Пророчество

Плоды смуты никогда не достаются тому, кто её вызвал; он только всколыхнул и замутил воду, а ловить рыбу будут уже другие.

Час спустя.

      Час спустя об украденном наследнике уже трубил весь Ад, слух о том, что его украли, дошёл даже до темниц и тех самых кругов, где господствовали высшие демоны.       Ад застыл, жизнь в этом тёмном мире попросту остановилась, будто и время застыло на одной цифре и двигаться не хотело. На ад напала смута, в одночасье рухнуло всё, всех охватил ужас и страх, а также траур за наследника, что же приходилось переживать его родителям?!       Сатана узнал об этом только тогда, когда зашёл проведать Лилит и его сына. Владыка увидел пустое место, где стояла кровать — там лежала его супруга без сознания, и без сил даже встать. Она настолько была опустошена, что даже не могла сказать и слова, глядя в одну точку, где стояла люлька с её Люцифером.       Ад застыл, и вместе с ним всё живое.       — Лилит…скажи хотя бы слово! — он трясёт её хрупкие плечи в надежде на то, что она наконец-то заговорит, но она лишь перевела на него свой опустошённый взгляд, где слёзы не произвольно текли с её глаз.       Она направила все свои силы в его разум, открыла его, чтобы показать ему всё то, что видела сама. И он увидел. Увидел белый столб и три силуэта, где личностей он не опознал, кто это мог быть, он даже не мог предположить, но догадывался.       — Иуда! — кричит он во весь свой голос, чтоб тот подошёл к нему сейчас же.       — Слушаю, господин, — он подходит ближе и, глядя на убитую внутри Лилит, начинает и сам впадать в полное отчаяние.       — Послать послов в Цитадель, я думаю, что это их рук дело! — Со срывом на рык он поглаживает свою жену по голове, которая лежит на его большой груди.       — Будет сделано, — он быстро просочился через толпу слуг и направился выполнять поручение.       А пока наш опечаленный Иуда спешил собрать послов, в темницах творилась неразбериха. Шепфа не ожидал, что его брат зайдёт слишком далеко, он был уверен в том, что это сделал именно он.       — Да, плакала моя свобода, — опечаленно бормочет Зигза, хлопая глазами — он сидит на своей скамье, собирая свою перхоть. — На что мы, собственно, надеялись, — он глубоко вздыхает, почёсывая свою лысую голову.       — Молишься, всевышний? — Эльзар сидел на холодном бетоне, кидая об стену мяч, который, отскакивая, летел в его руку. — Думаешь твои молитвы помогут нам? — он ухмыляется и вновь кидает мяч, втыкая в точку стены, где уже была небольшая ямка от стуков.       — Он хотя бы что-то пытается сделать, — утверждает Зигза, закатывая свои глаза от занудных речей Эльзара, перекатываясь набок, лицом к стенке, прибывая в мечтах.       Шепфа, медитируя в невесомости, пытался понять механизм тех печатей, которые были наложены на эти темницы, полностью выпав из реальности, никого не слыша и не видя. Он не мог прийти после услышанного своими ушами: «Люцифера украли». В тот момент он будто получил заряд мощного тока по своему телу, он корил себя за то, что не сказал своему сыну про пророчество, возможно тогда-то он и усилил свою охрану. Но что сделано, то сделано, осталось лишь искать пути спасения.       — Нет безвыходных ситуаций, Эльзар, есть лишь препятствие, — Шепфа приходит в себя спустя полчаса, аккуратно приземлившись на свою койку, в той же позе лотоса, отпивая чай, который принёс ему слуга. — И я не молился, а изучал механизмы печатей.       Эльзар принял мяч в руку, после чего положил на свою тумбу и сел на скамью, кинув свой взор на Шепфу, который погряз в своих же мыслях.       — Эти печати наложил сам Сатана, только он в праве их снять. Именно потому темницы ада славятся тем, что сбежать из них невозможно, — он пожимает плечами и ложится на спину, подперев свою голову рукой.       — А кто сказал, что я хочу сбежать из этой темницы, я хочу управлять всем отсюда, ибо пророчество должно случиться, — с хищничеством бормочет Шепфа, отпивая чай вновь. — Если я сбегу и влезу в ход судьбы, тогда начнётся полный армагеддон, ибо мы нарушим пазл.       — Успехов тебе, Всевышний, с многовековой системой печатей Сатаны, — он вновь смеётся и кидает мяч к потолку. — К тому же ангел не сможет открыть печать…       — Точно! — Шепфа потёр свои ладошки, быстро генерируя идеи снятия печатей со своей камеры. — Чем обычно запечатывает Сатана? Что он использует? Думай, ну же! — говорит он самому же себе, глаза которого бегали туда-сюда.       — Стелой, — прокашлявшись, пробубнил засыпающий Зигза.       — И где она хранится? — поинтересовался Шепфа, глядя на Зигзу, который, тяжело вздыхая, сказал:       — А я по чём знаю? Просто видел, и всё, — и он в мгновение захрапел, оставив все вопросики на следующий день.       Слуга, который стоял в немой позе, вдруг подошёл к клетке и подозвал Шепфу ближе к себе. Тот, не задумываясь, уже в ту же секунду стоял рядом.       — Его стела хранится в его кабинете, но, чтобы ей воспользоваться, для начала нужно кинуть её в его же камин, — шепчет ему слуга, посматривая на дверь в страхе. — Таким образом она активирует все свои возможности, но есть одна загвоздка.       Шепфа, внимательно слушая, чуть ли не просочился через клетку, плотно к ней прильнув. Он кивал ему, принимая информацию.       — После того, как она активируется, взять его из огня будет непросто. Стела настолько сильный артефакт, что обжигает руки обычного демона, — он пожал плечами и, тяжело вздохнув, хотел было вернуться на своё постовое место, но Шепфу осенило.       —Клетка сдерживает лишь мою магию, но я могу наградить тебя небывалой силой на время, лишь используя одну свою руку, ибо вторую вытащить не могу, — он топтался счастливый на одном и том же месте, ибо давно он не ощущал прилив сил, не испытывал счастливые эмоции.       Он пыл порабощён в свои же проблемы.       — Сможешь выкрасть стелу для меня? — с некой надеждой в глазах задаёт ему вопрос, где даже Эльзар встал с кровати, с неким прищуром ожидая его ответ.       Слуга лишь свёл свои брови и, отрицательно качнув головой, встал на своё место, продолжая караулить и выполнять свой долг перед Адом. Он не хотел рисковать, он прекрасно понимал, что если он пойдёт вопреки законам, то его тотчас же казнят или того хуже, кинут в озеро Коцит. Он согласен был только на бытовую помощь, в плане доносчика информации, принести чай или кофе, которое всегда просил Шепфа, но не более того.       — Слабак, — усмехнулся Эльзар, после чего уселся на скамью, поникнув, ибо даже в его душе зародилась некая надежда на то, что тот согласится и все получат свободу, даже через побег.

