Поверь

***

Почему он? Совушка ещë долго задавалась данным вопросом. После того, как еë отец предпочел его вместо своей дочери. Предпочëл нагло врать ей, обмануть, предать. И она больше не поверит ему... В течение всего месяца, Октавия искала попытку связаться с отцом, но мать отобрала у неë телефон. Она испытывала разного рода эмоции по поводу всего, что произошло за это время. Но всë затмевали обида и боль. Октавия часто слышала, как её мать шептала под нос слова ненависти в адрес отца. Эта злоба наполняла дом, загрязняя его атмосферу и превращая каждую встречу в словесную битву. Разгоревшиеся споры оставили шрамы на её душе, и она не знала, с кем из родителей теперь оставаться. Внутри неё сталкивались два мира: мир любви к отцу и мир предательства, который оказывался всё сильнее. Каждый раз, когда она случайно встречала его фотографию, сердце её сжималось от боли. Почему он предпочел кого-то другого? Что именно в ней было недостаточно хорошим? На эти вопросы не было ответов, и Октавия чувствовала, как её мир с каждым днём теряет краски. Она вспоминала их совместные прогулки, лёгкий смех и разговоры о мечтах. Эти воспоминания распадались, как песок сквозь пальцы, оставляя лишь горечь и недовольство. Еë предали. Еë бросили. Проходя мимо гостинной, принцесса вновь слышала разговоры дядюшки Андреальфуса с еë матерью. Этот дом теперь его собственность до того момента, пока Вия не станет старше. Хотя вряд ли она получит от него все регалии отца. Не в этой жизни. Всего несколько дней тому назад, он был практически разгромлен парочкой бесов и гончей, и подобного позора бы точно не вынес. К тому же, родная племянница приложила к этому руку помощи, а о данном факте он еще не поведал Стелле. Это еë точно не касается. Октавия решила немного подслушать их, вглядываясь в дверную щëлочку. — Этот болван больше не пытается дозвониться до Октавии, — злорадно заявила Стелла, упиваясь дорогущим вином, и откидывая прядь волос за спину. — До чего же хорошо избавится от этого ничтожества. — Это едва не стоило нам всего, дорогая сестра. Если бы не моя светлая, и привлекательная головушка, то куковала бы ты ни с чем, — хмыкнул Андреальфус, изящно перебирая своими тонкими пальцами по бокалу. — Я уже ищу тебе более подходящую партию... Герцог Агарес как раз в поисках супруги. — Ну нет. Он же страшный до ужаса, — скривила птичью мордочку маркиза. — А как насчет графа Бифронса? Он довольно таки солидная персона, и легионов побольше твоего предыдущего брака... — Этот? Да ни за что! — Ради Люцифера, будь благодарна тому, что имеешь! У тебя не так то много кандидатов, хоть ты и сексуальна... Октавия не могла поверить, что еë мать уже ищет кого-то другого. А давно ли она это делает? С развода прошло достаточно времени, но совушка питала надежды, что когда-нибудь еë семья снова станет прежней, а все произошедшее окажется дурным сном. — Ваше Высочество! У нас здесь проблемы... Совушка дрогнула, тихо ухнув, выходя из собственных мыслей. — Да, что такое? Мы тут заняты, между прочим... — Посторонний пробрался во дворец, и мы подумали доставить его прямиком к вам. Октавия застыла, когда узнала данного непрошенного гостя, а на лице маркиза расплылась довольная, не предвещающая ничего хорошего улыбка, когда он смотрел на данного беса, приподняв его за подбородок носком своих тëмных сапог. Блитц же смотрел на него в ответ с чистым презрением, когда его держали под руки. — Благодарю, господа. Я позабочусь о нëм... А теперь вон. Два крупных беса сделали поклон и удалились, оставив