Пожиратели

Белоснежные ангельские крылья смотрелись рядом с чёрными демоническими максимально иррационально. Две личности, абсолютно непохожие друг на друга. С одним лицом. С одним телом. – Я скучаю. – Заткнись. С одним тембром голоса, но разной интонацией. Один звучал по-детски нежно, с нотками грусти. Другой – жёстко и грубо, словно разрезал воздух невидимой катаной или кнутом. – Я так скучаю по нему, – упрямо вторил ангел, глядя в одну точку перед собой. Они с демоном находились на вершине Токийской башни, возвышаясь над всем городом. Призраки, что не находили себе покоя. Один – от одиночества, другой – от желания отомстить и уничтожить своего главного соперника. Надоедливое белое бельмо на глазу в виде собственного двойника бесило демона. Отголосок не до конца убитой души. Признак его слабости, который следовало бы стереть в пыль, но только после одного индивидуума. О нём ангел и говорил. Сильнейший соперник. Бесячая проблема. Монстр во плоти, чей эгоизм не знал границ. – Он точно вернётся сегодня? – сомневался ангел. На его лице отразилась скука, из бирюзовых глаз исчез блеск надежды. – Я чувствую душу этого ублюдка, – с тихим рычанием отозвался демон, наполняясь жуткой, тёмной, как трясина, аурой. Он так же, как и ангельская пародия, смотрел в одну точку перед собой, абсолютно уверенный в своих ощущениях. Он явится. Вернётся из грёбаной Германии, где застрял на добрых пару лет, чтобы превзойти одного демона. Исаги всегда пожирал тех, кто сильнее; отныне на шее бывшего Императора, закрывая татуировку с голубой розой, красовался его ошейник с толстой цепью. Поглотил и уничтожил самого Михаэля Кайзера. И после этого стал сильнее, чем когда-либо. Он посмел превзойти даже его, демона Разрушения. Не видя его, Итоши прекрасно чувствовал как возросла его сила. Сила эго – мощнейшее оружие Исаги, что жадно росло с каждой новой битвой. Судьба подкидывала ему сильных соперников, он поглощал их и буквально крал души, заставлял признать себя и свои способности. Он – тот, кто раньше смотрел на него, на Итоши, едва ли не с обожанием, кто пытался равняться на него, в итоге вырвался вперёд и помчался покорять мир, словно шальная пуля. Жадность его эго не знала границ. Ему стало мало одного Рина. Выстраивая в голове свои чёртовы пазлы, он нашёл новую деталь – Михаэля Кайзера – нещадно поработил его и стал новым Императором. Царе-убийца, которого по ошибке никто не воспринимал всерьёз. Воспитанник философии Джинпачи Эго – сильнейшего демона-отшельника, что своим чудовищным умом наводил страх на всех и вся. Что им двигало, когда он безжалостно поглощал других демонов? Чистый эгоизм, только и всего. Стань сильнее или тебя затопчут – у демонов философия была проста. Убей или убьют тебя. Сожри или сожрут тебя. В этой жестокой иерархии добряку ни за что не выжить, поэтому из протагониста Исаги сделал себя антагонистом. Сломал, разрушил, перестроил себя прежнего и возродился чудовищно опасным противником. В битве с Кайзером он настолько выложился, что потерял сознание – от позорного столкновения лица с землёй его спасла рука Императора, придерживая за волосы. Рин видел стремительный рост его потенциала, но ему не давало покоя собственное поражение. Плевать насколько Исаги стал силён – он его уничтожит, раздавит, разорвёт на части, а потом пожрёт каждый кусочек грёбаного вундеркинда, что, подобно своему наставнику, посмел смотреть на гениев свысока. Итоши вернёт то, что принадлежит ему по праву – возросшее благодаря семени его таланта эго, которое Йоичи взрастил в себе, словно дьявольский плод. Ещё не встретившись с ним лицом к лицу, демон Разрушения уже ощущал манящий, сочный привкус, словно пожрал целиком спелое яблоко и его сладкий сок растёкся по чёрным губам. Белок широко раскрытых глаз заполнила непроглядная чернота, оставляя сверкать лишь бирюзовую спиралевидную радужку. Рин чувствовал его, своего подражателя. Ангел всё