Только после вас

ཐི ♱₊ཋྀ

— Доброе утро! — слуги поприветствовали вошедшего на кухню дворецкого — Мистер Себастьян! — Доброе утро, — поприветствовал нас дворецкий, и началась утренняя рутина. Хлопотливые движения разносили ароматы свежесваренного кофе и только что выпеченного хлеба. Подобное утро на кухне становилось маленьким праздником, где каждый знал своё место и обязанности, а для кого-то и цирком. Дворецкий подходил к столу, на который было выложено разнообразие деликатесов: от золотистых круассанов до нежных омлетов, приправленных ароматными травами. Его взгляд, проницательный и наблюдательный, задерживался на слугах, которые пытались справиться со своими задачами, и это приносило ему удовлетворение и немного стресса. — Как звучит утренний концерт? — спросил он, обращаясь к немецкой горничной, которая, раскатывая тесто, напевала себе под нос. — Чудесно, — сухо ответила она, не отвлекаясь от своего занятия. В помещении царила напряженная атмосфера и не доверия, создавая горькую симфонию работящих, готовых к новому тяжелому дню. Я села на стул, и подперев щеку рукой, начала наблюдать за работой других; этим утром я была бесполезным человеком. Словно тень, я растворялась в бурном потоке идей и усилий, которые вокруг стремительно развивались, словно искристые потоки воды в горной реке. Лица слуг были сосредоточенными, они вместе готовили, обменивались мыслями и смеялись над мелкими неудачами. Лишь садовник Финни отсутствовал, потому что следил за юным графом. Я же сидела, погруженная в размышления о собственных неуверенностях. Как странно, в мире столько возможностей, а я чувствую себя не совсем на месте, как если бы простая мысль о необходимости действовать, угасла под тяжестью собственных сомнений. Я отвела взгляд от остальных и посмотрела в окно. За стеклом холодный ветер шевелил листья деревьев, напоминая, что жизнь не стоит на месте, и иногда, чтобы вновь ощутить себя частью этой жизни, нужно просто сделать первый шаг. Я вдохнула глубоко, и внутри начала зарождаться сонливость. Веки стали тяжелеющими, словно покрытые нежной пеленой, которая обволакивала сознание мягким покрывалом. Звуки окружающего мира затихали, наполняя воздух мелодией шёпота и легчайшего шуршания. Я ощутила, как мир вокруг меня растворяется в отдалённых шептах ветра, что нежно касался моих щёк, принося с собой ароматы свежескошенной травы и таинственных дальних стран. В этот миг я оказалась между реальностью и сном, не в силах больше сопротивляться я закрыла глаза.