своего сородича стоять на коленях, пока аристократ медленно его обходил вокруг, пока тот, не двигаясь, следил за ним довольно пристально. — Так тебе хватило смелости вернутся сюда, грязный бес? И для чего Столас решил послать сюда свою дворняжку? Стелла же вытаращилась на него, моментально вскипев. — Это и есть тот гремлин, с которым спит мой бывший муженëк?! Мог бы выбрать кого-то и получше... — Хотя бы не тупая курица, в отличии от кое-кого, — не упустил возможности съязвить Блитц. — Удивляет то, как Столс вообще терпел тебя все эти годы... — Да как ты смеешь, тварь?! — возмутилась Стелла, вскакивая с места. Еë трясло от злости. — Знай своë место, жалкое ничтожество, что решило, будто оно может сделать что-то большее, нежели быть прислугой! — Я никогда не приклонюсь перед ублюдками, вроде вас, — уверенно заявил бес, вставая с колен. Хвост вилял туда-сюда, а во взгляде читалось отвращение. — Хоть я и не дворняжка Столаса, но точно не позволю какой-то сучке так о нëм высказываться. Вы оба и грëбанного мизинца не стоите, вы, пара ублюдков, кото-... Он не договорил из-за резкого удара тем же каблуком маркиза в район бока, от чего едва не рухнул на пол, но удержался. Октавия не могла смотреть на то, что могло быть дальше, а просто ушла оттуда как можно скорее. Из глаз Блитца посыпались искры от такого удара, и он упал на колени. Предусматривая всë, Андреальфус извлëк кристалл Асмодея, не давая нарушителю сбежать. — Сестрëнка, он весь твой. — Ихи-хи-хи! — она захлопала в ладоши, словно довольный ребëнок, и подойдя, схватила беса за рог, потянув вверх, от чего тот прошипел. — Ну и что мне с ним сделать? Вырвать рога? Задушить его собственным хвостом? Или может... — из плаща что-то выпало, и Стелла подняла это. Это был нож. —... хорошенько приукрасить его личико? — Ох, сестрëнка, когда ты такая жестокая — это так горячо, — протянул довольно Андреальфус, встав позади неë, и разместив руки на плечах. — Блять, может ещë засосëтесь здесь? — выдал очередной острый комментарий Блитц, ухмыляясь. — Эльза, у тебя типа на сестру стоит? Ну вы знатьë и извращуги... Резкая боль в правом плече. Нож вонзили неглубоко, но ощутимо. Но наëмник продолжал ухмыляться. — И это все на что ты способна, королевская пиздень? У меня и секс то получше бывал... Она вонзила нож снова, но по ниже. По советам еë брата, что шептал это на ухо, она не собиралась убивать его сразу же. Нет. Она наносит неглубокие, вряд ли смертельные для такого наëмника как Блитц, увечья. Бес же старался вырваться из еë крепкой хватки, хоть с целым рогом, хоть совсем без рога. Хватка перешла на горло, перекрывая доступ к кислороду. — Скажи нам, бес... Чем таким ты выделяешься, раз зацепил самого принца Столаса? — задавался вопросом Андреальфус, снова медленно ходя вокруг. — Ваш род — это всего лишь паразиты. Мелкая вош, что создана, дабы служить нам, — Стелла медленно провела лезвием по щеке беса, оставляя длинный порез. — Ты - ничтожество, что ничем не выделяется... Ослабь хватку, а то подохнет раньше времени. Стелла послушала, переместив руку на ворот беса. — Так вот, а... — он обратил внимание на черепок на шее Блитца. И усмехнулся. — Я видел когда-то подобное украшение. У одной особи вашего рода, но женского пола. Была прислугой в нашей семье, пока не сбежала с циркачом... В плане развлечения, думаю, мой отец понял бы Столаса, что подобным образом придавался утехам с ней. Это пробудило в Блитце вспышку безумной ярости. Хвостом он столкнул маркиза с ног, пнув ногой его сестру, тем самым