Подарки от Сатаны

      Не дождавшись ответа отца, Чарли нажала на ручку и медленно открыла дверь, заглядывая в кабинет Люцифера. Его самого видно не было, и девушка, войдя и осмотревшись, окликнула хозяина помещения. Ответом стала тишина. Решив подождать его, Чарли подошла к столу, на котором стояла привлёкшая её внимание коробка. Сверху лежала записка, и девушка, не сдержав порыва любопытства, взглянула на неё. Красные чернила, острые, но в то же время будто бы утончённые буквы — Чарли не могла их не узнать.       «Мне надоела эта шутка! Не понимаю, как эти письма каждый раз приходят сюда. Переправьте это старику. И оградите меня от этого.» — С явным недовольством писал Сатана.       Чарли на мгновение замешкалась, но тут же отбросив сомнения, приготовилась вскрыть коробку, как вдруг распахнулась дверь кабинета, и в него вошёл Люцифер, тут же изменившись в лице.       — Чарли-и! — Широко улыбнувшись, воскликнул он и с раскрытыми объятиями направился к дочери. Девушка отшатнулась от стола и обняла отца в ответ. — Я так рад тебя видеть!       — Я по делу, пап. По поводу отеля. — Чарли заметила, как улыбка на лице Люцифера вновь несколько померкла. — Но сначала расскажи про это. О каком старике пишет Сатана? И что там внутри?       С этими словами она с нетерпением и возбуждением указала на коробку. Люцифер вздохнул и подошёл к столу, разглядывая записку.       — Это… Это письма, доставленные Сатане по ошибке. Раньше это было смешной шуткой. Его каждый раз передёргивало, когда ему приходили пожелания и просьбы от детей. Но спустя столько лет это уже не кажется мне таким забавным. — Протянул Люцифер, кладя записку на коробку. — Дети из многих уголков мира пишут письма Санте в надежде получить подарок на праздник. Но часть детей ошибается в имени адресата. И вместо Санты желания получает Сатана.       — И он их не выполняет? — С негодованием спросила Чарли, глядя на отца, который пожал плечами.       — Нет. Это не его работа.       — Но вы же передавали письма этому Санте, чтобы он исполнил желания детей? — На сей раз в голосе девушки звучали нотки надежды, которые нещадно разбились о слова Люцифера. — Как же так?! Дети же ждут свои подарки. Неужели не стыдно рушить их надежды и мечты?       — Послушай, Чарли. — Мягко начал Люцифер, подойдя к дочери и приобняв её за плечи. — Подарки для живых и создание для них ярких и радостных воспоминаний — не наша забота. И мы не должны переправлять письма по нужному адресу. Тем более, что этот старик не хочет иметь с нами дела. Где-то его относят к злым духам и даже демонам. Возможно поэтому он и не хочет ничего принимать от нас.       — Я хочу попробовать. Я уверена, что, узнав всю историю, он добавит эти письма к своим и доставит ребятам подарки! — Воодушевлённо сказала Чарли, взмахнув рукой.       — Чарли…       — Ну, пожалуйста, пап. Давай попробуем! И так мы ещё сможем договориться о переадресации писем Сатаны к Санте. Он сразу будет получать информацию о желаниях. Сатана не будет нервничать и тратить время на эти дела, а дети не будут терять веру в этого доброго старика. Одни плюсы ведь. Уверена, что ему важно, чтобы в него верили!       С этими словами Чарли сжала руку Люцифера, с мольбой глядя на него.       — Не стоит, Чарли. Поверь, я с ним уже разговаривал, и мы не договаривались. Не хочу, чтобы ты расстраивалась, когда он откажет.       — Если, пап. Не когда, а если. Да и вряд ли он хуже идёт на контакт, чем Адама. Я справлюсь, пап. Организуй нам встречу. Вот увидишь, всё пройдёт отлично!

