Спасение души

      Зима в этом году выдалась суровой. Холод пробирал до костей, чтобы ты ни надел, поэтому люди всё чаще сидели по домам и без надобности не выходили. Даже детворы не было видно на улицах деревень, потому что все дороги по колено были заметены снегом. Умиротворённую тишину нарушала лишь волшебная музыка ветра и покачивающихся заснеженных деревьев. И хрустальные снежинки с удовольствием кружились в этом танце, то поднимаясь ввысь, то резко опускаясь до самой земли.              Каждый вдох был наполнен морозной свежестью. Айамэ любила зиму, потому что она казалась такой волшебной и сказочной, словно именно в такую снежную погоду мечты могли сбываться. Признаться, она и сейчас верила, что это самое волшебное время года, когда одно желание, если ты очень веришь в него, может осуществиться. И всему виной — зимние духи. Маленькие, но невероятно могущественные существа. Они всегда тянулись к людям, наполненным счастьем и радостью, ведь позитивные эмоции — пища для них. Правда всегда взамен исполняют сокровенное желание, но не то, которое загадает человек, а что на самом деле желает его душа. Духи смотрят вглубь и вытаскивают это на поверхность.              Сейчас Айамэ шагала в лес, чтобы оставить для них подношение. Сама она никогда не видела зимних духов, даже в детстве, хотя именно к детям чаще всего они и приходят, ведь именно в них нет пока зла и ненависти, зато есть природное любопытство и дружелюбие. И хоть уже был давно не тот возраст, когда можно верить в чудеса, Айамэ каждый год оставляла подношения духам; это была дань уважения.              Каждый шаг давался с трудом, ноги утопали в снегу до середины бедра. Утреннее солнце отражалось от белоснежного полотна и так сильно слепило глаза, что по щекам то и дело текли слёзы. Тишину леса нарушал лишь слабый скрип снега и кряхтение Айамэ. Иногда она тихонько жаловалась на Тоби, ведь тот отказался с ней идти и наверняка сидел сейчас и злорадствовал.              Айамэ остановилась посреди леса. Недовольство на напарника постепенно отступило и пришло такое приятное умиротворение. Всё-таки лес был по-настоящему живым, если закрыть глаза и сосредоточиться, можно почувствоваться, как много кодами прячутся в стволах деревьев. Позади упало несколько красных перьев — это тэнгу проскочил мимо, посмотреть, кто нарушил покой.              Вокруг было столько жизни, и все они были благосклонно к ней настроены. На губах появилась улыбка. Как же ей не хватало учителя. Он имел удивительную энергетику, к нему сбегались все сверхъестественные существа, и что самое удивительное — никто из них не пытался навредить ему.              Айамэ отвесила низкий поклон, чуть задержалась в таком положении и потом выпрямилась. На её лице по-прежнему была улыбка, но через мгновение она тут же сошла на нет. Глаз не успел уловить силуэт, но зато интуитивно ощутила движение. Злого намерения не было, наоборот, она ощутила щекочущую энергию, словно… кто-то хотел с ней поиграть.              — Надеюсь, ты примешь это угощение. — Айамэ достала из-за пазухи сладкие рисовые шарики и положила прямо на снег, а затем сложила руки в молитвенном жесте, и вместо слов полилось пение, набор непонятных звуков для людей, и конкретное обращения к духам.              А затем повисла тишина. Айамэ ещё некоторое время постояла с закрытыми глазами, а затем развернулась и поспешила в убежище, как ощутила очередной всплеск энергии. Прямо перед ней возникла маленькая белоснежная птичка, с голубыми узорами. Сердце тут же забилось быстрее… неужели дух зимы решил показаться?              — Но я же… но я же... — Айамэ часто заморгала, чтобы смахнуть непрошенные слёзы. — Во мне нет света, так почему же ты предстал передо мной?              