Неудача

I wanna die, wanna die

But don't really wanna die

You were there, you would care

Making me aware

***

Посраться с родителями — дело привычное. Посраться с родителями будучи в подростковом возрасте запросто. Посраться с родителями, когда тебе уже вот-вот девятнадцать немного тяжелее. Тем не менее, он отлично преуспевает. Тем не менее, Чонин умудряется обидеться на брата, заблокировать контакты родителей и уловить недовольный взгляд от донсена. Надоело. Как же они надоели. Поссориться с родителями легко — также легко, как дышать. Также легко, как глупые обжигающие слова вырвались с языка Джехëка. Также легко, как Чонин решил, что с него хватит. Хватит. Всех этих недопониманий и непринятий. Почему они просто не могут его принять? Как сделал это хëн? Любить и понимать его так, как делает это брат! Чонин, возможно, не совсем понимает, что делает. Он не привык жалеть. И привык делать то, что задумал. Чонин не верит в существование ада или рая. Он хотел быть священником. В детстве. Сейчас Чонин мечтает, чтобы все пожалели о своём поведении. И поняли. Чтобы наконец-то осознали, что он, Чонин, играет намного более важную роль, чем они себе представляют! Он просто хотел доказать. Хотел ощутить себя значимым. Он просто хотел.. "Правда думал, что умирать в девятнадцать — это круто?" Нет. Он просто хотел внимания. Отчаянно желал, чтобы.. — После падения с крыши люди умирают. Ты правда верил, что сможешь спастись? — Сатана улыбается, обнажая ровный ряд зубов, и продолжает заниматься своими делами, мучая души грешных людей. Чонин тогда, взбалмошный и не слишком вникающий в дело, лишь пережëвывает слюну во рту, попутно махая хвостиком. Он не обратил внимания на слова дьявола. Умер. Ну и подумаешь. С кем не бывает? Кто-то после падения с крыши выживал. Чонину просто не повезло. Правда.. Он совсем не подумал о том, что действительно никогда не увидит больше родных. Это казалось глупой шуткой. Вся эта инсценировка смерти. Хотелось увидеть реакцию семьи. Друзей. Учителей. Остальных. Только оказавшись тут, он внезапно понял, что ничего этого не увидит. Он вообще больше ничего не увидит. Ни отца, ни мать, ни братьев, ни Джехëка, ни противных одноклассников, ни надоедливых учителей.. Никого вокруг. Только бесконечные демоны и грешники, окружающие его тут и там. Чонин правда больше не увидит остальных. Осознание этого накатило внезапно, но он отмахнулся от этого, продолжая мучить приспешников ада. Хотя бы тут на него должны обращать внимание. "Ты даже их там достал?" Да. Достал. Поэтому Чонина перевели в рай. Наставили над ним кучу охранников и людей, чтобы не сводили с него глаз. Чонин их всех взбесил. Охранники от него отказались на первой же недели. Достал. Господин Чон до сих пор закатывает глаза при каждом его появлении и с трудом терпит его присутствие на всех своих уроках. Да и вообще на уроках. И вообще в стенах училища. Наверное, и его присутствие в раю ненавидит. Эта мысль уже не вызывает улыбку на его лице, как раньше. Даже тëтушка на него поставила болт, интересуясь им через его личного покровителя и то через раз. В любом случае, все эти люди, существа, адо- и небожители никогда не интересовались им самим. Они были взбешены его оболочкой. Куда там идти дальше? До мальчика, который сидит внутри Чонина, отчаянно просящего внимания. Да, Ян Чонин. Наверное, ты был просто мальчиком, которому было нужно внимание. Но Чан был не такой. Не такой, как все остальные. Даже не такой, как все его дружки. Его интересовал Чонин. Его интересовала его жизнь. То, как он себя чувствует, что он поел и как себя вëл последние пару часов без его присмотра. Чан заставлял его чувствовать себя