***

      — Я не возьму ни письма из вашей коробки. — Отрезал старик, как-то нервно сжимая в руках свой красный колпак.       — Но почему? Эти дети ждут подарки. А это по вашей части.       — Письма отправлены вам. Сами и дарите их адресатам подарки.       — Но… У нас вряд ли есть то, что они просят. — Расстроенно прошептала Чарли, опуская взгляд на стоящую посреди стола коробку. — У нас не делают игрушки…       — Мне жаль, но я не хочу ассоциировать с Сатаной. Одни дети ошибаются, и за это обидно, но у них будет шанс исправить свою ошибку в следующем году. Однако не стоит забывать, что некоторые пишут именно вам и просят всякую мерзость. После того раза я не хочу с этим сталкиваться. Простите.       — Давайте посмотрим письма? Я разберу и отдам те, что попали к нам по ошибке. — Встав из-за стола, с некой мольбой в голосе сказала Чарли.       — Разбирайте. — Вздохнув, махнул рукой бородатый старик. Он встал из-за стола и, сдержанно попрощавшись, ушёл. Девушка видела скрываемую неприязнь и печаль на добром и румяном лице, тут же вспоминая жуткое рогатое лицо его антипода — Рождественского чёрта. Они действительно сильно отличались, да и у второго была и впрямь сомнительная репутация. Не удивительно, что Санта отреагировал на её предложение без особого энтузиазма. Чарли вздохнула, медленно опускаясь на свой стул и притягивая к себе коробку. Она обняла её и стёрла с глаз выступившие от обиды слёзы. Почему для многих личные принципы, какие-то обиды и страхи имеют такую силу? Почему это отталкивает от тех, кто не виновен?       Забрав с собой коробку, Чарли вернулась в отель, где её встретили удивлённые взгляды проживающих там.       — Что за хрень ты притащила? — Спросил Энджел, подойдя к девушке и с интересом разглядывая не примечательный картонный ящик. — Что внутри?       — Что ты знаешь о Рождестве? — Осторожно спросила Чарли, несколько растерянно глядя на собеседника.       — Там подарки? — Энджел улыбнулся и поспешно открыл коробку. Он поковырялся в ней, но внутри оказались только письма, и на его лице отразилось разочарование.       — Детка, из тебя хреновый Санта. Ты совершенно ничего не понимаешь в подарках.       С этими словами Энджел, покачивая бёдрами, вернулся за барную стойку и толкнул Хаску опустевший стакан.       — Это письма, отправленные по ошибке Сатане. И для их отправителей мы с вами станем Сантой! — Уже с энтузиазмом воскликнула Чарли.       — Ты хоть что-нибудь знаешь о том, что говоришь? — Спросил Энджел, повернувшись к девушке и вертя в руке наполненный алкоголем стакан.       — Пф-ф… Конечно! — Чарли махнула рукой, смущённо улыбаясь. — Дети пишут письма Сатане. А этот добрый старик с бородой и в красном костюме потом ночью оставляет подарки по запросу.       — Он не всё дарит. А только что-то в пределах разумного. Никакую лошадь в Рождество ждать не стоит. — На выдохе сказал Энджел, опустошая очередной бокал.       — Хочешь сказать, что он зажал для тебя лошадь? — С нескрываемой иронией в голосе спросила сидящая на диване Вэгги.       — Будто бы все твои желания он исполнял! — Выкрикнул Энджел, ударяя кулаком свободной руки по барной стойке. — Мир всему миру он подарил, а? Или что такая святая крошка, как ты, могла у него попросить?       — Ребята, не ссорьтесь… — Миролюбиво протянула Чарли. — Лучше расскажите мне об этом дне.       — Это потрясающий день. — Вклинился в их разговор, появившийся из неоткуда, Аластор. — Люди начинают задолго к нему готовиться: украшают свои дома, наряжают ёлки, поют песни, выбирают подарки близким, готовят вкусную еду. — Умиротворение на его лице сменилось гримасой садистского удовольствия. — Выпрашивают отгулы, деньги на еду и подарки. Но им отказывают, и они остаются без индюшки, на которую они копили весь год, ссорятся из-за работы с работодателем и близкими, уничтожая праздничное настроение, и забивают на подарки. Многие подводят итоги. Это самый массовый день для людских страданий.       