Забава мёртвых проказников

Печати продолжали ломаться. Дин и Сэм оказались в своеобразном подвешенном состоянии. Они пытались спасти печати, одни удавалось уберечь, другие — нет. Но, сражаясь одновременно против демонов и Ангелов, они каждый раз сталкивались с новой угрозой. И печати трескались, как тонкое стекло. Когда их количество достигло шестидесяти пяти, всё вдруг затормозилось. Патовая ситуация. Если Сэму и нужно было ещё одно подтверждение того, что Габриэль сказал им правду, то это было оно. Ни демоны, ни Ангелы, ни кто-либо ещё больше не пытались сломать ни одной печати после шестидесятой пятой. Кастиэль так и не вернулся. Зато Уриэль заходил — с приказами, которым, по мнению того, они должны следовать. На вопросы о печатях или о местонахождении Кастиэля он отвечать не стал. В итоге Дин начал вести себя как последняя сука. Сэм не мог его винить. Три недели после разрушения шестидесятой пятой печати ничего не происходило, кроме того, что Бобби становился всё ближе к тому, чтобы найти ритуал песочных часов. Сэм старался игнорировать ворчание Дина и жалобы Бобби, прячась за экраном ноутбука. Поиск в Google слов «ритуал» и «песочные часы» напоминал попытку сунуть руку в аквариум с пираньями, состоящими из эмо, готов и любителей эзотерики. Языческие ритуалы, масоны, символика надгробий. И ничего полезного. Сэм откинулся на спинку стула и потянулся, слушая, как голос Дина то поднимается, то понижается в разговоре с Бобби. Всё это имело смысл. Кастиэль сказал, что Ангелы не ступали на землю две тысячи лет. Так что ритуал, который без Ангела был практически бесполезен, просто оказался позабыт. «Без Ангелов…» — подумал Сэм и для интереса вбил слово «Ангел» в поисковую строку. И фыркнул, увидев, что первая же ссылка вела на статью про сериал. Лишь затем следовали страницы о реальных ангелах. В иудаизме, христианстве, исламе. Знаменитые ангелы. Уриэль упоминался, Кастиэль — нет. Что ж, ничего удивительного, начинали с Архангелов. Михаил, Габриэль, хм, Рафаэль, Уриэль. По крайней мере, если Дин сможет уговорить Кастиэля, им не придётся выискивать одного из этих высокопоставленных «придурков», чтобы получить согласие. «Кстати говоря о…» Сэм вбил в поисковую строку «Кастиэль» и наткнулся на статью о «Ангеле четверга». Довольно удручающая перспектива, особенно учитывая, что это даже не суббота. Единственное хорошее в четверге — это то, что это почти пятница. Сэм закатил глаза, услышав, нарастающие в громкости стенания Дина, пока Бобби не обозвал его идиотом так громко, что даже Сэм услышал через трубку. Лучше держаться от этого подальше. «Ангелы — существа добра, любви и посланники спасителя Иисуса Христа». «Да иди ты на хер, Википедия», — подумал Сэм. Ну, один из трёх — уже неплохо? Посланники, вечно со своими приказами — привет, Кастиэль — и информацией… Он не мог сказать, почему это пришло ему в голову именно сейчас. Не мог объяснить, что побудило его полезть в Википедию. Но, как и в случае с отношениями Дина и Кастиэля, это уже нельзя было «разувидеть». Следующее предложение буквально пригвоздило его к стулу. «Позже к индивидуальным ангельским посланникам стали относить: Габриэля, Михаила, Рафаэля, Уриэля и Сатану/Люцифера». О, Боже. В прямом смысле. Сэм сидел, сцепив пальцы в замок на коленях, и неотрывно глядел в экран. Он едва кивнул Дину, который пролетел мимо, выпалив, что Бобби, наконец-то, прислал им ритуал, а ещё добавил, что принесёт курицу на ужин. Теперь Сэм остался один на один с «розовым слоном в комнате». Габриэль. Сэм не знал, смеяться ему или плакать. Вспоминая выражение лица Габриэля, когда тот подкинул им идейку, Сэм мог поклясться, что даже сам Архангел не знал, как к этому относиться. Это имело смысл наистраннейшем образом. Сэм вздрогнул, когда ноутбук издал звуковой сигнал, затем заставил себя расслабить руки и уставился на прикреплённый файл. Это была картинка с арабской каллиграфией, под которой находился перевод. Ритуал не требовал многого. На самом деле, ничего такого, кроме воли, чтобы повернуть судьбу вспять, согласия Ангела и абсолютной решимости довести всё до конца. Есть, есть и… Сэм не был уверен, что означает это «до конца». Он сделал глубокий вдох. Достал из холодильника банку содовой, залпом выпил её и бросил в мусорку. Затем порылся в спортивной