Путь домой

      Сатана сидел на своём месте в столовой, в которой также пребывала часть его детей, живших в Геенне. Астарот сидел на своём месте, ковыряясь когтями в зубах и плюя в потолок. Сущий ребёнок, рано он ему доверил серьёзную работу. Тысяча триста — это слишком юный возраст для... Да для всего.       Амаймон сидел на своём кресле боком, закинув ноги на подлокотник и жевал очередные человеческие конфеты. Когда он немного подрос, верить про выпадающие от сладкого клыки уже не желал и теперь сутками хрустел леденцами.       Вельзевул был спокоен как удав, разве что немного недоволен. Иблис притоптывала ногой с нетерпения, явно куда-то торопясь. Ну что же придётся ей обломаться. На семейной встрече с Рином определённо будут все его родственники, которые пребывали в Геенне.       Азазель спал, уткнувшись лицом в стол.       Поведение каждого своего ребёнка, его действия и мысли Сатана мог угадать без особого труда. Например, секунд через пятнадцать Амаймон заскучает окончательно и начнёт кидать фантики от конфет в сидящего справа Вельзевула. Тот будет непробиваем, как скала, пока Астарот с другой стороны не сделает какое-то колкое замечание. После этого обычно начиналась возня между всеми тремя. Иблис поморщилась бы и продолжила нетерпеливо постукивать ногой. Азазель продолжил бы спать.       Но его предсказания не успели сбыться. Двери в семейную столовую распахнулись и Сатана впервые увидел своего младшего сына.       Рин на фоне высоченного Самаэля смотрелся совсем крошечным и одет был явно на вкус старшего брата. Тёмно-серая рубашка, чёрные шорты на подтяжках и аккуратные цвета брюк туфельки. Он теребил край шорт пальцами, другой рукой держась за штанину Самаэля, одетого целиком в чёрное, как и обычно.       Они оба остановились у выхода.       — Приветствуем, отец, — сначала кивает Самаэль родителю. Потом он по старшинству отмечает каждого брата. — Азазель, Иблис, Вельзевул, Амаймон, Астарот. — На предпоследнем слышится оттенок неодобрения. Интересно. Надо потом будет разузнать. Но сейчас...       Сатана встаёт и подходит ближе к дверям. Рин как-то заметно сжимается, но не двигается. Только глаза распахнул широко-широко и смотрит. Боится так, что он страха не может дёрнуть ни единой конечностью.       Сатана присаживается на колени перед сыном и протягивает руку, как если бы здоровался с настоящим взрослым.       — Здравствуй, Рин, — мягко говорит он. И ждёт, пожмëт ли ему руку сын или испугается. Рин не пугается. Он сомневается пару секунд, потом медленно отпускает штанину Самаэля и делает небольшой шажок вперёд, вкладывая свою крошечную ладошку в ладонь отца.       Сатана с серьёзным лицом пожимает ему руку.       — Я твой папа. — Говорит он.       Рин застенчиво улыбнулся.       — Я Рин.       — Хочешь сесть за стол со всеми? — Спрашивает Сатана. Мальчик вновь кивает.       Сатана возвращается на своё место и Самаэль проводит Рина на два близких свободных места за столом. Самаэль своими способностями проявляет из гостиной парочку подушек и сажает Рина на них, чтобы он был на той же высоте, что и стол. После этого он садится на свое место.       — Я рад видеть вас всех здесь. Очень жаль, что не все смогли быть с нами сегодня, но я надеюсь, что однажды мы соберёмся за этим столом всей семьёй, — начал негромко Сатана. Рин смотрел на него огромными глазами и внимательно слушал, немного поерзав. Самаэль смотрел в упор, не моргая. Жуткий ребёнок. Когда же эта гот фаза наконец закончиться? Хотелось надеяться, что хоть когда-нибудь.       Амаймон поменял позу и теперь сидел с двумя ногами на сиденье. На столе перед ним валялись фантики и были рассыпаны крошки от печенья. Надо будет выгнать наглого ребёнка из-за стола, а то вдруг младшенький начнёт брать пример с этого неряхи?       