黑暗之光 | Свет Тьмы

*** 6 лунный день декабря Сегодня нещадно жгло лицо и руки морозом. Ветер и пурга усиливались. Я пыталась не отставать от повозки, но совсем на малость закрыв глаза, потеряла даже сопровождающих на конях, которые шли в конце процессии, из вида. Лишь уловив крики и топот из всего этого торнадо погодных звуков, я поспешила вперёд. На всем пути меня только пару раз ударили кнутом - я правда не могла быстрее идти, толку от этого? Под ногами было невесть что - сугробы снега и грязь, что летела от копыт и колес повозки, и это всё очень затрудняло шаг. Сейчас хозяин остановился ночевать на постоялом дворе. Нижайшему слуге, как я, никогда не полагалось ни комнаты, ни еды, и мне пришлось спрятаться здесь, за дверями, в более-менее теплом углу, и, взяв обрывок бумаги из мусорного ведра, писать это.. Зачем я вдруг решила завести дневник? Не знаю, что на меня нашло. Пусть все не считают меня человеком, я хочу выразить хоть куда-нибудь о своей жизни, о которой бы никто не пожелал. Да! Я ненавижу эту жизнь! За что небеса меня так наказали? С шести лет от роду я не видела никого, кто хотя бы назвал меня по имени. С того момента, как меня продали в рабство, я не видела теплоты человеческой, о которой так любят говорить люди. Я не жалуюсь, мне просто непонятно. Я запуталась. А в чем, я уже не понимаю. Меня всё ещё все считают мальчишкой. Как долго я собираюсь это скрывать? Бумага заканчивается.. в следующей записи буду писать мельче. Если доживу, хаха Ó╭╮Ò *** 22 лунный день декабря. Седьмого дня я не помню, помню лишь то, что избили меня до горячей лихорадки. Помню вкус железа во рту и сильную тошноту. Не могла несколько дней пошевелить ни одной частичкой своего бренного тела. Было очень туго. В последующем: я не могла сделать ни одной записи. Очень редкой стала возможность взять хоть один кусочек бумаги. Мне было очень тяжело раздобыть те четыре обрывка, на одном из которых сейчас пишу. С одной стороны здорово - мне не придётся искать в ближайшее время бумагу. С другой стороны слуги хозяина, что выше меня по статусу, могут просто взять и выбросить всё. Боюсь, что мои записи могут увидеть. Не страшно, если выкинут - страшно, что прочитают. Мне кажется, немного гадко читать то, чего не желает выдать мое сознание кому-то. Я только и могу излить все свои чувства и мысли на бумагу. Мне нельзя даже пикнуть без разрешения! Хотя даже с разрешением меня часто колотят.. мне очень грустно, я чувствую себя наполовину пустой. Я хочу изменить свою жизнь. И я добьюсь этого! Для начала только нужно выбраться отсюда, подальше от хозяина и его жестоких слуг - придет время и я покажу им! Они будут молить о пощаде! *** - Эй! Ты что там делаешь? Жить надоело? Иди сюда, звереныш! - послышалось с улицы. Девушка в рваных, грязных мужских одеждах, сидевшая на полу амбара, быстро собрала бумаги с записями и спрятала в уголок за дровами. Как ни в чем не бывало протянула руку к двери, но ее резко открыли. Внезапно она почувствовала боль в животе и согнулась. Вошедший слуга злорадно засмеялся, смахнув с одежды несколько пылинок. - Кланяешься? Милости просишь? Пониже поклонись! - всë с тем же смехом, слуга пнул ногой девушку, отчего у той появился звон в ушах и под острую боль во всем теле она упала на холодный, грязный, местами разбросанным сеном, пол сарая. Она не услышала дальнейшие обращения, но была уверена - все те же оскорбления, всё те же причины, по которым она виновата перед всеми в этом мире. - Щенок, даже в глаза мне не посмотришь! - приподняв младшую слугу за волосы, продолжил восклицать слуга, - А ведь и не скажешь, хорош слишком для глаз господина Шан! Да за тебя совсем малую цену можно дать - ничтожество! Ни крошки даже самого ничтожного материала в этом мире! - в этот момент девушка чуть не потеряла сознание от сильного удара об пол. Из носа потекла кровь, немного забрызгав одежду слуги, отчего тот пришел в ярость и, схватившись ещё крепче в волосы, ударил ещё раз. - Не мне тебя воспитывать! Но не позволить же господину марать себя таким убожеством, как ты! Поэтому будь благодарен, что ты ещё жив. У тебя есть пять минут, чтобы привести тут всё в порядок. И про себя не забудь! - с этими словами слуга, поднявшись, врезал девушке ногой в живот. Той оставалось только согнуться калачиком и, сжав зубы, глотая кровь и слезы, ждать, пока тот выйдет. Однако слуга не торопился. Скрестя руки за спиной, он вальяжно прошёлся по сараю. - Дров мало. Ты, может, хочешь, чтобы господин замёрз? Почему дрова не колоты!? В этот момент он было подошёл к валявшемуся среди пыли, соломы и крови измождённому телу девушки, нанеся ногу для удара, но за дверями послышались шаги. Слуга одернулся и, пнув несчастную ногой, чтобы встала, подошёл к двери почти вплотную и остановился в полупоклоне. В сарай вошёл слуга, по статусу выше, чем тот, который только что бил несчастного, и огляделся. Девушка поклонилась, еле сдержав рвоту. Слуга улыбнулся фальшью. - Господин хочет видеть Ан Цао. Просьба пройти к нему немедля. Служанка, как только