Project «SNOW»

— Будем усовершенствовать тебя, моя милая Лэйн. Внутри похолодело от ужаса. Кровь застыла в жилах. Эта фраза, сказанная из его уст, казалась особенно зловещей и не сулила ничего хорошего. — Ты волнуешься? Расслабься, — успокаивающе говорил Роман. — Обещаю, я буду стараться быть нежным. Ты ведь леди, в конце концов. Голова закружилась, тело становилось ватным и беспомощным. К горлу подкатила тошнота, и Лэйн послушалась мужчины. Стоило действительно расслабиться, дабы не становилось хуже. Амитал-натрий начал действовать. — Умница, птичка, — хвалил ученый. Он медленно, будто специально нагонял еще больше страха, менял шприцы, заполняя их другими препаратами и откладывая на железный поднос рядом с кушеткой. Это все сон. Просто кошмар. Подопытная посмотрела вперёд, в сторону двери. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь вошел — Каин. Почему-то казалось, что он бы незамедлительно остановил происходящее, новые пытки. Однако вялый разум нарисовал и другого персонажа, антагониста, активно учавствовавшего в ее новой жизни — Дмитрия. Хотя насчет Генерала были большие сомнения. Он ведь настроен на достижение цели. Любой ценой. Роман вонзил еще одну иглу и емкость начала набирать кровь. Черную, как смоль. Лэйн закрыла глаза, стараясь не видеть, как темная жидкость заполняет шприц. — Охо-хо-хо, — изумленно посмеялся мужчина. — Твоя кровь совсем чёрная. Прямо как у отродий. Подопытная открыла один глаз и посмотрел на шприц, который Роман вертел в руках, рассматривая на свету кровь. Блики света отражались в ней и жидкость становилась словно глянцевой. — Как интересно. Светло-голубые глаза устремились на нее, разглядывая с изумлением. Он приспустил медицинскую маску. На щеке красовался шрам — розовый ожог. Роман запрокинул голову и открыл рот. Безумный ученый надавил на упор штока и черная кровь маленькой каплей оказалась на его языке. Мужчина смаковал вкус, противно чавкал. Это заставило Лэйн скривить губы от отвращения. Мерзость. Заметив ее реакцию, Роман удивлённо вскинул брови и спросил: — М? Я сделал что-то не так? — Понравилось? — сухо, с долей раздражения спросила Лэйн. — Не сомневайся в этом. Она горькая, — он улыбнулся и подмигнул. — Люблю такое. По коже девушки пробежали мурашки, а волосы на позвоночнике встали дыбом. Не хочу здесь быть. Роман вернул маску на место и хмыкнул, поправляя ворот белоснежного халата. Он отошёл к ящику и перелил в ампулу кровь подопытной. После, вернулся к ней. — Я хочу тщательно изучить. Мне интересно, сколько всего может вынести твой организм. Хотя, ты ведь женская особь, — он как-то грустно кивнул. — Вдруг, не выдержишь? Брюнетка проигноривала его слова. Она молча отвела хмурый взгляд в сторону, рассматривая кабинет. Роман пожал плечами. — Ладно. Резким, грубым и агрессивным движением мужчина воткнул в ее ногу иглу, наполненную какой-то жидкостью. Лэйн вскрикнула и хотела схватиться за ногу, но ее тело было крепко сковано ремнями. Она чувствовала, как холод распространяется по ее ноге. Было больно. Страшно. Мне страшно. — Посмотрим, справится ли с этим твой организм. В ином случае, ты станешь инвалидом. Твои ноги откажут. С тихим смешком, Роман проделал тоже самое со второй ногой. Кабинет вновь наполнился криком подопытной. Она забрыкалась. — Тише-тише, милая Лэйн. Он заботливо и нежно погладил девушку по ногам. Брюнетка часто дышала. Ее тело становилось мокрым от пота, но жара не было. Был лишь холод, страх и боль. Голова кружилась, тошнота подкатила к горлу и хотелось скорее опустошить желудок. Вкус желчи вертелся на языке. По щекам скатились пару слезинок, которые Роман моментально смахнул с ее лица, касаясь бархатной родинки под левым глазом. Он что-то шептал. Что-то успокаивающее. Не хочу. Уйди. Уйди. Уйди! Лэйн бормотала что-то в ответ, совсем не контролируя свою речь. Кажется, там были угрозы, в перемешку с мольбой. Голоса стали приглушенными, будто она находится под водой. Однако тихий звон в ушах перерастал в громкий и брюнетка сжала зубы, болезненно зашипела. Ее будто окатили холодной водой со льдом. Или кинули снежок за шиворот куртки. Прямо как в детстве. Новая доза неизвестного препарата. Роман молчал. Больше не говорил ни слова, будто обиженный. Его брови грустно смотрели вверх и порой доносились усталые вздохи из его уст. Словно это он лежал здесь, на кушетке, а не она. Лэйн мысленно считала, пытаясь не сойти с ума. Один препарат был болезненнее другого. В какой-то момент подопытной показалось, что она теряет сознание, а из груди вырывались противные хрипы вместо криков. Д-двадцать о-од-дин... Лэйн пыталась пошевелить ногами, но не выходило. Она их совсем не чувствовала. Лишь холод. По щеке скатилась... Слеза? Роман восторженно захлопал в ладоши и посмеялся. В его глазах отразились истинные восхищение и радость. — Чудо, — повторял он. — Ты просто чудо! Подопытная не понимала о чем он. Глаза болели и их застилала черная влажная завеса. Роман прикоснулся к ее лицу и стер дорожку слез, показал указательный палец, на синей перчатке которого осталась чернота. Черная кровь. Лэйн промолчала. Разум постепенно отключался, глаза закатывались.

