Только после вас

ཐི ♱₊ཋྀ

В тени замка, в ночи глухой,

Молодой граф с повязкой на глазу,

Сквозь мрак идёт, тишины герой,

Тайны скрывает он в строю.

Демон дворецкий в углу стоит,

Словно привидение из старины,

Тени шепчут о том, что горит,

В сердце их — пепел, в сердце — сны.

Плутовка судьбы, не страшен им страх.

В объятьях судьбы бушует метла,

Триста лет — за мгновение в прах.

***

Я зашла в кабак, где мерцание свечей плакало на столах, освещая лица постоянных гостей — людей, для которых запах пива стал родным, а гул разговоров — вторым домом. Деревянные стены, обветшалые от времени, хранили множество тайн, а в углу, под полупрозрачным занавесом, притаились старинные рояли, где музыка, словно призрак, иногда вырывалась на волю. Здороваясь с барменом, я ощутила тепло дружелюбного взгляда — здесь каждый знал друг друга, смеялся над общими шутками и делился горем. В углублении зала, где сгущались тени, сидел старик с лицом, изломанным жизнью. Он тянулся к своему бокалу, задумчиво глядя в пустоту, и было видно, что за его глазами спрятаны истории, достойные целых книг. Я выбрала столик у окна, откуда открывался вид на старую улицу, усыпанную опавшими листьями. Ночь медленно обнимала город, и в этот момент я поняла, что заколдованная атмосфера кабака призывает меня стать частью её великого повествования. — «И что мы здесь делаем?» — спросила Маша, на что я пожала плечами — «Думаешь граф не будет зол из-за того что мы сбежали?» — подначивая сказала мертвая душа, недолго думая я произнесла: — Ну, ты сама ведь говорила поменьше контактировать с ними, — на мое замечание она промолчала, видимо ее план подначить меня не сработал. — Ваше пиво, — сказала официантка, с легкой ухмылкой, будто знала, что это не просто напиток, а целая история, запечатленная в каждом глотке. Она поставила кружку на стол, словно подносила священный артефакт, обладающий магической силой. Пена, вздымаясь, словно облака на закате, скрадывала золотистый цвет жидкости, обещая бурю вкусовых ощущений. Постепенно, из глубины памяти всплывали образы: жаркие вечерние встречи с друзьями, смех, наполняющий узкие улочки, и улицы, полные жизни. Каждая капля этого пива была как ода тем дням, когда время казалось вечным. А официантка, с легким поклоном, как будто подчеркивая важность момента, добавила: — Каждый глоток — это часть нашей истории. Не упустите этот миг. — Я кивнула, ощущая, как вокруг меня словно заиграла музыка, приглашающая в танец. За окнами заведения раздавались смешанные голоса, и в сердце разгоралась древняя искра совместного веселья. В этот момент я поняла: пиво — это не просто напиток, это часть нашей жизни, наша маленькая культура, заключенная в хмельных пузырьках. — «Ты так рада кружки пива?» — Рассмеялась Маша, и её смех, как мелодия, заполнил мою голову, заставляя сердце дрогнуть. Почему-то ее смех был заразительным, словно солнечные лучи, проникающие сквозь облака, и постепенно все вокруг начали подхватывать весёлое настроение. Выпив залпом пиво и оставив деньги на столе возле кружки я вышла из кабака. Поправив свой напудренный парик и расправив голубое платье направилась в сторону центра, где меня ждали слуги графа и сам Фантомхайв. — Купила что хотела? — спросил Барт, на что я кивнула — И что же купила? — на его вопрос я улыбнулась, ну не могла же сказать, что на эти деньги я купила пиво — Ну же, колись — он начал локтем слегка пихать в бок, донимая вопросами. — Шоколад! — соврав я в припрыжку направилась за слугами, которые ни о чем не подозревали — И леденцы, правда я съела по пути, — смеясь глянула на дворецкого, который кажется меня подозревал в маленьком обмане. Сев в повозку со слугами я приготовилась к долгой поездке.

***

В безмолвную ночь, когда звезды, казалось, опустились до самой земли, я держала бабушку на своих руках. Ее дыхание становилось все слабее, как легкий ветерок, уносящий последние листья с деревьев. Я чувствовала, как тепло ее жизни уходит, оставляя позади лишь холодный след. Каждый вздох был наполнен нежностью и болью, бесконечный хрип — последними словами любви и прощения. Гроб, который был украшен белыми цветами, стоял в углу комнаты, готовый принять ее. Я не могла оторвать от него взгляд, в сердце смешивались горечь и тяжелое беспокойство. Похороны приближались, как неумолимое завещание времени. Тишина, которая окутала нас, становилась гнетущей, я чувствовала, как слезы подступают к глазам, и резкий комок в горле постоянно напоминал о том, что впереди. Прошло три дня, мы спустили ее в землю с настоящей любовью. Каждая капля земли, упавшая на крышку гроба, отзывалась в моем сердце. Это было прощание, которое я не хотела, но не могла избежать. Я осталась стоять, окруженная слезами, и вдыхала это прощальное тепло, зная, что она всегда будет со мной.