Азазель с приходом братьев вроде как проснулся, но всё ещё лежал головой на столе, лениво моргая и явно борясь с сильной усталостью. Вельзевул старался слушать его, но каждые пару секунд поглядывал на Рина. Иблис просто пялилась на младшего.       Сатана минут пять толкал речь. Он это умел. В Ассии любили рассказывать о нём, как о жестоком и кровожадном существе, хотя они были далеки от реальности. Он любил говорить, долго и много. Искусство правильной речи было придумано им ещё до того, как люди придумали свой язык и научились изъясняться устно.       Обычно цели для монологов у него были совсем другие, чем в этот раз. Сейчас он делал это просто для самоуспокоения, на самом деле. Свой голос в ушах как бальзам на душу. Почему-то от встречи с Рином у него сердце с ума сходило весь день.       А ещё хотелось понаблюдать за лицами детей. Это тоже было интереснее по его мнению, чем любые физические развлечения. Мимика и язык тела демонов вокруг были так увлекательны! И как удивительно взаимосвязаны были его речи и реакции демонов вокруг на них. Как они дергали хвостами, морщились, хмурились. Забавнее всего в своих реакциях были, конечно, его дети. Изучить их от макушки до пят давно стало личным соревнованием Сатаны. Предугадывать действия, реплики и реакции. Как заставить их перестать хмуриться, дуть щеки или плакать. Как быстро находить компромиссы, какими словами их убеждать. Каким испытанием было когда-то заставить Амаймона чистить зубы или Азазеля встать ранним утром на уроки! Но он справился со всем этим, хоть и бывали случаи, когда вел он себя в итоге в корне не правильно.       А тут Рин. Ну и Юкио где-то там, но так как Сатана не мог пока существовать в Ассии, а Юкио не мог бывать в Геенне, они не могли увидеться. О, как же ему было грустно и одновременно любопытно из-за этого! Но, возвращаясь к Рину...       Сатана пристально наблюдал за своим младшеньким. Тот почти заглядывал ему в рот, слушая долгую проникновенную речь. Очень странно, ведь буквально пару секунд назад он боялся протянуть руку для рукопожатия. Очень странно и очень интересно.       Закончив, Сатана оглядел детей, улыбнулся и хлопнул в ладоши. На столах появилась еда, которую он эффектно перенёс из столовой, и незаметно бросил взгляд на Рина. Тот совсем не удивился волшебному появлению. Самаэль явно вовсю пользовал демонические силы в Ассии.       Он сел, перед ним тоже была тарелка, но пустая, так как есть он не собирался. Откинувшись на спинку кресла, Сатана стал наблюдать за детьми.       Самаэль положил в тарелку Рина какое-то количество еды, придвинул сидение поближе к мальчику и стал его кормить. Иблис бросила недоуменный взгляд на старшего. Она никогда раньше не видела его таким заботливым. Самаэль утирал попадавший на щеки и подбородок Рина соус от мяса, пока мальчик болтал ногами и послушно открывал рот.       Потом, когда мальчик доел, он сидел и слушал как рядом тихо переругиваются братья с сестрой и ест Самаэль, после чего поднял наконец голову на единственное место с противоположной стороны стола и встретился наконец таки с ним глазами.       Сатана расплылся в широкой улыбке, совсем забывая вечные бормотания сторонников о том, как жутко он выглядит со своей естественной улыбкой заместо фальшивой спокойной. Но Рин не испугался. Он сначала робко, а потом также широко, как и он, улыбнулся. Малыш потянулся к волосам и стал накручивать локон на пальчик. Сатана продолжал с улыбкой наблюдать за ним. Очаровательно. Азазель раньше делал точно также.       Обед закончился. Тарелки были почти пусты, но если у них на них что-то и оставалось, дети точно не собирались это доедать. Если в ближайшие мгновения они не встанут из-за стола, Астарот своими пинками под столом доведёт Вельзевула до красной ярости.       