***

Каин пролетал над высокими пушистыми елями, патрулируя окрестности Роткова. Внимательно всматриваясь в горизонт, он подмечал каждую деталь, каждое изменение. Даже замечал несколько черных точек вдали. Ангел знал, что это отродья. Благо, что они не приближаются к городу. Услышав выстрел в глубине леса, он стал снижаться. Вдруг, кому-то нужна помощь. Приземлившись, он всматривался в лесную темноту и прислушивался. Изо большого дерева показалась высокая фигура охотника. Золотые волосы и голубые глаза. Хозяин поместья. Романов вежливо улыбнулся, а Каин закатил глаза. — Не лучшее время ты выбрал для охоты, Борис. — Возможно, — он поправил воротник пальто. — Но ведь, нужно же чем-то себя кормить и помогать тем, кто сам не в состоянии обеспечить себя едой. — Как великодушно с твоей стороны, — саркастически ответил бессмертный и расправил крылья, готовясь взлететь. — Лучше возвращайся домой. Ангел взмахнул крыльями, словно специально отбрасывая комья снега в хозяина поместья, и взлетел, уносясь далеко в небо. Романов отряхнул теплое пальто и хмыкнул. Раздался треск рации. Каин не желал отвечать, поэтому пропустил его мимо ушей. Пускай Дмитрий и будет позже возмущаться о его "безответственном" поведении. Бессмертного совершенно не волновало, что о нем думают другие, а особенно смертные. Зачем расстраиваться или переживать из-за мнения других? Он ангел, и поэтому должен быть свободен. Однако договор удерживает его здесь, на земле. А наверху никто и не ждет. Сын, предавший свою семью. В голове возник ехидный демон — Пилеон. Вспомнилось и то, как он всегда смотрел на ангела, как говорил и что говорил. Взгляд у него всегда был излишне самодовольный и хитрый. Ни для кого не было секретом, что этот демон сам себе на уме и поступает лишь в рамках выгоды. По мнению Каина, ему следовало бы отрезать язык, так как тот слишком много болтает. В сознании возник и облик девушки-ангела — Анхеи. Вечно прекрасная, но вечно холодная. Ее белый, по-настоящему ангельский, облик так идеально подходил к пейзажу зимы в Роткове, что становилось даже завидно. Вспомнился ее вкус и запах. От нее исходил аромат чего-то мятного, чего-то воздушного. Она ощущалась как лёгкий ветерок в начале осени, как морской бриз летом, и как мелкий дождь в начале весны. Вкус ее губ вертелся на языке. Он действительно напоминал мяту. Анхея и Каин плохо ладят, однако между ними все равно произошла близость. Это было в порыве эмоций, им обоим нужно было расслабиться и развлечься. Но ангел надеялась после произошедшего на что-то большое, однако бессмертный присек любые ее чувства сразу же. Между ними нет, и ничего не может быть. Хотя несомненно ему нравилось видеть ревнивого Пилеона. Бессмертные должны держаться вместе. Жаль, что к нему это не относилось. Ему не рады. Ни на земле, ни на Небесах. Но все же, кое-кто был рад — Лэйн. Воспоминание о ней приятно согревали и без того истерзанную веками душу, словно зашивали все раны. На губах непроизвольно показалась улыбка. Мечты о смертной уже давно стали привычными. Постоянные переживания о ней не давали покоя, лишали сна и продуктивной работы. Генерал видел это и прекрасно знал причину, поэтому сводил любой их контакт к минимуму. Сейчас на душе было особенно тяжко, будто от ангела отрывали самое ценное. Огромная волна волнения захлестнула его, накрывая с головой и снося прочь. У него было такое чувство, будто с Лэйн происходит что-то страшное, ранее не происходящее, не нормальное и безумное. Словно она мучалась, извивалась, кричала о боли и молила о пощаде. Звала его. Бессмертный решил вернуться на базу, в лабораторию. Наплевать на запрет Дмитрия. Ему нужно ее увидеть и убедиться, что с ней все в порядке, что она в безопасности.

