Песнь Серафима

      Вернувшись в церковь, Син Цю тут же упал на свою кровать. Он глубоко задумался над произошедшим. В ходе расследования им с Чун Юнем удалось выяснить, что большинство инцидентов самоубийств, преследований и убийств крутились вокруг одной-единственной школы. Это могло указывать лишь на присутствие сильного демона там. Парень успел определиться с тем, что это точно был новый круг битв. И, хотя по записям, которые им выделил главный священник, стало понятно, что сегодняшние действия практически полностью повторяют инцидент, произошедший даже не двадцать, а сотню лет назад, этого не хватало. Ватикан требовал от своих служителей более детального отчета со всеми доказательствами, из которых на руках у следователей были лишь сходящие с ума люди и частые смерти. Ни смога, который оставляют за собой демоны, ни ангельского света. Приборы, определяющие наличие борьбы между силами света и тьмы, так же молчали, словно кто-то из высших намеренно утаивал происходящее. — Чун Юнь, ты уверен, что этот парень действительно мессия от рая? Не хотелось бы верить, что Небеса начали жульничать, — спросил Син Цю, обращая внимание на экзорциста, который стянул с плеч намокшую под дождем мантию.       От одного вида промокшего экзорциста стало холодно. Только сейчас следователь смог осознать, что и сам продрог от наступившей на пятки погоды. Не сдержавшись, он чихнул, тут же поднимаясь с кровати. — Тебе стоит попросить полотенце и сходить в душ, — заметил Чун Юнь, проверяя ладонью, намокли ли его волосы. — Я уверен в том, что в этом школьнике есть присутствие благословения, вот только… Это странно, я никогда подобного не видел… — Поэтому ты сказал про помощь ведьм? — спросил следователь, беря из шкафа новую мантию, выделенную ему местными братьями. — Редко можно увидеть, что ты не можешь с чем-то определиться, Юнь-Юнь. Что же такое ты увидел?       Экзорцист разулся и присел на кровать, подтягивая к себе ногу. Он плотно задумался, пытаясь понять, как можно было описать то, что он увидел. Даже прикрытые глаза не позволяли сосредоточится: капли дождя, бьющие по стеклу, отвлекали. — Так что? — еще раз спросил Син Цю, стягивая с себя одежду и чуть выдыхая.       Его длинная мантия будет сохнуть долго. Это расстраивало. А ведь она была сшита специально под заказ и даже окроплена святой водой, чтобы защищаться от нападений демонов. Хотя, пока рядом с ним оставался его напарник, следователю не стоило об этом волноваться. — Не знаю… — в конце концов обреченно выдохнул Чун Юнь, зарываясь ладонью в волосы. — Помнишь про души антихристов? — А как же? Это одна из вариаций преобразования души в высшего демона, — кивнул парень в ответ, тут же замирая и оглядываясь на экзорциста. — Что? Ты хочешь сказать, что мессия от рая — антихрист? — Нет… Нет, не то… В нем словно воронка. Воронка из демонической энергии, человеческой и ангельской. Он должен был уже до конца сойти с ума от такого, — пробубнил себе под нос экзорцист, еще раз все обдумывая. — Нет, это тоже не то. Я не понимаю, что с ним не так. Кажется, словно он демон, но не демон. Ангел, но не ангел. Человек, но не человек.       Син Цю присвистнул, натягивая на плечи новую одежду. Он упал на свою кровать и подставил под голову руку, внимательно рассматривая Чун Юня. Кажется, тот чувствовал себя виноватым за то, что не мог с точностью описать свои ощущения. Но была ли это его вина? Пусть следователь и не имел никакого понятия о том, какого приходится другу, но в данной ситуации… Ему точно не следовало так сильно себя корить. — Не хмурься так, морщины появятся, — легко посмеялся парень, поднимаясь со своего места.       Он подошел ближе к напарнику, занимая место рядом с ним, и легко потрепал его по волосам, стараясь успокоить. — Как думаешь, есть ли смысл определять, кто он такой? — спросил Син Цю. — Не думаю, что в истории случались такие прецеденты. Нам просто не хватает знаний. — Но что теперь нам нужно делать? — спросил Чун Юнь, оборачиваясь в сторону друга и рассматривая его в новой одежде.       