***

— «Хей, угадай кто?» — мои глаза закрыли холодные женские ладошки. Тихо назвав ее имя, я почувствовала, как ее руки медленно легли на мои плечи. — «Я скучала,» — она прижалась к моей спине, крепко обняв. Я чувствовала ее учащение дыхание, и в этот момент пространство вокруг нас словно замерло: остались только мы. — Маша, — я взяла ее за руку — как ты себя чувствуешь? — мой вопрос она проигнорировала, но мою руку она не убрала. — «Давай так постоим еще пару минут,» — она уткнулась носом в мою шею, от ее слов я встала как вкопанная «Она перегрелась?» промелькнуло в моей голове. Я не успела опомниться, как Мари уже валит меня на пол и нависает надо мной. Ошарашено я глянула в ее глаза, которые не излучали ни капли эмоций, а ее золотистые волосы спадали на мое лицо. В этот момент, когда пространство вокруг нас словно остановилось, я ощутила, как воздух стал более напряженным. Ее дыхание было холодным, как утренний ветер, пробирающимся сквозь щели уставших окон. — Почему? — вырвалось у меня, и я не могла понять, откуда взялась эта дрожь в голосе. Я пыталась найти хоть одну искру человеческого тепла в ее взгляде, но видела только бездну, готовую поглотить меня целиком. Мари медленно наклонилась ближе, и в этот миг во мне загорелась искра сопротивления. Я не собиралась быть жертвой, даже если ловкость ее движений удивляла меня. Я почувствовала, как мои руки сжимаются в кулаки, готовые к борьбе. Внезапно она приоткрыла губы, но вместо слов раздался только тяжелый вдох под давлением тишины. Этот момент висел в воздухе, и всё, что я могла сделать — это ждать, ощущая, как между нами нарастает неизбежное противостояние. — «Ты не понимаешь», — произнесла она тихо, но ее голос звучал с неожиданной силой. — «Я не могу позволить тебе уйти». Словно в ответ на ее слова, в воздухе повисло напряжение, холодное и неприятное. Я почувствовала, как страх обжигает меня изнутри, но что-то в ее тоне заставило задуматься. Может быть, это не просто игра, не просто каприз — это было что-то большее. Мари по-прежнему смотрела на меня, и я вдруг осознала, что глубоко внутри нее тоже бушуют чувства, но она не желала их показывать. Я попыталась вырваться, но к запястью прильнула ее рука, крепкая как сталь, и мы остались замереть в этом миге неопределенности. Я попыталась собрать мысли, но они путались в голове, как туман. Дух не отпускала меня, и я задала себе вопрос: что же на самом деле происходит? В ее глазах проскальзывала решимость, но под ней скрывалась тревога. Я поняла, что в нашем столкновении были не только физические силы, но и невидимые нити эмоций, связывающие нас в этом непростом моменте. — Почему? — повторно спросила я, прервав молчание, которое стало для нас обоих тяжелым бременем. — Почему это так важно? Она встала на мгновение, чтобы ослабить хватку, и я заметила, как её губы дрожат от напряжения. Она казалась потерянной, словно думала о чем-то глубоком и личном. Я почувствовала, как от её уязвимости меня охватывает любопытство и симпатия. — «Я не могу потерять тебя», — произнесла она наконец, словно эти слова были искуплением за всю её решимость. И в этот момент я увидела не врага, а человека, который нуждается в помощи, и чья борьба зеркалила мою собственную. — Не можешь…? Объяснись, — вырвалось у меня из уст, почти в шёпоте, словно я боялась, что стены имеют уши. Мари не отвела взгляда, и я поняла, что этот вопрос имеет значение. Она прикусила губу, как будто решая, стоит ли открываться. — «Я не могу объяснить», — ответила она, её голос чуть дрогнул. — «Но ты — единственная, кто меня понимает. Без тебя я — ничто». — тишина вокруг нас усилилась, и я заметила, как её глаза, казавшиеся вначале холодными, начали отражать внутреннюю борьбу. Мои собственные чувства метались между страхом и сочувствием. Резкое движение — она наклонилась ближе, и наши лица оказались в пару сантиметрах друг от друга. Я уловила её запах — смесь свежести и чего-то далеким и болезненным. Это смятение захватило меня, и я осознала, что я не могу просто так уйти. Её неуверенность отражала мою собственную, и это было призывом, который невозможно игнорировать. Я почувствовала, как в груди нарастает покалывание, и с трудом сдерживала желание отстраниться. Но её глаза, полные недосказанности, притягивали меня, словно магнит. Я понимала, что этот момент может стать решающим для нас обеих, и если сейчас я не сделаю шаг вперёд, возможность уйдет навсегда. — Маха, — произнесла я тихо, стараясь вложить в слова всю теплоту, которую могла собрать, — ты не одна. Я здесь, и я хочу помочь. Если есть хоть что-то, что ты можешь мне сказать, пожалуйста, сделай это. Она вздохнула, и в её взгляде появились искры надежды. — «Ты даже не представляешь, как это трудно», — прошептала она. — «Мне нужно время, чтобы понять, что происходит внутри. Я чувствую, что могу доверять тебе, но до конца открыться… Это как прыгнуть в бездну.» Я кивнула, осознавая, что иногда просто быть рядом, готовым слушать и не судить, — достаточно. В воздухе витало обещание перемен, и я держала надежду, что вместе мы сможем найти путь к свету, который так долго оставался скрытым. — «Прости, Василиса», — тихо прошептала голубоглазая и неожиданно для меня прикоснулась к моим губам. «Что сейчас происходит?» промелькнуло в моей голове, и боковым зрением я заметила как мои руки начали покрываться темными узорами. Я не успела опомниться, как мир вокруг начал искривляться. Синеватый свет, исходящий от её глаз, будто бы становился всё ярче, замедляя время. А на губах чувствовался металический привкус крови.