Он поднялся и внимательно посмотрел каждому в глаза, слева направо, чтобы убедиться, что они его слышат и видят. Азазель зевал и тер кулаком глаза, но смотрел в его сторону. Иблис угрюмо сидела на своём месте, давно куда-то опоздав. Астарот крутил стакан с чем-то мутным в руках и незаметно выковыривал кусочек сгнившей кожи с задней части шеи. Непослушный ребёнок, опять не нанёс свой крем. Надо будет сегодня повидать его перед сном, чтобы в который раз напомнить про его мазь. Укладывать его каждый вечер, что-ли?       Вельзевул просто сидел словно в трансе, в расфокусе смотря ему куда-то в грудь. Как бы слушал, но явно был где-то не здесь.       Рин, его новый милый малыш, смотрел на него и старался не дёргать руками и ногами, хотя явно хотел потряси ногой или поковырять когтями стол. Самаэль просто ждал. Самый простой в этом плане ребёнок. Хотя нет, эта роль всё таки достаётся Люциферу. Тот обычно как послушный щеночек.       — Ну что же, обед закончен. Пройдём-те в гостиную.       И так они вместе оказались в гостиной, где Сатана планировал узнать поближе своего младшего сына, только чтобы обнаружить, что он... Спит.       Только они распределились по малой гостиной, Сатана сел с свое обычное кресло и обнаружил, что Рин, присевший буквально только что на ковре, откинулся головой на диван позади и отрубился.       — У него послеобеденный сон, отец, — спокойно пояснил Самаэль и потянулся поднять мальчика. Он явно на секунду задумался, куда положить ребёнка, когда его прервал хриплый голос:       — Давай его сюда. — Азазель, пассивно до этого лежащий на том диване, возле которого уснул Рин, протянул руки. Самаэль с явным для Сатаны недоумением передал младшего и внимания наблюдал за тем, как тот устраивает Рина на себе за неимением других мест и засыпает. Сразу становиться заметным как скоро они синхронизировали дыхание.       — Как жаль, — вполголоса с сожалением сказал Сатана, с нежностью наблюдая за двумя спящими детьми, — я очень хотел познакомиться с Рином как можно скорее. Похоже, придётся уступить место Азазелю.       Иблис уже немного угомонилась и спокойно сидела на своем месте, переговариваясь с Вельзевулом. Самаэль молча присел рядом с ним и Сатана отметил, что надо будет строго отчитать этих двух мальчишек, Амаймона и Астарота, сбежавших от них ещё в коридоре дворца, чтобы побеситься в игровой комнате.       — Ну что, Самаэль, — развернулся он к сыну, — как там твои дела?       Самаэль сразу сморщился, но покорно, хоть и коротко, стал рассказывать что да как в Академии и Ордене происходит. Сатана старался внимательно слушать и сетовал про себя за неправильно сформулированный вопрос. Какая ему разница, кто сейчас паладин или что о нём пишут в этих новомодных экзорцистких книжках? Он хотел услышать, как его сын себя чувствует, какие у него планы на ближайшие годы, будет ли он возвращаться домой чаще. Но демон вздохнул и со снисходительной улыбкой слушал напряжённые и короткие ответы Самаэля.       Иблис ушла первой, обещая вернуться к ужину и удалилась к себе в кабинет. Вельзевул недолго маялся от скуки, прежде чем тоже попросил уйти в свою комнату.       Так они остались в малой гостиной вчетвером: Сатана с Самаэлем и Азазель с Рином. Долгое время они продолжали разговор, с некоторыми перерывами на размышления. Наконец, Рин пошевелился и Сатана тут же уделил его телопередвижением всё своё безраздельное внимание. Мальчик заерзал сонно и не открывая глаз, подтянулся, чтобы уткнуться лбом с подбородок Азазеля. Его запах усилился и молоком пахнуло так, что даже с их с Самаэлем места ярко почувствовалось.       Рин ещё активнее потерся о подбородок Азазеля, заставив старшего сморщить нос от активного покрывания детским запахом. Но он не проснулся, что было удивительно.       Сатана с весёлой ухмылкой смотрел на эту картину, и Самаэль рядом с ним был также удивлён.       