***

— Мы прибыли, — повозка резко остановилась, из-за резкого движения я с неким испугом проснулась. Взяв все наши покупки, мы слезли с повозки и двинулись в сторону поместья, слушая разговоры ребят о том, как они хорошо погуляли. Все разбежались по своим делам, а я осталась наедине со своими мыслями «Интересно, куда делась Маша?». Устало я направилась в свои покои, где светло-золотистые шторы лениво колыхались от тихого ночного ветерка. Стены были обиты мягким бархатом, что создавало ощущение уюта, словно обнимая меня в своих невидимых объятиях. Тишина, окутывающая этот уголок, нарушалась лишь тихим капаньем воды из ванной комнаты, чем-то напоминая о спокойствии, которое я искала все это время. Села в кресло с кружевной отделкой, прижавшись спиной к его мягким подушкам. Мои мысли, как переливающиеся волны, стремились вырваться наружу, но усталость сковывала их, заставляя погрузиться в сонное блаженство. Внезапно, как будто из глубин забытого переживания, возникли образы, которые расцвечивали мою душу. Они тихо шептали мне о былых радостях и печалях, о временах, когда жизнь казалась бесконечно великой и полной. Затем, охваченная меланхолией, я открыла окно, позволяя свежему воздуху наполнить комнату ароматом ночных цветов. В этот момент я поняла: даже в уединении можно найти свет, пусть и сокровенный. Всю эту идиллию нарушил возглас графа из соседней комнаты, который учил немецкий. Его голос пронзил мягкую атмосферу, словно гром среди ясного неба. Возгласы, резкие и волнительно пронзительные, словно лезвие обрывающейся струны, привлек мое внимание. «Нонс! Нонс! (Nons! Nons!)» — раздался опять голос, и в этот миг идиллическая атмосфера рассеялась, словно утренний туман под первым солнечным лучом. Выйдя из комнаты мой взгляд прильнул к полупрозрачным дверям, откуда доносились фразы искусного и страстного немецкого. Граф с «энтузиазмом» делал попытки выучить правила употребления артиклей, не осознавая, что его урок, возможно, стал самой познавательной частью этого дня. Прислонившись к двери, я начала подслушивать разговор молодого графа и дворецкого. Однако тема из разговора сменилась и голоса, едва различимые сквозь плотное дерево, таили в себе множество тайн. Граф, с лёгким налётом нетерпения в голосе, обсуждал предстоящее дело. — «Я получил от ее величества приказ расследовать… » — начал граф, его тон был полон усталости. Я почувствовала, как вокруг меня застыло пространства, а дыхание замерло в ожидании. — «Она просила чтобы вы лично туда направились?», — спросил дворецкий, его голос стал более тихим, словно он не хотел, чтобы кто-то, кроме графа, слышал его. С каждым словом я погружалась глубже в их мир, полный интриг и сомнений. Сердце колотилось в груди, ведь я знала, что вскоре всё это обернётся чем-то гораздо большим, чем просто делом от королевы. Мой интерес не отпускал; я должна была узнать тайну, скрытую за их разговором. Себастьян неожиданно открыл дверь, из-за чего я упала на пол. Мгновение застыло в воздухе, и сердце забилось в унисон с глухим эхом удара. Вокруг рассыпались мои мысли, как разбитые стеклянные осколки, и я почувствовала, как холодный пол пробрался под моё тело, обжигая кожу. На мгновение все вокруг потонуло в полумраке. Я подняла взгляд и встретила удивлённые глаза Себастьяна. Он образовывал собой картину противоречий: его зачастую хладнокровное выражение лица вдруг изменилось, и к его скулам прижались тени смятения и недовольства. — Что вы делаете? — пробормотал он, протянув ко мне руку. Его голос звучал недовольно, как если бы он вырвал его из глубин безумия за дверью. Я почувствовала, как мир вокруг меня начинает собираться обратно, как ураган распускает свои вихри. Словно в ответ на его вопрос, я отпустила глаза, хотя сама была в таком же шоке. И вот, с его помощью, я поднялась и, поклонившись хотела выбежать из кабинета, как меня остановили. Поправляя парик, который перекосился, я ощутила лёгкое раздражение, как будто каждая прядь волос шептала о недовольстве своим положением. С вопросом глянула на графа, который меня и остановил. — Я ведь еще не решил, что мне с тобой делать, — зевая произнес граф, смотря на меня. Его голос, обволакивающий и убаюкивающий, словно шёпот весёлой тревоги, заставил меня напрячься. Я осмотрелась по сторонам, пытаясь найти опору для своих мыслей, но глубокая тишина комнаты лишь усиливала непонимание. — Что вы имеете в виду? — спросила я осторожно, внимая каждому слову, вырывающемуся из его уст, как будто это был ключ к разгадке его намерений. Граф откинулся на спинку кресла, его лицо озарилось каплей любопытства. — Жизнь полна выборов. Иногда даже самый маленький шаг может привести к колоссальным последствиям. — рядом стоящий с ним дворецкий налил ему чашку чая, каждая капля словно танцевала на краю керамического стакана. В сердце начал нарастать холод. Я понимала, что этот разговор может означать больше, чем просто обмен репликами. Как долго я смогу оставаться в неведении, пока его намерения тянулись, как буря, над горизонтом? — Ты станешь горничной, — безразлично сказал граф, попивая чай, его глаз блестел сквозь полупрозрачные веера чаинок, словно в них бы отражался весь антикварный шик этой комнаты. Воздух наполнял аромат жасмина, обладая таинственностью и притяжением. — И все? Я думала что-то серьезное, — я рассмеялась.

