Moondust

Прошло три недели       В жизни Блум настали спокойные времена – после встречи с Валтором в Магиксе прошло целых три недели, а его и след простыл.       Она занималась своими обычными делами: училась, проводила время с подругами и своим парнем и пыталась убедить себя, что счастливое время для нее настало – никакого Валтора.       Конечно, это был просто самообман: пусть демон и пропал физически, но он уверенно поселился в ее наивной светлой голове. Каждый день она по десять раз гоняла одни и те же мысли. Обычно паттерн был следующий: она вспоминала какой-нибудь «приятный» - она сама никогда бы в жизни не призналась бы себе, что он «приятный» - момент с магом, например, ощущение, которое она испытала, когда он взял ее руку в парке, или трепет сердца во снах, в которых они были любовниками, и наслаждалась им пару секунд. А затем, опомнившись, начинала со всей яростью ругать себя за то, что витает в облаках и думает о темном волшебнике в таком ключе после того, что он сделал с ее близкими и с ней на Линфее.       Это был бесконечный выматывающий цикл, который она никак не могла контролировать. Думать о Валторе только в качестве врага уже было невозможно физически, а сама мысль о том, чтобы позволить себе «мечтать» о нем как о мужчине, сжирала фею изнутри с моральной точки зрения.       Сны продолжали сниться, и в них Блум переживала всю историю их с Валтором взаимоотношений. Но они снились не в хронологическом порядке: то она была взрослая, как на балу, то снова маленькая, и Валтор возвращался из очередного захватывающего путешествия. Он стабильно привозил ей подарки и, что было еще более важно для нее – увлекательные истории о других частях Вселенной, в которых он побывал.       Так, с самого юного возраста она мечтала об одном – все бросить и вместе с ним отправиться покорять просторы волшебного мира. Она грезила о загадочных планетах, но еще больше она желала разделить радость приключений именно с ним, потому что она с детства поняла – он тот самый.       Она знала о его прошлом – что он был на стороне Трех Древних Ведьм. Фактически, он был их сыном, потому что именно они создали его из тьмы и огня дракона, но за год до ее рождения он оставил тьму и присягнул ее отцу. Ничего из этого не смущало ее, а только заставляло еще больше восхищаться его смелостью.       Она уважала и боготворила его. И, самое главное, – рядом с ним она чувствовала спокойствие и безопасность.       В отличие от реального Валтора, рядом с которым у ее стыла кровь в жилах.       Больше всего она злилась на себя, когда начинала заново анализировать его слова про то, что мир не черно-белый, и у людей могут быть объективные причины на совершение преступлений. Он сказал ей это, а затем исчез – это злило ее еще больше, потому что так он избежал необходимости отвечать на ее вопросы.       Однако-же под злостью фея-защитница пыталась подавить другую эмоцию: жалость и сочувствие. Что если есть что-то, что вынуждает его так действовать?       Она ругала себя за это додумывание, потому что это было так по-детски – не верить, что он просто жестокий. Нужно было вести себя по-взрослому и просто признать, что иногда злодей – это просто злодей.       Но у нее не получалось.       Она сходила к Визгису на всякий случай – показала ему рецепт, который написал хранитель темного огня дракона, и спросила, могут ли эти компоненты навредить ее питомцу. Профессор внимательно прочитал его, а затем заверил фею, что это именно то, что нужно для выздоровления ее кролика.       Сейчас Кико снова радостно скакал вокруг нее, пока она сидела одна в своей комнате и снова неосознанно пялилась в список «Недавних», пересматривая номер, с которого ей звонил темный принц.       Ей начало казаться, что она уже успела запомнить эти цифры – так часто она в каком-то обсессивном состоянии пересматривала их. Хотя прекрасно знала, что ни за что сама не позвонит.       Алфею потихоньку стали накрывать сумерки, размазывая темно-синие кляксы по ванильным облакам. Девушка взглянула на часы и поняла, что ей нужно собираться на встречу с любимым принцем Эраклиона. ***       Они снова гуляли по парку – и Блум непривычно часто поглядывала на телефон, чтобы узнать, сколько времени.       Скай много говорил, рассказывая обо всем подряд: как Саладин сделал Ривену выговор за то, что тот пренебрёг техникой безопасности на занятии, как Гелия расстроен, что у них с Флорой никак не совпадают графики, как Тимми пишет новую программу в качестве сюрприза для Текны.       Блум только слушала, но совсем ничего не говорила – ей почему-то совсем не хотелось. Может быть, дело было в том, что она очень вымоталась после занятий, а, может, в том, что ее мозг то и дело вовлекался в новые интеллектуальные гонки под названием: «Угадай, что задумал Валтор» и «Не вздумай вспоминать его слова и прикосновения».       Конечно, блондин заметил, что Блум сама не своя, и спросил, как она себя чувствует. Девушка коротко ответила, что синяков почти не осталось, но она мало говорит, потому что утром заметила, что у нее немного покраснело горло.       Снова отмазалась, но зато убила двух зайцев одним ружьем – можно не болтать и не целоваться. Да, целоваться она тоже не хотела. Даже это юношеское удовольствие демон отобрал у нее, потому что теперь каждый раз, когда Скай целовал ее, она неосознанно начинала сравнивать ощущения с поцелуем во сне.       Это было очень больно, но она верила, что этой пройдет.       