Через какое-то время Рин перестал шевелиться, прежде чем открыть глаза и потянуться, распластавшись по телу Азазеля. Он долго просыпался, Самаэль успел сказать об этом в разговоре и теперь Сатана убедился в этом лично. Рин крутился, зевал и тёрся щекой о рубашку Азазеля. Наконец он сел и некоторое время просто сидел, смотря в одну точку на стене. Сатана внутренне умилился абсолютному хаосу на голове малыша. От аккуратной прически, с которой он пришёл, не осталось ни следа.       Потом Рин моргнул и посмотрел на того, на чьей груди сидел. Он недоуменно повёл носом, явно почуяв свой собственный слишком сильный запах на брате. Он наклонил голову к плечу.       — Милый, ты просто во сне покрыл его своим запахом, — пояснил с явной нежностью Самаэль и Рин мгновенно повернулся к нему, после чего аккуратно скатился с Азазеля и подбежал к Самаэлю, забираясь к нему на колени.       — Зачем я это делал? Он же демон, — растерянно сказал Рин и нашёл вдруг Сатану глазами. Он опять робко улыбнулся отцу и тот сделал это в ответ.       Хорошо. Вроде минимальный контакт налажен.       — Малыш, демоны покрывают своими запахами не только личные вещи, — пояснил Самаэль, — мы также делаем это с другими демонами, чтобы познакомиться получше и сблизиться с ними. Например, в нашей спальне есть простыни, подушки, одеяла и мягкие игрушки, которые покрыты нашими запахами, так что когда мы засыпаем, то чувствуем друг друга и самих себя. Это успокаивает наши инстинкты борьбы и мы чувствуем себя в безопасности, — мягко объяснял Самаэль. Сатана давно не видел его таким. Тот не был особенно нежным и трепетным, или даже ласковым ребёнком. Только с несколькими своими братьями у него были спокойные отношения. Сразу было видно — Рин ему очень сильно нравился. — А Азазеля ты почти не знаешь, — продолжал тем временем Самаэль, — поэтому когда ты вышел из фазы глубоко сна, то попытался сделать его более знакомым и безопасным. Нет ничего безопаснее твоего собственного аромата, так что ты покрыл его своим запахом и поспал еще немного. Странно правда, что Азазель с этим ничего не сделал, — задумчиво протянул он.       — Почему странно? — Робко спросил Рин. Прежде чем Самаэль успел бы открыть рот, Сатана сказал:       — Это потому что обычно демоны очень яростно охраняют своё личное пространство и контролируют запахи вокруг. Так что только члены твоей семьи или демоны, с которыми у тебя близкие доверительные отношения могут покрывать тебя своим запахом и не быть за это убиты. Азазель тебя совсем не знал, поэтому Самаэль удивился. Признаться честно, я и сам не заметил момент, когда Азазель близко познакомился с твоим запахом и запомнил его как семейный. Именно из-за знакомости он, почуяв тебя во сне, позволил покрыть его запахом.       Рин внимательно выслушал отца, а потом неуверенно всмотрелся в его лицо, открыв рот, чтобы спросить о чем-то, и в итоге сам себя прервал, заерзав.       — Что такое, Рин? — Спросил Самаэль и Рин, вновь в сомнении, закусил губу. Он некоторое время смотрел в пол, а потом поднял глаза на Сатану.       — Можно ли мне познакомится с твоим запахом? — Выпалил малыш быстро, не давая самому себе шанс на сомнения. И порозовел щеками, опуская глаза.       Это было очень официально и очень очаровательно— тут же решил для себя Сатана. В его случае это было вовсе не обязательно — он запомнил запах Рина в тот момент, когда мальчик только зашел в столовую, сразу отметив этот запах для себя как близкородственный. Но Рину знать это было необязательно, совсем нет. Он бы очень хотел увидеть своего мальчика ближе и прижать его к сердцу, узнать его привычки в еде, любимые игры и то, с каким лицом он засыпает и просыпается.       Каждый его ребёнок был у него на руках в течении часа после рождения, кроме Юкио и Рина. Это было болезненное упущение, которое он был не в силах восполнит многие годы. Он даже не видел своих детей, когда они были младенцами! Хотя... У него кажется появился способ исправить эту конкретную оплошность.       