Связаны

Я огляделась по сторонам, ища Анну. Куда она могла деться? — Пожалуйста, скажи, что ты закончила. Рядом раздался противный голос Киры. Она раздражала меня больше всех остальных членов отряда. И, судя по тому, как она реагировала на меня каждый раз, когда мы оказывались рядом, это чувство было взаимным. Это меня даже немного забавляло. Неуверенная в себе девушка, постоянно ищущая одобрения, думала, что я хочу занять её место. Перетянуть на себя внимание Генерала. Всем давно было известно, что она неровно дышит в его сторону. Это невозможно было не заметить, ведь она постоянно к нему липла, пыталась обратить на себя его внимание. До событий трёхлетней давности я ненавидела подобных девушек. Возможно, потому что сама всегда искала одобрения со стороны общества, но не осмеливалась заявлять об этом вслух, демонстрировать эту потребность напоказ. Я выбирала другой способ для привлечения внимания к своей персоне. Сидя за учебниками ночи напролёт, сгоняя с себя десятый пот на тренировках и вкладывая максимум усилий даже в мелочи, я стремилась к идеалу. Хотела стать той, чьими успехами восхищаются и кому хотят подражать. Будучи ребёнком, я вечно искала одобрения от строгих родителей, но как бы я ни старалась, каких бы успехов ни достигала в школе, для них этого всегда было недостаточно. В итоге, подрастая, я поняла, что даже в те редкие моменты, когда они одаривали меня сухими словами похвалы, они не чувствовали за меня гордости. Не радовались, что их ребёнок занял первое место по успеваемости среди всех учеников на параллели, не хвастались моими достижениями перед соседями, как делали другие родители. Не смотрели на меня с той самой родительской теплотой, которая без слов давала ребёнку понять, что, что бы ни случилось, твои родители всегда будут тебя любить. Не потому что ты умная, трудолюбивая или послушная. А просто потому, что ты — их родное дитя, любимая малышка, которая в глазах мамы и папы всегда будет самой лучшей. В подростковые годы я искала одобрения среди сверстников, пыталась влиться в их компанию всеми силами. Жертвуя драгоценными часами сна, ночами напролёт смотрела фильмы, которые обсуждали все девочки в школе, чтобы быть с ними на одной волне. Делала вид, что мне тоже интересно бездумно листать глупые журналы и обливаться слюнями, глядя на вычурные платья, изображённые на глянцевых страницах. Но что бы я ни делала, как сильно бы ни пыталась им понравиться, они каким-то образом уличали меня во лжи. Я стала для одноклассников изгоем, а со временем посмешищем. Не находя столь желаемого одобрения, я начала испытывать ненависть и к родителям, и к ровесникам. Но больше всех я возненавидела саму себя. Я всё чаще ловила себя на мысли, что страшно завидую даже незначительным успехам других людей, но их неудачи, наоборот, приводят меня в неописуемый восторг. Поняла, что мне абсолютно нет дела до чужих проблем. Что при общении с людьми мне не хочется ничего давать им взамен, хочется только получать. Мои мысли начали постепенно съедать меня изнутри, и я чувствовала, что больше не могу так жить. Отвращение к собственной персоне стало настолько сильным, что я больше не могла смотреть на себя в зеркало. Наверное, именно недостаток тепла от родителей, издёвки от сверстников и ненависть к себе подтолкнули меня к принятию того решения, от последствий которого сейчас страдал весь мир. Злилась ли я на них? Корила ли за сделанное себя? Нет. Сейчас мне не было до этого всего никакого дела. Меня не волновало, что обо мне подумают другие. Мне не хотелось никому ничего доказывать, не хотелось впечатлять кого-то, чтобы со мной захотели дружить. Мне было абсолютно всё равно. Для ненависти к себе тоже не осталось