Трудовыебудни или как правильно сдавать отчёт

      - О, дьявол! - Вскрикнув, чернокнижник чуть отклонился назад и расставил ноги. Вот этот момент он не предусмотрел во время заключения договора девять месяцев назад.       Мужское тело не было особенно предназначено для родов. Мантия была уже насквозь мокрой, а он не знал, куда деться от боли. Пупок тянуло, резало - нежный узелок буквально развязывался, выпуская из себя жидкое содержимое брюшной полости. Которое в последние девять месяцев составляли околоплодные воды.       Он был глубоко и ужасно беременен. Заключённый с демоном контракт подарил невероятные горизонты, но взамен демонический владыка потребовал не жертву и уж тем более не душу - слишком мелкой была сделка. А всего-то попросил выносить его детей в обмен на силу. Всего-то. Пять зубастых когтистых демонят росли по часам, сделав несчастного просчитавшегося колдуна почти полностью беспомощным. Магия уходила не на невероятные свершения, а на банальное поднять себя с кровати, протереть от пота грузное тело с непомерно огромным животом, за которым он ничего не видел, да одеться в перешитые сотни раз мантии. Тоже заколдованные - маг даже не представлял, как его разнесет.       Он буквально носил второго себя. Нет, даже больше - одни только околоплодные воды весили килограмм восемь, не меньше. И лишь благодаря магии демона и сотням зелий это огромное пузо ещё не лопнуло по швам. Зато покрылось сотнями растяжек, а нежный пупок по ощущениям в последние два месяца был на грани, угрожая треснуть прямо по нежному пупочному кольцу мышц. И именно он сегодня возвестил о том, что это "тот самый день".       День, о котором маг совершенно не подумал, изнывая эти месяцы от тяжёлой ноши и вознося молитвы Белиалу, чтобы его чрево осталось цело. Но оно не осталось - пупок всё-таки развязался. Буквально чуть надорвался, так, что можно было увидеть нежную плоть, если развести кожу разрыва пальцами. Но от этого из нее тут же начинала течь жидкость, окружавшая плод в желудке и за его пределами. Поскольку матки у него не было, демон использовал то, что было. Все равно демонические детки плевать хотели на кислоту, а есть приходилось только острое и очень жирное - от другой пищи они начинали бесноваться, больно бодая тупыми рожками живот.       Бесенята внутри заворочились точно в тот момент, когда колдун постарался дотянуться до обезболивающего зелья, которых у него теперь водилось в избытке. Живот прошило такой острой и сильной волной боли, что мужчина сполз с кресла на пол, зажимая рукой рот. Распухший беременный живот тут же прижал к полу своей тяжестью и, не щадя человека, снова сократился, выталкивая из себя остатки околоплодных вод с кровянистыми прожилками. А ведь ему ещё предстояло протолкнуть через разрыв, который наверняка станет только шире, целых пятерых демонят. Боги - они явно удивились, услышав обращение от чернокнижника - да ведь его живот просто разойдётся на две половины!       От этого упоминания возня просыпающийся тварей в брюхе стала более яростной. Демонята не спали тем сном забвения, в который были погружены человеческие дети в материнском чреве, они знали всё о том, что происходит вокруг них, с самого первого дня в этом обиталище. Но для того, чтобы у них была возможность развиться, их сознания были погружены в лёгкий транс, почти не дававший управлять телом. Однако сейчас он должен был начать ослабевать с каждой минутой, чтобы проклятые создания смогли выбраться из своей скорлупы, и мужчина это чувствовал каждой клеточкой своего тела, которое получало всё больше пинков изнутри.       - Именем вашего отца, заклинаю вас успокоиться хоть на минуту! - прошипел он, приподнимаясь на трясущихся руках. Склянка с зельем осталась на комоде, сейчас казавшемся невероятно высоким. Мужчина протянул руку и постарался поманить к себе зелье, но, стоило его губам зашевелиться, как его желудок сжало судорогой и одновременно распёрло сразу несколькими толчками, отчего в глазах потемнело. Маленькие твари знали, что они родятся в любом случае, даже если их земной рождитель ничего не станет делать. У них для этого был полный набор инструментов от когтей до неугасимой энергии. А заботиться о состоянии человека, функция которого была почти исчерпана для пятерых демонят, было совершенно не в их интересах.       Закричав от боли, чернокнижник повалился на четвереньки, почти лежа на огромном пузе. И быстро зашептал, кривясь от боли:       - In nominibus trium magnorum dominorum: Belial, Behemoth et Baphomet, coniuro vos. Obedite mihi! Congelo, filii gehennae. - Вторя его натужной речи, вытатуированная магией пентаграмма на животе засветилась, пропуская через себя демоническую силу. Только благодаря ей человеческое тело ещё не умерло, стойко снося испытание обильным приплодом. И благодаря магическим рунам, вырисованным по кругу от перевернутой звезды, демонята и правда ненадолго утихли, не решаясь бодаться и пинать его маденькими копытцами. Не то, чтобы они совсем замерли, но живот хотя бы перестал рваться в самом тонком месте. А колдун, дрожа, дотянулся рукой до столбика кровати и попробовал хотя бы встать на колени.       Впрочем, ему это не сильно помогло - от движения амниотическая жидкость всё равно выплеснулась, тонкой струйкой подтекая из живота и вызывая у мужчины мучительные судороги боли, когда она преодолевала рану. Его бедный живот уже не мог выдержать этого. И было совершенно не ясно, что делать дальше. Кроме как встать и сесть обратно на кровать, но для этого не было сил.       