В формальдегиде

      — А может, правда им город покажем? — Ник с интересом посмотрел на девушку, что уже успела залипнуть в экран телефона.       — Ну, вообще… Последние теплые деньки, можно и выбраться, — ответил вместо неё Инек.       — Не слишком нас много? Можно на две группки разделить их: одних через частник повести, других через центр. И встретиться на набережной, — отозвался переводчик, сама же девушка даже не подняла головы.       — Ты им психологические травмы хочешь нанести?       — Ну не знаю, я люблю частный райончик. Прям чувствуется величие русской души в этих развалюшках, да и где ещё посреди города увидишь деревню с печными трубами, алкозаврами, детишками, купающимися в лужах… Один раз даже коня видела!       — Началось, — простонал Роман, сползая с подоконника под стол. Этот человек создавал впечатление некой субстанции без костей: все движения тягучие и медлительные, немного ленивые, что совсем не вязалось с его образом нуарного книжного героя.       — Давай их всё-таки куда-нибудь к «музтеатру» хотя бы или хоть в кино. А то, боюсь, правда потом валерьянкой отпаивать придётся.       — Эда же не отпаивали, — Роман, хоть и с трудом, но всё же забрался обратно.       — Вот он и нервный всё время, — фыркнул Инек, убирая остатки посуды со стола.       — Короче, — Ник встал и, поставив ногу на стул, опёрся на колено. — Делим их плюс-минус пополам и двумя маршрутами тащимся в центр: погуляем по Ленина, а потом к Иртышу . Там устроим пикник. Не такой уж плохой город. Вполне можно на что-то посмотреть.       — Ну, с пикником ты загнул. Уже прохладно, и вообще, оно им надо? — Иннокентий вопросительно посмотрел на всё ещё растерянную и нервную компанию.       — Делимся на три группы: кому не надо, пусть тут сидит. Я вот с удовольствием урву остатки лета, — Дора спрыгнула с подоконника и, успев пощекотать перед уходом Эда, убежала наверх. Тот злобно цыкнул, провожая её взглядом, но всё же не повёлся на провокацию.       — Почему мы должны разделяться? — настороженно спросил Блюэр, обращаясь к Инеку, по его мнению, он внушал больше доверия, чем остальные.       — Потому что толпа из… Сколько нас? Из 14 человек будет выглядеть очень странно.       — Но… — попытался возразить Герман.       — Что мы вас, есть будем? Хорош уже трястись, — прочирикал Ник, готовый хоть сейчас выбраться на улицу.       — Я бы рядом с тобой тоже трясся, — Рома хмыкнул, изучающе смотря на друга.       — Ой, что-то не видел я этого.       — Всё, ладно. Хорошо, пусть так. Но у нас из одежды только это… — Мидлфорд указал на вещи со вчерашнего выступления.       — В любой шкаф залазьте, что найдёте — ваше.       — В смысле?       — Вон, приятель ваш сидит в моей толстовке и не возмущается. Рекомендую сделать так же. Кстати, Инек, глянь парню руки потом, что-то меня они смущают, — бестактно попросил Эд, запуская посудомоечную машину.       Вайолет сжался и опустил глаза, понимая, что его секрет сейчас всплывет наружу, но, к счастью, Инек не понял просьбы:       — Что ты, маникюра у парней не видел? У змеёныша в своё время бзик был, так же красил.       — Да я не… Ай, ладно. Я тоже одеваться, — взяв рыжика за шкирку, он пошёл наверх.       — Весело с вами, — задумчиво протянул Чеслок, с сомнением смотря на Вайолета. О чём говорил этот парень? Что не так с руками?       — Пойдёмте наверх, вас и правда стоит приодеть, — дружелюбно улыбнулся Инек. — Тут пять комнат: в каждой есть шкаф, ну и в гостиной один. Но в душе не чаю, что там. Как говорил ранее, в основном вещи для выступлений, но рубашки и футболки легко найдёте. Герман, ты, наверное, либо у меня, либо у Эда смотри. Харкорт, тебе проще у Доры посмотреть.       — Она же… Ну, девушка, — парнишка растерянно смотрел на нового знакомого.       — Когда увижу её в платье — уйду в монастырь. Просто остальные по комплекции сильно больше тебя, у неё же вполне можно найти какие-нибудь брюки и рубашку. Всё, пойдёмте.       Второй этаж оказался крайне небольшим: всего семь дверей. Пять спален, ванная и небольшой зал с кучей музыкальных инструментов.       Чеслок неуверенно прошёл в комнату вслед за Романом, но замер на пороге. Наступить было банально некуда: вещи, скомканные рисунки, открытая краска и лежащий на боку мольберт, покрывали пол сплошным ковром.       — Я извиняюсь, ты когда-нибудь пытался тут убираться? — с явной брезгливостью уточнил скрипач, краем глаза замечая, как сбоку остановился Вайолет.       Романа вопрос нисколько не смутил. Он прошёл к шкафу, не пытаясь перешагивать творящийся ужас:       — Месяца два назад, наверное. Но так и не закончил. Да пофиг, если честно. Заходи.       — Я тут постою…       — Какие мы нежные. На, примерь, — в Чеслока прилетело худи и чёрные джинсы.       — Мне тут это мерять?..       Роман простонал и ногой сгреб часть вещей в сторону, освобождая пространство. Чеслок нехотя прошёл внутрь, задумчиво оглядывая помойку. Единственным чистым островком оказалась кровать. Кинув на неё вещи, он неуверенно натянул одежду: худи оказалось маловато в плечах, но джинсы пришлись впору.       Вайолет неуверенно прошёл следом и, не смущаясь беспорядка, подошёл к столу. Он уже собирался взять в руки коробочку с банками краски, но внезапно Роман злобно зашипел:       — Не трожь.       — Простите, — Грегори отдёрнул руку. — Я хотел попросить…       — Если вещи — бери, краску и прочее не смей трогать, — красивое лицо перекосило. — Ты хоть представляешь, сколько это стоит?       — Если это так много стоит, то почему валяется тут в таком виде? — Чеслок напрягся и поспешно загородил собой Грегори, несмотря на всё случившееся в Уэстоне, привязанность была сильна.       — Уберись, раз такой умный. А теперь взяли, что хотели, и свалили отсюда!       Компания медленно собиралась на первом этаже, Инек уже с воодушевлением обсуждал вместе с Германом и Эдвардом спортивные игры их времени и своего. Дора развалилась в кресле с книгой, Лоуренс пытался разглядеть название на обложке, но незнакомые буквы не хотели складываться в слова. Чеслок сидел в джинсах Романа и толстовке, абсолютно такой же, как у Вайолета, но сидела она куда лучше.       — Простите, — раздался смущенный голос на лестнице, Харкорт так и не смог найти ничего подходящего по росту. Ник же за его спиной без конца поправлял на восточном принце свою рубашку с кучей декоративных нашивок, довольный, что кто-то оценил его стиль.       — Что такое? — Инек растерянно посмотрел на футболку, что сидела на парнишке мешком.       — Я, кажется, не смогу пойти с вами… — Джоан опустил голову.       Дора усмехнулась и пошла в сторону кладовки.       — О-о-о, чемодан? — Роман задумчиво посмотрел ей вслед, хотя всё ещё был зол.       — Что? — Редмонд растерянно посмотрел на парня.       — Сейчас увидишь…       Дора действительно приволокла чемодан: шириной с неё и в высоту почти метр, чёрный и потёртый.       — Сколько месяцев он не разобранный стоит? — с ужасом уточнил Эд, опасливо косясь на раздутого монстра. — Умоляю, скажи, что ты хотя бы грязное бельё из него вытащила.       Роман с неким одолжением в голосе начал переводить речь обоих для своих гостей.       — Но-но, вещи я ещё в лагере стирала! Своими руками, между прочим, — чемодан с грохотом лёг на спину, выворачивая внутренности.       — Подтверждаю. Всю смену её носки и трусы на батарее в вожатской лицезрел, — усмехнулся Инек, скрещивая руки на груди.       — Ой, ну простите, что оскорбила вашу тонкую душевную организацию своими трусами, — фыркнула Дора, копаясь в куче канцелярии, пакетах с одеждой и папках. — У нас пятнадцать парней в отряде было, мне в общей сушилке свои кружева надо было вешать?       — Во-первых, кружевных у тебя нет, — поучительным тоном начал Инек. — Во-вторых, я ж не осуждаю. Ты мои тоже видела.       Роман расхохотался, забыв посвящать окружающих в этот интимный диалог:       — Боже, вы вечно ведёте себя так, как будто лет 20 в браке, а потом удивляетесь, что дети вас шипперят.       — Цыц, — Дора наконец извлекла из чемодана мужские брюки и лёгкую кофту. — Пойдёт?       — Это Стасика что ли? — Роман удивлённо смотрел на вещи.       — Естественно. Он же тогда половину своих вещей забыл, а когда приехал после следующей смены нас встречать, вымахал под два метра. Даже забирать не стал, так и остались в чемодане.       — Вы о чём вообще? — растерянно спросил Эдвард.       — Это так, локальное, — Ник махнул рукой и отправил Джоана переодеваться. — Инек с Дорой в детских лагерях летом работают, Ромка — их приёмыш, мы с Эдушкой с ним в одном ВУЗе учимся. Но эти приколы вы понимать всё равно не научитесь. Даже мы не научились.       Вскоре все были готовы. Всё же вышло две команды: Роман и Дора забрали фантомную пятерку, Инек, Эд и Николас — звездную четвёрку.

***

Звездная четвёрка

      Эд подошёл к гаражу и тыкнул что-то в телефоне, всё ещё удивительном для попаданцев. Дверь тут же отъехала в сторону, позволяя лицезреть довольно новенький автомобиль. За ним прослеживался ещё один, но попроще.       — Это те странные повозки, что мы видели вчера… — растерянно произнёс Гринхил.       — Автомобиль, машина. Запомни уже, — фыркнул Эд и нажал на пульте кнопку, от чего фары мигнули. — В сторону отходите, сейчас выеду из гаража и поедем.       Он прошёл в гараж и занял водительское место, выгоняя автомобиль наружу. То же самое проделал и Инек: его колымага была в разы старше и на фоне эдгаровского монстра выглядела полумёртвым мусором, но не для бывших префектов. Они как завороженные наблюдали за чудесными агрегатами.       — Запрыгивайте по двое на задние сидения, — Ник показал, как открыть дверь, на своём примере, прыгая на переднее место рядом с Эдом. Блюэр и Редмонд покорно сели в эту же машину. Гринхил и Вайолет робко забрались к Инеку.       Моторы тут же отозвались на поворот ключа, и авто, друг за другом, понеслись по дороге, минуя частный район и выезжая на широкую улицу. Вокруг пестрели рекламные баннеры, высокие серые дома и яркие вывески.       — Вы можете управлять этим? — неуверенно спросил Редмонд.       Ник обернулся назад, лучезарно улыбаясь:       — Конечно! Это проще, чем вы думаете, можем даже научить. Но проще на мотоцикле, потом покажу, что это.       — Ладно… А куда мы едем?       — Хотим привезти вас на колесо обозрения, Инек одобрил. Знаете, что это?       — Нет…       — Увидите. Вам понравится!       Эд молча смотрел на дорогу, сосредоточенный и строгий, он спокойно передал роль гида Нику, не желая отвлекаться.       — Инек, простите, а это что за здание? — Герман пересел ближе к середине, указывая на красную крышу трамплина.       — Музыкальный театр – одно из немногих достояний этого городка. Я бы предложил сходить, но сейчас там особо ничего интересного, — парень остановил машину под светофором. — Смотрите, видите огоньки? Если будете в городе без нас, то запомните, красный — стоп, зелёный — можно. Пешеходные двухцветные.       — Как оно работает? — тихо спросил Грегори.       — От электричества.       — Но как?..       — Право, не знаю. Потом вместе погуглим, если тебе так хочется, — он улыбнулся, вновь пуская машину в поток.       — По… что?       — А, забыл… Блин, я не мастер объяснений. Потом Ника допроси, пожалуйста, он всё расскажет.       Город казался живым механизмом: всё двигалось в безумном ритме и пестрело красками, люди ещё были одеты довольно легко, несмотря на то, что появился первый снег. В этом году он выпал слишком рано и неизбежно исчезал под последним жарким солнцем.       Наконец, обе машины замерли на стоянке, позволяя людям покинуть своё лоно. Звёздная четвёрка тут же скучковалась, не зная, куда идти и что делать.       — Мы в парке аттракционов, ну, сейчас туда пойдём. Город проще посмотреть сверху, вас это должно удивить, — неожиданно доброжелательно улыбнулся Эд, закрывая автомобиль.       — Потом прогуляемся по центру и пойдём на набережную, ждать остальных, идёт? — влез Ник.       Четвёрка вразнобой кивнула, оглядываясь по сторонам. Разноцветный парк уже окончательно заглушил буйством красок и удивительными механизмами: вокруг слонялась куча людей, и особенно много было детей. Нервно озираясь, уэстонцы шли следом за парнями, испуганно и восторженно задавая вопросы. Если Ник отвечал с явным воодушевлением, то Эд отмахивался, а Инек путался в словах или пытался читать нотации, так что на рыжика вновь пала роль гида, впрочем, ему это нравилось.       Огромное бело-синее колесо выросло перед носом, словно мельница перед Дон-Кихотом, вызвав тихие вздохи восторга. Эдгар вновь закатил глаза и отошёл от компании, чтобы купить билеты.       В кабинку входить было, несомненно, страшно, но она тоже удивляла: синие диванчики, прозрачные стены и металлические балки за стеклом. Но всё же все покорно зашли внутрь. Пришлось занять две кабинки, разделившись, так же, как и в авто.       Уже через несколько минут город раскрылся с высоты птичьего полёта во всём своём величии: стало видно две широких реки, сплетающуюся паутину дорог, машины и здания, разномастные, как детали мозаики.              — Господи, я хочу это нарисовать, — тихо шепнул Вайолет, пораженный до глубины души.       Иннокентий мягко улыбнулся и вытащил из кармана телефон, делая фотографию прижатого к стеклу парня.       — А ты что думаешь? — Инек повернулся к Герману.       — Этот город прекрасен… Он огромен! — восторженно ответил тот, не отлипая от стекла.       — Ну как вам? — усмехнулся Эд.       — Да они не ответят, — Ник усмехнулся, хотя тоже прилипал к прозрачной стенке кабины.       И правда, Редмонд приобнимал друга, у которого на глазах читались слёзы. Это чувство было сравнимо с тем моментом, когда они впервые шагнули на газон лишь на шестой год обучения в Уэстоне.       Великолепие чужого мира длилось лишь 10 минут, было даже жаль возвращаться на землю, однако феерия на этом не окончилась. Вновь дорога и парковка, и вновь заиграли краски, старинные здания: невысокие, всего 3–4 этажа, радовали искусной лепниной и яркими цветами, с их стен смотрели разномастные вывески, у края тротуара играли музыканты. Казалось, мира, что ужасал их утром, просто не существует.       — Инек, побудьте тут, я сейчас. Возьму что-нибудь попить, — Эд кивнул в сторону какого-то здания и пошёл внутрь.       — Инек, простите, — Лоуренс замялся. — Мы правда в будущем?..       — Чего? — парень удивился и тихо рассмеялся. — Видимо, да. Судя по вашей реакции, вы и правда то ли из прошлого, то ли из другой Вселенной.       Эд довольно быстро вернулся, держа две картонных подставки с разноцветными напитками в прозрачных стаканах с трубочками.       — Что это? — первым заинтересовался Вайолет.       — Лимонад обычный, берите. Тут вишня, клюква, мохито и ещё какая-то ерунда. По цвету выбирайте, — он усмехнулся, протягивая в их сторону стаканчики из плотного пластика.       — Вкусно, — растерянно произнёс Лоуренс, отстраняя трубочку от губ.

