Dualis

      Когда мы с Мэг выходим из такси, мой желудок болезненно скручивается. Перед нами расстилается идеальная лужайка, за которой, в свете прожекторов, высится особняк в стиле хай-тек — минималистичное здание, наполовину состоящее из панорамных окон. На всю округу раздается танцевальная музыка.       Пока что гости собираются во дворе, и их намного больше, чем я ожидала увидеть. Мэг ведет себя непринужденно — ее не напугать такими сборищами! — я же стараюсь не выдать волнения и держусь ближе к ней, словно ребенок, который боится потерять в толпе мамку.       — Гарри! — Она бросается навстречу красивому парню, одетому в белое, и повисает у него на шее. Он смеется, стискивая ее в объятиях:       — Здорово, Кудряшка! Тыщу лет не виделись. Классно выглядишь!       — Ты тоже! В качалку ходишь? Заметно! С праздником тебя! — Она вручает ему аккуратно запакованный подарок. Мы решили, что он будет от нас обеих, хотя я даже не спросила, что внутри.       — Спасибо, милая!       Они обмениваются легкими поцелуями. Мэг отступает и указывает на меня.       — Знакомься, это Агнес, я тебе о ней говорила!       — Здравствуй, Гарри... С днем рождения!       Мы мягко пожимаем руки.       — Очень рад! Слышал о тебе много хорошего.       «Ты тоже вроде ничего», — думаю я, но ответить не успеваю: к имениннику подлетает темнокожая девушка в блестящем синем платье.       — …Гарри! Вот ты где. Я тебя потеряла.       — Не хочешь теряться — не отходи далеко! — Он игриво привлекает ее к себе и чмокает в губы. Краем глаза я вижу, как у Мэг вытягивается лицо. — Девчонки, знакомьтесь — Наоми! А это — моя неподражаемая кузина Мэгги и ее лучшая подруга Агнес.       — Очень рада! — улыбается Наоми.       Мэг не отвечает и досадливо косится на Гарри:       — Не знала, что у тебя есть девушка...       Ох, она даже не пытается скрыть разочарование! Зачем она ставит меня в такое положение?! Но то ли Гарри не заметил перемены ее настроения, то ли тактично сделал вид, что не заметил.       — Мы вместе учимся с первого курса, но встречаться начали буквально на днях. — Пара многозначительно переглядывается. — Если позволите, мы вас оставим — надо встречать других гостей. Веселитесь на здоровье, красавицы!       Наоми и Гарри удаляются. Мэг сверлит их спины недовольным взглядом.       — На днях они начали встречаться, ты посмотри! Не могли подождать немного, что ли?!       Я невольно смеюсь такой наглости. В отличие от Мэг, я не чувствую себя разочарованной, потому что изначально не ставила на успех ее затеи. Как бы мне ни хотелось завести наконец отношения, я привыкла думать, что «мой» человек сам появится в моей жизни в нужное время и вовсе не обязательно вешаться на каждого симпатичного парня, чтобы его найти.       Оглядывая толпу в пух и прах разодетой молодежи, огромный дом и дорогие машины, припаркованные в ряд, я не могу отделаться от мысли, что лучше бы провела этот вечер в одиночестве. Тем временем Мэг — храни бог ее непосредственность! — успевает забыть о своем огорчении, берет меня за руку и, что-то щебеча, увлекает к группе людей, танцующих вокруг музыкальной колонки. Я не противлюсь, понимая, что стоять в стороне, всем видом демонстрируя нежелание здесь находиться, будет по-детски и попросту невежливо. Раз уж я здесь, постараюсь получить удовольствие…       Мы соединяемся с толпой, начинаем двигаться заодно с нею. В первые минуты я очень робею — беспокоюсь о том, как выгляжу со стороны и что обо мне подумают все эти незнакомцы, — но постепенно расслабляюсь, позволяя телу действовать самому. «Никто вроде не смотрит, — сама себе улыбаюсь я. — Никому нет дела до других людей — они веселятся, забыв обо всем! Вот и мне надо так же…»       Музыка вливается в кровь, подобно адреналину, ее пульс отзывается в костях и внутренних органах. Я закрываю глаза и отдаюсь непривычной чувственности, что зреет во мне под могучие басы. Словно барабаны шаманов, танцевальные ритмы раскачивают меня, вводят в полусознательное состояние, которым правят инстинкты, — довольно приятно, не могу не признать.       