–Люблю тебя

Это страшное место. Альфёдов никогда бы не подумал о том, что будет вынужден сидеть здесь, около сырой и мокрой стены от безвыходности. Выравнивать сбивчивое дыхание, что, как кажется, слишком громкое. Унимать дрожь в теле, что дрожит то ли от холода, то ли от безвыходности.  Кажется, идёт дождь, а может, это его слёзы слишком громко капают. Капают так назойливо, что хочется выцарапать себе глаза, лишь бы это прекратилось. Темно. Довольно темно, но неизвестно, сколько сейчас времени. Да и какая, к чёрту, разница, ничего эта информация уже не изменит. Разве что даст понять, сколько он тут уже сидит. Голова поднялась вверх. Глаза слезятся лишь больше, а рука ложится на них сверху, пытаясь стереть их.  Из горла вырывается совсем тихий всхлип. Такой неслышимый, будто и не было его вовсе.  Слышатся шаги где-то сбоку.  Чужая подошва будто прилипает к дороге, и обладатель еле-еле плетётся по земле, будто и сил у того вовсе нет. Альбинос голову поворачивает на звуки совсем притихнув. Страшно очень, дрожь в теле вновь вернулась. Вскоре глаза наткнулись на тёмный силуэт, что приближается с каждым неровным, будто пьяным шагом.  – Вы... Техники... Довольно сильные, должен признать... - кряхтит чужой, надорвистый голос.  По голосу сразу стало ясно, кто пришёл. Альфёдов к стене начал прижиматься лишь сильнее, будто надеясь, что это его спасёт. Кажется, дрожь ушла, да и слёзы почти прекратились, когда глаза смогли увидеть родной, чуть лохматый, чужой вид. Да вот только разум так и шепчет, что он пришёл, чтоб убить, оттого и страшно. Джаст остановился в месте, где можно было спокойно его увидеть и разглядеть. Он дал время успокоиться Альфёдову.  Хвост совсем не шевелится. Это странно, думает Альфедов, слегка щурясь. Сколько они знают друг-друга, хвост Джаста всегда говорил больше, чем хозяин. Этим альбинос всегда бесстыже пользовался. Тяжёлые шаги вновь раздались пьяной походкой. Чужое тело плюхнулось рядом. Джаст сделал рваный и глубокий выдох. – А помнишь, как мы раньше всегда вместе сидели? – шепчет он.  О-о, конечно, Альфёдов помнит то беззаботное время. Когда они оба были совсем ещё юны, кажется, что это было совсем недавно, а на деле оба уже не помнят, когда это было на самом деле. Остаётся лишь догадываться. Тогда они всегда вместе гуляли по опушке леса, купались в речке, брызгаясь друг в друга. Жили без забот. Когда Альфёдов поступил в Высший университет, он первым делом сказал об этом Джасту. Они оба тогда отпраздновали это хорошо, а потом Альбинос узнал, что Джаст стал бояться потерять его. Они поклялись никогда не бросать друг друга на долгое время. А сейчас что?  Альфёдов чувствует предательство в груди.  Только в этот момент оно куда-то пропало. – Было так, пока я не узнал, что ты маг. – слова режут душу молодого мага.  Джаст глотает ком в горле, а затем хрипло смеётся и ничего не говорит.  Лишь чужая голова опускается на чужое дрогнувшее плечо.  – Тело будто свинцовое. – внезапно говорит демон спустя долгое время тишины. Сначала Альфёдов не понимает, а затем, сложив в голове маленький пазл из всех слов давнего друга, вдруг резко дёргается, но было уже поздно, когда чужое тело, медленно скатившись с плеча, падает на колени. – Люблю тебя. – шепчут губы болезненно сквозь шипение. Кажется, Альфёдов поздно среагировал. Лишь когда шипение, перемешанное с кряхтением, прекратилось, тот понял, что это всё значит. – Джаст! – кричит альбинос, тряся тело друга, а в ответ получает лишь тяжёлое молчание. Слёзы покатились вновь, а руки прижали чужое тело к себе. Казалось, что Джаст стал беспомощной куклой в его руках.  И Альфёдову всё равно, что сейчас его белая рубашка стремительно окрашивается в красный. Ему всё равно, что Джаст маг, а он техник. Всё равно уже на всё.