***

— Милая, прекрасная, чудесная Лэйн, — словно мантру безустанно произносил Роман. Спустя несколько часов, она наконец смогла пошевелить ногами. Организм справился с задачей, регенерировал и не дал стать ногам остаться неподвижными навсегда. Роман продолжал ей что-то вкалывать, давать глотать новые препараты. По всему телу вздулись вены, а и без того бледная кожа, стала вовсе белоснежной. Серые омуты налились алым светом, в голове уже мелькали мысли о бесконечном множестве пыток, которые можно использовать на безумном ученом. Хотелось растерзать его, не оставить и единого кусочка от человеческой плоти. А мужчина все продолжал восторженно улыбаться. — Благодаря нашей с тобой встрече, — начал он. — У тебя должны развиться высокая выносливость и быстрая регенерация. Лэйн молчала. Она лишь сверлила Романа яростным взглядом. Ненавижу. Ненавижу. НЕНАВИЖУ! И правильно делаешь, Лэйн. Снова этот голос. Уже такой родной и знакомый. Уничтожь его. Заставь пожалеть о содеянном. Накажи. Подопытная была согласна со своей второй Я. Она не знала только как выбраться из оков кожанных ремней кушетки. — Скажи "А", — попросил Роман. Лэйн, наоборот, сильнее стиснула челюсти и в гневном прищуре смотрела ему в глаза. Розовая пилюля вертелась у ее рта, призывая поглотить ее. Ученый сделал грустное выражение лица, пытаясь надавить жалостью к себе. Не сработает.