Вдруг кто-то пристраивается ко мне со спины, кладет руки мне на талию и начинает вести в танце. Меня бросает в жар. Эмоция, похожая на брезгливость, вздувается в диафрагме, но лишь на секунду, задавленная общим возбуждением, — я закусываю губу, странно взволнованная анонимностью партнера, но продолжаю танцевать, хоть и не так вызывающе, как раньше.       Незнакомец склоняется к моему уху, щекочет дыханием — я вся покрываюсь гусиной кожей. Но когда он подает голос...       — А ты отлично двигаешься.       ...мое сердце пропускает удар, а щеки вспыхивают. Я выскальзываю из его рук и резко оборачиваюсь.       — К-Колин!..       Весь в черном. Взгляд-вспышка. Улыбка-оскал.       — Привет, Агнес. Потрясно выглядишь!       Хочу воскликнуть «что ты здесь делаешь?», но осекаюсь. Глупый вопрос: Гарри учился в нашей школе, и он явно общительный парень, судя по количеству гостей.       Колин склоняет голову набок и вдевает большие пальцы в шлевки джинсов.       — Разве не удивительно, что судьба сводит нас раз за разом? — Я закипаю под отнюдь не скромным взглядом. — Потанцуем еще?       — Мечтай! Чтоб ты опять мне подножку поставил?       От этих слов он хмурится и выглядит непривычно смущенным.       — Слушай… Прости за ту выходку. Я психанул. Знаю, что поступил как мудак, и рад, что ничего плохого не случилось. — Он подходит на шаг и берет мою руку. Татуировка-кобра готова клюнуть меня в предплечье. — Пойми наконец, ты реально мне нравишься! Я не хочу принимать отказ, и меня клинит, когда ты меня игноришь!       Я закатываю глаза, высвобождаюсь и иду прочь. Не желаю с ним объясняться! «Клинит его, как же! — ворчу про себя. — Ведет себя как избалованный ребенок, которому не купили игрушку». Он зовет меня, но, к счастью, не преследует. Теперь весь вечер его избегать…       Мэг пропала из поля зрения. Наверное, встретила кого-то из знакомых. Стараюсь ее не винить, но все же чувствую себя брошенной. Не зная, чем теперь заняться, я прохожу вдоль фуршетного столика и выбираю цветастый коктейль. Немного помявшись, встаю под стеной дома — в стороне ото всех. Очевидно, это было неизбежно. Люди вокруг собираются кучками, громко болтают, смеются, кокетничают; кто-то налегает на халявный алкоголь, кто-то извивается под музыку, как я до того. Со стороны смотреть неприятно.       После встречи с Колином в душе осела грязь. Чувствую смесь тоски и все растущего раздражения. Зачем я поддалась уговорам подруги? Не место мне на подобных тусовках! Я не танцую, пью редко и в меру, не желаю знакомиться и общаться — я скучная, зажатая и чванливая, и мне нравится быть такой, черт побери!       — Агнес! — Мэг наскакивает на меня со спины, и я проливаю напиток на землю. — Ты чего тут одна?       — А чего ты меня бросила? — огрызаюсь я, но спешу объясниться: — За эти пятнадцать минут я снова с Колином столкнулась!       — Ох... — Она прикусывает губу, но осекается и аккуратно затирает помаду мизинцем. — Не думала, что он будет здесь… Приставал?       — Угу. Глазки строил, прощенья просил за вчерашнее. Козел…       — Козел, — кивком подтверждает она. — Хочешь, машину ему поцарапаем? Но это позже, а сейчас идем, — берет меня под руку, — Гарри сюрприз для всех подготовил!       Лишь теперь я замечаю, что народ начал стягиваться куда-то на задний двор. Свернув за угол, мы видим сцену, установленную прямо в саду.       — Ого... концерт будет? — спрашиваю, оглядывая внушительную конструкцию. — А кто играет?       — Сейчас узнаем!       Словно VIP-гости, мы занимаем место в первом ряду, подле виновника торжества и его избранницы. Когда все собираются, Гарри выходит на подмостки, проверяет микрофон и заводит энергичную речь:       — Йоу, народ, как настроение? — Толпа отвечает радостным многогласьем. — Приятно слышать! Большое спасибо, что посетили скромное празднование моего дня рождения, надеюсь, вы хорошо проводите время! Сейчас перед вами выступит группа «Ianus Lacrimae»! Есть среди вас те, кто, как и я, знает и любит творчество этих ребят? — Часть зрителей кричит и аплодирует. — Полностью согласен! Мы с Закари, вокалистом, знакомы еще с начальной школы! И мне радостно, что любимое детище моего друга набирает популярность в родном городе и в сети! Я верю, что их ждет большое будущее! Встречайте — «Ianus Lacrimae»!       