***

Фантомная пятёрка

      — Скейты взять? — Роман шнуровал кеды, согнувшись у двери.       — Думаешь, успеем? — Дора задумчиво сунула ноги в такую же обувь.       — Да. Я думаю, да, — чёрная фигура выпрямилась и окинула взглядом растерянную пятерку, разве что Чеслок заметно негодовал обществу Романа.       — Ну, пройдёмте, Синеглазка, переводи, — девушка усмехнулась и открыла дверь. — Итак, мне сказали вас этой дорогой не вести, но что нам их указы, правильно?       — О чём вы? — Мидлфорд насторожился.       — Увидишь. Я не хочу показывать вам вылизанный центр города, хочу, чтобы вы увидели всё таким, какое оно есть, без наигранного пафоса. Город у нас небольшой, хоть и миллионник считается… Когда-то был город-сад, теперь просто деревня, хоть и с многоэтажками.       По дороге запестрели домики-развалюшки, местами играли дети и лаяли цепные собаки. Из реклам — только о помощи алко-наркозависимым, кучи мусора и жухлой травы. Всё погрязло в пыли, дорога укоризненно смотрела ямами разбитого асфальта.       — Как можно жить в таком ужасе? — тихо и печально спросил Сома.       — Можно, уж поверь, а кто-то даже счастлив, — Роман усмехнулся. — Скоро ты очень удивишься.       И действительно, всего через несколько минут они вышли к дороге, и перед глазами встала высотка.       — Что это за здание? — Мидлфорд задрал голову.       — Новое здание, всего несколько месяцев назад закончили стройку. Здесь 16 этажей, представляете? Для этого города это много, идём, — Дора нажала кнопку на панели у двери и буднично сказала, что принесла квитанции, дверь без вопросов открыли.       — Это называется лифт, — равнодушно рассказывал Роман, когда они вошли в лифт и кабина поехала наверх. Такой компанией было тесновато, но всё же удивление перекрывало это чувство. Двери разъехались, открывая выкрашенные стены и покрытый белой плиткой пол.       — Здесь общие балкончики. Мы с Дорой часто сюда препираемся покурить.       Роман открыл хлипкую дверцу на балкон и вошёл первым, следом прошмыгнула Дора и, оперевшись на бетонную плиту, служившую перегородкой между балконом и высотой, выудила из пачки сигарету и закурила.       — Курить вообще вредно для здоровья, тем более в нашем возрасте, — нахмурился Клейтон, смотря на неё.       — А тебе сколько? — хмыкнул Роман, взглянув на парня.       — Шестнадцать лет. Всем столько. Только Джоану пятнадцать.       — Чего? — Роман опешил.       Дора торопливо затушила сигарету о своё запястье и растерянно посмотрела на ребят:       — Простите, я не знала, я больше так не буду, — произнесла девушка на английском, хоть и очень криво.       — Вы зачем?! — Эдвард перехватил её руку, смотря на обожженный кружок.       — У неё к детям повышенная ответственность, если меня не считать. При вас больше курить не станет, — Роман вздохнул и отвёл взгляд. — Мне семнадцать, ей девятнадцать… Видимо, и правда, раньше люди выглядели старше…       — Давайте об этом потом, нам ещё на набережную надо не опоздать, — Дора улыбнулась и, высвободив запястье, приобняла Эдварда за плечи. — Туда смотри.              Почти весь город можно было увидеть с этого балкона: цветные и серые домики, колесо обозрения, на котором сейчас была Звёздная четвёрка, крышу музыкального театра, реку и мосты над ней.       — Это… Необыкновенно, — шепнул Эдвард, кладя руки на плиту.       Остальные ребята тут же прильнули, рассматривая огромный мир, ставший крохотным, словно игрушечным.       — Никогда не был так высоко, — Чеслок задумчиво вглядывался вдаль.       — Вот это да, — воодушевлённо воскликнул Сома.       — Это серый город. Вон там вдалеке нефтяные трубы: они ежедневно высыпают на город кучу пыли и химозы, воздух пропитан формальдегидом и сероводородом, еженедельно выходят новостные сводки об этом.       — Да, воздух и правда странный, — тихо ответил Клейтон.       — Куча проблем с мусором, дорогами и прочим, но всё же город уродливо красив. А ещё здесь чудесные люди, не все, конечно, но многие готовы карабкаться по жизни, делать мир лучше, помогать другим. Этот город можно ненавидеть, можно гордиться, но он часть нас, и мы живём в нём, ища пути в лучшую жизнь.       