Гефест не идёт на Олимп

      Некоторые люди считают, что родиться на свет — это дар. Другие говорят, что родиться — это проклятье. А мне вот родиться и быть сброшенным с Олимпа собственной матерью весьма неприятно.       Вот если раньше я думал, что было бы тупо попасть в анимешный мир, в котором практический любой японский школьник одним взмахом меча сметает армии, то теперь мне кажется это более-менее нормальной идеей чем попасть в мир греческой мифологии, где лютую чернуху творят боги, заслужившие этим приписать им множества психических расстройств.       Короче попал я в тело Гефеста. Моя мать Гера, а отец Зевс. Наверное. В мифологии множество противоречий и разных версий. В одной Зевс отец Гефеста, в другой Гефеста был зачат без мужского участия… А хрен знает, что, но меня это сейчас мало волнует ведь я падаю с Олимпа в океан.       Долго падаю. Олимп на столько высокий, что в оригинальной истории Гефест падал неделю. Тут тоже самое.       Я просто падаю и осознаю всё происходящие. Спасибо моей матери. Гере, богине семьи… Свои божественные специальности они по приколу выбирают?       Неделю спустя…       А вот и вода. Хотя если вспомнить физику, то падение с такой высоты… ЁБ ТВОЮ МАТЬ!       Упав в воду, казалось, что мне хана, однако я помню, что Гефест был спасён нимфами океана или кем-то другим… Ладно плохо помню.       Однако да… Вода меня не топила, а словно обволакивала, погружая глубже куда-то. Дальше я оказался в пещере прямо на руках… Пожалуй, самой красивой женщины в мире.       Правда у неё были некоторые аномалии по типу синих волос, но ничего. Я уже понимаю, где нахожусь (но не желаю принимать реальность) так что всё понятно (Я в мифологической Греции мне НИХЕРЕНА не понятно).       Наверное, одна из нимф. Красотка. Так это ещё что за старик с водорослями в виде бороды?        – Что это за ребёнок, Эвриома?       Дед не смотри на меня так. Мне жутко.       С слову рядом стояла ещё одна девушка с нижней чешуйчатой частью тела как у рыбы. Не в смысле русалка, а её ноги просто покрыты чешуёй.       – Сын Зевса и Геры отец.        Как эта красотка с рыбьей чешуёй вообще узнала кто я? Типа по водной памяти или что?       Старик посмотрел на меня словно пытался что-то выявить во мне. Блять у него в бороде… В водорослях краб ползает. Это что медуза на голове?!       – Хммм… Этот малыш не кричит и не плачет. Хотя был сброшен с Олимпа.       А ты что тоже в детстве падал с этой горы? Ну так поведай о своём опыте! Глядишь чего поучительного узнаем.       – Его зовут Гефест, отец. – Зачем-то назвала моё имя нимфа. Или океанида. Хер пойму если честно.       Вот это уже подняла голос уже нимфа без рыбьей чешуи.       – Отец мы хотим оставить его!       Я для этой дамочки являющейся гибридом рыбы и человека зверушка?!       С другой стороны, у меня теперь две приёмные мачехи красотки и дед… Дед больше похожий на какого-то водяного… Хотя, чего это я? Дальше будет ещё веселее…        – Да, мы с сестрой будем заботиться о нём как о собственном сыне.       В словах держащей меня нимфы звучала мольба словно о невозможном. Почесав свои водоросли… Мать вашу, как же меня это борода напрягает!        Почесав свою бороду старик кивнул.       – Хорошо. Я разрешаю.       Так у меня появилась новая и думаю самая адекватная в этом мире семья. Ну по крайней мере они точно не как те чудики с Олимпа.       Несколько лет спустя…       Рос я довольно неплохо. Нимфы приглядывали за мной став, можно сказать, родными матерями. Нерей же, бог морских глубин, для меня был как дед, а я для него как внук.       Нерей часто приходил ко мне играть или же рассказывал очередную поучительную историю. Короче, мужик хороший хоть и с водорослями.       Сейчас мне было шесть. Выглядел я как обычный ребёнок. Правда было пара недостатков. Во-первых, моя хромота. За это вообще отдельное спасибо моей биологической матери. Нахера так за ногу хватать?! Богиня семьи… Ага-ага конечно.       Значит я был хромой. Дальше моё уродство на лице. Я не знаю какое уродство вообще было у Гефеста, но у меня на пол лица был ожог толи от кислоты, толи чего похуже. Место ожога было будто подгоревшим или словно обмазанным копотью и углём. Мои волосы были красными, но воспламенялись, когда я не мог совладать со своими эмоциями (Привет Аиду из Диснея).       Но меня всё устраивает.       Сейчас я занимаюсь тем чем занимается любой шестилетний ребёнок. Страдал хернёй и собирал ракушки. Вообще в царстве Нерея было дохрена драгоценностей, но роскошь меня не интересовала.       Нет конечно же для становления кузнецом знания в ювелирном деле мне пригодиться, но сейчас у меня детство, а детство время бесценное и невозвратное. Имею право!       Сзади меня послышались шаги.       – Чем занимаешься?       Обернувшись увидел свою мачеху нимфу Эвриому.       Синий хитон, волосы словно морские волны и сапфировые глаза. Моя приёмная мать была прекрасна.       – Складываю ракушки. – Ответил я в детской манере.       – Оу, мой малыш познаёт мир. Как это мило. – Ответила она умилившись мне и присев на корточки стала трепать меня за щёку.       – Мам. Хватит.       – Нет.       Не сказать, что мне это не нравилось скорее наоборот даже веселило. Но такие её действия вынуждали мои волосы воспламеняться, что и произошло. Моя мать (думаю имею право так её звать) положила руку на мою голову, после чего образовывался пар.       – Позволь мне потушить тебя.       Ах… Эвриома у нас любительница каламбуров. И я вполне принимаю её вызов.       – Мам твой поступок был весьма мокрым. Я воспылал энтузиазмом к этим ракушкам, а ты всё затопила.       И меня опять со смехом потрепали по щекам.       – Горжусь тобой, мой маленький Гефест.       Наигранно она стёрла не существующую слезу со своего лица.       – Я не маленький, мне уже 6 лет.       Эвриома: Ох, но какая мать не будет рада тому, что её сын учится так быстро?!       На этих словах она, продолжая улыбаться, отвела взгляд. Верно. Факт того, что я сын Геры и Зевса не покинул её память, а потому понимала, как её слова… Как бы это сказать? Не надёжны? Да думаю так.       Богиня семьи скинула своего новорожденного сына с Олимпа. А отец бабник ни черта не сделал. Максимум её там осуждают.       Если подумать, то я законный наследник всего Олимпа после Ареса. Бог войны мой родной брат, в то время как все остальные отпрыски громовержца являются бастардами. Вот только не понятно, кто из бастардов уже родился.       К примеру Афина родилась, когда Гефест ударил по башке Зевса своим молотом. Хотя если вспомнить некоторые моменты, то в греческой мифологии есть полно противоречий. Потому стоит быть аккуратным.       Пока думал меня трясли за плечи. Ну как трясли? Слегка покачивали.       – …фест. Гефест. Очнись.       – А? Что такое мама?       – Ты опять ушёл в себя. – С усмешкой она сказала. – Как в такой юной маленькой головке горит столько мыслей?       – Зато у меня большое сердце в котором можно утонуть.       Обнимаю её за ноги. Нимфа наклонилась ко мне обнимая меня.       Ещё несколько лет спустя (Нерей)…       Старик Нерей и владыка морских глубин тихо, как бы сказал его приёмный внук Гефест, охреневал. В основном, как раз, от действий своего приёмного внука.       Отвергнутый сын Богини семьи (к тому же он уже сомневался о сфере деятельности Геры) и Громовержца показывал невероятные таланты в кузнечном деле. А ведь всё началось с обычного острого куска камня. И вот уже у Гефеста появилась своя кузня которую подросток оборудовал для своих идей.       Смотря на то, как искры летят от ударов раскалённого метала, Нерей слегка жмурился, ведь огонь был неестественен в глубинах океана. Нерей наблюдал за богом-подростком. Гефест успел вырасти. Обычно боги сами получают великолепные тела, однако тело Гефеста не было мускулистым. Тело его было не костлявым или же с мышцами. Скорее жилистое. Красные волосы то загорались, пламенем то затухали. Левая часть лица была черноватой вокруг глаза. Сами глаза были янтарного цвета и загорались огнём.       Свою хромоту Гефест словно обратил на свою пользу. Юный бог создал трость из чёрного обсидиана и золота которую использовал во время ходьбы. Это изделие создавала какой-то шарм, Эвриома даже шутила, что она бы взялась за юношу не только как мать.       Боги, что поделать.       Гефест перестал колотить метал и взяв его кузнечными клещами погрузил его в воду. Раздалось шипение и пар стал подниматься к верху. Положив на стол странное кольцеобразное изделие Гефест начал работать над ним своими руками.       Когда Гефест окончил работу, он подошёл к Нерею, аккуратно приподнял медузу с головы царя глубин после чего положил украшение на его голову. Украшение напоминало корону и… удобную подушку для медузы.       Пока шокированный Нерей пытался осознать реальность, довольный результатом Гефест превратился в чёрный сгусток дыма, после чего удалился куда-то.       Ну. У каждого бога и богини свои странности. Тем более корона удобная и медузе нравится.       Во владениях трёх прядильщиц нитей судьбы…       У трёх Мойр был серьёзный скандал.       Они были хранительницами и владычицами нитей судьбы. Каждая нить имела свою историю свою жизнь. Когда конец жизни смертного подходил к концу нить разрезали.       Нити жизней богов были другим делом. Прочные, как воля самих богов, нити практически не поддавались влиянию Мойр. Но им и не нужно влиять на нити богов. Все нити плетутся одинаково и когда нить приближается к ключевому событию её перерезают. Они не контролируют события и деяния нитей, лишь соблюдают их природу.       Однако среди нитей богов появилась аномалия. Одна нить не была как все остальные. Не золотая, а тёмная. События, деяния, выбор и ошибки не были видны. Нить принадлежала Гефесту.       С рождения Гефеста и появления нити можно было увидеть, что ждёт нового бога. Но вскоре нить стала сменять золотой свет на дымящуюся черноту. И, что ещё больше удивляло Мойр, нить плелась сама, без их.       Мойры ничего не могли сказать об этом, но прекрасно понимал, что сын Зевса и Геры рано или поздно узнает о своей уникальности. А уж чем эта уникальность выльется они даже не подозревали…