Идеал для демонов

— Вот поэтому наше племя и захирело, — восьмилетняя Ша Хуалин грустно уткнулась подбородком в коленки, крепко обнимая их. — Когда-то мы были сильными и жестокими. А теперь даже небесного демона заклинатели способны упрятать под землю! — Мой отец был величайшим из живущих демонов! — возмутился Ло Бин-гэ, зябко ёжась. — Но недостаточно злым или жестоким, — встал на сторону Ша Хуалин Мобэй Цзюнь. — Не то бы люди сейчас так не распоясались. — Люди боятся нас! — не сдавался Бин-гэ. — И поэтому мы сидим сейчас в этом подвале? — не уступал ледяной друг. На самом деле в подвал их посадили не люди. Это был даже не человеческий подвал. Близкие друзья, а заодно «горячо любимые»‎ отец Ша Хуалин и дядя Мобэй Цзюня засунули их туда с глаз долой под каким-то предлогом. Ло Бин-гэ же разделил с ними эту высокую честь не потому что был особенно дорог, всё отняли после смерти родителей, но из-за наследия. Материнского наследия. Его мать была властной, жёсткой, талантливой заклинательницей, и благодаря этому породила сильнейшего демонёнка в своём поколении. А поскольку Ло Бин-гэ сохранил в себе две эти смешанные крови, нужно было просто дождаться его юности и утащить себе в гарем. Наверняка по этой причине дружба отца Хуалин и дяди Мобэя истончится и начнётся война. По крайне мере, уже точно было известно, что ритуал, смешавший сильнейшие черты любых существ и перенёсших их в чрево абсолютно любой женщины, уже изобретён. А потому не требовалось никого превращать в женщину или искать способы мужчинам забеременеть. Достаточно жаркого соития. В идеале — походящего на бой. Собственно, за владение этим секретом два самых влиятельных демона сейчас и спорили. А бесполезному пока Бин-гэ позволяли слоняться вместе со знатными ровесниками. Впрочем, положение друзей было немногим лучше. Ша Хуалин, уже сейчас агрессивнее и отчаяннее всех других девчонок, была бы самой желанной невестой пару десятков лет назад. Но благодаря изобретенному ритуалу, выгодно отличавшая её способность рожать больше не имела значения. А ведь демонёнку, особенно если он очень молод, стоит больших трудов доказать взрослым циничным демонам именно его не отдать на корм чудовищам из бездны, а пожертвовать младшими братьями и сёстрами. Будущее Мобэя тоже было безрадостным. Он мог быть умён, хладнокровен, силён… Но чистокровность стала уязвимостью… Чистокровные демоны, в отличии от рождённых сильнейшими заклинателелями, погибали от человеческих рук. Случился небывалый кризис! Люди загнали демонов в их родные земли и не давали и носа высунуть! Люди стали сильнее, более непредсказуемыми и жестокими, чем демоны. Если так пойдёт и дальше, демоны вообще вымрут! — Мы можем есть людей, а они нас нет! — упорствовал Ло Бин-гэ. — Миф о том, что поедание человечины придаёт нам силы, был опровергнут ещё до нашего рождения, — уныло возразил Мобэй. — Мой отец всё равно был сильнейшим! Я сильнейший из нас троих! — Это потому, что ты наполовину человек. И дело не в том, что твой отец был слаб, а в том, что доверчив. Если бы твоя мать не заманила его… — Мобэй прищурил голубые глаза и по полу пробежала тонкая дорожка льда, — его бы не одолели. Интересно, кто его всё же одолел? Жаль, что великие школы скрывают имена сражавшихся в той битве заклинателей. — И что тогда? — взвился Ло Бин-гэ. — Тогда бы я поймала самого злого заклинателя и родила от него, — прошипела верно понявшая мысль Мобэя Ша Хуалин. — Я бы сама его заманила, пленила, соблазнила… — Он бы тебя, как и моя мать отца… — Глупец! Заклинателей надо ловить, но не надо им доверять, сколько бы лет с ними не прожил! В этом вся