Птичка склонила голову и громко чирикнула. И в этот момент сдержать слёзы не получилось, потому что лесной дух залез прямо в душу. Она ощутила его воздействие на сознание, поняла, дух проверяет её, анализирует. Ему удалось достать до самых потаённых уголков, вытащить улыбающийся образ отца, его тёплые объятия. Он что-то говорил, но Айамэ не слышала слов. Затем она увидела Тоби, накрывающего её одеялом, Дейдару, с боем отвоевавшего кусок пирога для неё.              Душа наполнилась небывалым теплом, стало так хорошо, что хотелось плакать от радости. Айамэ засмеялась; руки мелко подрагивали, как и тело, хотя холодно не было. Она и забыла, что значит быть нужной и любимой. Забыла, каково это — иметь дорогих сердцу людей. А ведь всё это было не потеряно, просто приобрело другую форму.              — Спасибо. — Айамэ поклонилась, и дух, громко чирикнув, улетел в голубую ввысь, прямо сквозь мохнатые снежные шапки деревьев.              Брела Айамэ в убежище не помня себя. Тяжело ступала по снегу, иногда падала, потому что ноги совсем не слушались, и много плакала. Дух лёгким движением сыграл на струнах души, открывая ящик Пандоры из воспоминаний, которые она прятала долгие годы глубоко внутри. Они были хорошими, часто именно благодаря им были силы идти дальше, но они несли в себе такую лавину боли, потому что это прошлое, далёкое и уже потерянное.              Во дворе дома её встретил Тоби и был очень удивлён. Даже не узнал её сначала, настолько Айамэ казалось другой, какой-то измученной и несчастной. Она пошатнулась и упала бы прямо на тропинку, если бы он рефлекторно не подхватил её. Что-то происходило с ней на энергетическом уровне, словно кто-то воздействовал на её чакру.              Айамэ была неразговорчива. Смотрела сквозь него, иногда беззвучно шевелила губами, но так ничего и не сказала вслух. Тоби на какое-то мгновение растерялся и не знал, что делать. Первая мысль была — отправить её обратно в лес, пусть собирает раскиданное по снегу ментальное здоровье. Но потом унял раздражение и повёл её в комнату. А то сама явно не дойдёт. Ещё замёрзнет, и что с ней делать тогда? Жалко терять такую пешку. Нет, никак нельзя…              Комната Айамэ встретила их безупречной чистотой и запахом благовоний, которые успели дотлеть у прикроватной тумбы. Сейчас здесь пахло, как в большинстве монастырей, тошнотворный запах, но напарница его обожала.              — И что с тобой делать? — Тоби усадил Айамэ на кровать, та по-прежнему смотрела сквозь стены, не замечая ничего вокруг. — И щёки у тебя какие-то красные.              Он коснулся лба и усмехнулся.              — Да у тебя жар.              Тоби сел в соседнее кресло, всматриваясь в напарницу. Она словно лишилась рассудка, но даже шаринган не смог дать точный ответ — всё казалось обычным, если не считать хаотичное движение чакры. Всё-таки надо было идти вместе с ней, так хотя бы мог защитить, а что делать теперь? Вдруг Айамэ такой и останется, и тогда все его планы рухнут. А ведь сил вложено уже немало: в обучение, в тренировки. Даже успел эмоционально привязать к себе, чтобы точно никуда не ушла. Не хотелось бы это потерять.              И, как назло, Дейдары нет, он ушёл на одиночную миссию ещё две недели назад. Так можно было бы спихнуть всё на него. Он успел хорошо с ней подружиться. Всё вышло даже куда лучше, чем он предполагал — идиот Дейдара увидел в ней наставника, которого видел в Сасори, а что она увидела в нём — непонятно.              Тоби вновь ощутил раздражение и тут же шумно выдохнул.              — Придётся страдать одному.              Он поднялся и осторожно разул, а потом снял тёплую верхнюю одежду с напарницы. Сам того не осознавая, делал это очень аккуратно, словно опасаясь навредить. Потом уложил её в кровать и накрыл одеялом.              «И что мне делать? Я не болел с тех пор, как получил клетки Сенджу. И лекарств здесь нет никаких. Ладно, надеюсь, обойдётся».              Ох, если бы Тоби только знал, как пройдут его следующие четыре дня, то точно бы предпочёл отправить Айамэ обратно в лес. У неё была лихорадка: сильнейший жар, озноб, у неё так всё тряслось, что даже зуб на зуб не попадало. Есть и пить тоже не хотела, и если запихнуть еду не вышло, хотя он очень пытался, то тёплый чай пришлось заливать силой, чтобы хоть что-то попало в организм.              