места. Я наслаждалась пустотой, царящей в моём сердце и мыслях. — Где Анна? — спросила я Киру, проходя мимо неё к стулу, где оставила свою верхнюю одежду. Девушка, не скрывая своего раздражения, вызванного моим вопросом, демонстративно вздохнула. — Генерал попросил меня найти её, — она заострила внимание на слове «меня», будто гордясь тем, что он обратился именно к ней. — Лестер сказал, что видел, как она вместе с тобой шла сюда. — Ладно. Анна, как я понимаю, ушла к Дмитрию, — я специально назвала Генерала по имени, чтобы взбесить её ещё больше. — Но ты могла бы меня и не дожидаться. Не хочется заставлять тебя тратить твоё драгоценное время на меня. Моя уловка сработала, и, услышав, что я назвала мужчину по имени, Кира разозлилась. От гнева её щеки покраснели. Выражение её лица в этот момент было презабавным. — Ты хоть понимаешь, какой переполох ты устроила? Последние сутки все только и делают, что бегают вокруг тебя. Даже Бессмертные говорят о тебе, хотя тем вообще всё равно на всех, кроме самих себя. Каждое её слово было пропитано нескрываемой завистью. Готова побиться об заклад: она мечтала оказаться на моём месте. Грезила о том, чтобы самой стать объектом для их внимания. Хотела ловить на себе их взгляды, слышать, как они упоминают её имя, пусть и не в самом положительном ключе. Для неё даже это было всяко лучше, чем быть неприметной серой мышкой. — Мне извиниться за то, что я упала в обморок и провалялась без сознания несколько часов? — я невозмутимо подняла бровь. — Нет, что ты, — презрительно фыркнула Кира. — Ты ведь у нас такая особенная, что можешь валяться где угодно и сколько угодно. А мы все должны радоваться, что удостоились чести в очередной раз подтереть за тобой задницу. Она подошла ближе ко мне, и её насмешливый взгляд пробежался по мне с головы до ног: — Знаешь, я до сих пор не понимаю, почему Генерал всё ещё тебя терпит, — продолжила она. — Особых успехов в переводе Книги мы не наблюдаем, зато проблем от тебя полно. Кроме того, почти сразу после того, как ты попала в отряд, загадочно исчез Ник. Интересное совпадение, учитывая то, что до этого ты уже пыталась пристрелить Дмитрия. Но почему-то все остальные закрывают на это глаза и продолжают носиться с тобой, как с фарфоровой куклой. Она сделала паузу, с наигранной задумчивостью поджав губы. — Или у тебя есть какие-то… особенные методы убеждения? Которые ты используешь не на всех? Я смотрела на неё спокойно, стараясь не выдать раздражения от её недвусмысленного намёка. Кира явно хотела вывести меня на эмоции. Но я не настолько глупа, чтобы поддаться на её никчёмную провокацию. — На какие конкретно методы убеждения ты намекаешь, Кира? — спросила я, намеренно сохраняя голос холодным. Моя невозмутимость вывела её из себя ещё больше. Глаза на долю секунды удивлённо округлились, а затем яростно сощурились. Не такой реакции она от меня ожидала. — Просто удивительно, как ты ловко избегаешь ответов. Но ничего, посмотрим, как ты запоёшь, когда Дмитрий наконец поймёт, что ему не стоило брать тебя в отряд. — Тебя это так сильно волнует? — спокойно парировала я, шагнув ближе. — Или ты просто боишься, что твоё собственное место пошатнётся, если я докажу, что могу быть полезной? Её лицо вспыхнуло, но она ничего не ответила, лишь презрительно фыркнула. — Не трать своё время на глупости, Кира. Генералу решать, кому быть в отряде, а не тебе. Если ты закончила, я бы предпочла вернуться в постель. Я обошла её, чувствуя на себе её прожигающий взгляд. Она ещё что-то бросила мне вслед, но я не стала оборачиваться. Кира могла злиться сколько угодно — это не имело значения. Хотя отчасти она была права: Дмитрию действительно не стоило брать меня в отряд.