***

Дмитрий сидел в своем кабинете и, откинувшись на спинку стула, делал глубокие затяжки, вдыхая в легкие новую порцию успокаивающего, и такого необходимого никотина. Я сам решил пойти на это. Сам позволил. Нога лихорадочно тряслась под столом, пяткой отбивая нервный ритм. Едкий дым табака окутывал помещение, а его запах впитывался в каждую деталь. Все ради цели. Он старался не думать о девушке, которая сейчас мучалась в руках безумного учёного Романа. Старался не представлять ее крики, мольбы, слезы. Она ценный экземпляр. Это ее судьба. Потянувшись за бутылкой виски, он быстрым движением откупорил ее и прямо с горла сделал глоток. Приятная горечь растеклась по горлу, согревая и слабо ударяя в голову. Оторвавшись от нее, он громко ахнул и с грохотом поставил на стол. Снова затянулся. Сигаретный дым окутал помещение, запах табака уже въелся в стены и его невозможно было выветрить. Мимо окна пролетела огромная тень. Кто-то из бессмертных. Генерал вспомнил о том, что пытался связаться с Каином, но тот не ответил. Возможно, небесному созданию пришло в голову явиться в его кабинет. Как послушный цепной пес. От этой ассоциации, мужчина усмехнулся и снова приложился к бутылке, чередуя ее с толстой сигаретой. Раздался стук в дверь. — Входи. Но на пороге предстал не ангел, а Анна. Дмитрий нахмурился и затушил недокуренную сигарету, оставляя ее в пепельнице. Сестра недовольно окинула его взглядом и скрестила руки на груди. — Сколько можно? — спросила она. — Весь кабинет воняет этой гадостью. — Пришла, чтобы учить меня? — хрипло ответил Генерал. — А в этом есть смысл? Мужчина ненавидел когда ему отвечали вопросом на вопрос, пускай сейчас он и был совершенно безобидным, и перед ним в первую очередь стоит не его подчиненная, а сестра. Любимая и дорогая сестра. Та, ради которой он продолжал стараться и никогда не опускал руки. Он должен был ее защищать, не давать в обиду, быть ее поддержкой и опорой. Анна осмотрела кабинет, будто пыталась найти что-то новое, но на деле, ей просто стало некомфортно. Она делала так каждый раз, когда пыталась не ссориться с Дмитрием. Просто уводила взгляд в сторону и замолкала. — Так зачем пришла? — поднявшись со стула, спросил Генерал. — Если честно, сама не знаю, — начала она. — Наша работа уже давно стала привычной, но почему-то сейчас мне стало особенно не по себе. — Почему? — Я была там, слышала ее крики, — взгляд голубых глаз девушки потемнел. — Это ужасно. У меня такое ощущение, что мы зашли слишком далеко. Дмитрий прекрасно понимал о ком она говорит. Ему хотелось согласиться с ней. Хотелось остановить чокнутого и помешанного на страданиях Романа, но он не мог. Цель выше сострадания. Им нужно добиться своей цели. Подопытная должна стать мощным оружием в их руках. Она надежда на спасение человечества. Но с ней было что-то не так. Даже не из-за экспериментов. А с самого начала ему так показалось. Она не такая как другие. Странная. Анна спрятала кисти рук в рукавах куртки и скрестила руки на груди, словно замерзая. Казалось, ее тело даже подрагивало. Генерал снова сделал глоток крепкого напитка. Девушка подошла ближе и резким движением выхватила бутылку из его рук. Дмитрий нахмурился, но через секунду тихий смешок вырвался из него. Однако, он совершенно не ожидал, что его сестра прильнет губами к холодному стеклу и сделает два больших глотка. Оторвавшись, она зажмурилась и шикнула. — Как ты пьешь эту дрянь? — С кайфом. Анна посмотрела на него и поправила очки. Девушка заглянула ему в глаза и в ее взгляде промелькнула тень сомнения. Она внимательно и пронзительно вглядывалась в родственные голубые омуты, пытаясь понять, что происходит в голове Генерала. — Дмитрий, — тихо, едва слышно, произнесла Анна. — Что? — Что с тобой? Ученая уже давно не видела мужчину таким встревоженным. Его взгляд почти кричал о невысказанных страхах, сомнениях, и о чем-то еще. О чем-то, что совершенно не входило в планы отряда. Их цели. — А что со мной? Все в порядке, — ответил Генерал. — Но я же вижу, что тебя что-то тревожит! — настаивала девушка. Дмитрий устало вздохнул и потер переносицу. Сейчас больше всего на свете он не хотел, чтобы кровь внутри начинала закипать от, льющейся быстрым потоком и струящейся по венам, агрессии. Генерал ненавидел чувство жалости, и ненавидел сочувствие. Но больше всего, он ненавидел чувство симпатии, а что еще хуже, любви. Любовь слепа, а привязанность — слабость. И эта слабость стоит сейчас перед ним. Вся такая нервная, взволнованная, переживающая, заботливая и бесконечно родная. Дмитрию противна сама мысль о том, что кто-то может использовать Анну в качестве инструмента, способного надавить на него, заставить сделать все, что нужно, сломать. И он непременно сделает это. Ради нее. Пойдет на поводу у врагов, даже ценой жизни других. Ради Анны. Сделаю все, чтобы ее защитить. Ученая видела поникший взгляд Генерала, с какой тоской и унылостью он смотрел в пол, совершенно потерянный в закромах разума. Она сделала один маленький, несмелый, шаг в его сторону, но остановилась, теряясь в сомнениях. Но все же, она сделала еще пару шагов, каждый из которых вызывал в ней определенные чувства, давил все больше, и когда она уже оказалась вплотную к брату, она сняла очки, неряшливо кладя их на стол позади. В ее невинной голубизне глаз скопилась влага. — Анна, — ранее твердый голос Генерала дрогнул. Сестра, самый близкий человек из оставшихся, обняла его. Так крепко, как не делала уже много лет. Дмитрий даже не мог вспомнить, когда они вообще друг друга касались вот так. Тонкие женские руки почти мертвой хваткой обхватили его торс. Он обнял ее в ответ, прижимая к себе ближе. Генерал слышал тихое хныканье, чувствовал влагу на ткани футболки, видел, как дрожат ее плечи. Прости меня.

