Песнь Серафима

      Крик подлетающей к небесам вороны заставил Куникудзуси оглянуться и замереть. Грудную клетку сдавило демонической силой, которую он ощущал повсюду. Она клубилась темными потоками, заполняла легкие, оставляла после себя плотный камень, лежавший точно в области сердца. Под ногами больше не твердела ступень лестницы, ведущей в храм — под ними лежала нагая после зимы земля, осыпанная пожухлыми кленовыми листьями, почерневшими от сырости, заплесневелыми. Близлежащие деревья больше не полнились своей энергией. Их кора спадала вниз толстыми пластами, словно кожа человека, попавшего под руку сумасшедшему маньяку. Ветви скрипели от несуществующего ветра настолько сильно, что Сумирэ захотел закрыть уши и дополнительно забить их ватой, лишь бы не чувствовать внутри себя того же истошного крика, которым кричали деревья. Над головой высилась дымка темного зеленовато-синего тумана. Он образовывал собой подобие неба, но вместе с тем с каждой секундой взгляда в его сторону словно осыпался и падал на голову. — Мам? — через силу произнес мессия, резко оборачиваясь.       За спиной было все то же самое. Не было ни одной надежды на то, что вокруг находилась хотя бы одна живая душа. Лес пустовал, но вместе с тем обступал своими корнями, разговаривал, заставлял парня схватиться за крестик на груди и выставить его вперед.       Куникудзуси прочитал одну молитву, вторую, третью, четвертую, пятую и так в плоть до того, пока голос не охрип, пока ноги не начало покалывать от застоявшихся мышц. Сумирэ неустанно осматривался по сторонам, ожидая нападения в любую секунду, старался усмирить клокочущее в груди сердце, но, сколько бы ни ждал, вокруг ничего не происходило. Он всей своей верой, всей душой надеялся на то, что он был тут один и что его мама не попала в ловушку. Но почему? Мессия не разглядел ничего подозрительного, пока добирался до обветшалого храма, искрящегося своим светом. Его глаза бы ни за что не упустили ни одной странной или опасной вещи.       Тяжело сглотнув, Сумирэ еще раз помолился перед тем, как сделать шаг вперед. Если это место существовало, в нем точно должен был быть Бог. Он защитит его. Ко всему прочему, если пропадет мессия, разве это не вызовет подозрений у Барбары или же у того демона? В любом случае можно было надеяться на спасение.       Напитанный уверенностью, что с ним все будет в порядке, Куникудзуси шел вперед, слушая хрусты, оглядываясь на каждый странный шорох. Но ни через час, не через два округа не менялась. Те же деревья, те же кустарники, потерявшие свои почки, теперь же прорастающие на земле белесыми ветвями, тот же туман над головой.       «Что это такое?» — спросил сам себя парень, облокачиваясь на толстый ствол кленового дерева.       От ходьбы он устал, перед глазами уже мутнело, но вопреки ожиданиям внутри не было ни голода, ни желания сна. Тело трясло лишь от напряжения и холода, колящих иглами кожу под тканью одежды.       Присев у корней, мессия выдохнул еще раз, осматриваясь. Что это за проклятое место, лишенное благословений? В нем не было даже намека на жизнь. И как было искать выход, неизвестно. Куникудзуси практически перестал чувствовать страх. Все равно вокруг ничего не происходило. Но его взгляд привлекла одна деталь, которая попалась на глаза волей случая.       На земле рядом с ним остался едва видный отпечаток ладони. Он темнел средь листьев, казался чересчур невесомым, но вместе с тем ужасающе мрачным. Он заставил окунуться с головой в пучину липкой темноты болота страха, в секунду затянувшего в себя разум. — Кто здесь?! — воскликнул Сумирэ, больше не вынося этой неизвестности.       