Толпа взрывается аплодисментами, Гарри присоединяется к нам с Мэг и Наоми. На смену ему выходят шестеро парней, элегантно разодетых в викторианском стиле. В составе группы: вокалист, барабанщик, клавишник, гитарист, басист и — неожиданно! — виолончелист. Фронтмен приветствует зрителей, по-дружески стебно поздравляет именинника, и концерт начинается. Группа исполняет самобытный и чувственный готический рок.       «А вечер может быть спасен! — воодушевляюсь я, отбивая друг о друга ладони.       Ближе всех ко мне стоит виолончелист, невольно привлекая взгляд. Не могу сказать, что в этом разбираюсь, но складывается впечатление, что он настоящий виртуоз! Кажется, именно его игра оформляет стиль и задает настроение музыке. А как изящно он движется, как любовно держит инструмент! Еще и умудряется играть на нем стоя, полусгибая длиннющие ноги. Я шучу про себя, что была бы не прочь оказаться на месте этой виолончели.       Сперва расстояние, мигающий свет и длинные волосы музыканта мешают как следует его рассмотреть, но в начале второй песни он выходит вперед и опирается ногой на колонку. Я изумленно разеваю глаза: «Да ладно!.. Мне кажется… или это тот рыжий, на которого я чуть кофе не вылила?» — Присматриваюсь. Действительно очень похож! И все же я не уверена… Сценический образ не сочетается с впечатлением, которое парень (если это действительно он) производит в жизни: вчера зажатый, угрюмый и тихий, сейчас он фонтанирует энергией, красуется и заигрывает с толпой. Горящим взглядом он скользит по первым рядам, останавливается на мне и — клянусь! — выразительно подмигивает! «Неужели узнал?» — удивляюсь, краснея. Мимолетный знак внимания отпечатался в душе, волнуя мои чувства до конца выступления.       Группа отыгрывает пяток песен, желает зрителям отличного вечера и скрывается в вагончике за сценой. Зрители, как полагается, вызывают музыкантов на бис, и те выходят с последней композицией — у каждого алая роза в руке. Пятеро из шести бросают их в толпу, виолончелист же подходит к краю сцены и протягивает цветок лично мне, с широкой улыбкой глядя в глаза. Мои органы сжимаются и горячеют. Я нерешительно берусь за бесшипный стебелек. Парень снова подмигивает и возвращается на свое место, а Мэг наклоняется ко мне с хитрым видом:       — Кажется, кто-то отхватил перспективного ухажера! В кои-то веки.       — Что ты выдумываешь! — смущаюсь я. — Это же часть представления, игра со зрителем.       — Мне так не показалось… — Она смотрит на сцену и снова на меня. — Слушай, эти парни пока еще не супер-звезды, которые ходят с охраной и ездят в бронированной тачке, — после выступления мы запросто можем к ним подкатить. Тем более что вокалист — друг Гарри. И очень симпатичный…       Я в сомнениях. Вчерашний рокер произвел на меня странное впечатление и сам показался странным. Впрочем, стоит ли вешать на человека ярлыки за то, что он был невесел? Я в последнее время тоже не отличаюсь жизнерадостностью.       Пока я размышляю, группа доигрывает лиричную «Chosen by the rose» (которую я, кажется, уже где-то слышала) и вновь раскланивается — теперь по-настоящему. С подмостков исчезают все, кроме занимающего мои думы виолончелиста. Освещенный сверху, он выходит в центр, царственным взглядом окидывает гостей, призывая их стихнуть, и, театрально вскинув смычок, завершает концерт меланхоличным соло — не подходящим атмосфере праздника, но очень и очень красивым.       По мере того, как разворачивается мелодия, во мне творится что-то непонятное. Такое чувство, будто струны натянуты не на корпус инструмента, а на мой собственный скелет, и каждое движение смычка посылает вибрацию сквозь мое естество. Может, это и называется «играть на струнах души»? Меня единовременно охватывают возбуждение и тревога, щемящая тоска и невыразимое счастье, безрассудная уверенность и удушающий страх. Чарующе-страстные, похожие на танец движения музыканта усиливают впечатление, пленяя и гипнотизируя меня. Все плывет перед глазами, грудь болезненно сжимается — мне не хватает воздуха...       — Агнес! Ты чего? — Обеспокоенное лицо Мэг возникает словно из дымки.       — Не знаю… Плохо...       Шепнув что-то на ухо Гарри, она уводит меня в пустующий дом, в одну из гостевых комнат, после чего приносит стакан воды. Все это время я плаваю в туманном мареве, едва подмечая, что происходит вокруг.       