***

~Лэйн~

Животных страх превосходит любое чувство человеческого существования. Путем запугиваний, четкой дисциплины, всегда добивались уважения. Невольно брошенная фраза моего отца эхом отозвалась в сознании: боятся, значит уважают. Действительно ли страх способен на это? Ведь все то, что я вижу сейчас, на уважение никак не похоже. Совсем. Передо мной ярко-голубые глаза горят страхом с долей восхищения. Это оно? Нет, тут другое. Казалось, "восхищение" является лишь научным интересом, а истинная эмоция здесь — это ненависть. Роман ненавидит меня, боится, презирает. Страх неизведанного. — Мы боимся того, чего не понимаем, верно? Мой вопрос остался без ответа. Сейчас я чувствую такое превосходство, словно мы оказались в дикой природе. Но в ней я хищник, а передо мной, добыча. Я готова разорвать ее на мелкие кусочки, вгрызаться в нежное мясо, выдаивая кровь, придающую блюду сочности. И он станет моим десертом. Пока что. Роман вжался в стену передо мной, а я глядела на него сверху-вниз. Смотрела на него так горделиво и презренно, что он мог прочувствовать каждую мою ноту. Каждую мой шаг или взгляд. Горящий безумием и голодом. Ненасытная. — Не смей трогать меня, — рыкнул ученый. — Тварь! — Кажется, ты не в том положении чтобы грубить, — мой голос пропитан сладкой одержимостью мести. — Да и к тому же, я ведь была твоей милой Лэйн. Уже нет? — Заткнись! Ты ничего не понимаешь. — О, так просвяти меня. Он не успел даже выдохнуть, как я оказалась возле него, вцепилась в его руку, выворачиваяя ее на себя. Послышался хруст и вскрик. Такой приятный. До мурашек. А следом еще и еще. Безумный ученый не мог пошевелиться. Теперь мы поменялись местами: он в моих руках лишь мышь для опытов. Я подняла с пола скальпель и полоснула по ладони. Странно, совсем не больно. Открыла рот Романа и, сдавливая порез, черная жидкость потекла в его пасть. — Ну же, глотай. Тебе ведь нравится горечь. Мужчина медленно глотал кровь, заливавшую его рот. Он давился, кашлял, рвотные позывы были отчетливо слышны и видны. Его язык заплетался, когда он сказал: — Ты могла бы стать моим шедевром. Я делал это во благо науки. Из меня вырвался нервный, даже истеричный, смешок. Мои белые крылья возбужденно подрагивали, серые омуты совсем залились алым светом, не оставляя места для человечности. — Ты делал это ради своего безумия, а не достижения. Я убрала руку, небрежно вытерла ладонь о сорочку, оставляя на ней черные кровавые разводы. Роман смотрел на меня с такой всепоглощающей ненавистью, что мне даже стало приятно его отношение ко мне. Ненавистный огонь разгорался в его взгляде все сильнее. Завороженная этим пламенем, я двинулась ближе, как самый настоящий хищник. Медленно, осторожно, грациозно. Поднесся острие скальпеля к его лицу, прошептала: — Ты ответишь за мои мучения, — он широко распахнул глаза от страха и приоткрыл рот в учащенном дыхании. — Так прими же наказание, мой милый Роман. Резким и точным движением я вонзила в его глаз холодный металл. Он закричал и вцепился в мою руку, со всей силы сжимая запястье. Но я сильнее. Прокрутила скальпель внутри глазного яблока и дернула острие на себя, вырывая из глазницы ярко-голубой глаз. Его крик стал громче и слаще. Просто музыка для моих ушей. Настоящая симфония. Снова и снова я наносила по нему удары холодным окровавленным скальпелем. Я даже не целилась, рука сама рассекала воздух, наносила глубокие раны в непроизвольном порядке, по разным частям тела. На щеке Романа красовались порезы, сформированные в мое имя. Лэйн. И это придавало ему больше шарма. — Тебе идет эта метка. Не получив ответа, я склонилась к его лицу, проверяя дыхание. Его единственный глаз смотрел в пустоту, обращенный в залитый кровью пол. Моя сорочка насквозь пропиталась алой жидкостью. Ты умница, Лэйн. Как нравишься мне.