сумке Дина, доставая всё необходимое. Закрыл глаза. И начал молиться. — О, Боже, Который из всех Своих ангелов избрал Архангела Габриэля, чтобы тот возвестил тайну Боговоплощения, милостиво даруй нам, кто торжественно поминает его на земле, ощутить его покровительство на небесах. И, если угодно Тебе, позволь нам ощутить его присутствие на земле. Аминь. На этот раз он ждал этого. На этот раз он услышал мягкий шелест крыльев. — Ты звал? Габриэль прислонился к двери, скрестив руки на груди, с неизменной ухмылкой на лице. Сэм сглотнул, вспоминая, что именно представлял в последний раз. Да, неловко смотреть на воплощение своих фантазий. Он почувствовал, как лицо начинает гореть, но уже поздняк метаться. Если в Аду есть отдельный котёл для тех, кто грешит похотливыми взглядами на Габриэля, посланника и Архангела Господнего, Сэм знал, где он окажется. Пришло время доказать решимость. Он подошёл к Габриэлю, чувствуя под босыми ногами шершавый ковролин дешёвого мотеля. Сделал ещё один шаг, входя в личное пространство Архангела, и протянул руку. Габриэль поднял брови, лицо оставалось невозмутимым, но, когда Сэм легко коснулся его скрещённых рук, тот без сопротивления разжал их и позволил Сэму взять свои ладони. Сэм держал их крепко, слегка наклонив голову вниз — и без того он был слишком высок. Габриэль пах ветром и водой, ярмаркой и попкорном, а ещё чем-то древним, первобытным. Сэм вздрогнул, чувствуя, как руки Габриэля сжались в ответ. Ухмылка исчезла, уступив место странной полуулыбке и ожиданию, словно к мосту, перекинутому через пропасть. Сэм почувствовал, как с него спадает груз, о существовании которого он даже не подозревал. Всё это происходило на самом деле. Габриэль, кажется, уловил что-то в выражении его лица, и улыбка стала чуть более дерзкой. — Совет, пока всё не зашло слишком далеко, — сказал он, сжав руки Сэма с силой, которая никак не вязалась с его телосложением. — Символичность — это, конечно, хорошо, но в таких случаях чем больше, тем лучше. Сэм слабо усмехнулся и глубоко вздохнул. — Габриэль, Посланник Господний, ты даёшь своё согласие? — Сэм Винчестер, я даю согласие, — ответил Габриэль, и ухмылка Трикстера исчезла, уступив место величию Архангела. Энергия, казалось, наполнила комнату, словно лев, готовый к прыжку. У Сэма побежали мурашки по коже, и он на мгновение задумался, чем Архангел отличается от обычных Ангелов. И выживет ли он после этого. Габриэль склонил голову, затем кивнул и поднял лицо для поцелуя. Сэм подчинился, опустив голову, чтобы их губы соприкоснулись. По коже пробежал электрический разряд. Губы Габриэля были прохладными и сухими, с лёгким привкусом травы и намёком на сладость. Сэму это понравилось. Он позволил своим рукам скользнуть вверх, от ладоней Габриэля к его плечам, пытаясь уловить разницу между фантазией и реальностью. Куртка мешала ощутить больше, поэтому он скинул её с плеч Габриэля. Когда та упала на ковёр с лёгким глухим звуком, Сэм на мгновение, совершенно нелепо, задумался, что Архангел мог носить в своих карманах. Но тут язык Габриэля скользнул по его губам, и он с готовностью приоткрыл рот, впуская его. Осторожно исследуя, он прикоснулся к нему своим языком, и дикой мыслью пронеслось в сознании: а может, так передаются послания? Его руки поднялись ещё выше, пальцы скользнули по коже к волосам Габриэля. Их языки танцевали друг вокруг друга, цепляясь за зубы, а затем возвращаясь к мягкости губ. Всё существо Сэма сосредоточилось на этом медленном, влажном танце и ощущении головы Габриэля в ладонях. Давление росло с каждым прикосновением. Сэму казалось, что волосы на теле должны встать дыбом, но этого не происходило. Подумалось, что, если они перестанут целоваться, он сможет ощутить вкус энергии, заполнившей комнату. В какой-то момент он почувствовал, как руки Габриэля опустились ему на талию. Вся его передняя часть, прижатая к Габриэлю (когда это произошло?), горела неестественным жаром. И теперь, осознав это, он почувствовал налитый ствол, упирающий в ткань джинсов. Пора переходить к чему-то большему. Чем больше кожи, тем лучше. Сэм медленно, вслепую начал расстёгивать рубашку Габриэля, продолжая целовать его и ориентируясь наощупь. Гладкая, без единого шрама кожа, лёгкий сбившийся вдох Габриэля, когда он мимоходом коснулся