Ему захотелось кричать все громче и сильнее, заставить этот мираж пропасть лишь его криком. Может быть, это было просто очередное воспоминание из прошлого, сковавшее мысли, не позволяющее выйти из него? — Я нашла тебя…       Куникудзуси резво обернулся в сторону на голос. На него смотрела женская фигура. Ее очертания практически сливались с полумглой окружения, волосы извивались на манер змей, а острые когти заскрежетали по дереву. Но глаза… Вместо глаз были лишь очертания. В них горел свет. Тот самый свет, к которому Сумирэ стремился, пытаясь дойти до храма, и который так манил его, но теперь же вселял лишь панический ужас.       Сердце в груди практически перестало биться. Парень попятился назад, неотрывно следя за тем, как костлявая тень выпрямляется, как трещат ее позвонки, как ноги, словно острые мечи, одна за другой появляются из-за дерева. — Давай поиграем еще, — заскрипел голос и в тот же момент исказился сухими смешками.       Тонкая полоса света расплылась в улыбке, открылась сильнее, словно прожектором освещая пространство вокруг. — Как насчет догонялок?       Больше не слушая слов, Куникудзуси бросился бежать. Он не смотрел, куда именно ведет его появившаяся тропа, не следил за деревьями, попадающимися на пути, не замечал, что выбрался из порочного круга леса, оказываясь на берегу реки. Он слышал хруст суставов позади себя, истошный смех, с которым тень пыталась догнать его, но, стоило лишь дойти до кромки воды, мессия заметил, что на том берегу уже стояли десятки фантомов, тянущие к нему руки. — Поймала, — голос над самым ухом практически свел с ума, а парень почувствовал, как в его грудь входит рука женщины, разрывая плоть на части, как разорвал бы раскаленный метал.       Мир перед глазами потерял свои краски, словно замирая в небытии. Пытаясь откашлять собственную кровь, поднявшуюся к самому горлу, Куникудзуси упал на колени, выплевывая темные сгустки из себя прямо на водную гладь. Вот только в ней он видел лишь собственную тень с тонкой золотой кромкой, очерчивающей ее контуры. Но едва ли это был свет истиной божественности — это был лишь прожектор глаз, устремленных монстром за спиной. Как насмешка дьявола, насмешка над всем тем, что мессия чувствовал в себе. Внутри него была лишь тьма с искусственным ободом веры, что протянул ему в руки ангел. — Еще, мы хотим играть еще!!! — хором прокричали голоса.       Парень прикрыл глаза, пытаясь подняться, но когти вошли лишь глубже в него, заставляя проронить болевой стон, а за ним и вскрик, путающий сознание.       Стоя на пороге очередной церкви, Барбара тяжело выдохнула. Слова Кадзухи были ничем иным, кроме как безосновательной чушью, которую ему преподнесли в аду. Конечно, он не мог знать всего. Это же обычный демон, один из миллиона. Да, может быть, для обычного демона он и был чуть сильнее, но это еще ничего не значило. Он не мог знать всего, и винить его не стоило. Но для чего вообще она допускала мысль о том, что все это время ей могли врать?       Потянув ручку входной двери, ангел прошла дальше, улыбаясь собравшимся прихожанам, а так же идущей навстречу девушке. — Сестра Барбара, мы вас ждали. Подумать только, я и не подозревала, что Ватикан ответит на наш запрос и пришлет проповедницу. Я премного благодарна вам за то, что вы отозвались на наши мольбы, — проговорила мягким голосом сестра церкви, сгибаясь в приветственном поклоне. — Я так рада вашему радушию, надеюсь, нашими молитвами церковь вновь начнет процветать, — ответила Пегг.       Она осмотрелась по сторонам, отмечая то, что уже десятая в ее очереди церковь практически разваливалась. В ней еле чувствовалась божественность, даже старый орган, кажется, покрылся слоем вековой пыли. В этом месте было мало икон, мало верующих, мало служителей. И все это — вина демонов. Но больше ни одному из них девушка не даст запудрить себе мозги. Пусть она и заключила договор с Кадзухой, но это был конец ее сотрудничества с низшими существами.       «И как он стал таким?» — спросила сама себя Барбара, проходя вперед меж рядов пожухлых скамеек. Ей было больно смотреть на бывшего одноклассника. Пусть он всегда был немного странным и даже жутковатым, но он уже отстрадал свое, так для чего же демоны решили забрать его душу так рано? Он все равно оказался бы там после своей смерти, почему нельзя было дать ему немного пожить и насладиться тем, что оставалось от божьего подарка? — Прошу вас, откройте свои сердца Господу, — поднявшись на небольшую сцену, она начала говорить.       Распахнув свои крылья, ангел осветила пространство всепрощающим светом и запела заученную в первую очередь песнь. Она была сильна, архангел Михаил не мог врать. Она — вечная избранница Рая, лучшая в своем совершенствовании. Вера непоколебима, а сердце открыто ко всему. Таким должен был быть и ее мессия, но все же что-то пошло не так.       Сквозь тихо разливающуюся песнь, отражающуюся от пылинок, пролетающих меж лучей света, Барбара не могла не слышать собственных мыслей: «А что если все было вовсе не так?», «А что если это ей врали все это время?»       Если бы только не состояние, в котором находилось перерождение Эребоса, она бы не стала об этом думать. Михаил говорил о том, что эти молитвы помогут ему быстрее достичь Бога, и Барбара честно верила в то, что отдает божий подарок в руки своего мессии, позволяя ему избежать всех неудобств с постоянными молитвами и проповедями. Он не привык к этому, не был воспитан при церкви — это должно было помочь ему. Но почему-то делало лишь хуже. Вероятно, и в этом был виноват Кадзуха. Он точно пробуждал в бывшем демоне его былую натуру и сводил с ума так же, как и делала это она сама. — Господи милосердный, прости мне мои грехи! — воскликнул мужчина, сидящий в первых рядах.       Он упал на серый камень, складывая руки в молитве, а за ним упали и остальные прихожане, начиная неустанно отбивать поклоны. Как и всегда все прошло хорошо. Барбара не могла не улыбаться, смотря на людей, полностью прочувствовавших веру в Господа. Она делала благое дело: помогала отпустить людям их грехи, давала надежду, освещала их путь в мире. Это было честью, которую протянули ей в руки. Столько лет пришлось готовиться к этому, даже не сосчитать, сколько времени Пегг провела в далекой комнате, неустанно запоминая все, что ей давал архангел. С самого начала она вверила в его руки свою жизнь и силу, старалась не говорить с остальными, чтобы в конце концов оправдать надежды на ее искренность. — Я рада, что вы смогли почувствовать любовь нашего Бога к вам. Он всегда будет присматривать за своими детьми, — ярко улыбнулась девушка, вызывая в людях бурную реакцию.       Словно обезумевшие фанаты на концерте поп-звезды, они поднимали руки вверх, кланялись в ноги и молились. Было тяжело после справляться с их просьбами, но ангелу это было в радость. Освятить серебряную ложку для новорожденного или же помочь излечиться от смертельной болезни — она исполнит каждое желание. Теперь у нее были на это силы, теперь она могла помочь каждому, кто нуждался в этом. Больше никто в этом мире не будет страдать. Как жаль, что у нее не было такой же силы раньше. Она бы смогла помочь и Кадзухе, избавить его от влияния жатвы и помочь переродиться в новом теле в будущем.       