так, словно ему можно доверять. Заставлял доверять ему. Но ведь его задача — следить за ним, так? Разве он не делает это только потому, что ему так сказано? Лучший ангел-хранитель за последнее столетие и да-да-да, всë в таком духе, дальше в том же порядке? Разве он делает это по собственному желанию? Это в любом случае не помешало Чонину влюбиться. Как и не помешало влюбиться в Джехëка, ничем не примечательного парня. Это всё равно не помешало Чонину упасть в пучину чувств, испугавшись. Испугавшись того, что будет. Теперь он не может убежать. Не тогда, когда он уже сбежал. И это не помогло. Совсем не помогло. А сделало только хуже. "Все мы делаем ошибки, Юни" Слова его некогда любимого брата крутятся в его голове. Все мы далем ошибки.. Соверши Чонин хоть тысячу хороших поступков, всё это померкнет на фоне всего остального. На фоне его одной ошибки. Одного греха. Суицида. Почему другим их ошибки даются легко? Почему только Чонин отплачивается за все свои грехи? Разве родители не виноваты в том, что.. Не виноваты. Наверное, в этой истории виноват только сам Чонин. Он и его глупость. Его эгоистичное я, которое требовало всё больше и больше от и так дающих всё возможное родителей. Может, заметь он раньше, не сделал бы этих глупых поступков. И не познакомился бы с Чаном. А может это всë предсмертный сон? И он бредит? Лежит в коме уже много лет и не может прийти в себя? А вдруг.. Котёнок в его руках мяукает, настойчиво просясь к нему на грудь. Чонин играет с животным, теребя его пальчиком, и слышит пронзительный "мяу" своего домашнего питомца. Ян глупо смеётся, потирая его мягкую шëрстку. Маленький и такой беззащитный в его руках. Чем-то напоминает Чонину себя. Маленький, борзый, временами царапается.. Но всё равно всегда возвращается к нему. Наверное, так себя Чан ощущает возле него? Вот так выглядит их общение? Какой кошмар. В дверь стучатся, и Чонин поднимает глаза на дверь с продолжающим мяукать котëнком на руках. Недолго думая, Ян отвечает: — Входите. Он ожидал бы увидеть Чана или даже уборщицу, которая временами сюда заходила, думая, что здесь всё ещё кладовка. Чонин даже пару раз слышал, как она сетовала на то, что жить в этой каморке невозможно. Чонин как-то уживался. Но он совсем не ожидал увидеть своего сегодняшнего гостя. Ужаса всех его кошмаров — Ли Минхо. Чонин даже испытывает какое-то лëгкое дежавю от его появление. Он слегка строптится, но котик выдаëт всё его волнение, продолжая громко мяукать. Минхо, намеренно не обращая никакого внимания, подходит и молча глазами спрашивает разрешения сесть. Чонин двигается, уступая ему место. Пространство на полу и так мало, но Ли умудряется поместится рядом с ним. Ян слегка скручивается, обхватывая колени руками. Пару недель назад он бы ни за что не позволил этому чëрту сесть рядом. Ни то что подойти к нему. Но вот они здесь, сидят бок о бок и молчат. Вслушиваясь в дыхание друг друга, даже котëнок замолкает, лишь изредка подавая голос, снова начиная мяукать. — Я знаю, что ты знаешь, что животные на территории кампуса запрещены, — подаëт голос Ли, немного задумываясь. Он тянет руку к котëнку, и тот охотно льнет к ней. Ну конечно, котëнок чувствует энергию кото-парня за километр. — Но он милый. Молодец, что взял его. Чонин не отвечает, лишь продолжает поглаживать ластящегося к Минхо котëнка. — При жизни у меня было три кота, — внезапно говорит ангел, удивляя этим демона. Чонин замирает, не ожидая это услышать. При жизни. У них у всех была жизнь когда-то. Они все когда-то были на той земле и прекрасно всë понимают и знают.. — Он похож на одного из них. На Дори. Его звали Дори. Ян переводит свой удивлённый взгляд на парня рядом, замечая