От такого пристального взгляда Син Цю чуть дрогнул. Стало как-то неловко, и он откашлялся в кулак, отводя глаза в сторону. Экзорцист был слишком хорош в том, чтобы смущать его одним лишь своим вниманием. И подобные свои реакции уже на протяжении нескольких лет следователь успешно списывал на то, что он просто не привык смотреть на Чун Юня без его мантии. — Для начала нужно обо всем написать в докладе и выслать в Ватикан. Но пока они определяются с дальнейшими действиями… Нужно собрать больше подтверждений того, что началась жатва. В частности хотелось бы переговорить с тем школьником. — Все выглядело так, будто нам не дадут этого сделать, — заметил экзорцист.       Он прикрыл глаза и облокотился спиной на холодную стену церкви. — Это действительно проблема… Но, если он мессия от рая, должен посещать церкви. Мы можем пройтись по ним и расспросить, видел ли кто-нибудь его.       По собственному велению оказавшись у дверей больницы, где лежал Куникудзуси, Кадзуха тяжело вздохнул. Он протер пальцами глаза и присел на корточки, пытаясь решить, что было делать с мессией, но единственное, что было в голове, — это его тень, приветливо махающая ему. — Кусари, что это было? — спросил демон, хотя и сам примерно знал ответ. — «Похоже, что Барбара, сама того не подозревая, вместо печати на его воспоминания и изменение личности лишь сильнее разодрала душу. Это становится все более опасным, тебе следует еще раз поговорить с ней об этом, — заметила ведьма, тяжело вздыхая. — Я не особо питаю надежд на ее понимание, но мне все больше кажется, что кто-то водит ее за нос. Она такая наивная, что это бы не было сюрпризом». — Если его тень отделилась… — «Кадзуха, я не думаю, что это был Эребос. Точнее сказать… Его тень могла впитать ту часть воспоминаний, пока что не открывшихся Куникудзуси, но это все равно не он. Хотелось бы мне еще раз попросить тебя оставить мальчика в покое, но сейчас уже слишком поздно… Если что-то пойдет не так, кто-то должен будет убить его».       Наверное, демону и правда нужно было сосредоточится лишь на том, чтобы реализовать задуманный план: убить мессию, чтобы в конце концов он переродился ангелом. И лучше было это сделать как можно скорее, но Кадзуха медлил. Он смотрел в плотную стену дождя и не мог шевельнуть и пальцем. Если бы только этот парень хоть чем-то отличался внешностью от Скарамуччи, не было бы так трудно, душа бы так сильно не сжималась, пытаясь разломить оковы, которые не обращали на это никакого внимание. Хотелось есть. До странного невыносимо хотелось сожрать абсолютно каждую душу вокруг. Оставить в живых лишь Куникудзуси и смотреть на него, может быть, со стороны, может быть, иногда подходить ближе. — Кадзуха, давно не виделись? — доброжелательно спросил девичий голос со стороны, и демон оглянулся, замечая Барбару, стоящую под зонтом с пакетом каких-то фруктов.       Вельзевул поднялся с корточек и еще раз взвесил в голове все «за» и «против». Но думать об этом вовсе не нужно было. Нужно было действовать и сделать хоть что-то. — Мне нужно с тобой серьезно поговорить, — вздохнул демон, выходя из-под навеса навстречу тяжелым каплям дождя. — Мне нужно навестить своего мессию, это не может подождать? Я выйду через минут двадцать. — спросила девушка с немного натужной улыбкой. — Нет, Барбара, это все очень серьезно. Оставь его в покое хотя бы на вечер, — улыбнулся Вельзевул, складывая руки на груди. — Если ты не пойдешь со мной, я снова воспользуюсь печатью переноса. — Кадзуха, ты… — ангел коснулась пальцами собственного лба, но все же направилась за стариком, уходящим в сторону от больницы.       Шли они достаточно долго. За одним зданием шло другое. Серое пространство вокруг сливалось в одно целое под занавесом дождя. Людей на улице практически не было — все стояли под куполами остановок, сидели в кафе, бежали в сторону метро. Вокруг пахло сыростью. Тяжелый холодный пласт разросся по линии асфальта и высился далеко за облаками. С каждой упавшей каплей по улице разлетались крики разбивающейся воды, трепещущей лужами под ногами.       Каэдэхара едва смог отыскать то место, где было бы тихо и не было людей. Перед глазами оказалась какая-то стройка, работа в которой приостановилась из-за ливня. Неизвестно, куда именно ушли строители, но это было ему на руку.       