Сатана нежно улыбнулся нервничающему младшему.       — Конечно, я был бы очень рад, Рин.       Мальчик просиял и осторожно слез с колен Самаэля, подходя небольшими шажками к креслу неподалёку, где сидел Сатана.       Наконец он оказался достаточно близко, чтобы отец смог подхватить его на руки посадить к себе на колени, лицом к лицу. Рин знакомым ему жестом ткнулся Сатане в подбородок, в то время как старший демон прижался носом к его волосам и вздохнул. Молоко. Так пах каждый его ребёнок в какой-то момент времени, кто дольше, кто меньше, пока их личный запах не устаканивался и не становился постоянным.       Рин потерся о него ещё несколько раз, как делал это недавно с Азазелем и резко припал к его груди, пряча голову под чужим подбородком и начав мурлыкать. О, этот момент, когда Рин наконец почувствовал на инстинктивном уровне безопасность и комфорт!... Бесподобно. Сатана крепче прижал к себе ребёнка и в его груди зародилось урчание, как в Рина, только глубже и мощнее. Обычно он использовал это для усыпления детей, но в этом случае это было скорее заменой слов: "я рядом" и "мы дома".       Он наверняка повторяется, но всё таки...       Бесподобно. †       В гостиную широким шагом зашёл Абигор.       — Велиар, там во втором округе... — Он остановился, уставившись на Сатану с крошечным ребёнком у груди. Он прищурился. — Где ты взял ещё одного? Это который, седьмой?       — Десятый, — ласково погладил он улыбающегося ребёнка по спине. Глаза Абигора расширились:       — Десятый? Ты когда стругать их успеваешь?!       Сатана фыркнул на это и закатил глаза.       — Ты вроде что-то про второй округ говорить начал? Так вот он, твой второй округ, — демон подбородком указал на сидящего Самаэля, который сразу понял куда попал, испуганно округлив глаза.       — Малыш Самаэль вернулся! Наконец-то будешь разбираться со своими делами, а? Ну ка пойдём, разберёмся кое с чем, — Самаэлю ничего не оставалось, кроме как нехотя подняться и быть утащеным в недра дворца.       Рин осознал уход старшего брата не сразу, некоторое время просто наслаждаясь временем с отцом. Потом он стал больше принюхиваться и в какой-то момент понял, что запах Самаэля стал ослабевать. Рин приподнялся и огляделся.       — Все в порядке, малыш, — пробормотал Сатана с удовлетворением притягивая ребёнка обратно к своей вибрирующей груди. Рин вновь растекся на нём, но долго сидеть явно не собирался. — Хочешь посмотреть дворец? — Спросил он.       Демонëнок вскочил и радостно запрыгал на коленях у Сатаны.       — Да, да, да! — Он рассмеялся и спрыгнул на пол, нетерпеливо подбегая к двери.       — Не убегай далеко, Рин! †       Замок Рину очень понравился, это было видно. Он носился по мрачным коридорам, просился во все комнаты и ахал, видя убранство дворца.       Сатана строго запретил Рину заходить в комнаты других его детей, даже к Самаэлю. Рин много ныл, но его отец оставался непреклонен и не давал мальчику убегать от него. Определённо нужно было сказать Самаэлю обсудить с Рином личное пространство. Понятно, что мальчик плохо понимал данную концепцию, так как жил со старшим братом в одной комнате и делил с ним абсолютно всё в своей жизни.       Сатана пустил его к себе в спальню и кабинет, но там ничего особенно мальчик не нашёл, кроме очень-очень светлых комнат, которые в корне отличались от покоев Самаэля.       Но больше всего Рину, конечно, понравилась общая детская, она же игровая, и подготовленная для него спальня. Первую комнату Сатана при других детях снисходительно назвал "залом", чтобы сильно не смущать любящих побеситься Астарота, Амаймона и иногда Вельзевула.       