вырвавшись и бросившись бежать в коридор. Они, ожидаемо, последовали за ним. Сердце бешено стучало, а перед глазами будто туман растелался, не давая лучше видеть. Он ворвался в первую попавшуюся комнату, что принадлежала Октавии. Подросток в наушниках сидела на кровати и пыталась играть на гитаре, а потом обратила внимание на неожиданного гостя. Он, панически смотря по сторонам, залез под кровать совушки, не давая даже ей ничего сказать. Стелла влетела в комнату через пару минут. — Где оно? — Что «оно?» — спокойно спросила Вия. — Бес, — ответила еë мать, похожая больше на разъярëнного быка. — Не знаю... То что происходит между вами с дядей Андрэ меня не касается. Она соврала, делая вид, что репетирует. Стелла прищурилась, но так как мозгов ей при рождении не хватило, то она быстро покинула комнату, идя дальше. Бес облегчëнно выдохнул и вылез из под кровати. — Ха, а она действительно тупая как пробка! — а потом, глядя на Вию, что равнодушно смотрела в ответ. — Эм... Ну это... Спасибо, что не выдала... — Не за что. Струна раздражëнно брякнула. Повисло неловкое молчание. Он собирался с мыслями, пока она выжидающе, немного раздражëнно смотрела на него. — Зачем ты здесь? — решила нарушить она тишину первой, отложив гитару в сторону. — Вообще... я к тебе, — ответил неловко Блитц, почëсывая затылок. — Ко мне? — совушка недоверчиво прищурилась. — По какому поводу? — По поводу всей той херни, что произошла на Греховство... — Аргх, — она резко отвернулась, приняла лежачее положение и сильнее натянула шапку на голову. Снова то жгучее чувство обиды заполняло еë. — Просто оставь меня и уходи, пока есть шанс. — Я жопой рисковал не для того, чтобы ты, юная леди, лежала ко мне спиной, надувшись как филин на ветке, — словно отчитывая Луну, говорил наëмник. — Смирись. И вали уже. — Не-а. — Вали, пока я не позвала маму обратно! — Ты этого не сделаешь. — И с чего ты решил? — Ты дочка Столаса. А значит, похожа на него... Она чуть повернула голову, дабы посмотреть на него. Покрытого тëмной кровью, но не обращающего на это особого внимания. Она устало выдохнула, понимая, что он не собирается уходить. И не хотела признавать, что он прав. Она вновь приняла сидячее положение. — Болит? — А? — тот сперва не понял, а потом лишь махнул. — Не, херня. Бывало и хуже... — но потом чуть скривился, шикнув, глядя на плечо. — Блять. Она кажись всадила глубже, чем казалось... Принцесса задумалась. Она хоть и не особо любила данного беса, что был для неë придурком, укравшим еë отца, но если он истечëт кровью и умрëт, то еë отец снова будет несчастен. Она не хотела видеть его таким, в глубине души. Она спустилась на пол, а потом, игнорируя протесты опешевшего беса, разместила свою руку на раненном плече. Яркая вспышка. Понадобилось всего пару секунд, прежде чем она убрала руку и вернулась обратно на кровать, чуть отвернувшись от него. — А... Пасиб, — растерянно похлопал глазами Блитц. — Вычитала данное заклинание не так давно. Думала, что может пригодится, — равнодушно бросила в ответ совушка. — Не, ну это действительно круто. Как и то, как ты дала пизды этому голубому страусу, — усмехнулся, поведя исцелëнным плечом, Блитц, а потом присел на край кровати. — И это означает, что теперь ты готова поговорить о вас с Столасом? — А что говорить? — она нахмурилась, а потом едко выдала. — Ах да... Точно... О том, как он бросил меня, о том как врал всë это время, — тот аж соскочил по мере того, как приближалось рассерженное лицо принцессы. — И о том, как предпочëл променять меня на