Близкие

      Темнело. Подходил к концу рабочий день, маги постепенно начали расходиться на отдых. В конце концов, все дела на день были сделаны. Некоторые, конечно, остались, чтобы ещё пообсуждать что-нибудь с кем-либо. Но Эмрис предпочёл обычным разговорам отдых.       В комнате главы ордена не было пусто. Раньше, когда он сюда приходил, здесь было слишком одиноко, но не сказать, что Мерлин обращал на это внимания. Сейчас же, когда Эмрис приходил и не видел ожидающего его Воланда, он понимал, что такая пустота ему не нравится. Конечно, не совсем спокойно было оставлять этого демонюгу в своей комнате, зная его тягу к разрушениям и погрому, но всё ещё он обходился здесь довольно осторожно и аккуратно— ну, как это только возможно для Воланда. Сейчас же Воланд ожидал своего любимого гоблина, лёжа на его постели. Вернее быть, плавно, но верно, она стала их общей.       Увидев пришедшего Эмриса, демон улыбнулся во все клыки. Он поднялся с постели, на которой из-за его туши помялся теплый, желтый плед, и подошел к любимому, обнимая— немое приветствие, хотя они итак видятся чуть ли не на постоянной основе. Гоблин выдохнул, чуть прижал длинные ушки и обнял Воланда в ответ, поглаживая его широкую спину. Только когда объятия Вола стали уж больно сильными, Мерлин попросил отпустить его.       В прочем, какое-то время Эмрис ещё занимался своими делами, сначала банально переодевшись в что-то более домашнее, и это не укрылось от янтарных глаз демона, поэтому на плече гоблина теперь красуется засос, а на лбу Воланда — покраснение от щелбана. Пришлось отстать от любимого, но не сказать, что демона это надолго останавливает.       Когда Воланд решает вновь прилипнуть к Эмри, он подмечает, что гоблин разбирает какие-то коробки. Приподняв бровь в удивлении и вопросе, Вол кладет свой подбородок на плечо Мерлина, на что тот лишь поглаживает его по тёмной макушке. —И чего это ты тут такое делаешь? — не без интереса спросил демон, осматривая содержимое. На самом деле, ничего необычного: какая-то одежда, немного книг, амулеты, прочие магические безделушки. Всё в духе Эмриса. Но внимание Воланда вдруг привлекло кое-что, бросающееся в глаза на фоне остальных предметов— виниловые пластинки и проигрыватель для них,— Оп! А это что?       Воланд взял одну из пластинок, прокручивая её в руках. Даже удивительно, откуда у Эмриса это могло взяться? —Аккуратней, — окоротил Мерлин возлюбленного, когда тот взял пластинку. Хрупкая вещь, в конце-концов, — Меня что-то потянуло старые вещи разобрать. Так, по-настольгировать... —объяснился Эмрис, забрав одну из пластинок из когтистых рук Воланда, и тоже осмотрев её. —Да понял я, это у тебя откуда?— Воланд тыкнул пальцем сначала в пластинку в руках Эмриса, а потом в остальные, которые лежали в коробке. Вроде, их было около пяти штук, — Не думал, что ты музыку любишь, коротыш. —Раньше любил, —кивнул гоблин, отчего-то дернув ушами. Ладонью маг стёр пыль с названия на бумажке и прочитал его,— когда младше был, коллекционировал вот такие пластинки, их много было, но с собой взял только самые любимые,— какое-то время Эмрис подержал в руках ту пластинку, будто что-то вспоминая. После тот повернул голову в сторону Воланда, — Если интересно, могу поставить её. Конечно, если проигрыватель ещё в норме.       Но Воланд лишь фыркнул. —Да зная тебя, там сейчас будет что-то нудное и скучное, — демон улёгся щекой на плечо Мерлина, слегка потерявшись о неё, а после всё-таки кинул взгляд на лицо любимого, чей взгляд смотрел с небольшим укором, —Ладно уж, врубай шарманку.       Эмрис кивнул и решил проверить проигрыватель на работоспособность. Слишком долго Мерлин его не доставал из этой пыльной коробки, мало ли, что с ним случилось. Но, не смотря на все опасения гоблина, проигрыватель оказался целёхонький, лишь кое-где были царапины. Эмрис, под заинтересованный взгляд Воланда, поставил одну из пластинок. Комната наполнилась медленной, тихой мелодией. Не слишком вычурная музыка расслабляла, не давила на слух— самое то для Эмриса, учитывая, как все чутко он слышит.       