Рин радостно бегал по залам, катался мягким коврам и матам, прыгал на батуте. Сатана с тревогой наблюдал, как тот ходит по поручням, по которым по всем канонам надо передвигаться на руках. Вообще стоило бы привыкнуть. Каждый его ребёнок в какой-то момент использовал оборудование слишком опасными способами, заставляя его волноваться не на шутку.       В его новой комнате мальчику понравилось абсолютно всё. Высокие потолки со звёздами, кровать с чёрными балахинами, два сундука с игрушками — новыми и теми, которые отдали ему старшие братья и сестра. Больше всего Рину понравились игрушки, отданные Азазелем и Иблис. Азазель вывалил кучу кукол-демонов, которые делали на заказ и были похожи на всех членов королевской семьи, и мебели для этих игрушек. Иблис отдала свои первые тренировочные меч, дартс и мяч. И что же, Сатане не в первой было пить чай из крошечных чашечек и быть "раненым" и "убитым" в игре на мечах.       Время ужина подошло совсем скоро. Рин все еще был борд и весел и с радостью побежал есть.       — Не убегай от меня, Рин! — В который раз напомнил Сатана, шедший как обычно позади.       — Хорошо!       Они прибыли на ужин не первыми, но и не последними. В столовой уже были Иблис и Вельзевул. Рин подбежал обняться с обоими и поблагодарил за подарки. Не сильно тайно он прошептал на ухо сестре, что у нее были самые лучшие подарки. Иблис с ухмылкой дала ему пять и пообещала, что когда он подрастет она научит его сражению на мечах. Рин мигом возносит ее на пьедестал в свой голове.       Астарот и Амаймон вбегают в столовую буквально за секунды до подачи еды. Рин, сидевший на коленях отца, радостно приветствует обоих и благодарит за подаренные игрушки. Сатана про себя фыркает на это. Эти двое — самые младшие, помимо Юкио и Рина, а также самые жадные. Комплекс младших братьев, что-ли? Астарот подарил пару совсем малышовских вещей, так как упорно утверждал, что со всем остальным всё ещё играет. Несомненно отчасти это было правдой и половина из всего барахла Астарота всё ещё была в ходу, но водяная мельница для ванны? Ксилофон? Беговел? Какая чушь. Но Сатана отпустил ситуацию, потому что заставлять ребёнка отдавать его игры насильно — тупость. Это личные вещи Астарота, просто Сатана думал что тот легко воспримет расставание с кучей совсем ненужных вещей. Видимо, он не до конца мог предсказать поведение своих детей. Просто иногда Сатане нравилось верить во всё лучшее в них.       Амаймон просто как-то в основном пропустил этап игрушек, выбежав в два с половиной года на улицу и попытавшись с помощью хвоста зацепиться за ветку дерева. У него, конечно, ничего не получилось, но после этого основное свободное времяпрепровождение мальчика составляла беготня по игровой и улице. Все не слишком прочные подаренные игрушки были им безжалостно уничтожены в невинном акте детского любопытства, а уцелевшие тот со спокойной душой скинул подросшему Астароту.       Он уже услышал от Рина о его любименьком плюшевом Бегемоте от Амаймона и был своим сыном абсолютно доволен.       Сатана перенес еду с кухни. Дети в основном жадно накинулись на неё, даже не особо споря или переговариваясь. Рин, всё ещё предпочитавший его колени вместо своего места, ел с его рук и был полностью доволен. Удивительно, что он не протестовал из-за отсутствия Самаэля.       Хотя того не было только следующие три минуты. После он поспешно зашёл, извинившись за задержку и бормоча что-то про кровопийцу Абигора.       Когда Рин уже доел мясо и пил сок из местных фруктов, а Азазеля всё ещё не было, Сатана помог сыну поставить стакан и посадил его на своё место на мягкую подушку, чтобы он был наравне с остальными за столом.       — Я схожу за Азазелем, спокойно заканчивайте ужин, — все кивнули, Рин помахал ему рукой и Сатана пошёл в комнаты Азазеля. Там его не оказалось. Потом он решил проследить за его запахом, стараясь не паниковать. Азазель в любом случае ненавидел находиться за пределами дворца.       