какого-то придурка, что его у меня похитил! И то, что мой отец меня никогда не любил! А так же теперь он меня вообще ненавидит! — обнимая колени, она сама не заметила, как заплакала, уткнувшись в них. — Просто оставь меня в покое! Блитц стоял в изумлении. А так же угрызëнный совестью. Удивительно, как он еë ещë имеет, учитывая кем работает. Бес тяжело выдохнул и опустился на пол, оперевшись спиной о кровать. Слушая тихие всхлипы и отведя взгляд в сторону, он нарушил тишину. — Ты права. Я действительно придурок... Но ответа он так и не получил. — Знаешь, я понял одну хрень - разговоры реально помогают. Да, будешь реветь, как последняя сука. Но реально помогают... Я однажды разрушил жизнь лучшему другу, едва не убив его. Я думал, что он не хочет меня видеть и вообще дохуя ненавидит, но как оказалось, нам обоим это говорил кто-то третий, не давая встретится. Он злился, однако не испытывал ненависти. Но в ответ снова было молчание. — Поверь, я понимаю, как всë это выглядит и звучит. Реально херово... Но и ты должна кое-что понять, что мир не вертится вокруг тебя одной, — когда всхлипы окончательно затихли, он продолжил. — Столасу совсем плохо, Вия... Больше месяца, я рву жопу, лишь бы привести его в чувство, а то, что ты сделала, совершенно его добило. На это она наконец ответила. — Откуда мне знать, что и он и ты не вретë? — Я видел как ему херово. Он часто говорил о тебе, хотел увидиться вновь, поговорить... И... Я обещал ему, что сделаю всë возможное, чтобы это случилось. Он поднялся на ноги, замечая то, как Вия уже смотрела на него. Лëд немного оттаял. Это хорошо. Блитц осторожно вновь присел на край кровати. — Я хуëв в вдохновляющих речах, ты это понимаешь и сама, но... Поверь, тебе пиздец как повезло, что... Что у тебя есть любящий родитель. И он жив. И он хочет тебя увидеть. Обнять. Сказать, что любит. А ты сможешь обнять его в ответ... Сам он невольно взялся за черепок на шее, и задумался, что не ускользнуло от внимания совушки. Бес прокашлялся, придя в чувство. — Так вот, — продолжил он, чуть улыбнувшись. — Столасу совсем хреново, он среди бесов, что его нетерпят, и неизвестно, сможет ли он продержатся эти сто лет в данных условиях... Я понимаю твоë неверие в отношении Столаса, ибо сам не мог поверить, что он не такая пизданутая и высокомерная скотина, которую строят из себя представители королевского рода. Но он никогда не стал бы пиздеть тем, кого он любит... Она вновь молчала, но не была настроена уже так враждебно. Тут взгляд беса упал на музыкальный инструмент совушки, и он заинтересованно глянул опять на него. — Играешь? — Ну... Да? — она не совсем поняла, к чему данный вопрос. — Я как-то пытался, да только все пальцы себе изрезал, да струну порвал, — а потом предложил. — А сыграй ка чë-нить. — Что? — опешила от такой просьбы Октавия. — Ты меня слышала. Сыграй ка. Он опёрся локтями о край кровати, вновь спускаясь вниз, и, положив на них голову, с благоговейным вниманием наблюдал за совушкой. Коснувшись пальцами струн, она снова взяла гитару, нежно проведя по ней рукой. Закрыв глаза, она начала исполнять тихую, но удивительно красивую мелодию — ту, которую её отец напевал, чтобы отвлечь и успокоить. Октавия приоткрыла глаза и заметила, что он слушает её, искорки восторга зажигаются в его взгляде. Особенно, когда над ними загорелось звëздное небо. Весь гнев, что так долго гнездился в её сердце, стал постепенно испаряться, и на губах её появилось лёгкое, почти невидимое, приподнятие — улыбка. Каждая нота, каждое движение руки дарили