Перепрыгнув через высокое ограждение, он стянул с себя эту уже надоевшую оболочку. Буер постаралась над тем, чтобы она была как можно более обычная, не привлекающая внимания, но Кадзуха уже устал изображать из себя старика, хотя по словам тех немногих демонов, посвященных в его планы, вписывался в этот образ так же хорошо, как кровь в человеческое тело. — Нехорошо гулять на стройке. О чем ты хотел поговорить со мной? — спросила Барбара, перепрыгивая ограждение вслед за демоном.       Генерал оперся спиной о бетонную балку, выжимая воду из намокших волос. Пусть холода он не чувствовал, но липнущие к шее пряди приносили мало удовольствия. — Какое на этот раз заклятие ты на нем использовала? — серьезно, но все с той же притворной улыбкой спросил Каэдэхара. — Разве ты не видишь, что его личность все сильнее разрушается? — Но ведь в этом не только моя вина, — не очень довольно заметила девушка, опуская свой зонт. — Что-то произошло между вами? Почему ему начали видиться иллюзии прошлого? Ты вновь касался его, я верно понимаю?       На этот вопрос демон лишь вздохнул. Он прикрыл свои глаза. Пусть вины Кадзуха и не испытывал, но точно не хотел, чтобы Сумирэ настолько мучался. — У меня не было выбора. Он падал с большой высоты. Не было времени надеть оболочку, — объяснился он, но тут же задался вопросом, почему он вообще должен объясняться перед ангелом, не так давно пропавшей на несколько дней. — Если бы ты была рядом с ним, этого могло бы и не случиться. Но опустим это. Я лишь прошу снять с него твое заклинание. — Но ведь я наконец смогла показать ему прекрасное чувство надежды. У него осталась лишь одна заповедь. Он практически достиг очищения, впитал в себя веру в Господа, — она сложила руки в молитве, обращая глаза вверх, но, наткнувшись на бетонный потолок, замялась и вздохнула. — Ты сможешь и дальше спокойно присматривать за ним, когда я уйду. Разве не этого ты так желал? — недоуменно спросила девушка. — Я понимаю, что с моей стороны это, наверное, некрасиво… Я хочу ему только лучшего. После нашей победы он может освободиться от остатков демона внутри себя.       Пегг высказалась с надеждой на лучшее. В каждом ее слове проскальзывала уверенность, и она приложила свою руку к груди, прикрывая глаза с легкой улыбкой. — Он больше не будет так страдать. Обретет покой и сможет жить дальше. Разве это не прекрасный исход? — спросила она, но демон лишь плотнее сжал губы. — А ты не думала, что до вашей победы ты окончательно сведешь его с ума? — в ответ спросил демон, постукивая ногой по земле.       Его бесило, что он будто бы говорил со стеной. Барбара не то игнорировала собственные действия, не то ничего не понимала, не то хотела отомстить Эребосу за что-то, прикрываясь тем, что ничего страшного не делает. Но ее чистая и непреклонная вера в свои слова говорила лишь о том, что девушка, кажется, действительно искренне не понимала происходящего. — Это всего лишь базовое заклинание веры, — удивилась она. — Я его лишь немного усилила, чтобы запечатать воспоминания в Куникудзуси. Совсем скоро он должен будет поправиться, и все будет хорошо. — Лишь немного усилила? — усмехнулся Каэдэхара, подходя ближе к Барбаре. — Не этим ли заклинанием ты сводишь с ума прихожан в остальных церквях? Для этого ты уходишь от своих обязанностей?       Ангел дрогнула, опуская свой взгляд к земле. Это было красноречивей любого ответа, и у Кадзухи зачесались пальцы. Ему захотелось прямо сейчас если не ударить ее, то хотя бы хорошенько встряхнуть. — Ты хоть знаешь, сколько лет ад потратил на то, чтобы полностью устранить из воспоминаний людей произошедший всплеск веры в момент нашей жатвы? Я лично разбирался с этим, после того как… Неважно. Ты хоть что-нибудь знаешь об этом мире? Чему тебя учили на Небесах? — Про какие последствия ты говоришь? — переспросила девушка, оказываясь в замешательстве. — Вы сократили число верующих больше, чем в половину, еще и распространили этих призраков по всему миру! Как божий посланник, я должна остановить это! Вернуть все в равновесие! То, что вы творите, — это кощунство! — воскликнула она, но постаралась глубже вздохнуть, чтобы успокоиться. — Кадзуха, я лишь хочу счастья людям. Почему вы лишаете их веры?       