соска. Внутри Сэма поднималась тёмная волна желания, начинаясь от самых стоп и заполняя всё тело. Чтобы Габриэль смог стянуть с себя рубашку, между ними пришлось создать небольшую дистанцию. Сэм воспользовался этим моментом, чтобы избавиться от собственной, и тут же вернулся к Архангелу. Тот, стоявший напротив него без рубашки, с волосами, падающими на лицо, выглядел на удивление молодо. Но стоило Сэму встретиться с ним взглядом, и стало ясно, что это обманчивое впечатление. Сэм ожидал какой-то насмешки, но Габриэль просто стоял, глядя ему прямо в глаза, и, казалось, чего-то ждал. Теперь, когда они перестали прикасаться, он почувствовал себя немного устойчивее. Сделав глубокий вдох, он снова приблизился. Габриэль позволил Сэму раздеть себя, не сопротивляясь, лишь слегка помогая, и когда они оба остались нагими, улыбнулся и чуть развёл руки в стороны. Как бы говоря: «Вот он я. Что ты будешь со мной делать?» «Сделай что-то символическое», — ранее сказал Габриэль. Значит, теперь всё зависело от Сэма. Ему внезапно пришло в голову, что стоило бы исследовать эту тему заранее, однако эта мысль пришла слишком поздно. Дин не будет ходить за курицей вечность. Да и Габриэль, скорее всего, просто убил бы его, если бы он остановился, чтобы загуглить, как заниматься однополым сексом. К чёрту всё. Это вряд ли сильно отличается от секса с женщиной. До сих пор у них всё шло вполне хорошо, учитывая, что член Сэма действительно ныл, зажатый в джинсах, а яйца отяжелели от вожделения. Ствол Габриэля стоял торчком, покрасневший и необрезанный, рассеянно отметил Сэм. Охотник сделал шаг вперёд, и когда их стволы соприкоснулись, дыхание спёрло. Он нарочно навис над Габриэлем, удерживая зрительный контакт, затем немного согнул колени, обхватил руками задницу Архангела и приподнял. Габриэль помог, обхватив ногами его талию для устойчивости. Сэм аккуратно уложил его на кровать и легко скользнул сверху, словно это было самым естественным в мире. Там, где соприкасались их тела, кожей к коже, по Сэму пробегал разряд статического электричества. Их губы снова встретились, и Сэм закрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Томное, влажное скольжение языка Габриэля разжигало пламя внизу живота. Архангел протянул руку, нежно касаясь его щеки, пальцы скользнули к затылку и слегка потянули. Сэм склонился ниже, задерживаясь губами у рта Габриэля. Это было так приятно. Сэм поддался моменту, целуя лицо Архангела, шею, соски — каждый участок был с новым вкусом, новым запахом. Габриэль оставался молчаливым, лишь изредка прерывая тишину неровным дыханием. Сэм продолжал смотреть на него, проверяя, всё ли ещё в порядке. Габриэль не был просто участником происходящего, он казался почти жертвой в ритуале. И Сэм совершенно не хотел продолжать, если бы это не устраивало того. Но всякий раз, когда Сэм поднимал взгляд, Габриэль улыбался или кивал. В конце концов, когда Сэм собрал достаточно смелости, что вобрать в рот ствол, Архангел запустил пальцы в его волосы и начал мягко направлять, слегка подталкивая, чуть натягивая, указывая движение. Сэм пробовал то, что нравилось ему самому — Руби однажды показала ему один трюк с языком и пальцами, который, как выяснилось, тоже был по душе Габриэлю, — и старался не чувствовать себя неуклюжим. Всё было совсем не похоже на его прежний опыт — ни с женщинами, ни с мужчинами. Это ощущалось насыщенным, значимым, тяжёлым. И дело было не только в том, что от этого зависела судьба мира. Да, никакого давления. Чем дальше всё заходило, тем больше Сэм осознавал, что, несмотря на потрясающие ощущения, всё это казалось менее реальным, чем его фантазии. Когда он потянулся за тюбиком лубриканта из тумбочки Дина, горло сжалось, и он остановился. Габриэль открыл глаза, пытаясь понять, почему Сэм замер, и, увидев тюбик, облизнул губы. Сэм едва не выронил крышечку, отвлечённый тем обещанием, что читалось во взгляде. Вот оно. Это должно было быть именно так. Габриэль раздвинул ноги, и Сэм снова закрыл глаза. Всё это должно было ощущаться удивительным, и в каком-то смысле так оно и было, но где в этом всём был Габриэль? Действительно ли он хотел этого, помимо всей истории со спасением мира? Это было неправильно. И Сэм чувствовал себя неправильно. Неправильно, что он попросил больше, чем поцелуй, фактически