В какой-то момент Тоби даже подумал, что её отравили. И эта мысль настолько заставила его понервничать, что все маски тут же спали. Он подходил к её кровати слишком часто, проверял, дышит ли она. И каждый раз, когда Айамэ казалась слишком бледной, осторожно касался горячей кожи, возвращающей оптимистичный настрой. Панические мысли преследовали его по пятам, не получалось от них избавиться ни за чтением свитков, ни за готовкой. Страх потерять напарницу внезапно стал таким осязаемым, что Тоби просто поселился в её комнате — сидел в кресле напротив и наблюдал за изменениями.              Но долго так продолжаться не могло, организм был измотан бессонными ночами и стрессом, а потому он просто уснул и впервые за долгое время увидел сон. Вокруг было темно, стояла глубокая ночь, и лишь мириады звёзд и круглый диск луны дарили хоть какой-то свет. Тоби замер, когда услышал знакомый аромат, давно забытый, из далёкого детства. Кому он принадлежал?              Он обернулся, но никого не увидел, а вот аромат стал насыщеннее. Терпкий аромат зелёных трав с лёгкой кислинкой из-за облепихи. Кончики пальцев закололо, словно вот-вот откроется какая-то тайна, тщательно охраняемая и недоступная. Тоби ещё раз осмотрелся, а потом ощутил тёплое прикосновение к руке, и тишину разрезал такой искренний и громкий смех. А потом… он открыл глаза.              Несколько раз моргнул, не сразу понимания, где находится и сколько прошло времени. А потом тут же вскочил, сбрасывая плед, бережно кем-то накинутый. Кровать пуста! В памяти были свежи воспоминания, насколько плохо было Айамэ, она не ела и не пила, только спала. Не могла же уйти!              Но атмосфера в убежище была спокойная. В комнате горел ночник, возле кровати догорало благоволение. Тоби направился на кухню, ощущая там энергию напарницы. Он не понимал, как ей могло так быстро полегчать, когда буквально совсем недавно находилась на грани.              — Привет! — Раздался бодрый голос напарницы из кладовки.              Процесс готовки был в самом разгаре. На плите жарилось куриное филе, в кастрюле варилась лапша. Ароматы приправ и мяса витали в воздухе, заставляя выделяться слюну. Вокруг были какие-то баночки, мешки с овощами, а саму виновницу этого бардака видно не было.              — Я недавно проснулась от такого сильного голода! — Айамэ наконец-то вышла из кладовки, держа в руках баночку кукурузы. — Хотя время близится к ночи, но я всё равно решила приготовить. Здесь и на тебя порция, будешь?              Тоби стоял как вкопанный, борясь с желанием ущипнуть себя. Напарница выглядела так, словно это не она болела недавно. Ровный цвет кожи, румянец на щеках и такая искренняя улыбка, которую дарила только ему, полную нежности и чувств. На ней был его свитер, оставленный на спинке кресла перед тем как уснул. Он был ей явно не по размеру: длинные рукава закатаны несколько раз, чтобы не мешали при готовке, ноги голые, но ткань свитера была достаточно длинной, чтобы закрыть часть бёдер.              Айамэ была… удивительно красивой. Растрёпанная, с неаккуратным хвостиком и такими яркими глазами. Буквально на секунду он пожелал остановить этот момент, понимая, что сохранит это воспоминание до конца своих дней.              — Ты как будто призрака увидел, — улыбнулась Айамэ убирая прядь за ухо. — Мясо!              Она кинулась к сковородке, выключая газ и убирая мясо в сторону.              — Заболтал меня, теперь будем есть немного подгоревшее.              Тоби так ничего и не ответил ей. Молча сел и наблюдал, как она хлопотала. Это выглядело не так, как обычно. Айамэ часто готовила не только для себя, но и для других членов Акацуки, вот только сейчас от неё исходила совершенно другая энергетика. От неё шла тёплая энергетика родного дома. Она была такой сильной, что прошибла Тоби насквозь, вызывая лёгкую дрожь, которая никак не поддавалась контролю.              