также скучающе смотрел в пустоту. На ветру едва заметно колыхались белоснежные пёрышки. Он был одет в белое, демон – во всём чёрном. Ангел грустил и скучал, демон – жаждал расплаты, крови и уничтожения. Две части одной души Итоши Рина, что однажды отделились благодаря вмешательству Исаги Йоичи. Последний хотел поглотить его в пылу сражения, но он сам не знал, насколько чудовищными будут последствия. Того же однажды не знал и Рин. Как он мог предсказать, что во время последней битвы с Исаги ему сорвёт крышу и он захочет слиться с ним воедино, чтобы потом разрушить их обоих? У демона Адаптации не осталось выбора: чтобы успокоить бушующего возлюбленного, он разрушил его душу и разделил на две части. Исаги тяжело далось это решение, но Рин был в таком сильном бешенстве, что не обратил на это внимания. Лишь спустя года он успокоился и с ледяным спокойствием жаждал расплаты. Исаги не смог бы победить его без такого грязного трюка. Теперь он – Итоши Рин – вынужден был постоянно лицезреть призрак своей глупой слабости, зачатки неокрепшей влюблённости, чёртово прошлое, что хотел стереть в пыль. Такими глазами, полными любви и тепла, он раньше смотрел только на старшего брата, пока их дороги не разошлись. Сейчас же чёртов ангел в его обличии с таким лицом ждал Исаги. Мерзкая помеха. Последний рубеж, отделяющий его, демона Разрушения, от полноценного статуса сильнейшего. Рин знал, что монстр в нём намного сильнее, чем слабость, которую стоило отбросить. Он не неженка больше, за которым присматривал старший брат. Ему не нужна была опека Исаги, его забота и любовь. Абсурдно. Глупо. Мерзко. Исаги стоял у него на пути, потому и будет уничтожен. От одной только его ауры колом стояло в штанах, поэтому демон Адаптации точно будет уничтожен. Съеден и с позором уничтожен. – Исаги ещё не появился, а ты уже готов кончить, – вяло пристыдил его ангел-Рин, неохотно скосив взгляд. Как он и ожидал, демону на его слова было плевать – он застыл в напряжённой позе, скрестив руки на груди, источая гневную ауру. Широкие чёрные крылья опасно возвышались над ангельскими, готовые, словно шипы, в любой момент впиться в плоть, разорвать на части, окрасить девственно-белый грязным алым. Ангел-Рин же был абсолютно спокоен. Он чувствовал его ненависть, но ему тоже было плевать – для него имела значение только скорая встреча с Исаги. С его создателем. С тем, кто однажды помог ему отделиться от всепоглощающей ненависти к старшему брату, раздирающей душу на мелкие частицы, от болезненного разрушения, что даже после смерти причиняло ему, демону, физическую боль. – Закрой свой чёртов рот или я прямо сейчас оторву твои мерзкие крылья, слабак. Настоящий Итоши Рин никогда не признает – вслух так точно, – что Исаги Йоичи на самом деле спас его от себя самого. Исаги не дал ему проиграть старшему брату и не позволил окончательно разрушить себя. Исаги стал центром его мира; из жалкой тени он превратился в неотъемлемую часть него самого, без которой невозможно было выжить. Ему проще было убить их обоих, чем оставить в живых кого-то одного, обрекая того на вечные муки. Пока ангел без толку трещал под боком, демон-Рин не спускал глаз с пустого пространства перед собой, и именно он первый увидел яркую зелёную вспышку, словно разрез в воздухе. Ангел тоже её заметил и, восторженно охнув, затаил дыхание. Пылая гневом, демон Разрушения сердито прошипел сквозь крепко сжатые клыки: – Явился. Ненависть Итоши Рина граничила с вожделением. Едва заметив впереди фигуру в классическом чёрном костюме, с такими же широкими чёрными крыльями за спиной, он с трудом сдержался, чтобы в ту же секунду не наброситься на неё. Его дыхание участилось. В голове калейдоскопом прокручивались миллионы вариаций того, что он мог и хотел сделать с Исаги Йоичи после многолетней разлуки. Он грозился снова потерять контроль над собой. Но это было непростительно. Исаги стал слишком опасным