***

Лэйн услышала звук открывающейся двери, но не повернулась. Продолжала заинтересованно смотреть на свою бездыханную жертву. Кто-то зашел, но шага не продолжил. Застыл. — Лэйн? Услышав знакомый, такой любимый, голос, девушка обернулась и увидела перед собой неведомой красоты ангела. Взгляд его голубых омутов казался обеспокоенным. Брюнетка смотрела на него горящим алым, но безэмоциональным взглядом. — Каин... Небесное создание в три широких шага оказался перед ней и заглянул в багровые глаза. Нежно и бережно он обхватил ее лицо ледяными ладонями и прижался лбом к ее. — Что с тобой? Мельком он взглянул ей за спину, осматривая мертвое тело. Лэйн накрыла его ладони своими и приоткрыла губы, чтобы едва слышно прошептать. — Кажется, я окончательно обезумела. Ангел вновь посмотрел на нее. Большим пальцем коснулся бархатной черной родинки под левым глазом, и отстранился. Крепкой хваткой обхватил ее запястье и потащил за собой. — Куда мы? Бессмертный не ответил. Он не проронил ни слова, пока они шли в неизвестном Лэйн направлении. Девушка постоянно спотыкалась и не успевала за своим спутником, пока он грубо тянул ее за руку. Ей не нравилось такое обращение, и было непривычным со стороны ангела. Обычно такой нежный и ласковый, он превратился в одичавшего зверя, готового растерзать любого. Глаза Каина горели диким, искушающим, яростным пламенем, поглощающим все на своем пути, сжигая до тла все дороги, мечты, грезы. В его голове лихорадочно метались самые разные мысли. Противный запах железа, исходивший от сорочки Лэйн, бил в его ноздри. Это вынуждало его хмуриться и сморщить нос от неприятного запаха. Храбый воин, который видел кровь бесчисленное количество раз, вдыхал ее аромат и уничтожал всех соперников, нынче брезгал и морщился даже от самого ее вида. А может, дело не в самой крови, а той, на ком он ее видит? Такая чистая и невинная на первый взгляд Лэйн, растеряла всю девственность души. Остались лишь осколки безумия в закромах разума, осквернявшие ее взгляд, поведение, голос и сам внешний лик. Каин не смел даже и предполагать, что столь безобидное создание способно поступить так жестоко. Но тем не менее, это Лэйн. Его Лэйн. — Пора научиться летать, — достаточно громко произнес ангел. — Настало время расправить крылья и закончить этот детский лепет. Бессмертный привел подопытную на крышу высокого здания лаборатории. Закатное солнце красиво окрасило небо в розовые, оранжевые и красные тона. На такой высоте было особенно холодно, но на этот холод Лэйн не обращала внимания. Ее смущало поведение любимого ангела. Она подошла к самому краю и посмотрела вниз, на далекую землю, укрытую снежным пледом. Были видны люди, спешащие по своим рабочим делам, напоминавшие простые точки. Получив сильный толчок в спину, Лэйн полетела вниз, громко вскрикнув. Девичьи ноги неуклюже барахтались в воздухе, длинные тонкие пальцы пытались зацепиться за невидимые потоки ветра, крылья не решались быть раскрытыми, совершенно не слушались своей хозяйки. Ну же! Она все летела и летела, проносясь мимо этажей здания. Мельком она замечала, как люди сбегались к окну и с любопытством смотрели на происходящее, взглядом прослеживали за ее падением.

***

Генерал стоял у окна, внимательно вглядываясь в закатный горизонт и о чем-то сосредоточенно размышлял. В его руках по-прежнему был стакан виски, на дне которого лежал округлый кусок льда. Мужчина задумчиво посмотрел на содержимое емкости и скривил губы, словно любимый напиток резко стал ему отвратителен. С усталым вздохом он поставил стакан на стол и, взяв со стула шинель, стал надевать ее, куда-то собираясь. Даже сквозь закрытое окно Дмитрий отчетливо услышал громкий женский крик. Он резко развернулся обратно к окну и перед его глазами пронеслась знакомая фигура, а следом раздался хлопок. Словно гром грянул среди ясного неба. Показалось, что даже стекла затрещали в оконных рамах от столь громкого и мощного звука. Перепачканная кровью фигура предстала перед ним, медленно хлопая крыльями, удерживаясь на уровне его окна. Разгневанный, горящий рубиновым блеском, взгляд был устремлен прямо на него, заставляя все внутри сжиматься. Черные, словно смоль, волосы изящно развевались на ветру, подол залитой кровью сорочки порой приподнимался под потоками воздуха, оголяя бедра. Мощным взмахом крыльев, подопытная метнулась вверх, скрываясь от взора голубых омутов Генерала. Дмитрий наспех натянул на себя шинель и выбежал из кабинета, хлопая дверью.