***

Утром, едва успев открыть глаза, я заметила, что Анна уже бодрствует и одета. Она сказала, что Дмитрий ждёт меня у себя. На мой вопрос о том, куда она направлялась так рано, девушка коротко ответила, что у неё дела, и удалилась из комнаты. Я не придала этому значения и стала собираться на встречу с Генералом. Она прошла довольно быстро. Дмитрий спросил меня о моём самочувствии, затем поинтересовался, есть ли у меня какие-то предположения насчёт причины моего «недуга», и, сказав возвращаться к работе, отпустил меня. Прежде чем приступать к обязанностям, я решила позавтракать. Исходя из прошлого опыта, я знала, что работать на голодный желудок — не лучшая идея. Мысли так или иначе будут крутиться вокруг еды, мешая сосредоточиться на задаче. Спускаясь на кухню, я была настолько погружена в размышления о том, с какого места продолжить расшифровку «Книги Апокалипсиса», что не заметила поднимающегося мне навстречу Каина. Я попыталась притормозить, но было уже слишком поздно. Вместо того чтобы остановиться, я споткнулась о ступеньку и полетела прямо на ангела. Твёрдая рука обхватила меня за талию, удерживая от падения. Я подняла голову, и наши взгляды встретились. Его лицо снова оказалось на опасно близком расстоянии, пробуждая в голове воспоминания о нашем почти состоявшемся поцелуе. Я невольно опустила взгляд на его губы, чувствуя, как к моим щекам подступает жар. — Осторожнее, Лэйн, — мягко сказал ангел, убирая руку, но не отступая назад. — Я как раз шёл к тебе. — Зачем? — тихо спросила я, всё ещё борясь со всплывающими в воображении картинками. Каин поднял левую руку, и я только сейчас заметила, что он держит в ней небольшой бумажный пакет. — Подумал, что, проснувшись, ты наверняка захочешь есть, и раздобыл для тебя кое-что посъедобнее, чем стряпня Ноа, — объяснил он, протягивая мне пакет. Я взяла его и заглянула внутрь. Там оказалась ароматная булочка, аккуратно завернутая в пергамент. Запах свежеиспечённого хлеба, смешанный с ароматом какой-то сладкой начинки, заставил мой желудок предательски заурчать. Тронутая неожиданным проявлением заботы со стороны ангела, я не сразу нашла, что сказать. Поведение Каина в последнее время было довольно противоречивым: то он обещает защищать меня, а потом буквально через несколько минут чуть не обрекает на смерть, роняя с расстояния птичьего полёта; то почти целует меня и приносит тёплые булочки в постель. Каин был для меня загадкой, которую всё больше и больше хотелось разгадать. Это было не очень хорошо, ведь одной из особенностей моего характера было то, что, заинтересовавшись чем-то, я всегда доходила до конца, чего бы мне это ни стоило. — Спасибо, Каин, — сказала я, посмотрев на мужчину. Тот коротко кивнул в ответ и спросил, изучая меня взглядом: — Уже была у Дмитрия? — Да, только что вышла от него. Он расспросил меня о моём состоянии и сказал возвращаться к работе, — поделилась я. — Я захотела что-нибудь съесть перед тем как садиться за работу, так что как раз спускалась на кухню… Каин собирался что-то ответить, но его прервал взявшийся из ниоткуда Пилеон. Демон приблизился к нам и, даже не удостоив меня взглядом, обратился к Каину: — Посмотрите на это зрелище: могущественный ангел пытается впечатлить хрупкую человеческую девушку и заботливо преподносит ей булочки! — с издёвкой воскликнул демон, упирая руки в бока. Каин раздражённо вздохнул и холодно ответил: — Чего тебе, Пилеон? Тот пожал плечами и, ослепительно улыбнувшись, сказал: — Да так, решил