противником. Только дай слабину – проиграешь. – Исаги, – улыбнулся ангел-Рин, ласково смакуя на языке имя любимого демона. Некогда потухший взгляд загорелся искрами радости, словно кто-то вдохнул в него жизнь. Он поднялся с башни и поравнялся ростом с демоном, смело раскрыл ангельские крылья, не обращая никакого внимания на убийственный взгляд двойника. Демон Адаптации не мог его не почувствовать. Точнее, их. Убийственная аура Рина тотчас заставила его обернуться. На лице демона Разрушения не дрогнул ни один мускул, когда их взгляды встретились. Внешне Исаги нисколько не изменился: всё те же наполненные любопытством и умом синие глаза, та же причёска, с торчащими на макушке двумя прядями тёмных волос. Вот только на его лице больше не было улыбки, когда он смотрел на свой бывший идеал. На того, с кем хотел быть на равных, кого хотел сделать сильнее, а затем поглотить. Исаги больше никогда не посмотрит на него со слепым обожанием – он больше не его тень. Никогда не протянет руки, чтобы крепко обнять. Не отдаст теперь и крупицы своего эго, чтобы сделать их обоих сильнее. Ни за что не уступит место первого. Рин знал, что не Михаэль Кайзер был тому виной. Просто Исаги устал. От всех. Ему надоело быть массовкой, надоело проигрывать. Его эго жаждало быть сильнейшим демоном, быть сильнее любого гения. Быть сильнее его, Рина. – Я вернулся, Рин. Синеглазый демон сердито свёл брови к переносице, и тогда Итоши понял, что именно в нём изменилось – его взгляд. Демон Адаптации в очередной раз сломал и перекроил себя – он изменился, стал строже, опаснее. Словно в насмешку, Рин по старой привычке зарылся пальцами в волосы. За секунду его лицо, будто треснувшая маска, изменилось до неузнаваемости – от полностью равнодушного до бешеного азарта с высунутым языком. Вокруг него полыхали искры чудовищной, болотной ауры. Он всем своим существом источал лишь одно желание... – Исаги-и-и. – Как поживаешь? – Прекрасно. А после того, как поглощу тебя, будет ещё лучше. Спасибо, что так усердно взращивал в себе потенциал, ничтожество. Я с радостью сожру его без остатка. – Ты всё ещё хочешь убить меня? – серьёзно, без тени шуток или сомнения, спросил Йоичи. – Не надоело ещё, придурок? Как же ты меня бесишь. – Как же это взаимно. – Ты не оставляешь мне выбора, – прошептал Исаги, мгновенно вспыхнув яркой аурой, словно вспышкой. Его глаза также налились чернильной пустотой, оставляя сиять только синие радужки. – Я покончу с тобой прямо здесь и сейчас. – Рискни, вундеркинд. Я поглощу тебя быстрее, чем ты соберёшь свои пазлы. Демон-Рин точно получал удовольствие от их словесной перепалки, он даже немного скучал по этому выбросу адреналина, по той бешеной химической реакции, что иглами пронзала всё тело. Он – мазохист, получал кайф от боли и унижений. Обновлённый Исаги мог втоптать всю его спесь в грязь одним только взглядом. – Эй, ты меня совсем не замечаешь, все лавры ему достаются, – капризно напомнил о себе ангел-Рин. Он рад был бы пихнуть демона, чтобы не мешал ему разговаривать с Исаги. Всё равно ничего, кроме бешенства, выдать не мог. – А я так ждал тебя. Я скучал по тебе. – Замолчи, – тихо рыкнул демон Адаптации, не спуская глаз с них обоих. – Меня это больше не интересует. Итоши Рин в прошлом. Я больше не позволю ему вырваться вперёд, не отдам лидерство. Я отбросил все свои чувства. Теперь я просто инструмент для достижения цели. – Мы оба знаем, что это не так, – помотав головой, ангел-Рин смело полетел в его сторону, такого холодного и равнодушного, безэмоционального. Такого чужого и одновременно с тем самого родного существа. – Мы оба знаем, что это не настоящий ты, – хмуро парировал Исаги. Взгляд его немного оттаял, когда ангел приблизился на недопустимо близкое расстояние и обнял его за талию. Он солгал себе, если бы сказал, что неприятно было оказаться в объятиях Рина. Прошлый он с радостью и сам бы не отпускал его, несмотря на ворчание и