Ты — мои крылья

Луканис стоял, устало привалившись к стене, практически не вслушиваясь в происходящее вокруг. Его взгляд был прикован к Руку, что-то тихо объяснявшего Инквизитору. Надо отдать Максвеллу должное, ведь он со свитой появился в самый подходящий момент, когда Луканис, да и Злость посчитали, что все благополучно закончится здесь и сейчас. Мы встретим это вместе. И Луканис был готов с Руком куда угодно, но с живым, целым и невредимым. Ну, последнее по возможности, хотя бы, невредимым настолько, чтобы самостоятельно передвигаться. Это уже в их случае можно считать победой. Умирать с Руком Луканис готов не был, точнее, был, но не сейчас. Когда-нибудь очень нескоро, уже свалив подальше от воронов, на берегу моря с чашкой кофе в руках. Раньше Луканис никогда не думал о старости, считал, что не доживет, а сейчас отчаянно желал все-таки ее встретить. Рядом с Луканисом встал Дориан, его взгляд тоже устремился в сторону беседующих, только вот Луканис точно знал, что смотрит тот не на Рука. Лезть в чужую жизнь Луканис не любил, но это было и не нужно, ведь взгляды Максвелла и Дориана говорили сами за себя. Луканис был уверен — он смотрит на Рука так же. И сейчас Дориан оказался единственным, кто мог помочь, хоть немного развеять мрак на душе. — Легче станет? — спросил он. — Если миру снова придет конец — Рук останется в стороне? — Дориан повернулся и посмотрел на Луканиса. Тот был готов поклясться, что увидел затаенную тоску, подернутую дымкой сожаления. С момента, как Злость залез в его тело — чужие чувства стали не просто заметны — ощутимы. — Сомневаюсь. — Луканис снова посмотрел на Рука. Тот не был склонен к героизму, не жаждал славы, почета или богатства. Порой казалось, что Рук вовсе лишен амбиций, готов довольствоваться малым и при этом чувствовать себя абсолютно счастливым. Но если кому-то грозила опасность, то Рук просто не мог остаться в стороне, что едва не стоило ему места среди воронов, а то и головы. — Тогда не станет. Он всегда будет рваться вперед, пытаясь прикрыть собой всех, кого только может. Сердце постоянно будет замирать от страха, что в этот раз он не вернется. И биться быстрее, когда он снова придет невредимым, улыбнется, словно не был на волосок от смерти. У тебя больше не будет ни одного дня без страха, но это того стоит. Он того стоит. Максвелл в этот момент склонился над картой, двигая фигурки войск, Рук где-то согласно кивал, а порой менял положение. Максвелл замирал на мгновение, взвешивал предложение Рука, а следом одобрительно хлопал по плечу. Виаго узнав о сотрудничестве с Инквизитором, предположил, что Рук и Максвелл порвут друг друга в борьбе за власть, но те сразу нашли общий язык. Луканис в первую же встречу почувствовал исходящее от Инквизитора облегчение. Тот был счастлив разделить ношу с кем-то еще. Столько усталости, отчаяния, решимости Луканис раньше не замечал ни в ком. Сбереги его, Рук. Дориан не всегда видит, когда нужно остановиться. Инквизитор попросил тогда об одолжении, и Рук исполнил обещание. Он постоянно приглядывал за Дорианом, пусть особо не вмешиваясь и издалека, но парочка воронов, приставленных Первым когтем, всегда оказывались поблизости, чтобы сберечь самое дорогое для Инквизитора. Защитить того, ради кого Максвелл в очередной раз впутывался во спасение мира. — И ничего нельзя сделать? — спросил Луканис. Он не представлял, сколько можно выдержать это испытание страхом. И как столько времени его успешно проходят Дориан и Максвелл. — Не терять время, — печально улыбнулся Дориан, — если каждый день может стать последним, то в нем обязательно, должно быть, место для любви. — А ты терял? — И очень об этом сожалею. Луканис хотел что-то ответить, но Рук и Инквизитор уже подошли к ним. — Уверен, что твой план безупречен, аматус, — улыбнулся Дориан и коснулся плеча Инквизитора. — Идем, я расскажу его тебе подробно. Удачи, Рук. — Максвелл взял Дориана за руку и повел в сторону, подальше от окружающих. И Луканис прекрасно его понимал, последние часы хотелось провести только с тем, кто дорог по-настоящему. — Ты в порядке? — Рук встал рядом и обеспокоенно посмотрел на Луканиса. — Пока ты здесь — да, — ответил Луканис, — я люблю тебя, Рук, и не подведу тебя. Мы вместе, а значит, мы справимся. Рук притянул Луканиса к себе, крепко обнимая. Эта краткая передышка нужна была обоим, чтобы вспомнить, за что именно они сражаются.