его ностальгическую улыбку. С учëтом того, насколько много Ли Минхо был усеян котами, нетрудно было сделать выводы, что он их очень любил. Очень любил. — А остальных двух? — Чонин задаëт вопрос, слегка прочищая горло. Как давно он ни с кем не разговаривал? Минхо улыбается ещё шире прежде чем ответить: — Суни и Дуни, — Ли улыбается улыбкой чеширского кота. — СуниДуниДори. Или СунДунДо. Я их очень любил. Ангел переводит свой взгляд на кота, полностью сосредотачиваясь на нëм. Улыбка слегка спадает с его лица, заменяясь привычной серьëзностью. Чонину не хватает смелости спросить, как он умер, но тем не менее он спрашивает: — Как ты умер? — Минхо смотрит на него, выглядя слегка удивлённым, тем не менее он глубоко вздыхает, задумываясь и возвышая глаза к потолку. — Обычно. Попал под машину, — Минхо пожимает плечами. — С кем не бывает. Ли ещё немного думает. — Я возвращался с учëбы домой, потом у меня были занятия по танцам. Я торопился. И меня сбила машина. Зелëный загорелся чуть раньше времени, — Минхо ностальгически улыбается, как будто это старая история для приятных воспоминаний. Чонин недоумëнно поглядывает на него, отрывая голову от коленей. Подумаешь, умер. С кем не бывает, так? Разве это не твои собственные слова, Ян Чонин? Чонин морщится и ведëт плечами от резко подувшего холода. — Ты не.. не жалеешь? — Ян аккуратно рассматривает его, хмуря бровки в непонимании. Улыбка Ли Минхо такая понимающая и сочувствующая. Чонину хочется выколоть себе глаза за то, что тот позволил ему увидеть еë. И за то, что не замечал её раньше. — Нет, — Минхо запрокидывает голову, продолжая гладить кота в руках, который переместился с коленей Чонина на его. — Я всё равно скоро уйду отсюда. Мне немного осталось. На вопросительный взгляд Чонина, который Ли встречает с улыбкой, смехом и напускным равнодушием, он лишь отвечает: — А ты думал? Мы перерождаемся каждые пять лет. Я здесь уже четыре года по райским меркам, — глаза Чонина в ужасе округляются, совсем ничего не понимая. А как же?.. А как же остальные? У Ли, на минуточку, если он правильно помнит, шестеро парней? Тут, в раю? Он, что, их просто так оставит?! — Рай и ад не щадят никого, — Минхо добродушно улыбается, — даже не грешников. Последние слова, произнесëнные шëпотом, отпечатываются в голове Чонина, порождая новые мысли. Если учесть, что Минхо как бы старше и ему осталось немного, значит ли это, что.. Чонин вздрагивает от внезапной мысли, резко поворачиваясь к Ли, тут же встречаясь с его ждущим взглядом. — А как же.. Чан..? — Ян не может промолвить и слова, но Минхо, кажется, понимает. — Он нужен тут, — отмахивается Ли, будто это и так понятно. — Главный Архангел очень его любит и пока не рассматривала его возможность снова переродиться, — Минхо обдумывает свои следующие слова, всё же решая их сказать, — плюс потом появился ты. И как бы у Чана стало больше дел. Так что ты отсрочил вопрос о его перерождении. В словах и голосе Минхо звучит некая поддержка и благодарность, будто это единственное хорошее, что сделал Чонин за всё своё время прибывания здесь. Ну и приютил кота. Странно, ему никто об этом не говорил.. Возможно, это обсуждают на специальных уроках для ангелков, но Чонина туда намеренно не пускают, а он не то чтобы туда идёт, так что.. — Я тоже влюбился в Чана очень спонтанно, — снова говорит Ли. Чонин резко вспомнил, почему вообще не хотел видеть его ближайшие лет сто. С учётом того, что он сказал ранее, это вполне реально. Но он не думал, что всё правда будет так.. Следующие слова Минхо заставляют его вздрогнуть. — Его душа, знаешь.. У него нелепый флирт. Такой глупый, что я не понимаю, как девушки в средневековье на него