Парень нашёлся в коридоре, ведущем от малой гостиной, в которой они сидели после обеда, до столовой. Он прислонился к стене и выглядел не совсем в сознании, потерянно смотря куда-то в окно и потирая глаза кулаком. Сатана подошел к нему поближе и осторожно положил руку ему на плечо. Азазель перевёл на него глаза и растерянно спросил:       — Я опять куда-то опоздал?       Сатана совсем не хотел омрачать день знакомства с Рином.       — Нет, Зази. Я пошёл за тобой до ужина, знал же, что опоздаешь. Пока искал тебя они наверное уже принесли еду, нам надо поторопиться, — демон не знал, что Азазель опоздает. Тот уже больше пятидесяти лет не терялся во времени, отвлекаясь на духов вокруг, но перечеркивать многолетний прогресс одним небольшим откатом? Ни за что.       Сатана помог Азазелю встать ровнее и под локоть помог добраться до столовой. Они ничего особого не пропустили, разве что в волосах Амаймона оказалась какая-то трава, а Рин выглядел немного надутым, всё ещё сидя на его месте. Взрослый небрежно стряхнул с волос Амаймона нарезанную капусту и краем глаза заметил, что Астарот уже совсем голову не моет и надо бы за этим проследить. Сатана довёл Азазеля до его места и вернулся к себе, пересаживая обиженного младшего обратно на колени.       — Что такое, Рин? Что успело тебя расстроить, мой маленький мальчик?       — Маэ не будет со мной вечером и ночью! Он будет работать! — Обиженно сказал Рин и нахмурился в огорчении.       Самаэль со своей стороны отвёл глаза. Ожидал, что его будут ругать? Чувствовал вину за то, что оставляет Рина на один вечер из-за работы? В любом случае, это неуместное чувство.       — Когда ты становишься взрослым, иногда не получается отдохнуть. Представляешь, как Самаэль расстроен тем, что не сможет сегодня поспать и почитать тебе? Он наверняка очень хотел это сделать и теперь ему грустно из-за того, что он тебя обидел, — сказал Сатана, услышав смешки некоторых детей на словах о расстроенном Самаэле.       — Да, — грустно соглашается Рин, посмотрев на Самаэля, который демонстративно до сих пор избегал его взгляда. — Не бойся, Маэ! Я на тебя не злюсь, — тут же сменил гнев на милость Рин. — Я не буду плакать, просто обещай что ты вернёшься завтра.       — Конечно, Рин. Я клянусь своим хвостом, что завтра же утром вернусь к тебе, — серьёзно говорит Самаэль. Вельзевул давиться своим напитком и даже Сатана удивлённо поднимает брови. Самаэль никогда не бросает слов на ветер, значит будет работать без перерыва всю ночь, чтобы под утро вернуться к младшему брату. Сильно привязался.       Рин удовлетворённо кивает, хотя явно имеет весьма смутные представления о настоящем значении данной ему клятвы.       Ужин совсем скоро заканчивается, на улице небо побагровело, что означало приближение чего-то, похожего на время ночи в Ассии. Самаэль ушёл работать, Вельзевул вместе с Иблис поехали каждый к себе домой на свои земли, а Астарот и Амаймон под суровыми указаниями отца пошли "спать".       Сатана подхватывает на руки немного вымотавшегося Рина, поднимает за ними Азазеля и они идут в комнату. Азазель мигом сваливается к нему на постель и заматывается в одеяло, устало прикрывая сильно покрасневшие глаза.       — Мне надо будет отойти на некоторое время, когда ты уснёшь, но не волнуйся, это ненадолго, — Рин кивает, не особо слушая и Сатана помогает ему раздеться и ведёт в ванную. Мальчик почти никак не протестует и не дёргается, почти спя, но когда он уже в пижаме на постели около спящего Азазеля, он всё же выдаёт:       — Я хочу сказку, я без неё не усну.       Сатана хмыкает и достаёт с полки случайную книгу. Это что-то про исследования демонов-охотников на болотах. Рин отрубается за считанные минуты, прижавшись к Азазелю и тихо посапывая. Сатана щелчком пальцев меняет одежду на старшем сыне на пижаму, укрывает обоих одеялом поплотнее и выходит из комнаты.       