угрозы прикончить сию минуту. Иронично и жестоко, что первые их объятия состоялись именно в такой ситуации, после того, как от любви остался лишь догорающий пепел. «В мире демонов нет места привязанностям. Запомни это, Исаги Йоичи. Тебя просто сожрут. В тот момент, когда ты подумаешь, что полюбил кого-то – считай, ты проиграл. Game over. И твоему противнику будет совершенно плевать на то, что ты чувствуешь. Ты должен отбросить всё лишнее; всё, что мешает тебе стать сильнее», – пронеслись в голове слова наставника, безжалостного и гениального Джинпачи Эго. Несмотря на своё отрицающее всё и вся существо, он привязался к юному демону, так похожему на него в прошлом, но поблажек ему никогда не давал. И за это Исаги был ему благодарен. Не будь у него такого строгого учителя, он бы никогда не встретил Рина и не смог впоследствии превзойти его. Никогда бы не поравнялся с Кайзером, не понял его мышления, не смог бы заткнуть его чересчур болтливый рот. «Чтобы победить тьму Итоши Рина, ты должен превзойти его. Монстры понимают только язык силы. Не пытайся переубедить его, не сотрясай воздух попусту – ему плевать. Он желает лишь разрушения, так дай ему это. Уничтожь его первым. Прислушайся к своему эго. Что оно тебе говорит? Ты хочешь победить? Побеждай. Ты хочешь проиграть? Тогда готовься к смерти. Выбор только за тобой», – таковы были последние слова демона-отшельника, когда они виделись в Германии. Наставник знал, что он собирался вернуться в Японию, к Рину, но даже Джинпачи не мог предсказать, чем эта встреча обернётся. Он недвусмысленно намекнул, что это могло быть их прощание и бросил небрежное: «Демонам не устраивают похороны, Исаги Йоичи, но я упокою твою душу, не отдам её в лапы сраным экзорцистам. Цени мою щедрость, эгоист». – Я – самый настоящий, Исаги, – вырвал его из воспоминаний тревожный голос ангела. Он был весь в белом и с ангельскими крыльями за спиной, был полной противоположностью того Рина, которого Йоичи всегда знал, но взгляд у них был одинаково стальной, упрямый. Бирюзовые глаза. Длинные ресницы. Спадающая на лицо косая чёлка. Сильные руки, что сжимали его плечи с немым отчаянием. – Почему ты не веришь? Почему ты не смотришь на меня? – Потому что это больше не имеет значения. Чтобы победить тебя, я отбросил всё, Рин, – говорил синеглазый демон словно в трансе. Он вбил себе в голову эту мысль. У него не было пути назад. Итоши отбросил всё и стал настоящим чудовищем, значит, и он должен сделать то же самое, иначе ему ни за что не победить. – Ты можешь отбросить всё и всех, кроме меня, глупый Исаги, – твёрдо сказал ангел-Рин с едва слышным отчаянием. Он не хотел верить, что Исаги отказался от него. Это невозможно. Они – одно целое. Неразделимое. Он – его надежда, его спасение. Его новая жизнь. Без него ему ни за что не вылечить свою искалеченную сумасшедшую душу. – Прости, но я слишком устал носиться с тобой, – несмотря на жестокий тон, рука Исаги на его щеке дарила нежность. Ангел снял с руки белую перчатку и схватился за его кисть, словно утопающий в шторм за соломинку. – Я больше не тот, кого ты знал. Я должен убить тебя, Рин. – Ты уже убиваешь меня этими словами, глупый эгоист, – проворчал ангел. Он закрыл глаза, чтобы насладиться теплом его прикосновений; чтобы не видеть пустые чёрные глаза напротив. – Хочешь сказать, что ради этого я ждал тебя из грёбаной Германии и наблюдал, как этот хмырь с кошмаром парикмахера на башке тебя лапает? Я был готов объединиться со своей тёмной стороной и оторвать эти загребущие лапы, а ты возвращаешься и говоришь мне какую-то чушь. – Ты точно ангельская сторона? Я будто с обычным Рином разговариваю, – невесело посмеялся демон Адаптации. – Хотя нет, обычно Рин не такой разговорчивый... Пазлы собрались мгновенно, стоило ему только ощутить поблизости опасность. Купол из ярко-зелёной ауры защитил их с ангелом от внезапного удара в спину. Демон Разрушения передышки не