Песнь Серафима

      И все же, несмотря на то, что были свободны лишь двое всадников апокалипсиса, Катарине казалось, что конец уже настал. Она уже давно не выходила в город самостоятельно, не используя порталов и заклинаний, ведь ранее всегда точно знала место, но теперь приходилось полагаться лишь на объяснения Тевкра. Оставалось лишь надеяться на то, что было не слишком поздно. Пусть поводов к откладыванию этого дела было достаточно, но под кожей ведьмы плясали мурашки. Ничем хорошим это закончиться не могло.       Спрятавшись за очередным поворотом домов, Катарина окинула взглядом двоих парней, идущих за ней. Итто, как обычно, вел себя так, словно они были на обычной прогулке, зато Чун Юнь был явно напряжен. Но лучше так, чем если бы оба спутника начали бы действовать фривольно. — Город выглядит так, словно в нем никто не живет, — тихо высказался экзорцист, на что ведьма не могла не согласиться.       Пусть Снежная никогда не отличалась густотой населения, но даже по ночам можно было встретить редких прохожих, зато сейчас, единственное живое, что можно было увидеть — это танцующие на ветру головки красных цветов на белом мхе. Даже птиц не было слышно, будто бы все живое вмиг оказалось под сотнями рядов могильных плит. — Это не к добру, — выдохнула Снежнева, проводя пальцами по золотому рисунку креста на стене.       Ведьме было не просто не по себе — внутри нее все выворачивалось. Пусть прошло уже больше двадцати лет, но она еще помнила, как кричали ее родные, сжигаемые заживо в пламени, и как отец, неся ее на руках, бежал меж высоких многоэтажек, спасаясь от преследования, как они долгое время прятались в глубине тайги и вернулись домой только тогда, когда ад выиграл в жатве. Тогда она радовалась тому, что все закончилось. Если бы кто-то сказал ей, двадцатилетней, что обычный сирота из приюта, ставшей ее жертвой для призыва демона, начнет новый виток бесконечных жертв, она бы не смогла совершить то, что совершила. — Прятаться бесполезно, тут все равно никого нет, — протянул Итто и легким шагом направился дальше по улице. — Но тогда где все люди? — закономерно спросил Чун Юнь, на что демон лишь пожал плечами.       Катарина выдохнула. Упали на ее голову проблемы. Все еще хотелось просто упасть в горячую ванную, выпить пару бокалов вина и посидеть в кои-то веки в полной тишине.       Нагнав парней, ведьма тоже перестала проявлять свою настороженность. Если демон сказал, что никого поблизости нет, то так оно и было. Ставить под сомнение его правоту не приходилось. И все же мурашки продолжали бежать по всему телу. Будто бы самой кожей она ощущала мощную и неимоверно устрашающую силу, лившуюся со всех сторон.       Серое небо почти не пропускало солнечный свет. Облака плыли над головой едва заметными разводами, а слякоть под ногами отзывалась натужным бульканьем. Никто не убирал подтаявший снег, а потому грязь была повсюду, смешиваясь с упаковками, пакетами, листами написанных вручную молитв. На окнах магазинов, в которых раньше можно было увидеть красивые стеллажи, теперь были написаны строки предзнаменования воскрешения Бога, настоятельные просьбы не сжигать трупы, умершие от болезни. Ведь: «Да воскреснет Бог наш, и восстанут мертвые тела в новой жизни». Это было глупо. Настолько глупо, что смотреть на редкие изуродованные болезнью тела, лежавшие прямо на широкой дороге, было просто невыносимо. — Вы уверены, что маска мне поможет? — спросил экзорцист, поворачиваясь к Катарине, на что та лишь выдохнула. — Маска на всякий случай. В тебе столько святой силы, что ты бы мог зайти за ангела низшего ранга. Не думаю, что тебе что-то угрожает, — высказалась ведьма. — А даже если угрожает, мы что-нибудь придумаем. — Лучше это буду я, чем Син Цю, — едва слышно добавил тот, на что ведьма нахмурилась.       Все же хорошо, что уже сегодня второй священник покинет пределы Снежной и окажется там, где до него не доберется ни апокалипсис, ни его напарник. Снежнева уже точно знала, что по возвращении в штаб ее будет ждать скандал, возможно придется даже силой удерживать экзорциста от того, чтобы пойти искать своего друга, но так будет лучше для всего мира. Кроме того, похоже, что Син Цю уже успел пошатнуть веру Чун Юня, или по крайней мере свил вокруг него кокон собственных чувств. И почему во всех знакомых ей историях любовь играла настолько важную роль? И где же в таком случае могла бы сыграть роль ее собственная влюбленность, которой, в прочем, пока что не было. — Интересно, я чувствую присутствие призрака, но не вижу его, — усмехнулся демон, останавливаясь посреди улицы, средь брошенных жителями машин.       