Несколько рун на мокрой мантии загорелись, оставляя ожоги на огромном животе, но чернокнижник стерпел это. Зато одежда сама потянула его наверх, позволяя немного расслабить колени и ненадолго передохнуть. К сожалению, магия маленьких демонов, затаивших обиду за такое обращение с собой, заставляла силы самого колдуна действовать нестабильно, отчего брюхо подрагивало в воздухе, то опускаясь, то вновь приподнимаясь, но отпрыски преисподней пока недостаточно окрепли, чтобы загасить колдуна полностью.       Передышка была хоть и необходимой, но недолгой. Под ногами уже успела скопиться лужа околоплодных вод, в которую с тонким журчанием продолжали стекать остатки. Чернокнижнику нужно было действовать, и лучше бы начинать поскорее, пока руководить процессом не начали его подселенцы. Едва находя силы, он всё-таки перебрался на кровать, где тоже был хорошо заметен мокрый отпечаток живота, и призвал инструменты вместе с зеркалом напротив кровати. Ему нужно будет самостоятельно увеличить разрез, чтобы демонята смогли в него протиснуться, но зафиксировать его края, чтобы не умереть от кровопотери. Зеркало же было нужно, чтобы банально видеть происходящее, ведь живот был слишком большим, чтобы его можно было охватить руками или хотя бы взглядом.       Пальцы уже сжались на колбе с первым зельем, но через секунду она с громким звоном разбилась об пол. В один момент сознание прошили сразу несколько вспышек от сработавших охранных заклинаний с разных сторон дома, и тут же погасли, будто кто-то их унял. Его нашли, и в какой момент       Чернокнижник в панике постарался восстановить заклинания, которые кто-то, приближаясь, разрушал, подходя всё ближе. Заклинания были плёвыми и простенькими, ведь колдун считал, что ему хватит пары минут задержки противника, чтобы подготовить подобающий отпор, а потому силы, так необходимые во всём, на защиту жилища были пущены минимальные. У него никогда не возникало такой проблемы прежде, но вот сейчас он не мог связать и двух магических нитей, сотрясаемый страхом и болью. Ещё и демонята, почувствовав, как ослабла воля человека, взбунтовались с новой силой, выбивая из головы все мысли, причём почти буквально. Эти пинки расходились болью по всему телу сразу.       - Ну и ну, ты тут себе понамагичил, конечно. - Первым в дверь проник кончик меча, причем явно какого-то артефакта - в ответ на с трудом всплывшее в голове заклинание сталь просто поглотила магию. Чем заставила поджилки мага задрожать. А после этого, прикрываясь щитом, в дверь проник высокий молодой мужчина - и судя по его позе, он знал, как отражать заклинания артефактами. Потому что щит его тоже не был таким уж простым, экранируя владельца от влияния извне. - Думаешь, тебя это спасет?       Издевательски ухмыльнувшись, он опустил щит, и стало видно, в какую форму он одет.       Сердце чернокнижника пропустило удар. Он знал, что члены Особых отрядов никогда не ходят поодиночке. И никогда никакому магу или ведьме не удавалось справиться с целым отрядом.       - Заходите, ребят. Он даже с места не сдвинется. - Нехорошо прищурившись, мужчина поднял меч и наставил его на врага. - Только попробуй открыть свой поганый рот, и я отрежу тебе язык.       Это явно не было блефом, и маг испуганно сжал челюсти - магия была бесполезна. Он мог проклясть чем-нибудь этих людей, если бы это получилось. Но боевыми заклинаниями не раскидаешься в замкнутом пространстве. И не факт, что хоть что-то пройдет через самого близкого из зашедших бойцов, что стремительно заполняли комнату. Несколько из них приняли переднюю позицию обороны, держа в руках явно такие же мечи, как и у первого. Несмотря ни на что, отряды по уничтожению чудовищ отнюдь не брезговали использовать чужие или собственные магические разработки. Которые попросту не уходили в мир. И явно были готовы их применить при любом резком движении обхватившего живот корчащегося мага.       - И чем ты так себя извёл? - Новый голос, лишённый интереса и жалости, он никак не ожидал услышать, ведь тот был женским.       Капитанская форма отличалась от простой солдатской практически ничем. Доспех, должный защищать, одинаково хорошо справлялся с этим на любом владельце, вне зависимости от звания. Только офицерский был отмечен когтистой лапой.       - Тебе было приказано молчать! - Меч упёрся в самое горло чернокнижника, грозя разорвать кадык, если он только вздумает сглотнуть. Пришлось прикупить язык и сдержать ехидный ответ о том, что уж кто-то, а баба, да ещё и в окружении стольких мужиков, точно должна знать, что с его животом. Похоже, эту мысль всё равно услышали все присутствующие и помрачнел ещё больше.       - Перевернись на спину, раскрой ладони и вытяни руки вверх. - Тем временем приказала капитан отряда.       Колдун и так ничего, кроме краёв мантии, не держал в руках, но перевернуться это будто только помешало. Живот был слишком тяжёлым, чтобы его можно было так легко перевалить через себя, а уж тем более страшно было от того, как он должен был вдавить в пол ослабленное тело. Члены отряда же, хоть половина и приблизилась совсем вплотную - остальные стояли у двери и окон, заодно не давая возможности поразить заклинанием всех сразу без разрушения дома - не трогали колдуна. Тот даже заскрипел зубами от бессильной ярости. Знают, что их тогда ждёт более избирательное заклинание.       