давал, он не желал стоять в стороне и ждать, пока они наговорятся. Это было ожидаемо; Исаги хоть и были приятны прикосновения ангела, всё же он ни на секунду не терял бдительности, зная, что вблизи затаился истинный монстр. Опрометчиво было бы с его стороны предаться забвению и просто наслаждаться моментом близости. – Смотри только на меня, Исаги. Я сокрушу тебя, – зловещее прошипел демон Разрушения, Рин с чёрными белками глаз и высунутым слюнявым языком. Он пулей рванул в его сторону, навалился всем телом и они пролетели по воздуху едва ли не через весь город, пока с размаху не столкнулись с крышей небоскрёба. Демоны вцепились друг в друга мёртвой хваткой, не разрывали зрительный контакт даже сквозь тысячи осколков разбитых окон. Рыкнув, Исаги силой отшвырнул от себя Рина, собрал свою энергию эго в пазлы и атаковал, но противник успешно уклонился благодаря своей потрясающей гибкости. Он всем своим безумным взглядом выражал желание... Исаги давно перестал понимать его, так что не мог определить, чего именно желал монстр Разрушения. – Исаги! – Заткнись, придурок, я знаю, как меня зовут! Не произноси моё имя своим грязным ртом! – Умри, Исаги. Ты должен умереть вместе со мной! – Да как же ты достал, конченный извращенец! Не бывать этому! – Он уже понял? – летая в стороне, ангел-Рин спокойно наблюдал, как два демона избивали друг друга, чтобы выпустить пар. – Нет, вряд ли. Помнится, когда-то он уже называл меня извращенцем... Во время нашей прошлой битвы, когда моя душа разделилась. – Исаги-и-и! – Захлопнись, Рин! – Умри! Умри! Умри-и-и! – Сам сдохни! Разозлившись по-настоящему, вундеркинд дал гению нехилый отпор и буквально пришпилил его, как бабочку, к бетону, протащив вниз по всем десяткам сотен этажей полностью уничтоженного небоскрёба. Горячую парочку не завалило обломками только благодаря ангельской поддержке. Ступив по руинам в идеально белых сапогах, он неожиданно застыл от страха – крепко сцепив в разы отросшие клыки и тяжело дыша, демон Адаптации смотрел на своего противника с ярко горящими синим огнём глазами, так, словно собирался тотчас пожрать его. Демон Разрушения тоже замер, глядя на Исаги широко распахнутыми глазами. Его держали на весу за грудки, опаляли ледяную кожу горячим дыханием. Из носа тонкой струйкой текла кровь. Он не мог даже пошевелиться, только рот остался открытым, с вываленным из него языком. Его охватило давнее чувство – как в тот день, когда они столкнулись в сражении и разрушили друг друга. Это было так... прекрасно. «Наконец-то ты стал тем, кто может убить меня», – с трепетом подумал демон-Рин. Исаги очень старался. Он несколько сотен раз уничтожал себя снова и снова, чтобы стать сильнее его, Рина. Отчасти, он и был его целью. Исаги всегда смотрел только на него и хотел превзойти только его. И он превзошёл. – Ты молодец, Исаги. Пожалуйста, убей меня, – демон неожиданно подался вперёд, касаясь своим лбом его, заглядывая ему в самую душу. В то, что от неё осталось, ведь Исаги Йоичи фактически умер. Он умирал и воскресал много раз, чтобы быть с ним. – Ты ведь уже настроился? Не отступай от своей цели, доводи дело до конца. – Ты – сумасшедший ублюдок, Рин. Я ненавижу тебя. Надоело плясать под твою дудку, чёртов кукловод. – Я тоже так думал. Твоя ненависть питала меня. Но теперь я понимаю, что это чувство называется по-другому... Я жаждал именно этого момента: когда ты станешь сильнее настолько, что будешь смотреть свысока даже на меня. Я знал, что когда-нибудь этот день настанет. Мы сольёмся воедино и уничтожим друг друга. – Заткнись. Замолчи уже. Всё опять проходит по твоему сценарию? Чтоб тебя. С чёрных небес осыпались холодные маленькие частички – первый снег. Ангел задумчиво протянул руку, ловя пару снежинок, но они сразу же растаяли в его ладонях. Руки Итоши Рина всегда были холодными, а руки Исаги Йоичи – тёплыми. Рин до самой смерти не признавался, что нуждался в этом