Итто осмотрелся по сторонам, деловито упирая руки в бока, поднял голову к небу, затем посмотрел в землю и пошел дальше, будто бы решая, что они просто еще не пришли. — Тевкр говорил, что призрак находится у кромки леса за городом, — заметила Катарина, складывая руки на груди. — Думаешь, он бы уже добрался досюда? — Ну когда это было! Ах-ха-ха! Если Тевкр не ошибся с ростом и силой призрака, то он вполне мог не только добраться до сюда, но и уйти в другую страну! — крайне воодушевленно заметил демон и вновь остановился, присматриваясь. — Тут же ничего нет, что ты хочешь увидеть? — недовольно спросил Чун Юнь, но сразу после своих слов замер.       Ведьма тоже это почувствовала. Удушающий тремор, пробирающий до костей. Пространство вокруг вибрировало, натягивалось, становилось настолько плотным, что дышать получалось через раз. Вокруг ничего не было видно. Все те же пустые улицы, все те же брошенные машины и темные окна квартир, вот только… В этих окнах было что-то.       Тяжело сглотнув, Катарина быстрым движением вытащила свой клинок и сделала крупный порез на запястье, морщась от острой и неприятной боли. — Итто, — позвала она, после чего демон лишь усмехнулся, скинул с плеч излюбленное хаори с аниме-персонажами и подошел к девушке, выпрямляя перед ней спину. — Что вы делаете? — спросил священник, решивший, что безопаснее будет находиться в непосредственной близости от служителей ада. — Руны усиления, — коротко ответила ведьма, после чего набрала в правую руку собственной крови и начала выводить пальцами на рельефных мышцах витиеватые узоры вперемешку с надписями. — Даже самые сильные демоны теряют часть своих сил, когда становятся слугами своих хозяев, но у хозяев есть возможность вернуть им эти силы, — более подробно объяснил бывший генерал.       Хмуря брови, Катарина чувствовала, как с каждым мазком она становилась все более слабой. В данной ситуации будет лучше поделиться всем своим с Итто, чем самостоятельно пытаться выжить.       Утробное шипение коснулось ушей, раздалось будто бы прямо над головой. Катарина бросила взгляд в окно и замерла на долю секунды. Она не увидела в нем себя, отражение помутнело. В нем она видела лишь огромную голову, несколько десятков клыков в растерзанных губах и практически крошечные глаза, смотрящие на то же самое отражение. — Чун Юнь, отойди в сторону, — серьезно проговорила она, не переставая рисовать. — Что? Зачем? — недоуменно спросил он, пока Катарина, закончив свои художества, достала колбу с зеленым дымом. — Просто отойди, — с нажимом повторила она, хотя саму трясло изнутри.       Священник сделал так, как ему сказали. Он откровенно не понимал в чем было дело. И пусть он прекрасно чувствовал исказившуюся атмосферу и мог понять, что они находились в непосредственной близости от призрака, но ему казалось, что до него было еще как минимум метров сто. И стоило ему об этом подумать, как демон бросился рывком вперед. Ведьма хлопнула открывшейся пробкой, зеленый дым заструился по округе, а тело девушки разорвалось надвое.       Кровь брызнула во все стороны, попав точно на лицо священника. Он встал как вкопанный, смотря на то, как его знакомая распалась на две части, как из нее выпали внутренние органы, а ее ноги забились в судорогах.       Тяжело сглотнув, не в силах даже закричать, Чун Юнь перевел взгляд на Итто, который согнулся вдвое и разорвал плоть на спине, буквально вырывая из нее огромную дубину, испещренную красными венами и острыми шипами. На секунду священнику показалось, что он попал в настоящий ад, где кровь застилала глаза и все тело, где все было окрашено в красный. Лишь проведя дрожащими пальцами по глазам он понял, что это была чужая кровь, ставшая линзой для происходящего.       Рев призрака заставил уличные фонари затрястись, а их стекла — разбиться. В ушах появился яркий звон, и существо вышло наружу, прорывая когтями пространство, словно это была какая-то ветхая простыня.       Несколько метров в высоту, худое тело, кожа, облепившая кости, словно мокрая ткань, несколько оставшихся волосинок на голове и широкий рот, наполненный полуметровыми острыми клыками. Экзорцисту и раньше приходилось видеть призраков, но до сегодняшнего дня все они были мелкими, практически безвредными, особенно по сравнению с этим. — Что встал? — спросил демон, перекидывая оружие через плечо. — Начинай восхвалять бога, раз ты здесь.       