Уходя тушите свет

Аки казалось, что многие приходят к нему лишь для того в напарники, чтобы он их в итоге похорорил. А если привяжется за относительно долгое сотрудничество, то и оплачет заодно. Но сейчас, сейчас почему-то все поменялись ролями. И кажется он начинает понимать, почему все так рвались это делать.

***

Поле боя — в их случае одна из улиц Токио, — пустынна и тиха. Серые осколки бетона и штукатурки от обвалившихся стен зданий осыпаны пылю, все ещё не осевшей до конца. Просто задетых и поцарапаных одержимым офисных зданий по соседству всего несколько. Этот оказался на удивление сильным. — Ну что, помирать собрался? Из-за этой то царапины? — Сакура нависает над ним облаком, загородившим солнце в пасмурный день. Сама она уже давно хоть и приободряет остальных и его в частности — он же новичок! — но давно не улыбается. Ведь страдать в хорошей компании с знакомым это так легко, хоть и больно делать. Но та воздушность и никаких переживаний об очетах или завтрашнем дне манила, — все напрочь вылетало из головы и становилось непередаваемо легко. Крови из «царапины» он, к слову, потерял целую лужу, багрово расплывшуюся под ним. Может не критично, но если только скорая где-нибудь за углом с готовым раствором и переливанием крови не затерялась. Такой конечно же не наблюдалось. — Мне нравится твой оптимизм, — харкакт кровью Хаякава. — Всегда остро, но по делу. — Кажется что больше ты здесь рвешься помереть. Демонам это не очень нравится, особенно твоя постная мимика перед лицом страха и ужаса со смертью. Почему? — Сакура безмятежно набирает в пробирку фиолетово-грязную с красным оттенком кровь рядом с ним. Аки чувствует себя так, будто он просто завалился отдохнуть на диване с подогревом. Потому что его кровь теплая, рядом с набежавшей фиолетовой. — Наверное это из-за постоянных стычек с демонами, — ему хватает сил изобразить задумчивость. — Я не знаю, но… Просто я был таким с детства. Безэмоциональным. — Ясно. Но я спрашивала не про это, — он чуть поворачивает голову в ее сторону и натыкается на внимательный пронзительный, очень ясный изумруд. В то время как он смотрел на нее чуть рассеяно. — Почему ты хочешь умереть, если жизнь тебе ценна? Хаякава отварачивается, смотрит куда-то прямо, на серую стену офиса. Почему — он не знает. И все эти философские вопросы по раскладыванию души по полочкам терпеть не может. Он такой, какой есть, зачем знать что-то ещё, если ему так нравится, если он так живёт? — Разве такие не все охотники? Я имею ввиду, что так проще, чем жить и строить на будущее планы. От холода, повеявшего от Харуно, Аки вздрагивает. — Ты прав, и все же, тогда теряется та грань, между которой ты живёшь как человек и охотник. Постоянная готовность изматывает, — Сакура прикладывает на его живот руки и те послушно окутываются зеленоватым свечением. — Кажется, что ты не все сделал, что-то не закончил, но даже не догадывашься что. Будто забыл, что-то очень важное. — Есть такое, — Аки вздыхает освобожденно, когда внутренние ткани легко срастаются под чужой силой. — Не противоречим ли мы себе, когда изгоняем демонов демонами? — Любишь ты риторические вопросы, — он сгибает руки, привстав на локти. — Это не риторический вопрос, — Сакура садится ровно, отняв от него ладони. — Не в этот раз. Хаякава смотрит в ее лицо и ответить ему нечего. Какая разница, если это работает? Аки чуть щурит взгляд. Ему всегда было любопытно, почему Сакуру часто терзали такие мысли. Навряд ли она расскажет об этом, не сейчас и не завтра. Кстати о завтра. Не помрут ли они уже сегодня? Например, на следующем задании по вызову. — У тебя все на лице написано, — замечает Сакура. — Лежи, — придерживает она его за плечо. — Нужно ещё кое-что закончить. Он не успевает уточнить, что конкретно она хочет закончить, и связано это с работой или бесполезными мыслями. Хочет еще пошутить, потому что вырвать смешок у семпая — это как ещё одна цель на их совместных заданиях, потому что голос у Харуно с хрипотцой от редких разговоров, но если тихий хмык или поднятый уголок губ был услышен или замечен, то это как побочный удачно выполненный квест. Но вместо выдумки — жизнь. Поговаривали в штабе что, мол, год назад погибли ее сокомандники близкие и с одним она даже встречалась вроде как. В стычке той тогда много людей полегло: демон оказался к ужасу охотников, срочно сорвавшихся со всех уголков города, слишком сильным и требовал профессионалов и решительных