Вскоре возле него поставили большую миску с рамёном. Его украшали кукуруза, варёное яйцо и подгорелое мясо, но даже несмотря на это, Тоби был уверен, что это самое вкусное блюдо в его жизни. Потому что приготовлено её руками…              — Представляешь, мне такой интересный сон приснился, словно мы были детьми и жили в одной деревне, даже в одну команду попали. Мы с тобой отправились на край деревни — там была скала, откуда открывался непередаваемый вид.              — И зачем мы пошли туда? — спросил Тоби, пробуя рамён. Его маска покоилась рядом на столе.              — Чтобы посмотреть на звёзды! — засмеялась она. — Мы так смущались во сне, а потом оба увидели, как падает звезда! Я загадала желание, но не скажу какое, а ты сделал вид, что ловишь её. А когда разжал кулак, то там и правда оказался кристалл так сильно похожий на звезду. Удивительно, там ты выглядел совсем иначе, даже взгляд другой и голос. А ещё тебя звали Обито.              Айамэ снова засмеялась, прикрывая глаза и не замечая, как Тоби замер, так и не донеся лапшу до рта.              — Долго я спала? А то уходила утром, а уже двенадцать ночи, — улыбнулась она, смотря на Тоби. Тот был каким-то слишком задумчивым и очень молчаливым. — А то вообще ничего не помню, ни как дошла, ни как спать легла.              — Ты проспала пять дней, — спокойно отвечает он и продолжает есть как ни в чём не бывало.              — Шутишь, да? — Но Тоби был серьёзен, поэтому улыбка медленно сползла с лица. — Как пять?              — Не знаю, что произошло, но ты пришла вся в слезах, а потом просто уснула. У тебя был сильный жар, даже думал, что ты умрёшь.              — Прости…              — За что ты извиняешься?              — Теперь я понимаю, почему у тебя такое лицо… — Айамэ вновь скромно улыбнулась.              — И какое оно? — Тоби поднял взгляд, на его губах тоже была лёгкая улыбка.              — Недовольное и уставшее. Хотя у тебя всегда такое лицо, — засмеялась она, а потом посмотрела на часы — половина первого ночи. — Так какое сейчас число?              — Первое января, получается. — Тоби отодвинул миску, хотя не доел.              — То есть мы встретили Новый Год вместе? — Айамэ бросила на Тоби взгляд, тот пристально смотрел на неё.              — Не думал, что скажу это, но у меня есть подарок для тебя. — Он встал и полез в карман штанов, Айамэ нервно тут же быстро поднялась следом, ощущая трепет.              На стол опустилась чёрная коробочка, обитая чёрным бархатом. Айамэ смотрела и не верила своим глазам. Подарок? Ей? Глаза защипало, пришлось помассировать переносицу, чтобы не заплакать от радости. Ей двадцать лет никто ничего не дарил… Повинуясь эмоциям, она бросилась обнимать Тоби, так искренне и с такой любовью, что он сам ощутил изменения внутри себя, как будто её энергия начала наполнять и его.              И тогда пришло осознание, что, неосознанно, она вновь пустила его в свое сердце. Тоби ощутил пульсацию, она становилась отчётливее с каждой секундой, а потом увидел отрывок её сна. Вот они вдвоём на горе, им лет одиннадцать, не больше. Сидят в обнимочку и смотрят на звёзды, их пальцы переплетены между собой — они держатся за руку, чтобы быть ещё ближе друг к другу. А потом падает звезда, и маленький Обито начинает бегать, словно пытается поймать её. Айамэ смеётся, ей явно нравится это небольшое представление, предназначенное только для неё.              А потом маленький Обито подходит к Айамэ и протягивает ей цепочку со звёздочкой. Ту самую, что он ей подарил только что на кухне. Айамэ вскочила и тут же поцеловала его в щёку, в этот момент он чувствует поцелуй на своей щеке в реальной жизни.              Пространство искажается, и вот перед ним уже стоит взрослая Айамэ. Его Айамэ… Она счастливо улыбается и тянется к нему, чтобы ещё раз поцеловать. На этот раз в губы. И Тоби улыбается.       

Действительно — чудеса случаются!