Каэдэхара приподнял брови в удивлении, не находя слов, чтобы ответить на то, что сказала Барбара. Одна мысль о том, что ей внушили эту чушь, расставляла все по местам. Кто-то тянул за ниточки. И этот кто-то хотел вновь столкнуть ад и рай в битве. — «Ради интереса попробуй спросить у нее, почему Розария убила ее. Что-то мне подсказывает, что и тут будет очень интересный ответ, » — проговорила Кусари, получая в ответ легкий кивок. — Барбара, как думаешь, почему тебя убила сестра Розе? — озвучил свой вопрос демон, складывая руки на груди. — Что? Это немного… — ангел прикрыла глаза, но затем распахнула их с легким вздохом. — Неужели ты сам не знал, чем занимался твой демон, пока никто не видел? — остудив пыл, переспросила девушка, явно начиная чувствовать свое превосходство в осведомленности. — Эребос наложил на нее проклятие, чтобы выиграть в прошлой битве. Мне казалось, что ты должен был знать об этом. Разве не так? — Кто тебе это сказал? — потяжелевшим тоном поинтересовался Каэдэхара.       Улыбка с его лица полностью спала, а в глазах начал разгораться огонь, от которого Пегг почувствовала себя не на своем месте. — Высший архангел Михаил… Стой, это не имеет никакого смысла! Какая разница? Неужели эти греховные создания ада все это время обманывали тебя? — на легком придыхании спросила Барбара. — Господи милосердный, как же такое могло произойти? Мне так жаль…       На секунду демону показалось, что она воссияла желанием прочитать ему проповедь, после которой у него точно должны будут раскрыться глаза и случится прозрение. Но тут она ошибалась. Прозрение уже случилось, и теперь все встало на свои места. — Жизнь свою обвил вкруг висячего моста этот дикий плющ, — прочитал очередной стих про себя Кадзуха, ловя вопросительный взгляд со стороны ангела.       Он мило улыбнулся девушке, с полминуты смотря на нее в полном молчании. Стоило огромных усилий подавить в себе желание дать ей подзатыльник и вернуть с небес на землю. — «Что была невинной и ничего не понимающей девочкой, такой и сейчас осталась, — вздохнула Кусари. — И что теперь?»       По серому бетону все еще стучали капли дождя, а темная мгла вечера поглотила абсолютно все небо за исключением прожекторов, освещающих стройку наряду с двумя собеседниками. — Барбара, я бы мог позавидовать твоей наивности и глупости, но, кажется, жить так действительно легче, — все же высказался Каэдэхара, вызывая в ангеле целую вспышку негодования. — Кадзуха! Это некрасиво с твоей стороны! Неужели ад настолько сильно меняет людей? — практически до лба раскрасневшись, начала было Пегг, но в ответ Кадзуха лишь покачал головой. — Да-да, если ты забыла, я уже довольно давно стал демоном, — усмехнулся он, вот только внутри ему было вовсе не до смеха, о чем говорил тяжелый взгляд, пробивающийся через улыбающиеся глаза. — Рай погрузил этот мир в хаос, с которым аду пришлось разбираться около пяти человеческих лет. Розария убила тебя, чтобы получить возможность завладеть гримуаром и подготовить почву для собственного побега с Небес, после чего убила по меньшей мере две сотни тысяч человек. И я это видел своими глазами… — демон вздохнул, подходя еще на шаг ближе к девушке. — А ты и дальше закрывай глаза на происходящее. Можешь верить мне или нет. Мне нет смысла врать тебе. Сейчас мы в одной лодке. Я лишь прошу о том, чтобы ты больше не воздействовала на Куникудзуси, иначе он будет умирать в муках, раздираемый собственным сознанием. И тогда ни о какой победе для рая не будет идти речи. — Что ты… — попыталась спросить девушка, но демон уже пропал.       Она осталась стоять одна в освещенном прожекторами пространстве. Дождь перестал крапать по бетону, создавая свой ритм в пространстве. За ограждением снова начала бурлить жизнь. Кто-то проехал по лужам на велосипеде, раздался женский смех. Но все это пропало и смешалось в голове ангела.       Барбара присела на корточках, обхватывая ладонями свои плечи и опуская взгляд к песку, на котором парой секунд ранее стояла рядом с бывшим одноклассником. Она никак не могла поверить в то, что рассказал ей парень. С одной стороны медали — он, а с другой — архангел, который учил ее все это время. Нет, настолько высокопоставленный человек никак не мог наврать ей. Никак не мог сказать неправду, но Пегг никогда не была глупой. Она видела, как «безобидные» заклинания отражались в разуме ее мессии, но предпочитала закрывать на это глаза. В конце концов вся эта жатва — то, чего не должно было быть. Тут не было правил. А она лишь хотела сделать все лучше, вернуть людям их веру и надежду. Но неужели действительно делала лишь хуже?