      Пять часов спустя.

      Пять чёртовых часов прошли с того момента, когда и Рай, и Ад были уже на ушах, ногах и руках. Все буквально только об этом и говорили, репутация ада уже немного пошатывалась, потому что народ Ада был, мягко говоря, ошарашен. Народ шептался и сплетничал о безопасности себя и своих детей, они боялись за себя, ибо, если смогли пробраться в Чертог самого владыки, то естественно могут и пробраться в любой другой дом.       Сатану на данный момент это мало волновало, лучшие сыщики и даже Ади были вовлечены в поиски его сына, и всё было безуспешно, след пропал, и никто не сознавался. В Цитадели лишь пожимали плечами и ничего даже и знать не знали о похищении какого-то там Люцфиера.       «Как бы мы посмели, все ведь взрослые существа!» — кричал Шепфамалум, который, обложив печатями самого наследника, держал его под семью замками одной из комнат, подготавливая того к отправке на Землю с его приёмными родителями, двумя ангелами, которые хотели ребёнка и спокойной жизни. Ну естественно, Шепфамалум гарантировал им светлое будущее, никак иначе. Наказал им хранить его и никогда не напоминать ему о его корнях и о том, что существуют такие измерения, как Ад и Рай.       Виктория тем временем попросту выполняла свою работу, успокаивала бунтующих тренирующихся, напевая им басни о том, что всё будет хорошо и на войну никто не отправится. Ни в коем разе, конечно! Ведь Шепфамалум вручил ей целый котёл лапши, чтобы та вешала её им, ради своей же выгоды.       Да и сама она ничего уже не понимала и не знала, но догадывалась.       «Почему он наказал мне плести басни ангелам, если он ни в чём не виноват?» — она ломала голову уже битый час, топая по периметру поля, делая вид, что следит за тренировкой.       Она ей была не нужна, ей было по-настоящему жалко всех тех ангелов, которые участвовали в этом цирке, где обманывали зрителей и использовали их как расходный материал.       «Ну, а о что они ещё могли ожидать от этих массовых тренировок?» — она вновь думала и хотела как-то оправдать себя, ибо ведь она своими же руками тренирует этих бедолаг. И зачем ей тогда такие жертвы, такие жалования, если она своими же руками создавала армию годами, танцуя под дудку Шепфамалума.       «Это ведь моих рук дело тоже, и к чёрту мне сдались эти деньги, всё планировалось тучу лет, а я была слепа.» — она остановилась на поле, втыкая в одну и ту же точку, и пазл в её голове потихоньку начал складываться, но между этими событиями была дыра.       Он что-то скрывал, и она это понимала. А ещё она поняла, что скорее всего Цитадель причастна к краже ребёнка, и если бы она была не права, тогда такого усиления и тонны лапши не было бы.       Всё было бы как обычно.       Она никак не могла принять тот факт, что где-то её нагло обманули, и что Шепфа вовсе не Шепфа, а тот самый чёртов брат, около которого вьются сети тайн и небылиц. Она ведь прибыла именно тогда, когда правил Шепфамалум и настоящего Шепфу она не застала, и знала лишь то, что Шепфамалум заперт в темнице, за деяния его скверные.       Она шла к выходу с поля, и тренирующееся, заметив, это подлетели к ней.       — Куда вы, Виктория? — запыхавшийся ангел, вытирая пот со лба, учащённо дыша интересовался, он попросту не знал, что им делать без неё.       Они даже в какой-то степени воспринимали её не как тренера, а как будущего главнокомандующего, ибо она была справедливой и строгой барышней. Ещё она входила в их положение, когда они просили выходной, а также, сильно устав, просили очередной отдых не по расписанию. Они были рабами, но с ней чувствовали себя в некой безопасности, ибо когда их отчитывал сам Шепфа за промахи и не удачи, она брала удар на себя, защищая их.       Они её уважали.       — Я иду искать ответы на свои вопросы, вы можете идти по домам, — ответила она им, тяжело вздохнув, глядя надвигающиеся тучи.       «Что это, дождь?» — она была удивлена, ибо дождей она тут ещё не заставала, и что это может быть, она тоже не знала.       Тренирующиеся не стали ей докучать, лишь обрадовались и разбежались по разным углам, пользуясь случаем свободного времени.

Десять часов спустя.