велись, — Минхо зажмуривает глаза и объясняет смущëнно-удивленному взгляду Чонина следующее, — расслабься, он не жил в средневековье. Я шучу. Не настолько долго его тут держат. По-хорошему, его бы уже отправили на землю. Но не отправляют, — Минхо снова задумывается, теребя свои пальцы и почëсывая уложившегося на нëм котëнка. — Он был.. Такой странный. Яркий. С надеждой. Даже если в его гардеробе было больше чëрной одежды, чем в тебе засранца, — Ян не обижается на его слова, лишь посылает смущëнный насупленный взгляд на чужой бархатистый смех. Ли продолжает. — Было тяжело не влюбиться. Чонин отворачивается, стараясь на него не смотреть. Он знает, зачем Минхо говорит это. Он всё понял. Возможно, даже раньше, чем понял сам Чонин. В любом случае. Ян даже не попытается это оспорить. Бессмысленно. — А потом были ещё и другие, — Ли рассказывает, продолжая разглядывать потолок, будто он даст ему все ответы на интересующие его вопросы. — Я последним присоединился к этим отношениям. Было очень странно осознавать себя частью всего этого. Тем более после смерти. В раю. В загробном мире, так сказать, — Минхо смакует слова, котëнок продолжает мурлыкать под его нежными прикосновениями, подстëгивая не останавливаться. — Но один за другим, они все мне открывались, и я.. Влюбился. Так глупо влюбился, — ангел делает глубокий вдох, медленно вздыхая. — Я не знаю, что они нашли во мне. Но я нашёл в каждом из них то, что никогда не думал найти, и.. Минхо осекается, будто то, что он скажет дальше, даëтся ему с трудом, но он уже начал и останавливаться нет смысла. Чонин вообще не знает, почему они разговаривают по душам. Но чувствует, что ему это очень надо. Очень и очень надо. — Я боюсь, что не найду их после перерождения, — Ли сокрушительно выдыхает, котëнок в его руках обеспокоенно мурлычет, выдавая его нервозность на ладони. Минхо лишь сдержанно улыбается, прикрыв на секунду глаза. — Боюсь, что встретив их при жизни, пройду мимо. В моей жизни не было никого из них до этого. Так почему бы быть после смерти? После перерождения? А я их так люблю, Чонин, — ангел впервые за долгое время обращается конкретно к нему, делая что-то с бедным сердцем демона. Так больше продолжаться не может. — Чего стоит закричать себе сейчас: оглянись. Посмотри, что ты теряешь. Что упускаешь из виду. Всего лишь взглянуть под другим углом. Чонин утыкается лбом в собственные колени и зажмуривает глаза. Действительно. Чего стоит обернуться сейчас и сказать себе "ОГЛЯНИСЬ"? Посмотри, что ты творишь! Почему ты так поступаешь со своей жизнью?! Разве оно того стоило?! Истерика накатывает на Чонина, выражаясь в его мелком подрагивании в плечах. Минхо смотрит на него благодушно, положив руку на плечо. — Все мы совершаем ошибки, Чонин-и. Ангел хлопает его по плечу, в то время как котëнок начинает мяукать ещё больше, перебираясь на колени хозяина. Минхо помогает ему, опуская его к демону, а сам оставляет свою руку покоится на чужом плече. Чонин звучно хватает воздух ртом, закрыв руками глаза. Все мы делаем ошибки. Но почему за них так трудно платить? Почему их так трудно принять? "На ошибках учатся" — говорил ему отец. Но что если уже поздно? Что если ошибки непоправимы? — Всë решится, Инни, — уверяет его Минхо, когда Чонин начинает беззвучно плакать, впадая в невольную истерику. Всë решится. Решится.. А если уже поздно решать? Чонин плачет, сокрушаясь в чужих руках, безвольно прося прощения у остальных. Ему так жаль. Мама, папа, семья, брат, хëн. Ему жаль. Ему так жаль. Ему правда жаль. Он не хотел умирать. Он так хочет жить.

***

I wanna live, wanna live Deep inside I've always been Reaching out for a hand, so don't let this be the end