действий. Аки тогда только учился и такие новости некоторых однокурсников пугали, и под выпуск людей оставалось вдвое меньше. В нескольких зданиях от них, прямо по улице раздался сотрясающий все в округе грохот. Аки подрывается, но живот все равно отзываются болью, хотя и был только залечен. Если судить по ауре, исходящей из-за угла офиса, в метрах ста, демон сильный. Настолько, что теперь у Аки по-настоящему поджимается нутро от давящей ярости и силы. По сравнению с тем, с чем они только что расправились, одержанный кажется просто слабенькой размазней, не имеющей при себе ничего, и неспособный дать отпор. Которому не стоило труда серьезно ранить Аки. И который был быстрее него. И кто здесь настоящее ничтожество, неспособное дать отпор? Как минимум, ему придется следующие несколько месяцев усердно поработать над собой, заключить ещё какой-нибудь контракт с демоном, но все равно полагаться только на себя. Хаякава твердо это решает и приколачивает эту мысль у себя на задворках разума, чтобы не забыть и не пустить все на самотёк. В конце концов, ему стоит записаться на дополнительные уроки с катаной. Если они выживут. Он слишком неопытен, как однажды сказала Сакура, но Аки это отлично запоминает. Тот день, час и его второе серьезное задание, в котором он уже потерял своих первых двух напарников, которые к слову, были его опытнее, намного. Ещё полминуты и он точно отправился бы за ними, как пятилетнее дитя, неведающее о том, о чем скучно переговариваются на кухне родители. И Аки не понимал, почему все пошло в тот день наперекосяк. Но что точно он понял, так это то, что Сакура просто оказалась неподалеку и спасла его. Сама размазала демона буквально по асфальту, что у него сложилось такое впечатление, будто это был слабейший из демонов, схожий на мерзкую жабу, чьи внутренности остались пред ним расплывчатыми пятнами. Дальше он потерял сознание, — как глупо, какое позорище! Зато, из-за того случая и потери кадров, что не так уж и редко случается в их профессии, Хаякаву ставят с Харуно. И вот уже пол года они благополучно расправляются с такими выродками. Одержимые ещё больше его выводят из себя и вызывают отвращение. Слабаки. Но своему семпаю он конечно об этом не говорит… Раздается топот и пронзание асфальта острыми словно заточенными конечностями вместо ног. Сначала появляется кусочек красной морды, черные маленькие глазки-пуговки, усы… а затем и все остальное. Гигантский высоченный краб выглядит более чем опасно и непобедимо. По крайней мере для двух людей, один из которых он, раненый и в данный момент неспособный к сражению. Аки впервые встречается в бою с таким сильным демоном и это обескураживает. Первая мысль бьёт набатом — им в одиночку не справиться с ним. Слишком рискованно. Лучше было отступить. Хаякава смотрит на прямую спину Сакуры в темном пиджаке и развевающийся от порывов ветряной пыли галстук. Нужно окликнуть, но язык словно прилипает к небу. Аки даже не помнит, когда у него стали трястись руки. Кровь, пропитавшая одежду на спине и ногах, кажется чем-то невыносимо противным. — Сакура!.. — он даже забывает о уважении. К нему вот она всегда обращалась с суффиксом, пусть это смущало поначалу — Сакура куда выше его по рабочему званию, а обращается, словно они равные. Впрочем, сейчас не до этого. Но женщина не двигается, замерев неподвижной скалой, пока с визгом и рычанием, демон бросается в их сторону. Краб задевает здания вокруг него панцирем, вспахивает дорогу ногами, словно это огород и машет клешнями в воздухе. Рядом с маленькими глазками, открываются ещё несколько, но уже корявых и больше подходящих демону. Почему они не заметили его раньше? Или вообще почему его никто не заметил? Она не так и намного его старше, вдруг вспоминает Хаякава. Стискивает зубы, — не о том он сейчас думает! Дурак! Надо срочно что-то придумать, прямо сейчас, неважно что захочет демон по контракту, нужно срочно!.. Ещё немного — и он побежит по ним и даже не заметит! — Аки, — он не видел ее лица, но почему-то знал, что Сакура сейчас улыбается. — Не переживай, сейчас будем есть краба. И глаза у Аки так округляются, что он замирает и тупо таращиться вперёд. — Что?.. — Слизь, — Сакура вытягивает вперёд правую руку, складывает пальцы. А дальше происходит то, что он видит впервые в жизни. Нет, не впервые, но не в таком огромном виде… Демон Кацую, отличался не только своей формой гигантского слизняка, с полосой на спине, но и