Священник сглотнул. Он хотел бы спросить, не повредит ли это самому бывшему генералу и что с Катариной, но выбора у него не оставалось. Будто бы игнорируя присутствие Итто, призрак направил взгляд пары бусинок глаз точно на Чун Юня и расплылся в судорожной и крайне нелепой улыбке, обнажившей второй ряд зубов. — Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae. Et in Iesum Christum, Filium eius unicum, Dominum nostrum: qui conceptus de Spiritu Sancto, natus ex Maria Virgine, passus sub Pontio Pilato, crucifixus, mortuus et sepultus: descendit ad inferos, — начал читать экзорцист, все еще не в силах пошевелиться.       Все его естество окаменело, он неотрывно следил за тем, как призрак подходит к нему ближе, выдыхает голодный поток воздуха прямо в его лицо, пока собственное сердце истошно бьется, готовое взорваться прямо в груди, разорвав вместе с собой и все тело. Как ведьму разорвало клыками этого чудовища.       Тяжелый рык вновь прорвал пространство, наполнил новым потоком страха, а после раздался тяжелый хрустящий удар. Прямо перед глазами священника булава впечаталась в череп существа, выбрасывая из него поток зеленой жидкости, обнажая пульсирующий мозг.       Чун Юнь отпрыгнул в сторону, не переставая читать. Он не видел влияло ли это на что-нибудь, ведь перед глазами мутнело, содержимое желудка полезло наружу, но экзорцист старался не отвлекаться, бегая из стороны в сторону, пока призрак наконец заметил напавшего на него демона и улыбался теперь ему. — Какой веселый, мне он нравится, может подружимся, если в ад попадешь? — посмеялся демон в ответ на хруст шеи и зашелестевшие истошным ветром кости.       Переведя взгляд в сторону разорванной надвое ведьмы, Чун Юнь все же не выдержал и отвернулся в сторону, чтобы опустошить желудок. Разве таким образом должны были работать заклинания ведьм? Разве ткани тела не должны были срастаться капиллярами, связками, мышцами и кожей? Это было не просто отвратительно, это имело ужасающий вид, хуже, чем зрелище того, как это тело разрывалось на части. — Читай молитву! — раздался крик Катарины позади, пока экзорцист даже поворачиваться в ее сторону не стал. Сама возможность смотреть на то, как ее тело соединяется, пока она уже находится в сознании была просто невыносимой.       Взяв себя в руки, священник продолжил читать, просто надеясь на то, что его не тронут, что он не окажется в той же ситуации, что и ведьма.       Стиснув зубы от боли, Катарина внимательно смотрела за тем, как справлялся Итто. Она дала ему достаточно сил, но призрак не уступал. Он прятался, появлялся, гулял между пространством настолько свободно, что сложно было представить, что это вообще возможно. Или же они уже находились в его пространстве и владениях? Тогда когда именно они смогли сюда попасть? — Нужно выбраться из этого места! — воскликнула Катарина, пытаясь приподняться, но ее тело все еще не собиралось двигаться, во всяком случае не наполовину оторванная нижняя часть. — Мы попали в его подпространство сразу, как только вышли на улицу! — Ты смотри какой шутник нам попался! — вполне довольно отозвался демон, после чего отбросил призрака в сторону. — Куда он пропадает?! — воскликнул между делом священник, все же обернувшийся, чтобы проследить за тем, чтобы его не ранили в пылу битвы. — Понятия не имею! — прикрикнула на него Катарина, и едва ее руки смогли нормально двигаться, взяла свой нож, вбивая его в треснутый асфальт.       Ничего не произошло. Все было слишком реально. Если бы этот призрак был хоть чуть-чуть послабее, то она бы смогла точно увериться в том, что все вокруг не было реальностью, но нет. Они будто бы попали в закрытую квест-комнату, в которой не было ничего кроме дезориентации и смутного понимания, что то была лишь игра.       Итто нанес новый удар, пришедшийся по земле, и существо вновь пропало. На пару секунд стало тихо. Хотелось выругаться, и не только тем, кто был проводящим грехи. Священник ощущал, что он оказался бесполезен в этой операции и от того читал еще усерднее, еще глубже уходя в молитву, которая лилась, как что-то вполне естественное.       Резкий треск раздался позади спины парня и он обернулся. Прямо в воздухе появились золотые трещины. — В сторону! — крикнула ведьма, наконец поднявшаяся на ноги, но вместе с тем придерживая вываливающиеся из нее внутренние органы.       В этот раз священник не стал замирать, а сразу бросился наутек, ощущая, как прямо позади него щелкнули челюсти призрака.       Оступившись, он упал на асфальт, обдирая кожу рук и шипя от резкой боли. — А он не такой бесполезный, ха-ха-ха, — заметил Итто. — Продолжай читать, я уж найду нам выход наружу.       Одним рывком Итто настиг очередные трещины, в которые смог направить свое оружие, и с размаху ударил дубиной по земле.       