Барбара уже спокойно возвращалась к своему дому, наслаждаясь ясной погодой, как вдруг остановилась. Внутри нее все било мелкими молоточками. Куникудзуси снова оказался в беде, и хотелось приложить ладонь к голове от того, насколько часто этот парень попадает в неприятности, но ангел предпочла телепортироваться к месту, откуда чувствовалась эта опасность. Она бы могла понадеяться на помощь Кадзухи, но, кажется, их разговор вызвал немало негативных эмоций в нем. Хотя в нем ли одном… Встречаться с ним сейчас не хотелось, но, едва распахнув крылья на какой-то горной дороге, девушка заметила, как демон ходит из стороны в сторону, хмурится, сжимает сложенные на груди руки в кулаки и неестественно громко для себя с кем-то говорит: — В каком смысле не идти?!.. Чего мне ждать?.. — шипел он, едва не ломая под ногами плиты лестницы, даже не обращая внимание на появление ангела. — Что? Да как ты… — демон выдохнул, зарываясь руками в волосы и садясь на корточки. — Я не собираюсь больше говорить с тобой, замолчи…       Нахмурив брови, Барбара убрала свои крылья за спину. Она чувствовала, что что-то не так. Осмотревшись, девушка не заметила своего мессии, и тогда догадка поразила ее до самых кончиков пальцев. — Кадзуха, где Куникудзуси?       Девушка добежала до Каэдэхары бегом, все еще надеясь на то, что с ее мессией все было в порядке, но одного обреченного взгляда со стороны демона хватило для того, чтобы почувствовать, как в ней разгоралось возмущение и тревога одновременно. — Он попал в ловушку высокорангового призрака, — объяснил парень с тяжелым вздохом. — Что? Разве ты не был с ним? Как это понимать? — Барбаре потребовалось приложить достаточно усилий, чтобы не повышать тон своего голоса. — Где он?       Ангел попыталась сорваться с места, но ее перехватили за руку, после чего раздалось болезненное шипение.       Кадзуха отдернул свою ладонь от ее запястья, проводя пальцами по обгоревшей до мяса коже. Это заставило Пегг обернуться. Он бы не стал останавливать ее просто так, тем более если это приносило такую боль. — Если ты пойдешь туда, погибнешь, — ответил на молчаливый вопрос Каэдэхара. — Высокоранговый призрак? Почему ты его не остановил? — Он сказал мне не приближаться к нему, я не мог… — он опустил глаза, хмуря брови. — Как не мог? Разве демоны не лишены эмоций? Господь милосердный, Кадзуха… — Позволю себе напомнить, что это ты его надзиратель, а не я, — шикнул на девушку парень, чем заставил ее покраснеть еще и от смущения.       На пару секунд между ними воцарилось молчание. В приступе паники ангел пыталась придумать, что можно было сделать. Но что было делать с тем, что она даже не ощущала? Вокруг не было ни одной вибрации, ни одной крупинки темной силы, не к чему было прикоснуться, и едва ли в таком случае молитвы могли бы спасти положение. — Хорошо… — внезапно выдохнул Кадзуха, поднимая на Барбару глаза. — Я пойду туда первым и попытаюсь вытащить его оттуда. — серьезно проговорил он. — Но почему именно ты? Это ведь моя обязанность, как ангела, его защищать. И, как не посмотри, я сильнее тебя, мне будет легче изгнать призрака, будучи ангелом, — воспротивилась девушка. — И это… Это моя вина, что не уследила за ним, мне нужно покаяться в своем грехе хотя бы так.       Вопреки ожидания согласия со стороны Каэдэхары, Пегг увидела лишь улыбку. Демон покачал головой, укладывая руку на меч, лежащий на поясе. — Скорее всего он попал в призрачную клетку рангом не ниже наивысшего. В подобных местах даже вера ангелов ослабевает, но с моими силами ничего не будет, — объяснил демон и двинулся вперед.       Барбара следила за тем, как Кадзуха поднимается все выше и выше, ей нужно было его остановить, и она почти это сделала, но демон дошел до самого верха, встал перед храмом и оглянулся, распахивая глаза в удивлении. — Почему меня не затянуло? — прошептал он.       Барбара так же поднялась до самого конца и встала рядом с Каэдэхарой, оглядываясь назад. Она так же никуда не пропала. Быть может, этого места вовсе не было? И ей снова путали мысли, а Куникудзуси был уже мертв? Нет, тогда бы она это точно заметила. Ее бы молниеносно вернули на небеса. — Кадзуха? Почему это не сработало? — спросила Барбара. — Что же нам теперь…