***

На следующий день я весь день убиралась в поместье графа. С утра пораньше, пока первые солнечные лучи нежно пробивались сквозь тяжелые занавеси, я начала с кухни. Запах свежего хлеба и ароматных трав, благоухающих в округе, напоминали о заботливых руках, что создавали уют в этом величественном доме. Каждое ведро воды, каждая тряпка, проскальзывавшая по пыльным поверхностям, словно возвращали жизнь в этот осыпающийся мир. С течением времени, я поднималась по старинной лестнице, обрамленной яркими гобеленами, на которых изображались сцены из былых времен. В главном зале, где когда-то проводились роскошные балы, полы отражали свет, ярко сверкая, как будто сами ждали возвращения музыки и смеха. Впереди были комнаты с запахом старинных книг, заполненные тайнами и секретами, хранящими воспоминания о былых эпохах. Я забыла о времени, погрузившись в атмосферу, будто сама становилась частью этой древней истории. Но в глубине души мне известно: чем больше я убираюсь, тем больше я ощущаю, что щепотка магии всё еще витает в воздухе графского поместья. Пока я мыла полы, парик с моей головы сполз на моё лицо, закрыв глаза. В эту минуту мир будто замер, и только звук тряпки, скользящей по плитке, нарушал тишину. Я почувствовала, как влажный материал прилип к моим рукам, и дело стало не только рутинным, но и странным. Этот момент, когда мне не хотелось его завершать, был полон парадоксов. Я засмеялась, приподняв парик и взглянув в зеркало. Отражение показало мне другую версию себя — с светлыми короткими прядями, прилипшими к моему лицу. Это было что-то большее, чем просто игра с внешностью; в этом мгновении начали всплывать воспоминания о прежних днях, когда я еще позволяла себе быть смелой и настоящей. Однако за дверью раздались шорохи, и реальность снова окутала меня. Я отложила тряпку, поправила парик, как будто он был частью меня, и, решив, что пора вернуться к заботам, открыла двери к новой главе, где красота и обыденность переплетаются в танце жизни. — «Никогда бы не подумала, что ТЫ… нет, МЫ будем мыть полы!» — воскликнула все это время молчавшая Маша. Стремительно пронеслись мгновения, когда ее неожиданный крик разорвал тишину. — Ты стала так часто пропадать, — выжимая тряпку сказала я. — «В последнее время у меня нет сил,» — со вздохом произнесла Мария — «Однако наш шрам на лбу стал еле заметным, видишь, не зря я пропадала?» — воскликнула мертвая душа, а ведь действительно, шрам на лбу стал незаметным и его можно будет прятать за пудрой — «Но с какой бабки они сняли парик?» — Маша рассмеялась, а ведь действительно парик был очень забавным. Дверь со скрипом открылась и в комнату вошел Себастьян. — Господин хочет вас видеть, — незаинтересованно произнес дворецкий, на что я кивнула и последовала за ним.

ཐི ♱₊ཋྀ