посмотреть, как продвигается твоя работа, — демон скосил хитрый взгляд на меня. — Но, видимо, у тебя есть более важные занятия, чем выполнение своих обязанностей. Глаза Каина сверкнули красным. Исходя из моих наблюдений, такое происходило каждый раз, когда ангел начинал выходить из себя. Такая реакция, по моему представлению, больше подходила темпераментным и жестоким демонам, чем ангелам, которых люди считали воплощением доброты и милосердия. — Я уже, кажется, говорил тебе, что у тебя слишком длинный язык, Пилеон, — процедил Каин. — Ты бы лучше следил за своими делами, а не совал нос в чужие. Это редко приводит к чему-то… хорошему. На мгновение во взгляде Пилеона мелькнул страх. Видимо, демон воспринял плохо завуалированную угрозу всерьёз. Почему-то это меня не очень удивило. Я чувствовала, как напряжение между мужчинами стремительно нарастало. Пилеон, несмотря на мимолётный испуг, быстро вернул себе привычную самоуверенность, близко граничащую с нахальством. Натянув на лицо ленивую усмешку, он словно ничего не произошло, небрежно протянул: — Ну-ну, успокойся, Каин. Ты в последнее время какой-то нервный. Ты же знаешь, я всегда за дружеский обмен любезностями. Тем более, — он снова бросил взгляд в мою сторону, — компания здесь, похоже, довольно... любопытная. Каин сделал шаг вперёд, закрывая меня собой, и его голос стал холодным, как лёд: — Иди, куда шёл, Пилеон. Демон поднял руки, изображая невинность, но в его глазах всё ещё играло хитрое веселье. — Ладно-ладно, — сказал он, отступая на шаг. — Я просто шутил. Пилеон развернулся и направился прочь. — Увидимся позже, Лэйн, — бросил он через плечо с язвительной улыбкой, прежде чем исчезнуть за углом. Я посмотрела на Каина. Его лицо я не видела, но судя по тому, как напряжено было его тело, он всё ещё был зол. Его крылья чуть шевелились, как будто сами по себе. Мне внезапно захотелось прикоснуться к ним. Поддавшись этому порыву, я осторожно провела рукой по мягким перьям. Каин вздрогнул и резко повернулся ко мне, хватая за запястье. Его глаза снова окрасились алым цветом, но на этот раз причиной, похоже, был не гнев. — Лэйн, что ты делаешь? — его голос звучал хрипловато, отчего моё сердце заколотилось сильнее. — Прости, — прошептала я, не прерывая зрительный контакт. Каин сглотнул и, отпустив мою руку, сказал: — Иди завтракать, Лэйн. Он обошёл меня и, преодолев оставшуюся часть лестницы, направился к выходу из поместья. Уже у самой двери он обернулся и бросил через плечо: — И постарайся держаться подальше от неприятностей, пока меня не будет. Я нахмурилась: — Не будет? — Во время ночного дежурства Анхея обнаружила неподалёку от города большое гнездо отродий, — объяснил он. — Нужно с ними разобраться. Я кивнула и, сама не зная зачем, пожелала ангелу удачи. Его брови удивлённо приподнялись. Ничего не говоря, Каин вышел из особняка. «Опять эти эмоциональные качели», — подумала я. Каждое наше взаимодействие с Каином напоминало игру в «горячо-холодно». Стоило мне подумать, что я приблизилась к разгадке его характера, как он тут же отдалялся, закрываясь за непроницаемой маской. То он был холоден и отстранён, словно бесчувственная статуя, то вдруг становился тёплым и проявлял ко мне заботу. Но как только я позволяла себе привыкнуть к его теплу, он тут же снова становился ледяным, ставя между нами невидимую преграду. Посмотрев на пакет с булочкой, которая уже успела остыть, я решила не терять время и съесть её в комнате, параллельно приступая к работе.