Какое-то время они простояли вот так, просто слушая музыку. Мерлин ностальгировал, а вот Воланд пытался разобраться — что такого понравилось его коротышке в этом? Не то, чтобы демон сильно разбирался в музыке, что уж там, иногда и вовсе казалось, что ему медведь на ухо наступил. И все же, для него эта мелодия была слишком медленной и скучной. От своего гоблина он другого и не ожидал, в прочем-то. —Я ж сказал, что будет скучно, — фыркнул рогатый, посмотрев в сторону и насупившись, будто потеряв всякий интерес к старым вещам Эмриса. —Да я тебя и не заставлял слушать,—спокойно ответил гоблин. Руки потянулись к проигрывателю, чтобы остановить пластинку, но пальцы зависли в паре сантиметров от него. Эмрис повернул голову к демону, — Не хочешь станцевать?       Сначала Воланд не понял, что ему сказали, а потом и вовсе впал в ступор. Станцевать? Не совсем это в духе Эмриса. —Это ты сейчас к чему?— Воланд, отчего-то недоверчиво, взглянул на гоблина, будто перед ним стоял не его возлюбленный, а его подменная копия.       Мерлин же лишь покачал головой и потер переносицу. —Ни к чему. Я что, на танец тебя пригласить не могу? — Эмрис, кажется, чуть поник, сам того не заметив. А вот Воланд заметил. И даже такая мелкая измена в настроении меньшего явно не устраивала демона. —Тц, ладно-ладно, —Воланд шагнул чуть ближе, все же соглашаясь. Хвост сзади него мотался из стороны в сторону — и не понятно, от злости это или от некого довольства,— Че за танец-то?       Воланд в танцах знал ровно столько же, сколько и в музыке— почти ничего. И и парных танцах тоже знал очень смутно— никогда до этого он этим не занимался. А зачем ему это? —Просто повальсируем, — отвечает Эмрис, но как-то не сильно это помогает Воланду. Гоблин убирает пластинку из проигрывателя, а потом идет к коробке с вещами, кладет прошлую пластинку на место и берет новую, — Вроде эта... —сам себе говорит Эмрис, вспоминая, на какой пластинке какая музыка. Эмрис ставит пластинку, но пока не запускает. Заметив не очень уверенный взгляд Воланда, который явно был в непонятках от предстоящего танца, Мерлин снисходительно хмыкнул, — Я тебя научу.       Гоблин итак понимал, что Воланд наврядли умеет даже просто вальсировать, и все же, почему то у него вдруг появился вот такой всплеск нежности. А такие всплески у Эмриса надо ценить, иначе следующего раза не дождешься. Эмрис подозвал к себе Воланда, чтобы он подошел поближе, а когда тот выполнил просьбу, уложил их руки как надо— одна ладонь Воланда легла на талию Эмриса, вторая держала ладонь последнего, а свободная рука гоблина устроилась на плече парня. —Теперь смотри, слушай и запоминай, — и тут начались объяснения, — идем на счет три. Ты на меня, я назад... — демонстрируя, Эмрис сделал шаг назад, а Воланд ступил за ним следом, пытаясь делать так, как ему рассказывают, — Вот так. Теперь наоборот, — вновь шаги, еще раз, небольшой поворот. Эмрис начал помогать, отсчитывая темп.       Раз-два-три, раз-два-три...       На удивление, Воланд почти не косячил. Конечно, без оступов никуда, но его видимо окорачивало и заставляло быть осторожным то, что будет, если он наступит Эмрису на ногу. Как-то не хотелось проверять это. Пока что без музыки, под простой счет, у них получалось неплохо. Гоблин даже успел немного расслабиться, но, опомнившись, остановился. Воланд вопросительно взглянул на него. —Молодец, — Эмрис заметил, как хвост Воланда завилял сильнее,— Давай попробуем под музыку, — он потянулся рукой к проигрывателю, и теперь музыка заиграла. Другая, не та, что была в прошлый раз, но то и логично, пластинка ведь другая. Тоже медленная, но лишь чуть поактивнее прошлой. Она куда более подходит под их вальс.       Скоро Эмрис вложил свою ладонь обратно в руку Воланда и они начали заново. На этот раз без счета, что немного ухудшило ситуацию в плане косяков Воланда, но это как будто их не особо заботило.       Мерлин и не заметил, как совсем расслабился. Они не затормаживали движения, музыка не прекращалась, но Эмрис все равно чувствовал себя немного расплывшимся под своим приливом нежности к этому несносному демонюге, который сейчас ради него научился вальсировать. Гоблин, сам того не заметив, положил своб голову на грудь Воланду, пока они продолжали кружиться в спокойном, таком домашнем танце. Всю нежность попортил хмык демона. —Какой же ты неженка, — Воланд улыбнулся, обнажив клыки, а Эмрис на это лишь сильнее уперся лбом в его грудь. —Помолчи.       И Воланд правда решил помолчать. В душе он понимал, что ему не хотелось нарушать эту идиллию, не хотелось заканчивать танец. Он покрепче прижал к себе Эмриса, носом уткнувшись в бело-мятную макушку.       Так они и кружились, как одно целое, пока музыка не стихла. Но и того времени им вполне хватило, пускай они даже остановив свой вальс еще стояли некоторое время вместе, обнимаясь.