      Мрак и тьма настигла Рай, тучи сгущались над Цитаделью, где всё давно уже было готово к отправке этого дитя и его родителей. Шепфамалум метался из угла в угол, читая нотации и указания по эксплуатации ребёнка приёмным родителям, которые сверкали от счастья. Они так мечтали о ребёнке, и им совсем не было важно, что это тот самый ребёнок с пророчества.       Куда они отправятся, уже всем было известно — Лондон. Тихое местечко, где можно было вырастить ребёнка без лишних глаз и подарить ему совершенно обычную жизнь среди людей. Небольшой уютный дом, который был обложен тонной магических заговоров и печатей.       Место, где юный Люцифер будет учиться жить совершенно иначе, учиться в обычной школе и принимать этот мир таким, какой он есть.       Место, где юный Люцифер будет кушать лапшу: на завтрак, обед и ужин. Только потому, что врать ему будут с самого начала, где он будет сидеть, как в куполе, за которым его правда.       Место, где юный Люцифер будет принимать свою участь, принимать своё тело, цвет своих глаз и задавать вопросы своим голубоглазым родителям. «Что же это за аномалия такая?»       Но всё это только стоит ему пережить, а пока мы вернёмся в реальность, где Шепфамалум, положив его на священный алтарь в храме, заговаривал его, окончательно блокируя его способности.       «Эта магия не всесильна, заговор будет работать до тех пор, пока он не узнает правду и не начнёт познавать себя.» — говорил Шепфамалум двум ангелам, чтобы те не в коем случае, ни при каких обстоятельствах, не проболтались своему отпрыску, о том, кто он на самом деле.       Всё было готово.       Они были готовы.       Всё происходило настолько быстро, что даже стрелка циферблата не успевала за мыслями этого безумца, который решил вопреки всему нарушить закон. Который, вопреки всему, решил выкрасть ребёнка, рискуя всем, опустив себя ниже ада, ведь он теперь считался преступником в глазах высшего чина, которые вовсе от него отреклись. Они были сами по себе, ушли в поисках Эрагона и своего угла.       Телепорт — свет — новая жизнь. Именно так можно было охарактеризовать то, как быстро они отправились на землю, где маленький Люцифер потерял не только семью, но и свой отчий дом.       И будто в двух мирах остановилось время, пока в этот телепорт заходили оба с ребёнком на руках, который в свою очередь, тихонько хныкая, ронял свои слёзы. Он будто осознавал, что это конец, и что его мама и папа уже очень далеко, а он один в этом совершенно незнакомом мире будет пытаться жить с совершенно незнакомыми людьми. Он, даже будучи таким маленьким, не чувствовал себя в безопасности в чужих руках.       Столб телепорта можно было увидеть со всех концов Рая, и трое молодых существ стояли на горе, тихонько наблюдая за тем, как окончательно рухнул их мир. Они прекрасно понимали, кто находится внутри, точнее догадывались, ибо прямых доказательств у них не было. Но их чуйка явно не подводила.       — Это ещё не конец, — проговорила Вики, глядя на этот храм со стеклянными глазами.       — Он заплатит, нужно лишь доказать его причастность, — Мальбонте поддерживал её, стоя с скрещёнными руками на груди, хмуря свои брови.       И только один Ади уже брал вину на себя, ведь он мог спасти этого ребёнка, но противостоять его слугам и уж тем более Шепфамалуму он явно бы не смог.       — Не кори себя, брат, ты бы ничего не смог сделать, — хлопал его по плечу Маль, почёсывая свой затылок, подтверждая его мысли.       — Мы добьёмся справедливости, я в это верю, — тяжело вздохнув, сказал он, сжимая свои скулы.       Закат поглаживал макушки гор, когда они стояли и наблюдали за этим Храмом, откуда уже битый час никто не выходил. И поняли они одно, что там давно уже никого нет, напрасно они ждут и теряют время.       Но цель была одна.       И они её достигнут.

