В формальдегиде

      В маленькой кухоньке этим вечером было сонно, ели с неохотой, почти не говорили. Может, оттого, что самый шумный из кружковцев отсутствовал, речь, разумеется, о Доре, а может, виной всему был дождь.       — Ничего, что её нет так поздно? — Сома покосился на сидящего на подоконнике Романа.       — Не маленькая, — недовольно фыркнул Эд, взбалтывая чайный осадок в кружке.       — Там дождь, — всё же попытался настоять принц, — и уже поздно.       Инек усмехнулся, но не ответил. Нет, конечно, он немного переживал, но прекрасно понимал, что воспитывать ребят бессмысленно. Остаётся ждать, пока у Ромки пройдёт период юношеского максимализма, Эд перестанет рычать на всех, Ник повзрослеет и перестанет спиваться, а Дора наконец поймёт, чем мальчики отличаются от девочек и почему последним небезопасно бродяжничать в одиночку ночью. Впрочем, ничего из перечисленного на горизонте не маячило.       — Вам не скучно всё время торчать дома? Уже почти месяц с нами, а сами никуда не выходите, — неожиданно спросил Ник, притулившийся в углу кухни на инвалидном кресле: протез должен был прийти только через неделю.       — Ну, — Гринхилл отвёл взгляд, — альтернатив у нас немного.       — Тоже верно, — протянул рыжик задумчиво, в последние дни он был тише, чем обычно, — на самом деле понимаю, мы когда только переехали, тоже очень неловко себя чувствовали, почти всё время в общаге сидели… Дорочка!       И правда, в прихожую уже вошла промокшая до нитки девушка, прижимавшая что-то к груди под курткой. Тут же послышался дружный смех.       — Ты у Грегори уроки макияжа брала? — спросил Роман, подходя ближе и помогая снять мокрую куртку.       Она не ответила, лишь зло зыркнула исподлобья. Растёкшаяся тушь действительно в крайней степени смахивала на то, что Вайолет ежедневно рисовал на своём лице.       — Он останется здесь. Выгоните — я с ним уйду, — упрямо заявила Дора, на руках которой обнаружился такой же мокрый, как она, котёнок. Обоих трясло от холода, девушка ещё и шмыгала носом.       Эд тут же взъерепенился, с явным отвращением смотря на зверька:       — Кота нам тут не хватало! Дора, мозг включи. Кому он нужен?!       — Мне. И вообще, это Ромке подарок на день рождения! — девушка прошлёпала к своему подопечному, оставляя за собой мокрые следы. Поднесла дрожащего котёнка к лицу Романа, демонстрируя всем явное сходство.       Сам котёнок был почти полностью чёрным, выделялись только два ярко-синих глаза.       — Там ведь ливень, он может погибнуть, — неожиданно даже для себя взмолился Харкорт, взволнованно поглядывая на Эда. Что сказала Дора он не понял, перевести никто не удосужился, но кот, злой Эдгар и растерянные лица остальных кружковцев вполне себе давали понять ситуацию.       — Оставьте его хотя бы на ночь, — тут же поддержал Сома.       — Вашу мать, ты их когда подговорила? — цыкнул Эд, всё ещё с отвращением смотря на промокших девушку и кота.       Инек покачал головой, в очередной раз жалея, что оказался предводителем этого детсада, молча взял кота на руки и задумчиво оглядел:       — Мальчик. Но если и оставлять, надо помыть – весь блохастый, — сказал он сначала для всех на английском, а потом уже повторил для Доры на русском.       — Сейчас схожу, — спокойно отозвалась она и начала натягивать кеды.       — Куда вы? — всполошился Эдвард.       — Ему корм нужен и шампунь от блох, — задумчиво сказал Рома, которому в руки отдали начинавшего мяукать котёнка.       Мидлфорда ответ не устроил, в общем-то все попаданцы к Доре относились с чуть большим волнением, чем к стальным, клеймо слабого пола её злило, но незнание языка позволяло делать вид, что она не замечает их отношения.       — Сходишь со мной? — Рома задумчиво взглянул на кота, а потом и на Чеслока, — тут близко. И корм ему купим…

***

      Ноги мгновенно промокли, да ещё и Рома шёл слишком быстро, но хоть зонт сам держал, позволяя Чеслоку прятать озябшие руки в карманы.       — Слушай, а на кой чёрт Эд себя так ведёт? Ну, как будто ненавидит Дору? И кот этот, он так на неё смотрел, как будто взглядом убьёт, — сказал последний, желая хоть чем-то нарушить повисшую тишину.       Роман на секунду притормозил, потом всё же продолжил идти, стараясь не уводить зонтик от скрипача:       — А ты, цитирую, на кой чёрт, — он усмехнулся, — так себя ведёшь? Стараешься казаться круче, что ли. Кто его знает, то ли детские травмы, то ли способ огородиться от людей. Я не знаю, можешь его сам спросить, но, думаю, он не ответит.       — Да я не!..       — Мы пришли, заходи, — Роман мягко подтолкнул его в бок, заставляя пройти внутрь аптеки.       Чеслок растерянно оглядывал полки, заставленные лекарствами для людей, пытался разобрать, что парень говорит фармацевту, но разобрал разве что приветствие. Конечно, при большом желании они могли бы за этот месяц освоить язык хотя бы немного, но необходимости словно не было, разве что Клейтон научился на ломанном русском краткими фразами воспитывать Дору, но та, отвечая, каждый раз ставила в тупик новыми словами.       Рома наконец отошёл от кассы, сунул в руки Чеслока пакет с шампунем и кивнул в сторону выхода:       — Идём, сейчас ещё за кормом забежим и домой. Ты не замёрз, кстати?       — Есть немного, — пожал плечами Чеслок, придерживая для него дверь, — скоро совсем похолодает, не знаю, как мы будем.       — Не парься, решим, — он обнадёживающе улыбнулся, стараясь не отходить от парня, — понятно, что такое количество курток и ботинок достать проблемно, но что-нибудь придумаем. Не кисни.       Вернувшись, обнаружили всех в гостиной, Редмонд и Харкорт пытались согреть котёнка, кутая его в полотенце, тот недовольно мяукал и дрожал. На полу стояла полупустая тарелка с молоком, видимо, зверька всё-таки накормили. Дора сидела в пледе на излюбленном месте и мелкими глотками тянула чай из кружки, тоже дрожала, но, в отличие от котёнка, не мяукала. Чеслок невольно подумал, что ей повезло, что никто толком не может с ней поговорить, иначе без лекций о её скорейшей кончине от воспаления лёгких не обошлось, о чём свидетельствовали недовольные лица Клейтона и Мидлфорда.       Забрав кота, всё так же вдвоём пошли в ванную отмывать бедолагу, но удалось это с трудом, оба оказались исцарапанными до локтей.       — Как назовёшь? — с усмешкой спросил Чеслок, щедро поливая царапины перекисью из пластикового бутылька.       — Не думал ещё, — задумчиво ответил Рома, пытаясь удержать кота в полотенце, — надо что-нибудь тёмное и зловещее. Такая мелочь, а изодрал как тварь. Можешь мне тоже руки обработать? Хер знает, откуда она его притащила.       Чеслок кивнул и, закончив со своими царапинами, принялся за Ромкины:       — Назови Мрак, ему подходит.