соль! — Да и какой бы был смысл, если бы они нас полюбили и подобрели? — мудро рассудил Мобэй, ковыряя пальцем дырку на колене. — Нам нужны злые заклинатели. Нам нужны сильные заклинатели. Если они подобреют, они станут слабыми и податливыми. Молодые слишком мягкосердечные и неопытные. Слишком старые уже немощные. Нужны старые, но не очень. Те, кто уже на пике, но ещё может размножаться. — Тогда я заведу себе целый гарем заклинателей и заклинательниц! — заявил Ло Бин-гэ. — Украду из монастырей, устрою ловушки на поле боя! У меня будут сотни их! Сотни!!! — Бери себе свои сотни! — фыркнула Ша Хуалин. — Сотни бывают только слабаков. А я возьму себе нескольких и самых сильных! Вот бы тот, кто убил твоего папашу, прожил бы ещё лет десять, пока я за ним не приду! Тем более заклинатели не понимают наших свободных нравов, а мужчин заклинателей среди глав школ сейчас куда больше, чем женщин. Я буду красивой женщиной, и они сами прибегут ко мне! — И слишком слабой, — охладил их Мобэй. — Вы оба слишком слабы. — Я сильнее тебя! — взвился Бин-гэ. — Телом, но не душой. У вас обоих слишком горячая голова. Вы оба повторите судьбу Тяньлан-цзюня. Я же умею ненавидеть, не сжигая себя. Всегда смогу вернее определить возможности нужных заклинателей и не убить их, пока тащу в свой дом. Я выясню, кто сильнейший, и он — или она — будет мой. И пока недавно ставшее Лордами молодое поколение сильнейшей из школ Цанцюн грызлось между собой, доказывая друг другу своё превосходство в несокрушимости силы и жестокости ума, не подозревая, что ровесники их младших учеников уже спорят об их предполагаемой будущей сексуальной жизни, демонические сопляки спорили наперебой, кто же первый затащит великих в свою постель. Жаркие споры прервали ругань и шорохи снаружи. Демонята испуганно замерли, надеясь, что в этот раз идут не за тем, чтобы выбрать слабейшего из них на корм питомцам. — А знаете что, — задумчиво сказал Мобэй, когда опасность миновала, и караульный прошёл мимо их двери. — Мы можем и дальше сражаться, пока нас по одному не прикончат. Но даже так нет гарантии, что, когда из нас останется всего один, ему не найдут нового соперника. Но если не смогут выяснить, кто из нас сильнее и мы успеем ещё подрасти… — Предлагаешь притворяться, что мы равны по силе? — возбуждённо зашептала Ша Хуалин. — Только поэтому наши родственники и правят вместе, — заключил Мобэй. — Но как только кто-то получит более сильного наследника… — Нам нужно первым получить наследников! — воскликнул Ло Бин-гэ. — Нет. То есть да, но позже. Нам нужно казаться одинаковыми, чтобы они не могли из нас выбрать сильнейшего. Одному, даже сильнейшему, будет трудно против двоих даже взрослым. Пусть они думают, что мы немного слабее. Мы станем сильными по-разному. — Мы вырастем и убьём их! — одновременно воскликнули Ло Бин-гэ и Ша Хуалин. — А потом? Они переглянулись. — Потом у нас опять будет один сильнейший демон, на которого попрут множество заклинателей и он не устоит, — заключил Мобэй. — Значит нужно, чтобы демонов было несколько, — сказал Ло Бин-гэ. — У всех были равные права, одинаковые земли, армии и гаремы. Пока мы не прищучим людей и не докажем, что мы здесь самые сильные и злые! — Но мы не попадёмся в ловушку «Су Сяинь»! Мы будем тщательно следить за гаремами друг друга и не позволим самым злым заклинателя затмить разум друг друга и стать сильнее нас! — хлопнула в ладоши Ша Хуалин. Так, в сыром тёмном подвале, покрытом коркой льда, было заключено великое соглашение из-за которого не один десяток заклинателей вынужден был спасаться бегством, оставив собственные штаны в руках демонов.