***

С тяжелым дыханием и болью в сердце Лэйн приземлилась обратно на крышу. Оголенные ступни коснулись холодной поверхности, оставляя на них маленький слой снега. Она метнула гневный взгляд в Каина, стоящего напротив и спрятавшего руки в карманах куртки. — Зачем? — задала единственный вопрос девушка. — Считай это своим наказанием за содеянное, — ответил ангел. — Хотя знаешь, я не осуждаю тебя, но осудят другие. Тебе следует быть осторожной. Бессмертный двинулся в сторону девушки, но та выставила руку вперед, останавливая мужчину. Каин закатил глаза и цокнул языком, взъерошил пепельно-белые волосы. — Прямо сейчас у тебя есть шанс сбежать, — ангел игриво, словно кот, склонил голову на бок. — Воспользуешься им? Лэйн перестала хмуриться и обернулась, дабы снова взглянуть на горизонт. — А ты? Каин вопросительно поднял брови и усмехнулся. — А что "Я"? — Не хочешь сбежать? Ангел прикусил внутреннюю сторону щеки, размышляя. Конечно же, он хотел этого. Особенно вместе с ней. Полюбившейся смертной. Такой прекрасной, но в тоже время, пугающей своей непредсказуемостью. — Улетай, Лэйн, — холодно ответил бессмертный. Лэйн опустила взгляд в пол, обдумывая его слова. Глаза вернули прежний серый оттенок пасмурного неба. Взгляд уже не был таким устрашающим, но она все еще была покрыта кровью. Наконец, девушка взмахнула крыльями и взлетела. Она бросила печальный взгляд в ангела, но не решалась прощаться с ним. Не хотелось думать о том, что это последняя их встреча. Каин молча кивнул ей и смотрел на подопытную с всепоглощающей тоской. Дверь, ведущая на крышу, распахнулась и из нее показались несколько солдат с оружиями в руках. Они мигом наставили прицел на Лэйн и выстрелили в ее крылья зелеными ампулами. Брюнетка взвизгнула и упала обратно. — Лэйн! — сразу подбежал к ней бессмертный. За спинами военных показался Генерал. Его взгляд горел решимостью и строгостью, готовый вынести наказание за грубое нарушение дисциплины. Он вышел вперед, рукой останавливая сзади стоящих солдат. — Каин, объяснишь? — голос мужчины разрезал воздух. Голубые очи ангела стали алыми, а губы скривились при виде Дмитрия. — А что ты хочешь услышать, Генерал? — начал Каин. — Я учил нашу подопытную летать, и как ты мог уже понять, весьма успешно, — его взгляд в разы потемнел, а голос стал ниже, звучал угрожающе. — Пока твои люди не ворвались сюда с оружием на перевес и не открыли огонь. Лэйн приподнялась, упираясь ладонями в пол. Крылья ужасно болели. Дмитрий окинул ее суровым взглядом. — Кажется, она что-то натворила, ангел, — мужчина кивнул в сторону брюнетки. — Она вся в крови. На крышу ступила запыхавшаяся Кира, которая смерила Лэйн таким ненавистным, ревностным и злым взглядом, что любому другому стало бы не по себе. Но стоило ее глазам взглянуть на Дмитрия, как они заискрились детским обожанием и теплотой. — Роман мертв. Дмитрий довольно хмыкнул, хотя новость, конечно же, была далеко не радостной. Но сам факт того, что Лэйн не была невинной, внушал чувство удовлетворения. Он ожидал такого поступка от нее, но не думал, что это действительно произойдет. А Кира была просто вне себе от счастья, Каин отчетливо чувствовал это, а Дмитрий осознавал. — Вставай, — твердо и грозно обратился Генерал к подопытной. Лэйн сжала пальцы в кулаки и с большим трудом поднялась. Ее шатало, но бессмертный во время оказался рядом, придерживая ее за талию. Серые омуты поднялись на небесно-голубые. Дмитрий выпрямился и смотрел на неё свысока, будто на жалкое создание, недостойного его внимания. Словно она была просто вещью. Очередной игрушкой. Тараканом, которого он вот-вот раздавит каблуком сапог. — Отпусти ее, Каин. Она не заслуживает помощи. Но бессмертный не послушал. Продолжил крепко удерживать девушку за талию, дабы та не рухнула на холодный пол. Между бровей Генерала пролегла морщинка. — Это приказ. Но Каин вновь ослушался. Он таким же суровым взглядом сверлил Дмитрия насквозь. — Сергей, — позвал мужчина военного. Тот сразу понял и наставил дуло автомата на ангела. Он ждал приказа, готовый выстрелить в любой момент. Но бессмертный притянул девушку к себе еще ближе, вжимая в свой бок. Взгляд Генерала метнулся в место соприкосновения их тел, и он сжал челюсти, подавляя агрессию на этот излишне вольный жест. В голове вспыло воспоминание об их с Лэйн близости, кровавом поцелуе. Благодаря этому, в нем поднялась огромная волна ревности и собственничества, как цунами или снежная лавина, готовая обрушиться на Ротков. Еще один претендент посидеть на цепи. — Эту, — мужчину ткнул пальцем в сторону Лэйн. — Приведите в порядок, а Каина под замок. У нас будет отдельный разговор. Солдаты мигом выхватили девушку из хватки ангела и увели, а он позволил сделать это. В любом случае, сейчас у нее не было шанса сбежать. Ей нужна реабилитация. Помощь, которую может оказать Анна. — Я сам пойду, — грубо ответил Каин солдатам и пошел впереди них, будто предводитель. Дмитрий уходил последним, но заметил лежащее на крыше белое перышко и подошел к нему. Присел перед ним на корточки и поднял, повертел в руках. Должно быть, это принадлежит 345-ой. Генерал сунул перо в карман шинели и покинул верхушку лаборатории, скрываясь в многочисленных коридорах здания.