характером. За этим было странно наблюдать, за поведением. Слизь была довольно нейтральна ко всему, что к людям, что к другим существам, и побольшей части была более чем неподвижна. Что терпеть демон не мог — это поползновений на занятую ею территорию. Тогда она действительно выходила из себя и не только в переносном смысле, но и буквально, когда распадалась на сотни мини копий себя. По крайней мере, так говорили. Максимум, что довелось узреть в живую Аки, это несколько довольно небольших экземпляров, идентичных между собой. И это за все то время, что они с Сакурой работают вместе. Теперь ему становится многое понятно, но ещё больше вопросов остаётся без ответов. Огромннный слизняк появляется над крабом прямо из воздуха с небольшим дымчатым хлопком. В следующую секунду бегущего краба просто плющит под многотонным демоном. — Разрешите поглотить? — голос, напротив внешнему виду, писклявый. Как и всегда впрочем. Усики-глаза чуть шатаются на морде. — Разрешаю, — даёт отмашку Харуно и, кажется, расслабляет плечи. — Ты в порядке? — оборачивается она через плечо к нему. — Да… — у Аки просто слов нет, а в остальном все более чем в порядке. Демон был не высшего уровня, но достаточно, чтобы смести многих на своем пути. Что больше всего интересно в этой Кацую — то, кому она даёт свою силу и утверждает ли контракт вообщем. Аки многого не знает, да и условия устанавливаются индивидуально между человеком и демоном… но это существо переборчиво даже слишком. — Как вам удалось это?.. — Хаякава берет себя в руки, все ещё отходя от всего и спрашивает. Всего с десяток людей получили частичку от силы Кацую — возможность лечить. Но то было бледноватое, свечение рук и неспособность вытаскивать людей с того света со смертельными ранениями. У Сакуры же было не только это. Оказывается, ещё и призыв. И такой огромный. Нет, он знало призыве, но… он сейчас точно запутался. Аки неверяще сжимает рукоять катаны. Нет, не это было страшным, а то, сколько всего за одно лечение приходилось отдавать пользователю жизни. Демон слизи был не только безобидный на вид, но и прожорливый. До ужаса. Он пугал сильнее, чем рычащие и клыкастые безобразные монстры в камерах. Что, что отдала она, чтобы добиться такого расположения? Сколько лет своей жизни ей приходится из раза в раз отдавать за одно только лечение?.. Аки подавляет желание схватится за голову в накатившей панике. — А… Вы… в порядке? — Я? — звучит удивлённо. Сакура оборачивается к нему полностью. — Да, а что? Тебя зацепило? — Нет, но вы… призыв… — А, ты об этом, — легко отзывается она. — Не беспокойся, я в порядке. — В порядке?.. — дрожащим голосом повторяет он. — Но вы… Сколько ты отдала за призыв? Сакура смотрит на него непонимающе, так, словно впервые слышит о подобном. Аки вдруг чувствует сдавшийся комок тяжести у себя в груди. Он почему-то сейчас злится, и сдерживать порыв нет сил и возможности. — Контракт. Сколько этот демон потребовал за лечение? А призыв? Ты никогда не говорила, сколько, так ответь сейчас, — смотрит он в ее глаза прямо и зло. — Аки, ты… — Сакура в замешательстве смотрит в ответ, делает шаг к нему, но Хаякава подрывается на ноги сам, схватившись за бок от укола боли. — Просто ответь. Они замирают друг напротив друга и напряжение в тишине виснет между ними как утренний туман. Сколько можно уходить от этой темы? Ему интересно, ответит ли она ему. — Поглощение завершено. Мне уйти, Сакура-чан? — демон вновь склизко соединяется в единое целое. — Тебе не нужно это знать, — наконец отвечает Харуно, но больше это похоже на то, как если бы прямо сейчас она хотела отвернуться и уйти. Без него. — Ты так говоришь… — Хватит, Аки. Закроем эту тему, — взмахнув ладонью, она словно обрубает нить между ними. Смотрит холодным изумрудом и тот настолько темный, что почти сливается со зрачком. — Мы ее даже не начали! — он делает шаг, когда видит спину впереди в темном пиджаке. Демон развеивается, оставляя после себя осевшую дымку. Он оглядывается, но так никого больше не замечает, словно всё растворяется в небытии.

***

— Эй, человек, шевелись, а не то останешься один! — демон крови кривится, словно действительно обычный подросток. — Да и ты сама пошевеливайся, — оборачивается на нее Денджи. Аки ничего не отвечает. Ему по большей части все равно. Но как и многие, Сакура тоже оставляет его одного, забрав с собой кусок его души, почти два года назад. Интересно, почему он сейчас вспомнил о ней?