Эдвард растерянно взглянул на девушку: болотные серо-зеленые глаза смотрели на раскинувшийся город с жалостью и любовью. Она была такой же, как этот город, неприметная и неправильная, вызывающая отвращение на первый взгляд, но стоит привыкнуть и открывалась с другой стороны.       — С такой высоты он красив, — тихо ответил парень.       — Знаешь, — Роман положил голову на согнутые руки. — Если для вас это будущее, наверное, вы разочарованы. Но всё-таки это даже не ваша страна. Смотрите не только на мусор и грязь, смотрите на людей. Восхищают неоновые вывески? Их тоже сделали люди. И здания, и мосты…       — Философ из тебя так себе, — хмыкнул Чеслок, но восторг от увиденного скрыть удавалось плохо. Всё же мир был как на ладони.       — А из тебя лучше? Опиши, что видишь, — Роман кивнул на город.       — Что? Ну… — он замялся, не зная, что сказать.       Внезапно для всех заговорил молчавший до этого Джоан:       — Я вижу огромный мир, огромный город, я никогда не был так высоко… Здесь очень много удивительных построек и дорог, наверное, в этом городе можно блуждать вечно! Я счастлив видеть такую картину, наверное, это единственный мой шанс увидеть что-то столь прекрасное, — на щеке юноши блеснула слезинка.       Выслушав перевод, Дора мягко улыбнулась и обняла его:       — Скажите, как готовы будете идти дальше, нам ещё много куда нужно успеть.       Вскоре они покинули здание и вновь брели по пыльной улочке, но уже совсем с другим чувством. Да, под ногами грязь, но чуть выше есть что-то великое и прекрасное, поражающее своей шириной и размахом.       — Почему вы решили показать нам именно это место? — Мидлфорд задумчиво взглянул на Романа.       — Вам не понравилось? Мы поверили вашим словам о том, что вы из прошлого, и решили показать то, что может вас удивить. Те книги и фильмы о будущем, что я читал и смотрел, непременно рассказывают о том, какие все гении и как с ходу рассказывают попаданцам о всех технологиях, но поверь, если взять среднестатистического человека из нашего времени и кинуть в прошлое, он вряд ли сможет что-то сделать, потому что просто не знает и не умеет ничего из того, что доступно ему каждый день. Лекарства, технологии, знания — всё это для нас данность, поэтому большее из того, что мы могли показать, мы показали.                    — Тогда толку от вашего существования? — хмыкнул Чеслок.       — М? А ты многое мог бы дать людям?       — Я умею играть более чем на двадцати инструментах, — без тени пафоса ответил парень.       — И? Сможешь сам смастерить пианино? Или же, если попадёшь к первобытным людям, много успеешь сыграть до того, как тобой пообедают?       Продолжение диалога прервали выросшие на пути рельсы. Компания, выслушав туманное объяснение о том, что такое трамвай, покорно ждала его на остановке. Красно-белая коробка вскоре приползла к ним и пропустила в себя. Дора протянула несколько купюр кондуктору и жестом показала ребятам, что нужно сесть.       За дребезжащим стеклом, сменяя друг друга, проносились то деревья, то домики-развалюшки, но порой появлялись и здания, поражавшие как высотой, так и простотой своего вида: ни узоров, ни лепнины, лишь ровные серые стены.       — Мы на месте, выходите, — скомандовал на остановке Роман, вторя голосу Доры.              Перед ними легла дорога, пройдя немного, они оказались перед красивой библиотекой с фигурами поэтов.       — Мы видели это здание сверху! Оно похоже на корабль было, — вспомнил принц Сома.       — Ага, точно, — Роман кивнул и окинул взглядом неработающий фонтан. — Тут всё не так страшно?       — Очень красиво, — шепнул Харкорт.       — А с той стороны мой любимый кинотеатр, обязательно вас сводим туда позже, — девушка показала на оранжевое здание с белыми колоннами, наполовину утонувшими в стене. Было забавно, как она говорит на своём языке, а Роман тут же переводит, копируя мимику и жесты.       — Что такое кинотеатр? — Эдвард проследил за жестом.       — Потом, ладно? Мы сейчас в парк, учимся кататься на этой штуке, — Роман показал два скейта, что всё это время нёс в руках. — А потом к вашим друзьям и на набережную.