тепло и нежность, окутывая их мгновением, которое казалось вне времени. В этом музыкальном пространстве не осталось места для обид и недоразумений — только гармония, родная и близкая, словно мягкий свет, заполнивший темноту. И когда она закончила, он не сразу подал голос. — Он тебя научил? — Он больше играл на клавишных. — Понятно... Вия, он правда по тебе скучает. Он встал, а потом протянул руку совушке, сказав всего одно слово: — Поверь. Она долго колебалась, задумавшись над словами беса. Но потом осознала, какой идиоткой она была тогда... И вложила свою ладонь в руку уже не такого противного беса. Даже выразила это вслух. — А ты не такой противный. — А вы не выхухоль по королевски, принцесса, в отличии от льдистого фламинго. Вдруг совушка тихо заухукала. — Смотрю, дочка вся в папочку, — был вполне доволен Блитц. — Знаешь, как отсюда убраться? Та, задумавшись, кивнула. А потом быстренько взяла рюкзачок, зазывая беса залезть внутрь, и открыла дверцу, осторожно выглядывая. И только теперь Блитц вспомнил о кое-чëм важном. — Христос на палке. Кристалл Асмодея у них! Я... Я не могу без него... — Они тебя прикончат, если обнаружат, — остановила его от необдуманных действий Октавия. С одной стороны, наверняка за это ему сильно может влететь от Короля Похоти. Но с другой, его всегда может прикрыть его робо-дружок, а украшать своими рогами стену дворца этой безумной семейки уж очень не хотелось. Потому он и остался сидеть, скрючившись, внутри сумки.

***

Уже прошло несколько часов. Столас не находил себе места. Он ходил по квартире туда-сюда, пытаясь дозвониться до Блитца, пока Луна готовила бумажный пакет при очередной панической атаки бывшего принца. Она уже прекрасно понимала, как разбираться с этим. — Ох звëзды, где же он?! Его работники ничего не знают! Вдруг что-нибудь случилось!? Или он ранен?! — Не стоит беспокоиться. Это же Блитц. Он и раньше мог задерживаться по своим делам... Луна и сама беспокоилась. Обычно он оставлял ей голосовые, а сейчас молчал. Это действительно было не похоже на него. Но ради и без того вымотанной всем этим совы, она держала себя в руках. — Нет, с ним действительно что-то случилось! И только он хотел бежать на его поиски, как перед ним открылась дверь, из-за которой показалась Октавия. Расширенными от удивления глазами, Столас застыл, смотря на дочь, что сняла рюкзак со спины. — Вия?.. — С подарком, блять! Из рюкзака высунулась голова Блитца. Его оттуда выхватила его дочь, при этом довольно крепко прижимая к себе. Или душа. Пока не ясно, учитывая, что от этого некоторые раны точно разболелись. — Ты хоть знаешь, блять, как я переживала?! Я думала, что ты никогда не вернëшься! Что вообще с тобой произошло?! Кто это сделал?! Я этих ублюдков... — Луни, порядок. Он, с тëплой улыбкой посмотрел, как отец и дочь смотрели друг на друга, перед тем первый кинулся с объятьями, начиная плакать и извинятся перед друг другом. Плакали, в данном случае, оба, пока Луна сама использовала бумажный пакетик для гипервентиляции лëгких. — Эй... Блитц, — после воссоединения, Вия посмотрела в сторону беса, впервые называя его по имени. — Спасибо, что спас тогда моего папу... Я... Так и не сказала этого. — Всегда, — он ответил словами Столаса, от чего тот чуть смутился, но с улыбкой отвëл взгляд. Его улыбка дорогого стоит... — Так, Луни, одолжи ка, — он взял бумажный пакетик у приëмной дочери. — Я должен сейчас ехать к Физзу. Ему понадобится эта хрень, когда его "сахарный папик" будет ебать нас обоих по поводу проëбанного кристалла...