тепле. «Кто-нибудь... Кто-нибудь... Дайте мне новый импульс... Импульс жить...» «Рин! Что ты там делаешь?! Это опасно!» «Исаги?» Итоши Рин был человеком с нестабильной психикой: всё, что видел, он хотел разрушить, уничтожить. Он раз за разом ломал свои игрушки и родители знали об этом, даже если всю вину на себя брал старший брат. Предел наступил, когда он захотел уничтожить самого себя и пришёл на крышу, свысока взирая на панораму ночного города. Множество огней. Шумные люди. Мерзость. Он чувствовал себя чужим для всего мира и готов был сделать шаг в пропасть. Но Итоши Саэ предвидел нечто подобное и позвонил его другу по футбольному клубу. Исаги примчался на крышу именно в тот момент, когда будущая звезда японского футбола сделал шаг с обрыва. «РИН!» Его реакция была молниеносной – он успел добежать и схватить Итоши-младшего за протянутую руку. Йоичи рывком перешагнул через парапет и крепко обнял его, отчего-то плачущего. Они вместе упали вниз. «Почему ты здесь? Разве тебе не страшно умирать?» «Я здесь, чтобы тебе не было страшно. Я рядом, Рин. Всегда буду рядом с тобой». «Брат тоже так говорил, но он бросил меня...» «Я не брошу тебя, обещаю». – И после смерти... Вот, что произошло, когда мы были людьми, – осознал ангел, без труда собрав в своей голове новые кусочки пазла. – Исаги Йоичи, ты и правда не бросил меня. Твои руки дрожали. Ты плакал, не хотел умирать, но до последнего вздоха не выпускал меня из своих объятий. – Как ты можешь просить о таком, чёртов гений... – всё недоумевал демон Адаптации, с трудом вернув себе самообладание. В его синих глазах горели яркие хитросплетения созвездий – метавидение – новообретённая способность. – Я убью тебя по собственной воле и тогда, когда сам пожелаю. Ты пал, Итоши Рин. Теперь ты будешь подчиняться мне. – Каких же адских трудов тебе это стоило, глупый Исаги, – почти ласково прошептал демон-Рин на ухо, поддевая пальцем края его потрёпанной после битвы рубашки, мучительно-медленно проводя рукой по крепкому торсу, животу, к паху. Он чувствовал его возбуждение, как своё собственное – адреналин одинаково гулял по венам. В ход пошли не только руки, но также и клыки – Рин с наслаждением впился ими в его шею, вырвав из горла предательский стон. Дьявольски сексуальные руки в обтягивающих кожаных перчатках были везде, беспорядочно изучая его тело без всяких преград. Ещё бы немного – и Рин сам завалил его. На самом деле, им не нужна была стимуляция руками, чтобы довести друг друга до оргазма – их желания ощущались на духовном уровне. Рин и в правду мог кончить от одного только холодного взгляда разъярённых синих глаз, ему достаточно было ощущать его ауру, а Йоичи и так хотел его всего, он не видел в нём изъянов, даже когда пытался их придумать. – Стой, у нас осталась одна неразрешённая проблема! – Исаги с трудом удалось перехватить проворные ручки одного не в меру наглого демона, что успел расстегнуть ремень и собственнически полез к нему в штаны. – Вас нужно соединить! Эго-сан сказал, что я облажался в тот раз и дал подсказку, как всё исправить. Два Итоши Рина – это для меня слишком! – Ну, вот, ты опять выберешь его, – недовольно произнёс ангел-Рин, мило надув губки, как детстве. – Глупый Исаги. – Не волнуйся, демона Разрушения я точно не выберу – он меня достал, от него слишком много проблем, – не глядя на возмущённого – потому что не удовлетворили его желания – демона-Рина, Исаги категорично махнул на него рукой. – Ни за что. – Правильно, избавься от него и оставь только меня, – ангелу-Рину тоже было глубоко плевать на существование второй части души. Наглый демон помешал ему обнимать Исаги! А ведь настоящий Итоши Рин до сих пор не делал этого, чтобы не выглядеть тем самым «неженкой». – Видишь ли, тебя я тоже не могу оставить. Ты вроде как и похож на Рина, которого я знал, но всё равно не то... Так что, объединяйтесь, без возражений. – Так и скажи, что соскучился по полноценной