Чернокнижник позорно вскрикнул, когда живот-таки смял его кишечник, лёгкие и пару рёбер, а заодно заставил хрустнуть позвонки, когда мужчина перевернулся на спину. Трясущиеся руки отцепить от брюха удалось лишь через через минуту, когда его снова поторопили угрозой. Ладони медленно поднялись в воздух, а широкие рукава мантии сползли до самых локтей, открывая бледные предплечья, испещрённые шрамами. Своей кровью приходилось платить едва ли не чаще, чем чужой. Но солдат это ничуть не тронуло. Только осмотрели на наличие скрытого оружия, амулетов, вытутаированных символов, и, удовлетворившись проверкой, заключили руки в кандалы. И тут же будто вся доступная магия развелась. Но, что хуже всего, погасла печать, сдерживающая демонят.       - Как же ты так понести смог, а? И через что рожать будешь? - Смешливо оскалил зубы самый первый солдат и обернулся к стоящему подле него мужчине южной внешности, чья кожа явственно отличалась на фоне остальных: - Рэтиг, у вас там на юге такое любят как раз, помоги товарищу.       И засмеялся, получив оплеуху от названного Рэтигом, что, впрочем, не особо и злился. Но глаза южанина при этом бегали по магу, прищуриваясь и внимательно рассматривая. Пока он не произнес: - Вон там под кожей левого плеча что-то двигается.       После этого чернокнижнику захотелось проклясть его немедленно, но помешал заткнутый кляпом рот.                   Последняя надежда на побег, маленький амулет, спрятанный под кожу, оказался вытащен простым движением ножа. И вот уже один из солдат держал в маленькой защищённой коробочке титановую монетку, а другой перетянул какой-то тряпкой рану. Впрочем, не особо так заботясь о раненом, на самом деле. И понятно, почему - отныне маг мог считать себя мертвым. Всем было известно, что попавшие в руки Особой Службы твари и ведьмы не выживают. Лишь некоторые неразумные существа, отправлявшиеся в личную коллекцию Герцога, но кто знает, не было ли это хуже. И людей туда точно не включали - всех человекоподобных созданий Особые Отряды убивали, сразу или же на показательных казнях, зачастую довольно жестоких. А уж такой экземпляр, понесший целым выводком демонят, не мог рассчитывать на быструю смерть.       Сглотнув, чернокнижник в страхе перевел взгляд на голый огромный живот - его лишили мантии, оставив лишь в штанах после обыска. Его дети... Как бы он не ненавидел их несколько минут назад, сейчас сердце пронзила острая игла. Не только он будет убит.       - Как трогательно. - Фыркнул самый возрастной в отряде в ответ на этот взгляд. - Неужели правда за них боишься? Или всё-таки за себя? Их папаша точно не будет рад, когда с его отпрысками что-то случится.       В бок безжалостно ткнули остриём меча, и колдун стиснул в зубах кляп, чтобы сдержать вскрик. А ведь ему предстоит перенести куда более страшные пытки, если только...       - Что с ним? Он же не мог ещё и проглотить амулет?!       На вздыбившийся от пинков живот направились четыре меча, но чернокнижника заботило не это. Уставшие ждать демонята искали выход, и один из них боднул головой прямо в пупок, делая разрыв больше, пуская по багровому животу кровавые ручейки.       - Не хочу нагнетать, - новый голос был совсем молодым, почти юношеским, - но, кажется, нам стоит готовиться ловить выводок демонов.       Малой был абсолютно прав.                   Чернокнижник и правда вот-вот должен был разродиться, и всё новые и новые схватки прокатывались по его животу, сотрясая всё тело. Если бы не кляп, то вой в доме стоял бы оглушительный, ведь колдун не успел принять ни капли обезболивающего зелья. Лучше бы он сопротивлялся и позволил быстро убить себя, чем теперь бы так мучился.       - Юстен, ты же из семьи священников? - Капитан вдруг обратилась к самому старшему из солдат. - Сможешь освятить бочку воды у входа?       Несмотря на полыхавший болью живот, колдун ощутил, как всё внутри него похолодело, когда солдат кивнул и вышел из дома к бочке с дождевой водой.       А после все поджилки затряслись уже основательно - солдаты переглянулись и кто-то спросил у капитана:       - Нам его тогда на улицу выволакивать? - И его правда потащили на улицу, заставив подняться рывком за плечи - для солдат явно не было чуждо поднятие тяжестей, так легко они подняли на ноги и поволокли мычащего сквозь кляп мага. От такого из его живота еще сильнее потекла амниотическая жидкость, стекая по ногам и оставляя на полу большие лужи. Бесенята словно почувствовали, что намечается нечто определенно опасное для них, и несколько тычков вздыбили огромное брюхо. Но это не могло помочь, лишь больше стало кровавых сгустков в вытекающей из разрыва прозрачной жидкости, да несколько символов в пентаграмме перечеркнуло линиями красных растяжек.       - А он вообще выходил из дома в последнее время, как думаете? - С сомнением спросил Рэтиг, когда тащившие колдуна остановились перед дверью. Та и правда казалась слишком скромной для такого живота.       - Ему же будет хуже.       Однако кто-то из солдат - его имени чернокнижник не знал, но этот молчаливый казался почти что меланхолично спокойным - всё же отстегнул с пояса ремень и принялся срубать с проёма наличники, планку, коробку, немного даже подрубая сами стены. Пропитавшееся магией дерево шипело и испускали пар, его треск почти складывался в слова, но этого было недостаточно, чтобы справиться с закалённой, в том числе и против магии, сталью. Через несколько минут проход был расширен, но не слишком сильно, да к тому же оскалился парой гроздей и обрубками дерева. Когда его подтолкнули, колдун попробовал упереться. Его живот же совершенно точно здесь застрянет!       - У нас даже Его Светлость удалось из кареты вытащить, тебя-то из дома ещё проще должно быть. - Гоготнул первый солдат, наблюдавший за этим, и пнул колдуна в спину, подгоняя вперёд.       Тот непроизвольно, только чтобы не упасть от толчка на живот, сделал несколько шагов и завыл, когда в бока впились острые обломки. Они процарапали и впились в кожу, но рвануться обратно не дали подставленные мечи, и колдун задёргался на месте. Бока стискивали и сжимали, казалось, он сам стал частью стены, а демонята внутри в волнении крутились, били копытцами, а один настойчиво старался прорвать пупок ещё больше, так что в разрыв показался кончик маленького рога.       - Поторопитесь, или нам придётся принимать роды! - Прикрикнула на подчинённых капитан, уже стоявшая на улице с ещё двумя людьми.       - Сейчас. - Крикнули из-за спины, и внезапно мощный толчок заставил мага выскочить из двери, как пробку из бутылки вина прямо во двор. Где его тут же подхватили под руки и принудили встать. - Э нет, даже не думай падать.       - Принесите кто-нибудь насос из повозки и дайте мне свой меч. - Обратилась Капитан к подчиненным, и один из них протянул ей уже самый обычный стальной клинок. Видимо, не всем в Отрядах давали носить артефакты. Пока кто-то возился в телеге, женщина подошла к стоящим на земле точильным камням, которые чернокнижник использовал для обработки драгоценностей в магические кольца. И установила между двумя такими меч, сдвинув их друг к другу, словно они ничего не весили. Лишь на лбу ее забилась и исчезла на секунду жилка. Что-то подсказывало, что не все в её отряде смогли бы сдвинуть эти громады.       Точильный камень зашуршал, раскручиваясь, и вскоре зазвенело лезвие, то и дело бросая несколько искр. Колдун нервно сглотнул и заёрзал, завидев насос. Редкой аккуратности инженерная работа, и он и сам бы не отказался обладать таким, но сейчас предпочёл бы не видеть, как и слишком широкую для его пупка трубку. Но, похоже, никто, кроме самого роженика, никаких проблем не видел. И направленный в живот меч об этом говорил яснее всяких слов.       Его схватили под руки и насильно опустили на колени, в смесь из холодной весенней грязи и пожухлой прошлогодней травы. Живот, беззащитно выставленный вперёд, обжигало ледяным воздухом, а прикосновение острия меча пронзило холодом до самого позвоночника. Колдун забился, но хватка была крепка, и отдалиться от меча не вышло ни на сантиметр. А лезвие успело глубже пойти в разрыв, приводя демонят в такое беспокойство, что, казалось, сейчас в животе чернокнижника появится ещё несколько отверстий от их рогов. Колдун выл и едва не ломал зубы о кляп, сжимая его, а меч в пупке двигался нарочито неторопливо, по чуть-чуть поворачиваясь, расширяя отверстие.       Мышцы медленно и мучительно разрезало, превращая тонкие внутренние пленки и разошедшиеся мышцы живота в кровавое месиво, которое потекло по лезвию, капнув на землю. Но пока что это было лишь начало - всего-то пупок, и без того вспоротый рогами демонят. Которые пришли в движение, стоило вытащить у него изо рта кляп и быстро вставить трубку в кричаще-красный искривленный рот. После чего громко заработал насос, за спиной не было видно, но качали его двое со слышимым усилием. И вот тогда маг закричал.       Громкий натужный вопль разнесся по всем окрестным полям, вспугнув птиц, даже через кляп передавая все оттенки отчаяния и страданий. Тело, несмотря на своё незавидное положение, забилось в путах, тщетно силясь сделать хоть что-то... Но было уже поздно - горло обожгло святой водой, не на уровне физических ожогов, но боль была с ними очень схожа. А так же продолжала увеличиваться, ведь, почуяв губительную жидкость, бесенята и вовсе сошли в ума, пиная и бодая своего отца нещадно. Благо для них, печать пентаграммы на его животе больше не могла их сдержать. Отчего явственно стало видно, как живот чернокнижника буквально ходит ходуном, растягиваемый во все стороны, а оттого лишь сильнее насаживаемый на кончик меча, что перестал вертеться. И теперь служил своеобразным шампуром для огромного беременного колдуна.       - По-моему, его сейчас разорвут. - Тихо произнес молодой голос сзади. Но в ответ ему тут же возразил другой, кажется, того самого первого война с магическими артефактами:       - Подожди и увидишь - не успеют. Они только вертеться и могут, пока им кирдык не пришел.       Через слои кожи, мышц и стенок желудка донеслись агонизирующие крики маленьких демонов. Печень, почки и желчный пузырь вместе с частью кишечника наверняка были необратимо смяты, но колдуна это сейчас будто и вовсе не тревожило, всё его ощущение было обращено к корчащимся от боли "деткам" внутри него. Было ли это влиянием страха за свою жизнь, каких-то чар их отца или у человека и правда, незаметно для него самого, возникла привязанность к своим нерождённым паразитам, в эти минуты колдуну и правда были небезразличны жизни демонят в его брюхе. Если бы не воронка в его рту, которую не давали выплюнуть, он бы, срывая голос, проклинал каждого члена Особого Отряда, а страшнее всех - Герцога, их хозяина, по приказу которого они и действовали. Но колдун только мог захлёбываться рыданиями и извиваться в руках солдат, пока его кровь смешивалась с грязью под ногами.       Как вдруг движение внутри стихло. В один момент брюхо, только что едва не рвавшееся от пытавшихся спастись демонят, вдруг опало между ног тяжёлым мёртвым камнем. Боль, физическая, разом стала в несколько раз слабее, но колдун, против этого, завыл только громче и вдруг сам подался вперёд, насаживаясь глубже на меч, лишь бы склониться ближе к животу. Но тот был совершенно недвижим.       