В конце прогулки принц Эраклиона сообщил главную новость: на следующих выходных в его королевстве пройдет бал по поводу дня рождения его отца, и все приглашены – специалисты, феи и, конечно же, она – его любимая девушка.       Не то чтобы Блум горела желанием туда идти – но голубые глаза Ская так светились, когда он приглашал ее, что ей бы не хватило храбрости отказаться, даже если бы она рискнула. Да и, по правде говоря, она надеялась, что хотя бы это торжество сможет отвлечь ее от мыслей о Валторе, которые плавили ей мозг, как серная кислота.       Оказавшись в своей комнате, рыжеволосая фея плюхнулась на кровать в одежде, чувствуя, как сильно она, на самом деле, устала. Было уже довольно поздно – нужно было готовиться ко сну, но фея застыла на кровати не в силах встать.       Флора ушла в душ, а фея так бы и лежала, если бы тишину не прервал звонок – Блум была уверена, что это Скай звонит, чтобы пожелать ей спокойной ночи.       Но на экране высветился до боли знакомый номер, который она ежедневно бурила взглядом, даже не зная, чего этим добивается. Осознав, кто звонит, девушка почувствовала, как дрожат руки. Она откашлялась, чтобы ее голос звучал увереннее, и взяла трубку, игнорируя подскочивший пульс.       — Привет, — его голос звучал умиротворенно, — как дела?       Блум опять выпала в осадок: демон звонит ей узнать, как дела. Пытаясь скрыть удивление, фея сухо ответила:       — Совсем уже. Зачем тебе знать, как у меня дела? Давай ближе к делу.       — Неприветливо. Разве так молодых фей учат себя вести со старшими, — он смеялся, и этот смех отдавался в сердце девушки, — тебя совсем не впечатлили мои картины?       Блум не нравилось, как ее тело реагировало на его звонок – она должна была чувствовать холод, отвращение и желание бросить трубку, но вместо этого внутри ее разгорелся живой интерес. Она представила, как он улыбается своей искренней улыбкой по ту сторону линий, и почувствовала, как ее сердце пропустило удар.       Насупившись, она бросила жесткое «нет», хотя это было вранье. Она понимала сама, что его живопись очень тронула ее – во-первых, потому что у него действительно были чудесные, вдохновляющие картины и уникальный стиль, а, во-вторых, потому что он изобразил ее дом – Землю.       Валтор, казалось, совсем не расстроился от ее ответа и решил зайти с другой стороны:       — А как твой кролик? Бегает, прыгает?       Блум надеялась, он не спросит. Потому что Кико действительно выздоровел, а значит, ей есть за что благодарить своего врага.       Взяв себя в руки и сказав себе, что ее не такому учили родители, она сквозь сжатые зубы тихо произнесла:       — Спасибо…       — Ничего себе! Меня поблагодарили. Как приятно, — волшебник снова рассмеялся, и Блум поняла, что никогда не слышала, чтобы он так много и искренне смеялся.       Ей хотелось, чтобы он перестал это делать, потому что звук его смеха порождал внутри нее чувство какого-то маленького счастья, которому она не хотела давать место в своем сознании.       — В следующие выходные я хочу передать тебе артефакт для телепортации, о котором я говорил ранее. Затем уйдет какое-то время на то, чтобы ты научилась им пользоваться, а я пока подготовлю все к нашему путешествию на Пирос… — в этот раз Валтор звонил сильно заранее, чтобы произвести на фею впечатление, будто он уважает ее планы.       — На следующих выходных я буду на Эраклионе. Не вздумай прийти туда и испортить вечеринку, — отрезала фея. Она представила себе Валтора среди гостей, и этот образ слился с образом Валтора из сна на балу в Домино, отчего фее стало очень неуютно.       — Ах, Эраклион… — Валтор подавил в себе раздражение, вызванное ревностью, и желание съязвить на тему доблестного принца Ская. Он чувствовал, что фея уже на крючке, но пока было важно взвешивать каждое свое слово и действие, чтобы не спугнуть девушку, —хорошо, я отдам тебе артефакт там, и сделаю это так, чтобы никого не потревожить, — он не верил, что способен говорить так покорно, — договорились, принцесса?       «Не называй меня принцесса!» — хотела закричать в трубку Блум, но понимала, что это будет выглядеть глупо и, кроме того, заставит Валтора догадаться, что она уже окончательно запуталась в своих эмоциях.       — А если… я откажусь? — тихо сказала фея огня, чувствуя, как на нее накатывает волна усталости. Она представила, как будет нервничать на вечеринке, зная, что неуправляемый Валтор где-то рядом. Как должна будет отслеживать каждое слово и действие, чтобы не выдать себя и его. И самое ужасное – как вся эта торжественная обстановка будет напоминать ей тот самый сон.       От этой мысли у девушки засосало под ложечкой.       Темный маг игриво сказал, как бы пробуя каждое слово на вкус:       — У тебя уже нет выбора. Я хочу на вечеринку.       Блум почувствовала, что спорить бесполезно, и мысленно спросила у себя, за что ей все эти страдания.       — Спокойной ночи, — не дожидаясь ответа девушки, сказал Валтор, и сразу же положил трубку.       Блум снова откинулась на кровать, проклиная мужчину за то, что он позвонил ей на ночь глядя и обрек на очередную ночь бесполезных мыслей о нем.       Наивная и запутавшаяся фея даже не подозревала, что Флора уже какое-то время стоит за дверью их комнаты, обеспокоенно подслушивая телефонный разговор. Примечание: У меня было три тяжелых дня, которые сильно меня подкосили. Но, к счастью, я пишу немного наперед, поэтому есть чем вас порадовать ;)