Всего лишь человек

      — Почему ты меня спасла?       — Прости, что?       — Почему ты меня тогда спасла? — повторил вопрос Вергилий. Руки Вивьен, раскладывающие еду из корзины на плед в клетку, замерли над пакетом со свежеиспеченным хлебом. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза: тёмно-синий цвет вод океана встретился со льдами Арктики, но девушка не стушевалась и выдержала взгляд. Он на несколько секунд, пока она не дала ответ, позволил себе залюбоваться её глазами.       — Потому что так было надо. Я ведь дочь врача, Вергилий, — добавила она, видя, что первая её фраза его не устроила. — Я с детства росла с убеждением, что жизнь находящегося в беде человека надо спасать. А ты тогда, если мне не изменяет память, как раз попал в передрягу, — Вивьен вернулась к организации пикника. К тому же, она тогда не знала, что перед ней находится демон. А если бы знала, то стала бы?.. Сейчас, по прошествию некоторого времени, она готова дать ответ — стала бы. Спасла бы.       — Тебя разве не воспитывали так, что ты должна сдавать демонов? — насмешливо поинтересовался он, приподняв тонкие брови. — Ну или если не успела вызвать подмогу, то вонзить демону в сердце нож?       — Родители учили меня не этому. Это дядя… Дядя религиознее всех нас вместе взятых.       Она не знала, почему позволила словам слететь с губ — Вергилий не казался ей подходящим человеком… Демоном для откровений. Но ещё знала, что о ней говорят в Фортуне и понимала, что никогда не будет такой, как Арктурус. Это он мог целыми днями вести службы и активно поклоняться Спарде; Вивьен же не выносила запаха ладана и не оставалась дольше необходимого в храме, стремясь как можно скорее на улицу — тощнота подкатывала к горлу. Она не была так религиозна и не считала фанатично демонов плохими. Родители воспитывали её так, как считали нужным и передавали то, во что верили сами; Арктурус так и не смог её перевоспитать, с годами Вивьен научилась подстраиваться и искусно лгать, чтобы не давать повода дяде усомниться в своей преданности. Вергилий наверняка какую-то часть этого из местных сплетен слышал, но Вивьен это не волновало. Она, как и мама, занималась благотворительностью, посещала детский приют и делала всё то, что требовалась от добропорядочного гражданина Фортуны. Никто не мог заподозрить её в связи с демонами — ну как можно заподозрить дочь уважаемого человека, последователя Ордена Меча, в таком ужасном преступлении?          Она заправила за уши тёмную прядь, вырвавшуюся на свободу из высокой причёски. Вергилий бросил взгляд на её одежду: она говорила о том, что девушка происходила из знатной семьи — ткань была дорогой, а он в этом разбирался. Сегодня на Вивьен было тёмно-синее узкое платье с небольшим вырезом и длинными рукавами, расшитое нитками на несколько оттенков светлее ткани самого платья.       — Угощайся, пока не остыло, — сменила она тему, рукой указывая на блюда.       — Ты сама всё это приготовила?       — Да. А что, не веришь?       — С трудом верится, что выросшая в обеспеченной семье девушка может что-то приготовить сама. Наверняка была прислуга, личный повар.       Вивьен рассмеялась.       — Мама предпочитала делать всё своими руками. Я умею готовить, Вергилий, и вполне могу перекусить одна. Еда не пропадёт.       Иногда он задумывался: отдавала ли себе Вивьен отчёт в том, что его пальцы могут сомкнуться на её шее? Сомкнуться так, что больше вдоха она сделать не сможет. Складывалось ощущение, что девушка забывала о том, кем он являлся на самом деле. Хотелось напомнить, чтобы Вивьен испугалась и вела себя соответствующе с демоном, но каждый раз что-то его останавливало. Было что-то в этих тёмно-синих глазах, что заставляло Вергилия отступать от затеи.       — И даже не отравлено, — пошутила она, беря вилку и демонстративно отправляя кусок приготовленной курицы в рот. — Видишь?       — Ну раз не отравлено…       Вивьен довольно улыбнулась, видя, что Вергилию пришлась по вкусу её готовка. Ещё бы, пришлось встать в пять утра, чтобы приготовить всё это, обжечь один палец и чуть не порезать себе несколько, но результат того стоил — получилось вкусно. Она вздохнула с облегчением, разламывая хлеб — приятно, когда старания ценили.       Это действительно было недурно, но Вергилий никогда бы ей в этом не признался. Он напоминал себе, что Вивьен была всего лишь человеком и ждать от неё чего-то выдающегося не стоило, но каждый раз она умудрялась удивлять его, касалось дело мелочей или чего-то крупного.       Вивьен не жаловалась и, сцепив зубы, выкручивалась из неприятностей. Упрямство — двигатель Вивьен, и это отчётливо читалось в глазах. Благодаря ему она не пугалась и сохраняла хладнокровие. Вергилий помнил, что у неё не дрожали руки, когда она ему помогала.       Но…       Но она была всего лишь человеком.       И, пожалуй, эта была её самая главная слабость, которую нельзя было перекрыть.