По лезвию покатились ручейки крови - то проткнуло окончательно амниотический мешок в виде желудка. И теперь прошло дальше, возможно, даже поранив уже мертвых демонят. А то, что их не успевшие родиться тела погибли, было видно по безжизненному животу мага. Все, на что он теперь был годен - это наполняться, словно бурдюк с подтекающей пробкой. Но размера отверстия в пупке не хватало, чтобы через него лилось много. Оно было дополнительно сжато мышцами, а неровный разрез кое-где был достаточно узким. Святая вода просто сочилась вместе с кровью, покуда живот казнимого продолжал расти. И расти, накачиваемый от души.       - Не горюй, папаша, ты совсем скоро с ними увидишься! - Раздался весёлый голос Рэтига. - Твою душонку и так бы не взяли в рай, а тут у тебя ещё и, судя по всему, есть муженёк, который тебя из Ада не отпустит. - Продолжил он издевательское утешение.       Колдуна сотрясла крупная дрожь от очередного всхлипа. Он не должен был закончить так, ничего не добившись. Всю жизнь положить на магию, полностью отдать себя этому контракту, и только для того, чтобы после мучений на земле бесконечно мучиться в руках разъярённого демона, детям которого он, чернокнижник, должен был обеспечить появление на земле, а вместо того допустил смерть от рук кучки солдафонов!       - Он точно ничего не сможет сделать? - Негромко спросил самый молодой, с явной тревогой наблюдавший за тем, как колдун вьётся вокруг своего живота. Чернокнижник бросил на него полный гнева и боли взгляд, и ощутил небольшое мрачное удовлетворение от того, как побледнел юноша.       - Если может, то он определённо самый большой глупец из всех, раз не помешал нам убить детёнышей, ведь кара за них настигнет его. - Без тени страха ответила капитан отряда, с куда большим интересом следившая за тем, как растущее брюхо всё глубже впускает в себя меч, чем за эмоциями чернокнижника.       Вода ведь продолжала поступать. Колдун был похож на прохудившийся шар, который выпускал из себя меньше, чем в него вливали. Солдаты с усилием качали тяжёлую ручку насоса, заставляя воду журчать и бежать больше и больше - огромное и без того пузо уже неплохо так расперло. Оно являло собой поистине ужасающее зрелище - всё в красных растяжках, набухшее от воды, заляпанное кровью, капающей вниз вместе с водой... Но не сильно этот вид пугал солдатов - те лишь посвистывали, переговариваясь и делая ставки, выдержит ли усиленный магией живот целую бочку.       - Смотри-ка, а у него же вода не только в желудок уже затекла. - Один из солдат хлопнул по брюху, заставив обмякшего трясущегося колдуна вскрикнуть. - Я вижу, как у него кишечник надувается вот тут. Похоже, его собственные детишки успели изнутри надорвать в нескольких местах. Может ему и сзади насос вставить, а? Раз ему так нравится чьих-то отпрысков зачинать.       - Ты этим займёшься? Тебе недавно доктор прописывал, так ты теперь всем предлагаешь, чтобы обидно не было? - Зафыркал самый первый солдат.       Колдуна ощутимо тряхнуло, когда держащего его солдата толкнули в плечо, и от этого внутри будто что-то ещё надорвалось, а разрез от меча стал ещё шире. Но этого всё равно не хватало, чтобы избавить живот от воды. Охрипнув от криков, чернокнижник надеялся, что он сможет упасть на меч и быстрее окончить мучения, но держали его крепко, так что даже когда он постарался дёрнуться, ему этого не позволили сделать. По брюху уже разливались пятна гематом, но, в первые к сожалению колдуна, оно до сих пор оставалось целым.       Он чувствовал, что больше не может. И мог. Живот тянулся, так, как не должен был физически - меч уже крепко сидел внутри более, чем наполовину. Лезвие буквально вошло в его живот почти до конца. Но это ничего не значило - он должен был лопнуть. Чернокожих слышал, как солдаты тихо говорят друг между другом, показывая на его живот пальцами. А там уже расцвела синим полоса апоневроза.       Буквально за несколько минут несчастного раздуло настолько, что было сложно понять, как он вообще ещё стоит на четвереньках, раз его живот так низко провис, тяжёлый, как водяная большая капля.       - Мне кажется, даже тот людоед столько в себя не вместил бы. - Присвистнул второй по старшинству солдат.       - Вместил бы. Просто кто-то раньше этого устал бы таскать вёдра от колодца. Тут же всё гораздо удобнее, спасибо механикам Его Светлости. - Уверенно ответила Капитан и похлопала по багровому животу с чёрными растяжками, так что тот заколыхался.       Колдун, висевший в чужих руках совершенно безвольно, только вздрогнул и застонал. Он понятия не имел, о чём говорят солдаты, но против воли догадывался. Об особой нелюбви герцога к антропофага было известно и, похоже, чернокнижник удостоился казни, какая доставалась этим хищным тварям. Он несколько раз видел сытого людоеда, и понимал, что их с ним животы сейчас не зря сравнивают. Под действием магии живот оказался столь же эластичным и прочным. Вот только в отличие от антропофагов, человек от этого не получал никакого удовольствия ни разума, ни плоти.       Все, что он чувствовал - это боль, с которой каждое самое маленькое его движение отдавало внутри. Лезвие уже не могло сдержать бегущую из живота, розовую от крови воду. Чернокнижник постепенно ощущал, как сознание его начинает ускользать, и, если бы не нестерпимая резь и давление изнутри, он бы уже провалился в забвение. Из которого бы никогда не выбрался. Но ему не давали этого сделать. Очередной пинок заставил его глухо застонать - сил на большее не было.       - Разве тебе это не нравится? Ты же так хотел иметь такой живот, раз на это подписался. - Усмехнулись откуда-то сверху. И надавили посильнее, заставив несчастного взвыть только горше. А его живот - насадиться так, что меч практически по рукоять скрылся внутри. Теперь брюхо колдуна отвисло до того, что буквально лежало на земле. И лишь продолжало надуваться в стороны, распухая и багровея. - Смотрите-ка, у него уже диастаз с мою ладонь шириной.       И рука солдата скользнула под живот, надавливая, так что стало видно даже с боку практически синюшную полосу апоневроза, где разошлись под кожей мышцы. С каждым накачиванием насоса она расходилась сильнее под отчаянные слабые стоны чернокнижника. Вверх-вниз, больше, больше, покуда вода не полилась у несчастного из носа - ей не было места внутри. Он уже сам был похож на огромную бочку, чей живот выглядел готовым громко лопнуть в любой момент.       - Ну кто так с рожениками обращается? А как же забота о будущем многодетном отце? - Криво улыбнулась Капитан отряда и жестом приказала остановить насос. Ручка сама ещё пару раз качнулась по инерции и действительно замерла. - Измучился, наверно, ждать, когда воды отойдут? Не терпится поскорее увидеть детишек?       Сапог опустился на живот и надавил, заставляя воду хлынуть более сильным напором, но ровно так, чтобы живот не лопнул от давления. О, ей определённо было известно о том, как следует поступать с переполненным брюхом, и колдун горько мысленно усмехнулся своей "удаче". Надо же было попасть к профессионалам.       - Какие-то слишком слабые у него потуги для роженика, как бы не пришлось делать кесарево. - С видом знающего врача на консилиуме изрёк Рэтиг.       - Нет, он выглядит достаточно здоровым, чтобы родить самостоятельно. - Вмешался тот, что рубил дверь и показательно похлопал по тугому от воды боку.       Солдаты усмехнулись, и один из них снова взялся за насос, заставив на мгновение глаза мага закатиться. Наверняка все органы брюшной полости уже были смяты и превращены в неработающее месиво - острая боль пронзила низ живота, бока, ударила в ребра.       И он закричал так, как до этого при смерти собственных детей. Пульсирующее тугое брюхо напряглось, исторгая из себя воду, и от разреза в пупке побежали красные линии, раскрывающиеся лопнувшей кожей. Не растяжки уже, нет - он буквально трескался, из живота хлынула кровь, стекая и капая вниз вместе с водой. Несколько секунд розовая вода била из этих трещин наружу маленькими фонтанчиками, пока в какой-то один момент живот мага вдруг не раскрылся, словно бутон розы, заставив его истошно заорать от невыносимой боли.       - Всего-то пару пивных кружек не вместил. - Заглянув на дно бочки, прокомментировал Рэтиг.       - Столько ты мне за свой просчёт и должен! - Довольно ответил ему первый и отпустил колдуна, так что тот плюхнулся на живот, увеличивая разрыв и поток воды с кровью, которая всё больше размывала грязь под ногами. Колдуна отпустили и остальные руки, и его тело скорчилось на земле. Руки, пусть и скованные, сами потянулись обнять живот, в разрыве которого застряли несколько маленьких тел, которые вымыло сильным потоком воды. Он посильнее нажал на живот, и воды хлынула с новой силой вместе с потоком крови. Чем меньше её оставалось, тем больше слабел колдун и тем жарче ему становилось. Он будто чувствовал жар преисподней, в которую затягивало его душу. И уже был почти рад туда погрузиться, чтобы эти люди больше ничего с ним не сделали.

***

      Свернув один из листов доклада, Герцог со вздохом откинулся в кресло и с усмешкой протянул: - Пожалуй, мне стоило назначить тебя не капитаном, а писцом. Написать девять страниц о казни одного колдуна - это не то, чего я от тебя ожидал.       Задернутые тяжёлые портьеры дарили приятный полумрак комнате, несмотря на ранний вечер. Как-то так сложилось, что именно в этой гостиной они с Капитаном обсуждали все детали её поручений, и сегодня не было исключением. Под приятный треск камина, согревающий промерзшую за время отсутствия комнату, и разговор шёл живее. Особенно для Капитана - Герцог прерывался на еду, время от времени вставляя уточняющие вопросы. Но не в этот раз.       Сегодня отчет был по большей части письменным. Он бы даже сказал, литературным.       - Мне показалось, что вам может захотеться сохранить этот отчёт. Всё же случай довольно экзотичный, не каждый день встречается глубоко беременный мужчина, - с учтивым поклоном Капитан приняла листы обратно, а вместо них подвинула ближе к господина тарелку с мясом, уже ополовиненную. - Надо признать, что с магией этому человеку удалось добиться того, что его живот был вполне сравним с вашим, когда вы хорошенькое наедаетесь. Хотя случаи адской беременности слишком мало изучены ввиду своей редкости, так что нельзя утверждать, что в организме под действием пришельцев из преисподней не начинают вырабатывается какие-то новые вещества.       Чуть прищурив глаза, она наблюдала за тем, как Герцог, тоже в задумчивости, берёт шмат мяса и медленно, будто красуясь, погружает его в глотку. Вторая рука покоилась на верхней части живота, где уже была расстёгнута жилетка, а на натянутой рубашке красовались несколько свежих розоватых пятен от слюны, смешавшейся с кровью.       - И что же, насколько сложным способом забеременел этот колдун? Твой отчет включает в себя подобное описание казни, но вот описи имущества и магических преступлений ты мне не предоставила. - Смешливо ухмыльнулся господин, показав острые клыки. Но его улыбка быстро сменилась тяжелым вздохом - он уже успел хорошо наесться. Блюдо было далеко не первым, но уже подходило к концу. Когтистые лапы потянулись к рубашке - нужно было расстегнуть хоть что-то. Пояс, пуговицы - что-нибудь, лишь бы места в животе стало больше. Он, конечно, был во много раз вместительнее человека и ещё не изучил своих пределов достаточно. Но всё-таки даже желудок полукровки был не бесконечен, и несколько десятков килограммов мяса, а ведь каждая тарелка была на самом деле огромным блюдом, могли сокрушить даже его аппетит.       На то место, где раньше лежал отчёт, упала довольно объёмная стопка исписанных листов с описью, а поверх неё - не менее объёмное дело.       - Всё в наличии, Ваша Светлость, просто не хотелось портить вам аппетит этими списками, - улыбнулась Капитан и наконец подошла ближе.       Смотреть за тем, как господин пытается и не может дотянуться до пуговиц на рубашке, было одновременно забавно и очень трогательно, но всё-таки долго любоваться Капитан не могла, каждый раз выбирая помочь. Вот и сейчас её пальцы быстро принялись расстёгивать перламутровые пуговки. Она развела полы одежды в стороны, давая красной горе живота высвободиться, и ласково погладила верх, где прощупывался желудок.       - На самом деле способов подхватить чьих-нибудь детей в свой живот у мужчин ничуть не меньше, чем у женщин, - задумчиво протянула она, нажимая сильнее, чтобы вытеснить из тугого желудка воздух. - А от многих из них живот, как вы могли прочесть, разносит ничуть не меньше, чем от человеческих близнецов. Нам сегодня с этим очень повезло, потому что, не будь колдун ослаблен беременностью и начавшимися родами, мы бы не отделались легко. К счастью, он так и не завёл себе ни помощника, ни ученика, чего мы опасались, так что ему пришлось полностью посвятить себя своей беременности, что его изрядно измотало.       Герцог благодарно вздохнул, когда тонкие, но сильные и мозолистые от меча пальцы опустились ниже и расстегнули ещё и пояс. Животу стало намного легче без излишнего стеснения. Возможно, пришло время обновить гардероб, но этим людоед планировал заняться завтра. Когда достаточно переварит свой ужин и займется накопившимися к полудню делами. Завтра. Пока что он лениво потянулся и отодвинул от себя стопку отчёта.       - Приношу свои извинения за недостаточную дальновидность. Как я мог подумать, что ты не подготовишь отчет. - Переглянувшись, господин и слуга синхронно усмехнулись. Конечно, никто и не думал на ночь глядя заниматься прочтением описей, когда у них было ещё немного мяса и отдувающийся от сытости Герцог. Чей живот натужно заурчал, обозначая свою изрядную наполненность, и антропофаг схватился за бок, где от напряжения больно кольнуло внутри. - Лучше уж достань из моего стола мазь и займись более приятной работой.       Попросил он, чуть сжав пальцы Капитана. После обильного ужина ему требовалось не менее тщательно ухаживать за своим животом, бывшим самой заметной его частью.       Мазь была тёплой и густо пахла травами, почти полностью заняв обонятельные рецепторы обоих. Развалившись в кресле и прикрыв глаза, Герцог почти дремал, отдаваясь осторожному массажу, который не оставлял без внимания ни единый сантиметр его кожи. Пальцы со знанием дела сжимали складки, надавливал на уплотнения, помогая мясу в животе улечься равномерно, по могу раз проскальзывали по покрасневшему апоневрозу и ныряли во впадину пупка, чтобы нажать или ущипнуть.       - Вашей светлости бы очень пошёл такой живот, какой был у того колдуна. Только с поправкой на ваш объём, - вкрадчиво заговорила девушка и встряхнула объёмный живот, давая почувствовать господину, как колышется огромный живот. - И это был бы безопасный для вас способ ощутить внутри шевеление, которое для вашего вида особенно трепетно ощущается, без принесения вам настоящей живой жертвы, учитывая ваше нежелание пробовать человечину, - на животе расцвела спираль.       Услышав это, антропофаг чуть хрипло вздохнул, открыв глаза - от массажа его разморило. - Твои идеи поистине меня поражают каждый раз.       Он лениво потел покрасневшее от натуги лицо и перевел взгляд на блестящий от мази живот:       - Пожалуй, мне стоит переместиться в спальню, я и так выгляжу на месяц так десятый беременности. - Подав Капитану руку, Герцог хохотнул шутке и улыбнулся. Почему-то эта мимолетная вещь сильно запала ему в голову - мозг подбросил несколько картин того, как бы он выглядел, будь и правда беременным при своём нынешнем весе... А ведь антропофаги, пусть и на четверть, были бы куда активнее и сильнее человеческих детей даже в утробе...       - Зависит от того, скольких бы вы носили, - охотно продолжила Кэп, позволяя господину навалиться на неё, поднимаясь, и неспешно повела его в сторону опочивальни. - Будь в вашем животе двойня или целая тройня, вы бы сейчас были не более, чем на середине срока. А уж если брать те виды "беременности", при которой вынужденный родитель носит сразу много будущих монстров, то в некоторых случаях это был бы пятый месяц, но из целого года.       Перед дверью Капитан стала говорить ещё тише и на всякий случай чуть запахнула полы одежды Герцога. Не застегнула, но хоть немного прикрыла живот от возможного случайного взгляда. Всякое же могло быть.       