. — Подойти сюда, быстрее. У меня есть кое что для тебя. От неё.       Шиназугава щурится, придерживая пальцами поля соломенной шляпы. Пропускает нагруженную тюками с рисом повозку.       — Богичи-сан, — приветствует мужчину он, чуть кланяясь. — Что у вас? — Хироши нетерпелив. Смотрит на старика лениво, чувствуя солоноватый запах пота и специй, исходящий от него волнами.       — Письмо, — улыбается юноше торговец, доставая из рукава свёрнутый в несколько раз листок бумаги, перевязанный лоскутом ткани от нательной рубахи сестры.       Хироши остро чувствует её запах.       — Спасибо, — благодарит он Богичи-сана, осторожно беря пальцами письмо, — за беспокойство и услугу. Я попрошу Тейко приготовить вам что-нибудь вкусное или скажу Кото…       — Не нужно ничего, сыночек, — хлопает его по руке Богичи, — не нужно. Лучше, в другой раз, пусть она посылает письмо с гонцом, а не… — мужчина замолкает на полуслове, давясь недосказанным, вытаращив от испуга глаза.       Она.       За эти несколько лет, местные жители никогда не называли его старшую сестру по имени, используя безликое «она».       — Она снова распугала всех кур.       — Она залезла на крышу дома, провалившись на чердак.       — Она сожгла ячменевые поля.       Она… Она… Она…       Спасла вас всех, уничтожив демона, засевшего в старой мельнице. Расправилась с разбойниками, что явились прошлой зимой, желая завладеть ничейной землёй.       Хироши хотелось рассказать им всем, как много сделала для их любимой и оберегаемой дедушкой деревни его старшая, полоумная сестра.       — Я понял вас, Богичи-сан, — глаза Хироши мерцают на солнце, как драгоценные камни.       Шиназугава разворачивается на пятках, уходя дальше по дороге, к кузне. Разворачивает на ходу письмо, вчитываясь в аккуратные, маленькие строчки.        … Руи. Он в городе. Совсем не изменился.       Хироши останавливается, перечитывая ещё раз письмо.       Шичиро успела уже отправить им несколько писем, используя чужого ворона уз. Так почему заставила старика Богичи передать это письмо лично кому-то из них в руки? Боится, что его прочтут? Почему?       Я не смогу проследить за ним. И не знаю, узнал ли он меня…       — Почему ты не дома?       Хироши моргает заторможенно. Облизывает тонкие губы.       — Письмо, — он протягивает исписанный чернилами лист желтоватой бумаги, — от Шичиро.       — Ещё одно? — Генья аккуратно берет письмо. Читает быстро, хмурясь всё сильнее с каждым прочитанным словом. — Точно от неё?       — Богичи-сан врать не будет, — дёргает плечом Хироши, — уж больно выглядел напуганно, прося больше так не делать. Чертов старикашка. Пять лет уже прошло, если не больше.       — Шичиро могла и ошибиться, — замечает едко Генья.       — Она пьёт лекарства, — пытается оправдать свою сестру Хироши.       — Они ей не помогают, — тихо, — и ты об этом прекрасно знаешь. Шичиро страдает галлюцинациями. И Руи мог ей просто привидеться.       — Я должен убедиться в этом сам, — упирается Хироши, мотая головой. — Богичи-сан отвёз клинки в город недели две назад? Три?       — Успокойся, Хироши, — Генья примирительно поднимает руки, отходя от него. Поворачивается к нему спиной. — Ничего не изменится, сам же знаешь. Прошло пять лет. Руи давно погиб.       — Это не так.       — Мы уже об этом говорили, — резко поворачивается к Хироши Генья. Шиназугава видит, как радужка его глаза окрасилась насыщенным красным и удлинился зрачок.       — Руи жив, — рычит Хироши, — я знаю это. Чувствую! — бьёт себя кулаком в грудь. — Съев те браслеты из нитей, что он нам оставил, между нами образовалась связь. Такая же, как у тебя с отц…       — Не смей говорить о нём! — перебивает его резко Генья, ударяя по стене сжатым кулаком, образуя сеть глубоких трещин. — Не смей, Хироши! — кончики ушей заострились, как и ногти на его руках.       Хироши резко вытягивает руку, создавая тонкие нити на кончиках своих пальцев. Набрасывает их на стоявший в тени сколотый кувшин, а затем бросает его в брата. Генья перехватывает кувшин, вытянув руку. Сжимает кувшин пальцами, будто глину месит, не чувствуя впившихся в кожу острых черепков.       — Не знал, — выдыхает Генья, — что в тебе пробудилась демоническая кровь. Давно?       Хироши смотрит на него исподлобья, насупившись. Чувствует, как несколько прядей темных волос окрасилось в белый, чистый цвет.       — Я запрещаю тебе искать Руи, Хироши, — выдыхает сквозь зубы Генья. — Как и говорить о нём остальным. Не нужно им знать об этом, — сминает в пальцах письмо.       — Не тебе указывать, что мне делать, Генья.       — Пока я отвечаю за всех вас, — делает шаг к нему Шиназугава, — ты обязан слушаться меня.       Хироши морщится и отводит взгляд первым. Они не могут начать лупить друг друга в открытую, среди белого дня, доказывая каждый свою правоту. На виду у всей деревни.       — Ты не он, — выплёвывает Хироши, — и я тебя не боюсь.       — А надо было бы, — рычит зверем Генья, хватая брата за перевязанную шею.       — Санеми вернётся, — дёргается юноша, — и тогда?..       — Что тогда? — громко спрашивает его Шиназугава. — Что изменится? Тейко заговорит, а у Кото отрастёт его рука? Придёт в себя Шичиро, а твои ожоги зарастут? Что случится, Хироши? Что?       — Вы чего разорались? — спрашивает настороженно Кото, разглядывая своих братьев.       Он отчётливо слышал каждое их слово, спрятавшись у деревянных коробов с необработанными кусками железа, поставляемыми в кузню каждые три дня из ближайшего к деревне рудника. Про присланное сестрицей письмо и Руи. Про возникшую между Хироши и демоном связь. Про…       — Тебя дедушка искал, — говорит юноша спешно, дергая косматой головой, — снова культя ноет. На погоду, видимо. Не знаю.       Генья медленно разжимает пальцы и отходит от младшего брата на несколько шагов.       — Ты всё слышал, — не спрашивает, а утверждает он.       — Это же замечательно, что сестрица нашла Руи, — говорит взволнованно Кото.       — Ей могло это привидеться, — повторяет устало Генья, — у неё недосып и тяжёлое утомление.       — А ещё голоса в голове, — говорит резко Кото, — но она никогда не обманывала нас. Не обманула ни разу.       — Я сам поеду в город, когда придёт время Испытания.       — Тогда может быть поздно, — потирает шею Хироши. — Дай мне…       — Нет.       — Но…       — Я все сказал, — дёргает плечом Шиназугава. — А теперь, возвращайтесь домой и забудьте о Руи. — Генья уходит обратно в кузню, не оглядываясь на младших братьев, считая, что разговор закончен.       — Идём, Кото, — говорит устало Хироши, чувствуя усталость и голод.       — Ты же это так не оставишь? — спрашивает взволнованно Кото. — Это же наш шанс найти Санеми.       — Раз дедушка не смог найти его, думаешь у Руи получится? — горько усмехается Хироши. — Прошло уже столько лет, может у сестрицы получится… Не знаю, — качает головой, сбрасывая шляпу. — Генья прав: Шичиро могло просто показаться.       — Тогда я сам отправлюсь в город! — решительно произносит Кото, сжимая ладонь в кулак. — И найду Руи.       — Только посмей из дома выйти, сучонок! — орет из кузни Генья, расслышав слова своего брата с такого дальнего расстояния. Братья успели дойти до персиковых деревьев. — Найду и в лесу закопаю!       — Думала, что поспокойнее станет, как она уедет, — шепчет одна из женщин другой, — а оказалось…       — И не говори, — качает головой другая.       Генья от бессилия опрокидывает ведра с холодной водой. Рычит, сжимая и разжимая пальцы. И что ему теперь делать? Как поступить?       Шиназугава хочет защитить младших, не дать им призрачной надежды на скорое возвращение Руи и старшего брата. Ему так и не удалось найти Санеми. Не помогли даже многочисленные знакомые Куваджимы и связи клана Убуяшики. Санеми будто сквозь землю провалился, как ушёл несколько лет назад с незнакомым стариком. Это сейчас понятно, что старик вербовал рекрутов, продавая их Охотникам за круглую сумму золотых слитков. Шичиро так и не призналась ему, почему брат ушел, повёвшись на историю с сопровождением. Из-за денег? Из-за них?       Прошло уже два года, как пропал Санеми. Даже отправив весточку родной тётке и в деревню «у холмов», брат не смог вернуться к ним.       К ней.       — Мне нужно уехать, — бросает он небрежно, вернувшись домой на закате дня. — Дня на два или три, не знаю. Может, больше.       — Куда ты? — не понимает Кайгаку.       — Что-то случилось? — вторит удивлённо старый учитель.       — Нет, — отвечает безлобно Генья, не глядя на младших братьев и сестру. — Следи за младшими, — бросает напоследок он Хироши. — И поддерживай в кузне огонь в горне.       — Ты решил отправиться в город?        Генья игнорирует заданный вопрос.