версии, – недовольно фыркнул демон Разрушения. – Дурак Исаги. Он тебе не даст. – Я сказал: без возражений! И демон, и ангел одновременно показали ему языки, а затем исчезли и вместо них появился только один Итоши Рин. Он был похож на демона Разрушения выражением лица – беспристрастным и отстранённым, с чёрными рогами на голове. Только вместо блядских, обтягивающих каждый сантиметр тела кожаных тряпок, на нём был обычный деловой костюм, как у самого Исаги. Последний же не сдержал вздоха облегчения: – Наконец-то. С возвращением, Рин. – Ширинку застегни, недогерой, – равнодушно отозвался Итоши, с намёком переводя взгляд с его лица на брюки. Только после его слов Исаги вспомнил, что с него почти сняли штаны, значит, перед Рином он стоял... – Это не то, что ты подумал, недозлодей. – Я ни о чём не подумал. – Хорошо... – «Хорошо»? – на лице Итоши, истинного демона Разрушения, появились знакомые гневные черты. Вкрадчивый тон плавно сменился на тихий рык. – Ты создал проблему и свалил в Германию, а теперь говоришь, что всё хорошо? – Я всё это время искал варианты решения задачи! – справедливо возмутился Исаги. – Если бы не стал сильнее, не смог тебе помочь. – Этим я тоже тебе обязан? – с абсолютным спокойствием Итоши-младший указал пальцем на свой стояк и нахмурился ещё сильнее. – Штаны жмёт, знаешь ли. – Это не моя проблема, знаешь ли, – вяло передразнил его Исаги. – Твой демон очень буйный, а ещё извращенец. Я всегда знал, что внутри тебя спит чудовище. – Какой же ты тугодум, – Рин едва поборол желание закатить глаза. Схватив Исаги за руку, он резко дёрнул его на себя и они вместе рухнули на холодные руины. Проворные пальцы быстро спустили застёгнутую ширинку вниз и также расправились со своей собственной. Рин ощутимо – до удушья – потянул его за зелёный галстук, одновременно направляя его же руку к своему члену, облизнул губы и страстно прошептал на ухо: – Вроде и думаешь много, но не всегда результативно. – У меня дежавю... Ты тоже извращенец, – не давая слабины в словесном батле, Исаги также пустил в ход руки, теперь уже без всяких сомнений, ведь перед ним был настоящий Рин. Приспустив его брюки с нижним бельём, он ввёл в него палец, заглушил стоны поцелуем. Растягивая узкие стеночки сначала одним, затем двумя фалангами, Исаги остервенело целовал его везде, где только мог дотянуться, сходя с ума от липкой влаги на коже – внутри демона Разрушения было очень горячо. Гибкий. Изящный. Рин извивался под ним, сгорая от желания, словно самый опасный змей. Мог бы укусить, впрыснуть свой яд, да вот только у Исаги уже давно был иммунитет. Жарко сплетая их языки в бешеном танце, он вошёл сразу тремя пальцами и, нащупав заветную точку удовольствия, заставил Итоши мучительно выгнуться дугой. Сминая и лаская языком твёрдую грудь, он скользнул руками по талии, подхватил его за бёдра и заменил пальцы своим колом стоявшим членом. – Исаги-и-и! – Ты же это поглощение имел в виду? – серьёзно спросил Йоичи, встретившись взглядом с поддёрнутыми пеленой страсти бирюзовыми глазами. Рин уже мало что соображал. В нём снова просыпался сумасшедший адреналиновый демон, что жаждал слиться с Исаги воедино. – А ты и правда гений, Рин. Кто бы ещё мог придумать такие непрозрачные намёки. Как и сказал ранее, я сам решу когда, как и в каком месте мне тебя поглотить... Белок синих глаз налился густым чёрным цветом. Голос демона Адаптации стал в разы тише, перейдя в утробный рык. Теперь Рин был в руках у чудовища, что ничуть не уступало ему ни в сумасшествии, ни в силе. В руках у того, кто готов был снова и снова уничтожать его, чтобы затем столько же раз возрождать. Для себя. В угоду только своему эгоизму. Глядя на такого Исаги, он испытывал благоговейный трепет вперемешку с удушающим страхом. Он мог прикончить его в любой момент. Теперь он был властелином его жизни. «Как же он... крут». – Приготовься, Итоши Рин. Сейчас я поглощу тебя без остатка.