Мэг вкладывает холодный стакан мне в руку и садится рядом на кровать.       — Копец ты меня напугала! Позеленела вся, глаза на лоб вылезли…       — Не знаю, в чем дело... Голова закружилась и дыхание сперло. — Делаю глоток.       — У тебя такое раньше бывало?       — Нет вроде.       Она поджимает губы, думает о чем-то и вздыхает:       — Не бросать же тебя в таком состоянии… Поехали домой!       «Моя милая Мэгги!..»       — Пожалуйста, не волнуйся. Не хочу портить тебе праздник. Возвращайся к Гарри и остальным. А я посижу тут, дух переведу. Если станет хуже, вызову такси. Обещаю.       Несмотря на готовность пожертвовать ради меня вечером, Мэг явно испытала облегчение от моих слов.       — Ну, смотри. Если хочешь, запрись и вздремни. Я на связи.       Она поглаживает мое плечо и выходит, бросив на прощание ободряющий взгляд. Когда дверь закрывается, я делаю еще несколько глотков, отставляю стакан и откидываюсь на постель. Подношу к лицу ароматную розу, которую ни на секунду не выпускала из рук.       Гарри. Колин. Музыканты. Люди. Люди. Люди. Глаза и улыбка, полузавешенные волосами. Интересный. Увижу ли я его снова? Виолончель. Чувства невыносимы. Почему так плохо? От хорошей музыки должно быть хорошо. Даже если грустно. Даже если больно.       Образы вечера сменяются в памяти, перетекая, ускользая, танцуя, пока не растворяются в теплой дремоте.

***

      — Агнес… Агнес… Агнес... — чувственный голос зовет из темноты. Я озираюсь, но мрак непрогляден.       Голос звучит ближе, почти над самым ухом, вкрадчиво и нежно:       — Я жаждал встречи…       Чувствую дыхание на затылке. На зашейке… Крупные руки скользят по моим плечам. Уверенно заключают в объятия.       — Я думал о тебе все эти годы...       Неземной голос резонирует в каждой клеточке моего тела. Я склоняю голову набок, подставляя шею невидимым губам. Приглашение охотно принимается: незнакомец оставляет дорожку горячих поцелуев от мочки моего уха к плечу. Он держит меня аккуратно, но крепко, как бесценное сокровище, которое могут украсть. Я будто полностью окутана им. И это так упоительно…       Тихий смех.       — Прежде ты не была такой податливой.       «Прежде? Когда прежде?» — беззвучно спрашиваю я. Открываю глаза и нахожу себя в неизвестной комнате. В темноте не разобрать деталей, но убранство пышное и явное старомодное. Незнакомец берет меня за руку и ведет к кровати с высоким изножьем. Я не противлюсь.       «Это ведь сон, правда? Во сне можно...»       Он сажает меня на покрывало, но сам остается стоять. Я украдкой поднимаю глаза. Становится не по себе: «Понимаю, здесь темно, но... он будто поглощает всякий свет».       — Кто ты? — спрашиваю наконец. — Мы знакомы?       Наклоняясь ко мне, Тень отвечает уклончиво и игриво:       — Гораздо ближе, чем ты можешь вообразить.       От него исходит мощная энергетика. Когда он обжигает мое лицо дыханием, почему-то становится жутко… Его губы на миг прилегают к моим, но я отстраняюсь и отворачиваюсь. «Мы словно два магнита, только неясно, притягиваемся или отталкиваемся… Кажется, то и то одновременно».       Выждав паузу, Тень снова придвигается и щекочет мне ухо елейным шепотом:       — Вот теперь я узнал тебя. Гордая, бдительная и неприступная — та, кого я помню. Та, кого люблю.       Слово «люблю» из уст Тени кажется неуместным, чуть ли не зловещим. Он пользуется моим замешательством. Едва касаясь кожи, скользит пальцами по бедрам. Снизу вверх — под юбку. Томительный жар расползается по венам — опьяняя, лишая воли. Тень склоняет меня на покрывало и раздвигает мне ноги коленом. Я не смею противиться. Судорожно вздыхаю:       — Только нежнее...       Мне отвечает другой — нежданный, ненавистный, невозможный в этой ситуации голос:       — Обязательно, ярочка...       Я вздрагиваю — сон отступает. Не сразу понимаю, где я и почему оказалась тут. Пытаюсь сесть, но что-то мешает. Напрягаюсь всем телом, окончательно пробуждаясь.       Глядя сверху вниз, на мне восседает Колин. На нем нет рубашки, его руки беззастенчиво щупают меня сквозь ткань платья…       Я понимаю, что забыла запереть дверь!