***

Я просидела над книгой до самого вечера, но мне снова не удалось ничего разгадать. Наверное… Анна до сих пор не вернулась, и мне стало интересно, где она пропадает целый день. Температура в особняке снова упала, и согреться не помогал ни радиатор, который я придвинула поближе к себе, ни тяжёлое одеяло, которое я накинула себе на плечи. Вставая с кровати, я потянулась, разминая затёкшие мышцы, и решила спуститься вниз и снова посидеть у камина. Приближаясь к гостиной, я услышала громкие голоса, доносящиеся оттуда. На секунду я подумала о том, чтобы вернуться к себе, но почти сразу передумала. Несмотря на моё нежелание общаться с кем-либо, я понимала, что, избегая всех, только вызову к себе ещё больше подозрений. К тому же я действительно замёрзла и хотела отогреться у камина. Зайдя в гостиную, я обнаружила, что там собрались почти все знакомые мне члены отряда. Лестер, стоящий у камина, выразительно рассказывал какую-то историю, активно жестикулируя руками. Грег, сидящий на диване, наблюдал за его мимикой и громко смеялся. Ноа, находящийся недалеко от него, старательно пытался показать, что считает представление Лестера глупым, но уголки его губ предательски то и дело поднимались вверх. Анна, которая, как оказалось, уже вернулась, сидела на полу с чашкой в руках и, попивая чай, с улыбкой качала головой, когда интонация Лестера резко менялась. Кира тоже была здесь. Она сидела рядом с Ноа и переводила взгляд с одного члена отряда на другого, очевидно размышляя, как бы перетянуть их внимание на себя. Лестер вдруг резко повернулся, по всей видимости, исполняя следующий элемент своего представления, и заметил меня, замершую в проходе и всё это время молча наблюдающую за этой картиной. — Лэйн, чего ты там стоишь? — воскликнул он, махая рукой в мою сторону. — Проходи, я тут рассказываю ребятам историю о том, как Дмитрий недавно едва не избил местного монаха. Все четыре пары глаз повернулись ко мне. Грег тепло улыбнулся, Ноа молча кивнул в знак приветствия, Анна похлопала рядом с собой, предлагая мне сесть рядом с ней, а Кира мгновенно сменилась в лице и резко отвернулась, явно раздосадованная моим появлением. Я не обратила на это внимания и, натянув на лицо улыбку, прошла в комнату, занимая предложенное Анной место. — Как самочувствие? — спросила Анна, поворачиваясь ко мне. Все затихли. Даже Лестер замер на месте, желая услышать мой ответ. — Я в порядке, спасибо, — сказала я. — Целый день просидела над книгой и немного замёрзла. Вот решила спуститься и посидеть у камина. — Ты такой переполох устроила, Генерал нас всех на уши поднял, — поделился Грег. — Мол, не доглядели за криптографом… — Да-да, пригрозил, что если ты… — Лестер на секунду запнулся. — Ну, это… короче, если двинешь кони, то нам всем не сдобровать. — Но при чём здесь вы к моему обмороку? — спросила я, искренне не улавливая связи. Ноа громко фыркнул и подал голос: — Ооо, я тоже задавал этот вопрос, Лэйн, — ехидно протянул он. — И знаешь, какой ответ получил? Он не стал дожидаться моего ответа и продолжил: — Они все считают, что ты отравилась моей едой! Как считаешь, это вообще адекватно? Я, значит, корячусь у плиты целыми днями, а эти… неблагодарные сволочи обвиняют меня в том, что ты чуть не встретилась с Богом, или как его там… — С Шепфа, — поправила я. — Да не важно, — махнул рукой Ноа, продолжая. — Я им сказал: раз вы считаете, что моя еда смертельна, готовьте сами! Но желающих я что-то до сих пор не наблюдаю! Анна прикрыла рот рукой, едва сдерживая смех. Грег и Лестер же не стали препятствовать ему и рассмеялись во весь голос. — Ноа, даже мой покойный дед, царство ему небесное, так не ворчал, как ты, — заливаясь смехом, сказал Лестер. Эта реплика и ответное выражение лица Ноа вызвали ещё более громкую волну смеха. Грег откинулся в кресле, Лестер согнулся пополам, схватившись за живот. Анна громко прыснула в ладонь. Даже я не сдержалась и улыбнулась. Внезапно, вспомнив о Кире, я скосила взгляд на неё. Она была единственной в комнате, на чьём лице не было и намёка на улыбку. Напротив, её выражение стало настолько кислым, что можно было подумать, будто она только что выпила уксус. Но, похоже, кроме меня этого никто не заметил.