Сутки спустя

      От прежнего Сатаны осталась лишь оболочка, он хотел пролитой крови чёртовых безбожников, потому что он догадывался, чьи рук это дело. Он вызвал всех тех, кто искал сына, и Ади, чтобы понять в чём дело, почему они не выполнили свою работу.       — Скажите мне, за что я плачу вам жалование? — интересуется он, стоя спиной к своим, грубо говоря рабочим, которые, опустив свои головы молчали и лишь один Ади подал свой голос.       — За нашу работу, повелитель, — он его не боялся, но предполагал, чем всё это может закончиться, простой казнью за провал операции.       — К тебе нет претензий, Ади, ты великолепная машина для убийств. Ты не сыщик, — пожимает он плечами, стирая пыль с окантовки своей картины.       — Тогда зачем вы меня пригласили? — интересуется он, смотря на его могучие крылья цвета крови.       — Ты будешь свидетелем, — он поворачивается к ним лицом, и глаза его уже были чернее ночи, где радужка окрасилась в кровавую радугу разных оттенков.       Он был в ярости.       — Свидетелем чего?       Сатана провёл своей рукой по воздуху, где четверо сыщиков попросту загорелись адским пламенем. Они бились в агонии, пока горели заживо. Ади стоял смирно, даже не глянув на бедолаг, но внутри его была целая эпопея, ему было до ужаса страшно, но он, даже глазом не моргнув, пытался уладить своё сбитое дыхание.       Сатана подошёл к нему вплотную, с гордо поднятой головой, где цвет его глаз приобрёл привычное обличие.       «Он успокоился.» — подумал Ади, облегчённо выдохнув.       — Не бойся, тебя не ждёт такая участь, если же ты, конечно, не будешь филонить, как они, — он наклонил голову в бок и прислонил свой большой палец к его лбу. — Теперь ты будешь награждён особым даром, — он наклонился к нему поближе, чтобы прошептать. — Ты будешь моими глазами и ушами, я обостряю твои способности, чтобы ты заменял мне эти угли, валяющиеся на полу, — он толкает палец, под которым по его лбу расползлись чёрные ветви тёмной энергии.       И Ади в тот час же запрокидывает свою голову, получая свою дозу усиления впервые в жизни. Глаза его заполонила тьма, а тело неистово задрожало, получая дозу судорог, но это прошло так же быстро, как и началось.       И тут он, открыв свои глаза, понял, что слышит даже как чёртова муха ходит по потолку. Как на улице катается перекати поле, как кто-то шепчется в другом углу ада, и он был рад этому, ибо это уникальные способности, которые пригодятся. Глазами своими он видел каждую ворсинку ковра, а сжав свои кулаки почувствовал на сколько его сила возросла.       —Я благодарю вас за доверие, повелитель, я не подведу вас, — он поклонился, устремив свой взгляд в пол, на котором видел частички пыли.       «Мне придётся научиться контролировать это.» — подумал Ади.       —Ты должен будешь каждый день докладывать мне обо всём, что узнал, — Сатана проходит за стол и садится за него, сложив свои руки. — Мы обязаны найти наследника и нашего сына любой ценой, даже если придётся объявить войну Раю. Ты можешь идти.       Ади кивнул ему и стремительно вышел из его комнаты, направляясь прямиком к тем, кто ждал его с новостями больше всего. Он быстро пересёк границу, успев лишить головы нескольким ангелам, которые в наглую пёрли через священный лес. Он не мог нарадоваться своим способностям, ведь для него они были приятным бонусом к работе.       Купол заброшенной Церкви уже был занят, из него шёл лёгкий дымок костра, где двое ждали своего друга, не торопясь обжаривая мясо, которое выдали им буквально сегодня.       Он пришёл к ним в самый разгар ужина, чтобы рассказать им обо всём, что случилось. Ребята порадовались за его успехи, а также о том, что теперь их друг, можно сказать, левая рука Сатаны, потому что правой был Иуда. Но только вот мысли Сатаны о войне их не порадовали.       —И как мне сказать беднягам, что они будут воевать ни за что?! — возмущённо жестикулирует руками Вики, отрывая кусок зубами, чтобы съесть.       — Хотели спокойной жизни, а что в итоге, мы на пороге войны, — пожимает плечами Маль, прикуривая сигарету и передавая пачку задумчивому Ади.       — Желание свалить отсюда возрастает с каждым часом, — бормочет Вики, глядя на Мальбонте, который кивает ей в ответ.       Вики тяжело вздыхает и встаёт, чтобы подойди к балюстраде, где был виден весь город, как на ладони, она загрузилась, пока по обе стороны её плеч не встали её друзья. Они похлопали её по плечу, взяв её руки, смотря за горизонт, где тайна была, покрытая мраком.       — Я докопаюсь до истины…       Её перебивает Ади, глядя на неё, повернув свою голову.       — Мы, Вики, — он смотрит на Мальбонте, который лишь кивает ему в ответ, продолжая смотреть на горизонт.       Сила трёх — святая троица в деле.