Рябь прошлась по стенам домов, по осколкам выпавшего стекла, и, замигав, словно перегорающая лампочка, призрак появился, прижатый к земле уже ногой демона. Существо извивалось из стороны в сторону, пробовало подняться, собственными когтями разрывало землю, в то время как позади начали литься чужие песнопения. — Что это? — спросила Катарина, направившаяся ко взятому в плен призраку, более не ощущая реальной опасности от него. — Хм… То, чего ты опасалась, пока мы шли сюда? — задумался демон, усмехаясь.       Продолжая читать строки на латыни, заученные наизусть, Чун Юнь смотрел на то, как трещины вокруг становятся все более и более большими, как картина, созданная призраком начала осыпаться, обнажая реальность. А реальность была таковой: всплеск темных сил привлек людей зараженных верой точно к ним. Они оказались в плотном кольце жителей, вооруженных факелами и крестами. — Блядство, — выругалась ведьма, зарядившая носком ботинка прямо в глаз существу, на которое они охотились. — Итто, добей его и валим отсюда. — Боюсь… Сделать это будет немного проблематично, — усмехнулся демон, вызывая вопросительные взгляды со стороны обоих спутников.       В то же время трещины покрылись светом и полностью распались, а призрак просто пропал из-под ноги бывшего генерала.       Оглушающие молитвы, наполненные сотней голосов, заставили Катарину скорчиться. Нет, это не было больно, особенно после того, как ее разорвало надвое, это было тянущее, выворачивающее изнутри чувство, неудержимый страх и паника, заглушенные многими часами тренировок. — Сейчас начнется второй раунд, — усмехнулся Итто, на которого будто бы и не влияли чужие голоса, но ведьма его знала. Еще как влияли. Она видела, как нервно сжались пальцы демона на рукояти его оружия. — В каком смысле второй раунд? — только успел спросить Чун Юнь, уже готовый идти успокаивать верующих, как вдали толпы раздались крики.       Ворох кровавых брызг окропил землю. Это было похоже на букет созревших семян одуванчиков, в миг развеянных ветром. Вот только эти семена были алыми, летящими не по ветру, а точно вниз. Будто акула, призрак прыгнул вверх, одиним укусом пожирая с пять человек. — Вот это настоящее блядство, — посмеялся демон, передразнивая ведьму-матершинницу, которая решила, что более подходящих слов к происходящему найти было трудно.       Вытянув из-за пазухи мешочек с травами, Катарина присела на землю, стараясь вывести как можно более четкий круг. Лучше бы она плюнула на законы ада и заставила падших ангелов помочь им. Сейчас как никогда раньше ощущалось, что она слишком понадеялась на собственные силы и гордость. Она еще ни разу не боялась призраков так, как это делала сейчас. Руки тряслись, пока за спиной раз за разом раздавались крики, топот и клацанье челюстей. Ведьма была уверена, что она слышала не только это, но еще и то, с каким звуком вырывалась кровь из тел пожранных людей. — Чун Юнь! — воскликнула она, собственной кровью поджигая черный огонь на высыпанных травах. — Лови!       С этими словами девушка упала на землю, сосредотачиваясь и образуя тонкую темную воронку, в которой едва видимо поблескивал светом длинный меч. Он самостоятельно вылетел наружу, после чего начал падать. Чун Юню едва хватило сноровки, чтобы поймать его и не пораниться.       Рукоять, будто влитая, легла в его руку, пока глаза наткнулись на тонкий рельеф строк молитвы. Он не мог поверить своим глазам, как только понял, что это было такое. Этих мечей уже не должно было существовать в мире — они все пропали несколько сотен лет назад, и никто не мог понять каким образом. Именно тогда был последний крестовый поход, и тогда инквизиция стала запретным помыслом. — Откуда он у тебя?! — воскликнул экзорцист, не понимая злиться ему или удивляться тому, что один из сотни священных артефактов оказался у ведьм. — Ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас?! — воскликнула ведьма в ответ, оборачиваясь к призраку, который стал больше в несколько раз, и уже создавал новое подпространство для себя.       Священник подошел ближе к ведьме, наблюдая за тем, как десятки трупов идут новой рябью, постепенно пропадая из виду. — Ради чертовой Баал, скажи мне, что ты умеешь пользоваться этой зубочисткой, — прошипела Катарина, набирая остатки свой крови и проводя ими по определенным символам на своем теле. — Еще ни разу не пробовал, — ответил Чун Юнь, решая, что маска действительно для него была уже бесполезной вещью, снимая ее с носа. — Ну, ребята, дай бог не помрем, — посмеялся Итто, покручивая в руках дубину.