***

Мы ещё немного посидели в гостиной, обсуждая незначительные темы и периодически смеясь над остроумными фразочками Лестера. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что чувствую здесь удивительный комфорт, сидя у камина с этими людьми. Именно это осознание заставило меня ощутить укол досады. Я начала вливаться в коллектив. Их доверие ко мне росло с каждым днём, они постепенно переставали бояться быть собой в моём присутствии. Думаю, со временем я бы даже смогла стать для них «своей». Но я понимала, что это было бы бессмысленно. Ведь если бы они узнали, кто я на самом деле и что сделала, они бы возненавидели меня. Отметая эти мысли, я поднялась с пола. Время было позднее, пора расходиться по комнатам. Грег ушёл первым, затем покинули комнату Ноа и Лестер, которые, как оказалось, были соседями. Кира, наконец подавшая голос, сказала, что хочет ещё немного посидеть у камина. Анна предупредила, чтобы я не ждала её, потому что ей нужно было заглянуть к Дмитрию. Проходя мимо окна, я бросила взгляд на метель, укрывавшую Ротков снежной пеленой, и подумала о Каине. Сейчас он где-то там, в холодных объятиях зимы, сливаясь с её белоснежным покровом сражается с чудовищами. Я поднялась по лестнице и свернула в крыло, где находилась наша с Анной комната. Вдруг кто-то резко схватил меня за предплечье. Моя реакция была молниеносной: я развернулась на пятке и нанесла резкий удар локтем в сторону нападавшего. Раздался глухой звук удара, и тот отшатнулся назад, хватаясь за грудь. Приглядевшись, я обнаружила перед собой Киру. — Ты что творишь?! — прохрипела она, всё ещё держась за место удара. — А ты что творишь?! — огрызнулась я, пытаясь унять учащённое дыхание от всплеска адреналина. — Не смей подкрадываться ко мне вот так! На её лице читалась злоба. Видимо, она не ожидала, что я так быстро среагирую. — Вот какая ты: начинаешь нападать, даже толком ни в чём не разобравшись, — процедила она сквозь зубы. — Что ты хочешь, Кира? — спросила я, стараясь сохранить голос спокойным. Девушка сделала шаг вперёд, приближаясь ко мне. Её лицо пылало от гнева. — Мы так хорошо проводили время с ребятами, пока не появилась ты, — сказала она. — Ты, как всегда, всё портишь. Затем, будто вспомнив что-то, Кира усмехнулась: — Я видела, как сегодня утром ты прижималась к Каину на лестнице. Хотя, чему тут удивляться? Такая шлюха, как ты, только и может, что раздвигать ноги перед кем попало. Неожиданно для самой себя я почувствовала, как внутри всё заполняется первобытным гневом. Это чувство было настолько сильным, что я сделала шаг вперёд, угрожающе направляясь к Кире. Та, заметив что-то в моём лице, поспешно отступила на несколько шагов. — Как же меня достал твой вечный скулёж, — протянула я. — Т… твои глаза, — испуганно пискнула Кира. — Они красные! Я замерла на месте и несколько раз моргнула. «Чёрт, только этого сейчас не хватало». Сделав глубокий вдох, я почувствовала, как гнев отступает, оставляя место привычной пустоте. — Ты совсем рехнулась, — покачала я головой. — Тебе уже мерещится всякий бред. Лучше иди проспись и не цепляйся ко мне. Нижняя губа Киры всё ещё дрожала от страха. Не дожидаясь от девушки дальнейших оскорблений, я развернулась и пошла в сторону своей комнаты. Закрыв за собой дверь, я на секунду прислонилась к ней, делая ещё один глубокий вдох. «Если она ещё раз тронет меня хоть пальцем, я могу не сдержаться», — подумала я, чувствуя, как остатки напряжения покидают моё тело. Но разобраться с ней всё же нужно было. Я внезапно вспомнила дающий мне наставление шёпот хозяина: «Пришло время принести ещё одну жертву». Кажется, я только что её нашла.