Астарот в своей комнате, но довольно далеко от кровати, за письменным столом. Как только дверь в его комнату открывается, он скидывает со стола в сторону то, что до этого с увлечением чертил на бумаге и поворачивается к нему.       — Я вроде как говорил, что пора спать, — вкрадчиво говорит демон, подходя ближе, и его сын хмурится.       — Я уже почти лег, — ворчит он и встает, идя к кровати.       — Нет, уж, милый, — Сатана хватает Астарота под руку и тянет в сторону ванной, — я вижу твои волосы, они скоро блестеть будут, и точно не в хорошем смысле, — тот не сопротивляется, позволяя тащить себя в смежную комнату. Там он совсем нехотя стягивает одежду и лезет в быстро набранную горячую ванну. Он гудит, когда отец лезет мыть ему волосы, рассматривая отслаивающуюся на шее и верхней части спины кожу. Он обходит совсем проблемные участки, вымывая спину и руки ребёнка. Астарот отмахивается от всего остального, сам домываясь, но позволяет отцу закутать его в полотенце и отнести в спальню.       Демон только глаза закатывает и хмурится, когда Сатана, посадив его на постель, достаёт откуда-то лечебную мазь. Она сильно жжет и младший шипит, передергивая плечами. Сатана успокаивающе шикает, втирая мазь и укладывая Астарота в постель. Он садится на край кровати и проводит рукой по ладони начавшего засыпать сына.       — Ты что, не уйдёшь? — Ворчливо спрашивает Астарот, намеренно ерзая, чтобы сбросить руку отца. Тот только улыбается, но никуда не сдвигается.       — Нет, я буду здесь, пока ты уснешь, — отвечает Сатана и Астарот вновь ворчит что-то себе под нос, но глаза его буквально через пару минут опускаются и он засыпает. Присутствие родителя при укладывании отрубает любого из его детей без промедления.       Сатана встает, поднимает сваленные Астаротом бумаги и тактично не смотрит в них, складывая стопкой на столе. Потом он выходит, тихо прикрывая за собой дверь.       Амаймон у себя, сидит в кровати и рисует, высунув язык. Он даже не поднимает глаз на звук, раскрашивая что-то ярко-красными карандашами. Сатана подходит и садится с краю на постели, рассматривая творчество своего сына. В блокноте у него заметки о каких-то ягодах и иллюстрации к ним сбоку.       — Что делаешь? — Спрашивает он, ожидая реакции. Амаймон ненавидит глупые вопросы не по делу, это явно должно вызвать у него раздражение.       — Я пишу книгу, — следует ответ. Амаймон слишком отвлечен своим занятием, чтобы обращать внимание на задаваемые вопросы.       — Книгу? — Брови Сатаны взлетают вверх. Он удивлённо смотрит на Амаймона, впервые выдавшего такой перфоманс.       — Да. Самаэль сказал, что я не смогу написать свою книгу. А я могу, — коротко отвечает он, выводя красные крошечные ягодки рядом с текстом.       — У тебя красивые рисунки получаются, — тянет Сатана, рассматривая большие листы, запутанные стебельки и бутоны с ягодами. Амаймон всегда хорошо рисовал, просто никогда не был достаточно усидчив и внимателен, чтобы закончить хоть один из своих набросков.       — Угу, — отвечает на это демон, не отвлекаясь. — Я скоро лягу, папа, не заставляй. Я спал три дня назад, — и это даже хороший аргумент. У каждого демона свой график сна и если фраза про три дня правда, то Амаймон ещё укладывается в свой режим.       — Хорошо-хорошо, не буду мешать.       Сатана встает и идёт к выходу. Амаймон никак не обозначает, что услышал его, но старшему демону это и не нужно. Он возвращается к себе и видит пускающего слюни Рина и скатавшегося в трубочку из одеял Азазеля. Демон падает на постель и думает, что и он заслужил немного времени на отдых. †       Рин с Самаэлэм проводят в Геенне полторы недели, прежде чем дела Ассии заставляют Самаэля вернуться в Академию. Рин плачет и обнимает всех, кто приходит их провожать, обещая приезжать часто-часто.       Сатана надеется, что их новая встреча случится как можно скорее.