услышала своё имя, вздрогнула. "Что я ещё такого натворила? Когда меня убьют уже, чтобы я не мучалась??" - зашумели мысли в кружащейся голове. Перебрав волосы в хвост и, спешно стряхивая с одежды грязь и солому, она вышла за высоким слугой. Было очень больно - кровь все также текла из носа, дорога перед её глазами расплывалась. К счастью, слуга, который пришел за девушкой, служил сопровождающим, и, мысленно опираясь на него, Цао кое-как дошла до ступеней в Зал Приема. Хозяин использует Зал Приёма только когда почетные гости наведываются в его земли. Ан Цао не столь было интересно, кто из господ приехал, сколь зачем она понадобилась хозяину. Младшая слуга осторожно взглянула на высокого слугу. Тот, впрочем как и всегда, с фальшивой улыбкой, мягко подтолкнул её вверх по лестнице, пройдя вперёд. Пройти около двадцати ступеней в таком состоянии Цао была не готова, но взяв всю себя в руки, замяв боль в себе, служанка в лохмотьях поднялась в Зал. Огромные расписные колонны, мозаики и фрески повсюду заставили её ослепнуть. Тут было очень светло и богато. Она бывала тут всего два раза. Первый раз Цао плохо помнит, но именно тогда её продали господину Шан. Сегодня девушка пришла сюда второй раз.. За какой надобностью, неизвестно... - Господин Шан, этот слуга привел слугу А-Ан по вашему позволению. - сопровождающий девушку высокий слуга низко поклонился восседавшему в центре зала на высоком и шикарном стуле хозяину. Тот кивнул и вновь посмотрел на своего гостя, немолодого, но и не старого на вид мужчину в красивых красных одеждах, который мерно поглаживал бороду. - Взгляните на него. Тогда я заплатил за него пятьсот камней. И тогда ему было всего шесть. Сейчас ему семнадцать, он окреп, сил в нём больше. Может выполнять поручения какие пожелаете. Вполне такой сносный.. - господин Шан поморщился и, сделав паузу, продолжил, - В строгости держать никогда не мешало. Бородатый гость смерил слугу в лохмотьях взглядом. Та не решалась поднять голову без разрешения, однако все слышала. В её голове мелькала только одна мысль: "Меня хотят продать?" - Господин, какую же цену вы скажете за него? - спросил гость, не переставая смотреть на девушку. Та вся вжалась в пол под пристальными взглядами всех присутствующих в зале. Послышался шорох от шёлковых роскошных одежд и шаги. К служанке неторопливо подошёл господин Шан и поднял её голову за подбородок. У Ан Цао перехватило дыхание. Кровь из носа, которая не переставала идти, размазалась по всему лицу, в том числе и на подбородке, поэтому хозяин скривился, брезгливо убрав руку от лица, толкнул служанку. - Могу отдать по цене, по которой вам будет интересно приобрести этого мальчика. - и добавил, почти шепотом, сквозь зубы - Лишь бы не видеть больше. Гость оценивающе вгляделся в служанку и, взяв трость с аметистовым набалдашником, мягкой и неторопливой походкой приблизился к ней. Цао не осмелилась даже шевельнуться, поэтому была в таком же положении, в котором её, толкнув, оставил хозяин. Гость задумчиво погладил бороду. - Дам восемьсот камней за выносливость. Кажется, его неплохо отмудохали, а он всё ещё держится. Я беру его прямо сейчас. Хозяин потёр ладони и трясущимися руками принял из рук гостя мешочек с драгоценными камнями. Его глаза налились довольными и жадными омутами. Он поклонился гостю. - Было честью для меня разговаривать с господином Лю! Надеюсь, вы того же мнения. Господин Лю молча поклонился в ответ и, поглаживая бороду, вновь стал резать уже свою слугу взглядом. - Мы отбываем после полудня. Я хочу напоследок обсудить с вами новости последних дней. - проговорил Лю господину Шан и, неповорачиваясь, скомандовал слугам - Приведите мальчишку в порядок. Цао впервые никто не ударил просто так. Слуги нового хозяина были приветливее и доброжелательнее. Аккуратно взяв девушку под локти, они спустили его в комнату слуг гостей. От помощи помыться Цао отказалась. Перед принятием ванны слуги её нового хозяина принесли новые одежды ярко-оранжевого цвета с широким красным поясом. Такие одежды носили только слуги господина Лю. Атмосфера среди них была доброжелательной, отчего Цао стало не по себе. Она не привыкла к тому, чтобы не мутозили целыми днями подряд. Но новая аура все же заставила вздохнуть свободнее. - Господин Лю очень обходителен, особенно к юным мальчикам. Тебе повезло, что ты попал под его глаза. Мне кажется, что ты ему понравился. - проговорила одна служанка, которая причесывала Цао волосы. - Да. Быть может, у тебя получится занять особое расположение у господина. - сказала вторая служанка и вздохнула, - Почему не мы.. Последние ее слова были почти шепотом, но именно они задели вниманием. Цао решила переспросить. - Почему не вы? - Нам кажется, А-Ан задаёт много вопросов. - прочеканила первая служанка. Больше Цао ничего не стала спрашивать. Да и голова сильно болела, было тяжело что-либо делать. К тому же не сильно и хотелось. "Впереди была дорога в неизвестность." - подумала служанка и вздохнула: "Где живёт мой новый хозяин Лю, сколько туда идти? Что это за человек?"