***

Девять лет спустя

Лю Цингэ ввалился мрачный, мокрый, грязный в дом Му Цинфана. Шэнь Цинцю, растянувшийся на лежанке для пациентов, недовольно сморщил нос. Из-за участившихся демонических атак на все, что движется, если оно имеет хоть кроху самосовершенствования, последние три года никто не мог надолго уединиться в пещерах Линдси. Даже Шэнь Цинцю, предпочитавший лишний раз не совать нос в жизнь простых смертных и ночевать с ученицами в одной комнате, так забегался, что свалился с искажением Ци прямо на пороге школы на радость главному лекарю, больше любившему пациентов, которые были не в состоянии оказать сопротивление. А вот Лорд пика искусств предпочёл бы провести время в битве, а не валяться бревном. Особенно когда бог войны пришёл похвалиться своими подвигами, пока всякие лежебоки наслаждались жизнью. Но, в кои-то веки, Лю Цингэ было не до него: — …Там адепты… с вершины Тяньи… ранены… но почти целы… — прохрипел он, прислоняясь к стене. — С ними что-то сделали… — Ты узнал, что демоны хотят от нас? — встрепенулся Му Цинфан, распрямляясь от койки Шэнь Цинцю. — …Нет… — Лю Цингэ тяжело опёрся о дверь. — Почему? — Не признаются… — Тогда к чему была эта блистательная речь? — съязвил Шэнь Цинцю. — Не задевай его, — лекарь вдруг насторожился. — У него вот-вот случится искажение. Или оно только закончилось? Попытавшийся было увернуться Лю Цингэ, оторвался от стены, да так и рухнул на лекаря. — Ого, — просипел Му Цинфан. — Да у тебя оно едва закончилось! Как ты добрался сюда? — Спасённые адепты… дотащили… — Спасённые или спасшие тебя? — поинтересовался с койки Шэнь Цинцю. — Ты!.. — Лю Цингэ захрипел. — Удивительно, как ты вообще выжил, — проверив его пульс, просипел Му Цинфан, таща Лорда пика Байчжань к постели. — Что с тобой произошло во время искажения Ци? — Не помню… — Бездарь, — милосердно снизив ехидство на двадцать процентов, протянул Шэнь Цинцю. — Даже сопляков разговорить не можешь. Меня достала игра в молчанку великих заклинателей, будто они дети малые! Как только поднимусь, возьмусь за недомерков, взявших на себя сомнительный труд вернуть нам этого варвара… — Не смей! — воскликнул Му Цинфан. — Ты и слова не скажешь чужим адептам. Из-за тебя Цанцюн лишится союзников в эти неспокойные времена. — Эй! Не смей это сюда класть! Шэнь Цинцю возмущённо взмахнул рукой, когда рядом с ним на кровать сгрузили Лю Цингэ. Но подняться так и не смог: едва закончившееся искажение подкосило и его. — Кровать широкая. Полежите пока рядышком, — облегчённо выдохнул лекарь. — Рядышком?! — к сожалению, так не вовремя потерявший сознание Лю Цингэ совсем не помогал и приходилось орать за обоих. — Рядышком! Мне, знаешь ли, варваров и на моём пике хватает! Только валявшихся на моей постели ещё не хватало! — Это моя постель, — напомнил Му Цинфан. — А другой тут нет. Сказал и поспешно скрылся. Трезво оценивший своё состояние Шэнь Цзю с сожалением заключил, что действительно не сможет покинуть этот дом на своих двоих, а значит нужно достаточно мотивировать врага спасаться бегством. Лю Цингэ очнулся после шестого удара веером по лицу, повернул голову и заявил: — Что ты… делаешь в моей постели?! — Забочусь о твоей репутации, — сладко улыбнулся Шэнь Цинцю. — Не волнуйся. Никто не догадается, что ты так и умрёшь девственником. — Что?.. — Не ты ли всех просветил, какой я грязный похабник? — Люди должны знать!.. — И вот теперь люди узнают, — внутренне передёрнувшись от отвращения, Шэнь Цинцю коснулся скулы отпрянувшего Лю Цингэ, — что ты возлежал со мной в одной постели наедине. И не торопился её покинуть. — Руки переломаю! — Лю Цингэ попытался взмахнуть руками, но сил у него было ещё меньше, чем у его заклятого брата. — Поздно. Слухи вот-вот поползут. Если ещё хоть мгновение будешь валяться у меня под боком, я сам всем расскажу, как покорный ягненек Лю лежал в моих объятиях. Благодаря твоим россказням никто не усомнится, что ты не отбивался от изнасилования. Но если ты сейчас же отправишься искать себе другую койку для страданий, то я, так уж и быть, промолчу, что ты воняешь, как стадо свиней. — Так ко мне не… — Лю Цингэ недоверчиво уставился на него, тщетно пытаясь сесть. — У меня, по-твоему, настолько отвратительный вкус?! — возмутился Шэнь Цинцю. — Давай, проваливай! — Сам проваливай, — сквозь зубы прорычал Лю Цингэ после нескольких неудачных попыток. — Ты дольше отдыхаешь. — С какой стати? Я первый пришёл к лекарю и занял место, пока койка была свободна. — А я в это время сражался, так что больше заслужил это место! Видя, что ему не хватает мотивации, Шэнь Цинцю решил простимулировать Лорда пика Байчжань метким плевком в глаз. Это сработало. На миг Лю Цингэ и вправду удалось немного приподнять за грудки Шэнь Цинцю. К несчастью, в этот момент вернулся Му Цинфан, таща бессознательного адепта. — Куда собрались?! — Я с ним не буду в одной постели!.. — хором воскликнули краса и гордость школы Цанцюн. Зная, что уговоры бесполезны, опытный лекарь воспользовался таким подлым и эффектным приёмом, которому бы позавидовал бы даже Шан Цинхуа. Он просто сбросил раненного адепта поперек главного стратега и тактика, намертво придавив их к кровати.