Но им повезло, и в следующей комнате, бывшей небольшой залой с диваном и столиками, соединявшей спальню господина с обеденной, никого не было. Это был второй вход в спалью Герцога после основного, и после них оставались лишь тайные ходы, которыми Капитан после должна была выбраться к казармам и уйти к себе. Но перед этим нужно было помочь господину с вечерним туалетом перед сном, ведь сам он из-за такого живота справлялся с ещё бо‌льшим трудом, чем прежде. В их семье не водилось проблем с финансами, а потому, сколько Герцог себя помнил, ему не позволяли лишний раз напрячься в обслуживании себя. Вот и сейчас он не изменял традиции, положенной статусом. Только сменил нескольких слуг на одного человека.       Но Капитана это нисколько не смущало. Она явно куда успешнее помогала господину, чем прорва служанок и камердинеров. Особенно с его необъятным животом - после перемены одежды на вечернюю, она ловко помогла господину улечься на кровать. Вряд-ли хрупкие придворные девицы с этим справились бы, а крепко поддерживающие под локоть и брюхо руки Кэп были сильными и уверенными. Точно так же уверенно она закатало рубаху из тончайшего шелка, а сама заинтересованно сунула палец в пупок, чуть покрутив в нем, покуда Герцог не издал тяжёлый вздох.       - Ты решила меня совсем измучить на ночь глядя?       - У того колдуна, когда настала пора отходить водам, для этого развязался пупок, - объяснила Капитан, продолжая размеренно прокручивать пальцами внутри пупка, то нажимая, то чуть ослабляя давление. - Вот, проверяю, цел ли ваш живот после такого ужина.       Вторая рука проскользила по тугому боку, разминая растянутые мышцы, пока не дошла до желудка. Пальцы легко по нему побарабанили, но живот ничуть не промялся.       - Как чувствуете себя? Никто не толкается внутри? - улыбаясь, спросила она.       Почему-то от этого усмехающегося тона и слов лицо Герцога покраснело пуще прежнего. Всё-таки, людоедские желания были поистине странными - своими словами Капитан задела что-то очень потаенное в его душе и заставила смутиться собственным мыслям. Уж после такого спать он бы точно не смог. В голове всплыл образ того, как он бы точно так же возлежал на кровати, но с животом кратно большим, чем сейчас. О, это сделало бы его абсолютно неподвижным и беспомощным... И внутри вспухали бы толчки от нескольких изрядно крупных малышей, продолжающих расти в его утробе до тех пор, пока он попросту не лопнет под свои крики и стоны, не в силах выдержать этого объема... Кажется, после таких мыслей даже поднимать глаза на подчинённую было стыдно, и Герцог молча засопел, опустив взгляд к своему брюху.       Это не ускользнуло от внимания Капитана и она протянула руки, чтобы сперва погладить мягкие щёки, заполнившие её ладони, а затем, не прекращая ласки, поднять лицо Герцога, чтобы тот не мог не смотреть на неё.       - Что же вы так смущаетесь, Ваша Светлость? Выносить наследника древнего и благородного рода - это привилегия и честь, и этим впору бы гордиться. А уж если организм может подарить сразу несколько... - Она подошла совсем близко, так что теперь принималась к горячему животу, отчего дышать господину стало ещё тяжелее. - Вы бы подарили своим подчинённым спокойствие за их будущее на ещё одно поколение. Не желаете ли стать благодетелем, Ваша Светлость?       Тот смущенно моргнул, приоткрыв клыкастую пасть - кажется, еще немного, и у него бы потекли слюни от того, сколь сладкими были фантазии. Антропофаг сглотнул и облизал пересохшие губы. Никогда ещё он не задумывался о таком и не представлял себя на месте женщины. В памяти всплыло воспоминание более чем десятилетней давности - помнится, та милая горничная очень боялась понести от чудовища. А вот он, кажется, был бы не прочь произвести на свет немного хищных тварей, если бы не его высокое положение и обещания не создавать конкурентов короне и детям кузины.       - Если кто-то не может родить сам, то таким роженицам обычно вскрывают живот... - Тихо пробормотал он, не в силах выдержать довольный масляный взгляд на него. В голове плыло от сытости и сонливости, а такие фантазии полностью лишали его разума - чтобы мужчина смог родить, явно нужно было вмешательство магии, и никак иначе.       - Или достаточно опытного врача или другого человека, который ловко обращается с инструментами и разбирается в анатомии. Просто нужно было бы верно угадать момент, когда настанет пора доставать деток, чтобы они сами не сделали себе путь наружу.       Короткий ноготь Капитана поскрёб апоневроз и спустился к пупку, будто пытаясь поддеть его. Не разрывая зрительного контакта с Герцогом, которому всё сложнее было сохранять сознание ясным и не проваливаться в пьянящую дрёму, она снова принялась разминать тяжёлый живот, так что раскрасневшаяся кожа, сверхчувствительная от растянутости и частых прикосновений, уже должна была начать худеть, как если бы должна была вот-вот порваться под натиском пинков.       - Вы бы смогли выносить не одного наследника и, наверно, даже драконье яйцо бы поддалось вашему организму и вы смогли бы восстановиться после него, - задумчиво протянула девушка и убрала с сонного лица волнистые волосы. - Вопрос лишь в том, от кого бы вы хотели понести, Ваша Светлость, - улыбнулась она больше в шутку.       - От тебя... - Различить сказанные очень тихим усталым шепотом слова было практически невозможно - Герцог уже не сохранял ясность сознания, и голова его упала на подушку. Но Капитан услышала.       Наверное, это был единственный раз в её жизни, когда она краснела так сильно, что даже щеки её стали малинового оттенка.