Аластор усмехнулся, осмотрев перекошенные лица присутствующих.       — Ты даже такой день извратить пытаешься. — Фыркнула Вэгги, нахмурившись и сложив руки на груди.       — Улыбнись, дорогуша. В предпраздничные дни не дело — ходить с кислой миной. — Аластор шире улыбнулся. — Просто нашей принцессе лучше знать все стороны этого праздника.       — Этой стороны уже нет. Лет сто как. — Бросила Вэгги, попавшая в Ад гораздо позже Радио-демона.       — Как же наивно. Годы идут, но люди не меняются. Такие ситуации остались, пусть и возможно сократились в количестве. — С улыбкой сказал Аластор, посмотрев на Вэгги, которая лишь недовольно закатила глаза. На что Аластор не обратил внимания, проходя мимо девушки и останавливаясь у барной стойки. Он опёрся о неё локтями, с задумчивой улыбкой разглядывая ассортимент бармена. Энджел придвинулся к Аластору, с задумчивой ухмылкой разглядывая его.       — Хо-хо-хо. Рудольф с очень ярким носом, не повезешь ли ты сегодня ночью мои сани? — Напел Энджел, потянувшись рукой к мягкому на вид оленьему уху Аластора, однако тот не позволил себя коснуться, уворачиваясь и отступая. — Рудольф Красноносый Олень. Ты войдёшь в историю!       Продолжая испытывающе смотреть на Аластора, протянул Энджел, и его поддержал Хаск, пробурчав слова знакомой песни себе под нос. Улыбка Аластора на мгновение стала похожа на оскал, а в глазах мелькнул огонёк сумасшествия. Хаск, натиравший очередной стакан, тут же замолк, не желая лишний раз провоцировать демона, завладевшего его душой. Да, сейчас он ничего не сделает из желания сохранить лицо перед принцессой Ада, но ведь никто не помешает ему сделать что-либо позже. Однако Энджел, кажется не собирался прекращать свою игру.       — Тебе не надоело? — Потрескивающим от помех голосом протянул Аластор, переведя взгляд красных глаз на Энджела, практически распластавшегося на барной стойке.       — Я создаю рождественское настроение. — Фыркнул Энджел, садясь ровнее и снова беря в руку стакан. — Думал, ты оценишь шутку.       Аластор с улыбкой прищурился:       — Хорошую шутку я бы оценил.       — Это был бы отличный образ! Ты олень в красном с горящими красными глазами, который вошёл в историю Ада. — Заигрывающим тоном продолжил Энджел, подпирая голову рукой и с улыбкой глядя на Аластора, явно недовольного таким сравнением.       — Не зли его. — Шикнул Хаск, дёрнув ушами из-за неприятного дребезжания воздуха, исходящего от Радио-демона.       Между Энджелом и Аластором тут же оказалась Чарли, с горящими от восторга глазами глядя на Энджела.       — А кто ещё есть у Санты?       — Эм… Девять оленей и эльфы.       — Нам нужны костюмы! — Воодушевлённо сказала Чарли, сжав одну из четырёх рук Энджела.       — Тогда чур я Санта, а этот Улыбашка — Рудольф. — Сладко улыбнувшись, сказал Энджел, чуть отклонившись назад, чтобы посмотреть на вечно улыбающегося Аластора. — Я раздобуду для тебя самый сексуальный костюм, и ты станешь самым горячим оленем. Покажешь нам свой очаровательный хвостик.       — Хм… Нет. — Ответил Аластор, широко улыбнувшись.       — Зря. Мы бы отлично смотрелись в санях. Наши постеры разлетелись бы по всему Аду, как... Оружие и самый доступный наркотик?       — Оставь свои чёртовы фантазии при себе. — Хмуро оборвала уже явно представившего всю картину Энджела, подошедшая к ним, Вэгги. — Чарли…       С этими словами она сжала руку девушки и отвела её в сторону от посторонних ушей.       — Этих двоих нельзя подпускать к подаркам. Один наркоту и фалоимитаторы засунет в коробки, а второй… Даже представить не могу, что выкинет этот эгоцентричный тип. Обглоданную голову оленя?       — Нет смысла дарить детям кости, моя дорогая. Есть более интересные вещи. — Протянул Аластор, оперевшись о плечо Вэгги. — И к тому же они в письмах пишут то, что хотят получить. Нужно лишь правильно интерпретировать запрос.       По спине Вэгги пробежали мурашки и она дёрнула Чарли за руку. Девушка лишь слабо улыбнулась и, пытаясь успокоить Вэгги, коснулась её ладони.       — Не переживай, Вэгги. Мы вместе разберём письма и подготовим подарки. Мы с тобой будем помощницами Санты и доставим детям их подарки.       Сжав руку Вэгги, Чарли потащила её к столу, на котором оставила коробку. К ним подтянулись и остальные.       Чарли приготовила два ящика с надписями “делаем” и “не делаем” и поставила их на стол, а после открыла коробку, отправленную Сатаной.       — Нам нужно посмотреть все письма и принять решение: можем ли мы воплотить желание ребёнка или нет. В зависимости от этого кладём письмо в соответствующую коробку.       Сев за стол, демоны принялись за дело, параллельно обсуждая запрашиваемые подарки. Но происходило это без особого энтузиазма, ведь что-то интересное для демонов никто не просил. Разве что один попросил пистолет. Только вот и это Чарли смогла развернуть и представить в позитивном ключе, что не могло не радовать Аластора, уже представляющего разочарование на лице получателя.       — Энджел, у меня твой двойник. Тоже просит лошадь. Даже единорога. — Усмехнулась Вэгги, на что Энджел недовольно фыркнул и, поковырявшись в своей стопке, возмущённо бросил в ответ:       — Будь у меня лошадь, я бы тут не сидел. Вся жизнь сложилась бы иначе!       Вэгги со вздохом закатила глаза, явно считая, что наличие лошади никак бы не повлияло на то, что Энджел ещё при жизни пристрастился к наркотикам, которые и свели его в могилу.       — Сисечка, а это случаем не ты писала? — Довольно протянул Энджел, передавая Вэгги через стол распакованное письмо, на поиск которого у него ушло пара мгновений. Девушка скривилась, читая желание ребёнка о том, чтобы подарить всем зверям из приюта новый дом и любящую семью.       — Это нельзя исполнить. — Хмуро сказала Вэгги, откладывая письмо в соответствующую коробку.       — Как жестоко. Ты оставляешь десяток зверушек на произвол судьбы! — Театрально воскликнул Энджел, вызывая этим интерес и ухмылку у Аластора.       — Разве не каждая тварь заслуживает праздника в Рождество? — Поддержал негодование паука Аластор, подпирая щёку кулаком и склоняя голову на бок в ожидании очередного небольшого конфликта.       — И животные? — Восхищённо спросила Чарли, переводя взгляд с одного демона на другого.       — Почему бы и нет. — Улыбаясь, пожал плечами Энджел, но Вэгги его перебила:       — Чарли, это невозможно. Найти животному хороший дом — непростая задача. Не каждый человек может содержать его, и не каждый понимает, что животное — не игрушка, а существо живое, за которое нужно отвечать. Так что давай сконцентрируемся на чём-то более реальном.       Чарли, поджав губы, кивнула и взяла следующее письмо. Но даже несмотря на то, что все желания они исполнить не смогут, девушка чувствовала, как её сердце наполняется надеждой. Ведь что-то действительно нельзя было реализовать из-за масштаба желания, а что-то исполнять не хотелось из-за негативного посыла. Однако у Чарли уже приступила к идеи о подмене подарка: почему бы и впрямь не подарить что-то нейтральное, но позитивное и доброе, что вселило бы надежду на лучшее в юные сердца. Возможно, именно в этом и заключалась настоящая суть Рождества — не в подарках, а в том, чтобы делиться радостью и верой в чудеса.