***

— Эй, Василиса — из сна меня вытащил грубый голос Барда, его слова звучали как удар молота по металлу. Я открыла глаза, полузатуманенный разум стремился пробудиться. Вокруг стояла тихая завеса, куда-то ускользнувшая вглубь поместья, и сладостное забвение сна, вроде того, что окутывало тело с детства. — Что ты делаешь здесь, спящая красавица? — насмехается он, глядя на меня сквозь пряди спутанных волос. Словно шепот ветерка, его смех проносился мимо, оставляя эхо в пустоте. Из-за неожиданной неловкости мое сердце забилось быстрее, а щеки залились краской. — Я искала ответы, — наконец-то ответила я, подводя плечи, словно отвечая на его вызов. — Зачем ты меня разбудил? — Пора вернуться в реальность, — произнес он, ощупывая воздух, будто искал потерянный ключ. — В нашем мире и без того слишком много снов, а у нас много работы. Я вздохнула, осознавая, что этот разговор пробуждает не только меня, но и мое раздражение. — Работа? — переспросила я с недоумением, все еще не веря, что меня выдернули из сладкого забытья. — Что может быть важнее, чем покой? И этой ночью я плохо спала. — Важнее, чем покой? — усмехнулся Бард, склонив голову вбок. — Ты действительно не понимаешь? У нас есть долг перед господином, и он не ждет, пока ты пробудишься от своих грез. Я встала, стряхивая с себя остатки сна. Его уверенность была заразительной, но я не могла смириться с тем, что мой второй подъем начинался с таких слов. Взглянув в его глаза, я попыталась обнаружить хоть каплю сострадания, но нашла только холод. — И что же это за долг? — спросила я, стараясь сохранить равновесие между любопытством и беспокойством. — Какой у нас может быть общий путь, если ты — лишь повар? — Лишь повар, говоришь? — его голос стал низким и серьезным, разрывая легкомысленную оболочку. — Я тот, кто может показать тебе, что за пределами твоего комфорта. Время работать, Василиса. — он протянул мне поднос с едой — Отнеси юному господину, — на его слова я кивнула и взяв в руки поднос удалилась из кухни. Я направилась к комнате, где юный господин спал, чувствуя на себе настойчивый взгляд повара. Его слова эхом отзывались в голове: «показать за пределами твоего комфорта». Я невольно вспомнила о том, как давно не вырывалась из привычной рутины, полной безопасных, но скучных дел. Открыв дверь, я увидела его, погруженного в собственные мысли, с выражением спокойствия на лице. Казалось, ничего не могло отвлечь его от них, но, заметив меня, он поднял испуганный взгляд. — Нет! — закричал Фантомхайв — Сиэль не хочет боли! — у него снова началась истерика, он повторял лишь одну и ту же фразу — Спасите, Сиэль не хочет боли! — он кинул в меня подушку из-за чего поднос с его завтраком упал и с треском разбился. Ошарашенная я молча стояла и смотрела на графа, который бился в истерике и захлебывался своими же слюнями. — «Ну и картина» — произнесла Мари — «Может действительно уйдем?» — на ее вопрос я отрицательно покачала головой. Может во мне проснулся материнский инстинкт, или человеческое сострадание, но я не собиралась его оставлять в таком состоянии. — Нет, нужно все убрать и накормить его, — тихо прошептала я, и опустившись на корточки начала собирать осколки разбитой посуды и остатки еды. — «Твоя доброта к хорошему не приведет,» — с недовольным вздохом произнесла не упокоенная — «И что ты будешь делать, если он к себе даже дворецкого не подпускает?» — на ее вопрос я лишь пожала плечами, но в голове уже зарождался дальнейший план. С подносом разбитой посуды я вернулась обратно на кухню, все слуги с вопросом глянули на меня. — Бард, — я посмотрела на повара — нужна каша с медом, — повар кивнул и направился к кастрюле за новой порцией. — Финни, — с повара я перевела свой взгляд на садовника — можешь мне помочь? Юный господин не подпускает меня к себе, ты единственный… — я не успела договорить, как юный садовник соскочил с насиженного места и выхватив тарелку с кашей выбежал из кухни. Я вошла обратно в покои графа, Финни уже сидел возле него и уговаривал поесть, пока сам Сиэль завернувшись с головой в одеяло отнекивался. — Хотя бы ложечку каши съешьте, — уговаривал того садовник, через минуту из-под одеяла выглянула голова Сиэля. — С медом? — спросил юный граф, на что тот кивнул. Сиэль сел на кровать и открыв рот стал ждать. — Я подую чтобы вам не было горячо, — тихо произнес Финниан и преподнеся ложку к губам, дунул с такой силой, что все содержимое ложки улетело в лицо Сиэлю. — Держи, — я подбежала к нему и дала в руки платок чтобы тот убрал кашу с графа. — Больно? — с беспокойством спросил садовник, на что тот лиши отрицательно покачал головой — Юный господин, когда вы закончите вам нужно будет подышать свежим воздухом. — Не хочу, — Сиэль поджал колени и опустил глаза — там страшно, — дрожащим голосом произнес Фантомхайв, на что мы с Финни лишь переглянулись. — Все будет хорошо! — воскликнул садовник — Если что-то произойдет, то я вас от всего защищу! Я буду защищать вас без разницы от чего! — его голос чуть ли не срывался на вопль, но во взгляде графа все так же виднелся страх. — Я не стою того, чтобы меня защищали — Сиэль обнял свои колени, а по его щекам скатились слезы. — Юный господин… — тихо прошептал Финни, не в силах что либо сказать.

ཐི ♱₊ཋྀ