***

Лэйн была в абсолютно белой ванной комнате, выложенной из плитки идеальной белизны. По центру стояла такого же цвета большая ванна, наполненная теплой водой. Девушка смотрела на нее и не решалась погружаться, но голос за спиной поторапливал ее. — Лэйн, живее, — резко сказала Анна. Брюнетка все-таки послушалась и опустилась в теплую воду, которая приятно обволокла измученное Романом тело. На крыльях красовались несколько маленьких дыр после пуль, но после того, как ученая вколола ей сыворотку, способную излечить бессмертных, ее раны стали быстро затягиваться. Однако, Анна не сразу решилась на такой шаг. Она ведь не знала, как на инородную жидкость может отреагировать организм несостоявшейся бессмертной, но, на удивление, все прошло гладко. Сложилось впечатление, будто она и есть бессмертная. Ангел, но с окровавленными крыльями и сломанным нимбом. — И тебе совсем не стыдно? — спросила шатенка, скрестив руки на груди. — А вам? Вы ставите на мне опыты, будто я какая-то крыса, — с отрешенным взглядом ответила брюнетка. — Но так уж вышло, что я живой... человек. Называть себя "человеком" Лэйн было непривычно. Это слово горечью отдавалось на языке, словно это была откровенная ложь. Кажется, я уже давно растеряла остатки человечности. — Не поверишь, но мне жаль. Правда жаль. Однако, это наша работа. — Понимаю. У меня тоже была работа, но не такая как у вас. Анна села на бортик ванны. — Что за работа? — заинтересованно спросила ученая. — Я была криптографом. Работала над расшифровкой текстов. — Наверное, это унылая деятельность. — Нет, мне нравилось. Это странным образом успокаивало. Непринужденная беседа продолжалась пока Лэйн не закончила купание. На удивление, подопытной впервые показалась Анна приятной девушкой. Она бы даже сказала, что ей она понравилась. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, может, стали бы подругами. Лэйн вытерлась голубым полотенцем и обмотала его вокруг тела. Анна принесла новую одежду, подопытная окинула ее недоверчивым взглядом. — Не сорочка? Перед брюнеткой лежали обтягивающие кожанные штаны и черное боди с логотипом "Адама", на полу стояли теплые ботинки, напоминающие берцы. — Дмитрий тебе сам все скажет. Анна отвернулась, и Лэйн принялась одеваться. Носить такую одежду было ужасно непривычно. Тело уже настолько привыкло к свободным сорочкам, что не воспринимало другой одежды совсем. — Все. Девушка в очках обернулась и окинула подопытную взглядом. Уголок ее рта дернулся в улыбке. — Тебе идет. Лэйн посмотрела на себя в зеркало. Ей нравилось отражение. Черный цвет идеально подходил ей. Длинные волосы были распущены. Лишь белые крылья выделялись на фоне ее темной одежды, но подходили к ее серым глазам. Девушке казалось, что теперь все изменится. Что как только она покинет это ванну, ее и без того не сладкая жизнь, изменится. Но пока неизвестно, в худшую или лучшую сторону.