заставив Габриэля принять участие. Неправильно, что он хотел увидеть, как Габриэль теряет контроль так же, как терял его он сам. Неправильно, что его пальцы были липкими, а Габриэль не отпускал насмешливых замечаний. Неправильно, что они спешили, пока Дин не вернулся, а Сэму всё это казалось каким-то глупым. Он ненавидел это. Энергия в комнате, казалось, сжалась, и Сэм задрожал, не зная, что будет, если он всё испортит. Волоски на затылке встали дыбом, и с каждой секундой сомнений становилось только хуже. Затем он почувствовал прикосновение руки Габриэля к своему лицу, кончики пальцев слегка постучали по его челюсти. Сэм открыл глаза. Твёрдый член Габриэля упёрся ему в живот. Тот не выглядел раздражённым. Его лицо было покрасневшим, губы прикушены, зрачки расширены. — Я даю согласие, Сэм Винчестер. Согласие, которое ты не принудил и не выманил хитростью, — прошептал Габриэль. — А теперь сделай что-нибудь, пока твой брат не вернулся. Сэм на мгновение прижался лбом к бедру Габриэля, стараясь сдержать смешок и чувствуя огромное облегчение. Всё было в порядке — он этого хотел так же сильно, как и Сэм. При каждом движении головка ствола приятно потиралась о простыню. Рука Габриэля мягко перебирал его волосы, сильные пальцы нетерпеливо скользили по прядям. Сэм охотно поддался, поцеловав живот Габриэля, и сел на колени, устраивая его бёдра у себя на ногах. Лубрикант начал подсыхать на пальцах, Сэм выдавил ещё немного, смазывая себя, намеренно избегая слишком крепкого захвата. И, почувствовал лёгкий трепет, когда сверкающий взгляд Габриэля скользнул по его члену. Наклонившись к губам Габриэля, Сэм безмолвно попросил поцелуй и тут же получил его. Пока их языки сплетались в танце, он намеренно надавил своим стволом прямо за яйцами Габриэля; лубрикант позволял скользить довольно легко. Сэм даже не знал, что заставило его застонать: благодарный толчок Габриэля навстречу или невероятные ощущения того, как нежная кожа ложбинки между ягодицами касается его члена. Ноги Габриэля обхватили Сэма, пятки упёрлись в поясницу, оказывая лёгкое давление, которое приятно усиливало толчки, придавая им едва ощутимую, но приятную болезненность под этим углом. Когда Габриэль начал шевелиться, явно намереваясь что-то изменить, Сэм немного смутился, но позволил ему. Габриэль, очевидно, был решительно настроен, и Сэм с уважением оценил усилия, когда тот, согнувшись, ухватился руками за свои бёдра, чтобы лучше контролировать движение. На следующем толчке Сэм почувствовал, как тело Габриэля расслабилось и поддалось. Ствол зацепился за дырочку Архангела, и оба они одновременно простонали в поцелуе. Угол не позволял Сэму предпринимать что-то слишком мудрёное, но, судя по их сбившемуся дыханию и всё более неровным, жадным поцелуям, это уже не имело значения. Когда их губы наконец разомкнулись, Сэм с трудом нашёл в себе силы, чтобы приподняться и выдавить ещё немного лубриканта на пальцы. Пробрался рукой в горячее и влажное пространство между их телами, другой опираясь на кровать, провёл кончиком пальца по сморщенному входу в тело Габриэля. А затем медленно ввёл внутрь средний палец. Сэм запрокинул голову, зажмурив глаза от обжигающих ощущений, погружения пальца в тело Габриэля. Он не мог удержаться от лёгкого движения бедёр, проезжаясь ствол между ягодиц, и это было восхитительно. Дыхание Габриэля касалось волосков на его предплечье — должно быть, тот повернул голову в сторону. Сэм с трудом заставил себя открыть глаза, чтобы проверить, всё ли в порядке. Габриэль выглядел восхитительно распутно: руки обвивали его тело, предлагая себя Сэму. И Сэм охотно принял это предложение, скользнув глубже, за что был вознаграждён резким вдохом Габриэля и подёргивание возбуждённого члена, когда кончик пальца Сэма коснулся бугорка внутри. Когда два пальца двигались уже свободно, Габриэль, судя по всему, решил, что достаточно поддразниваний, и сильнее выгнулся, а Сэм поспешил воспользоваться идеальным углом, который тот ему предоставил. Откинувшись на пятки, он прицелился. Взгляд скользнул вниз между их телами, и он на мгновение застыл. Габриэль резко втянул воздух, и когда Сэм поднял глаза, то увидел, как Архангел смотрел на него диким взглядом: зрачки расширены, губы покусаны до красноты и влажно блестели. Его прерывистое дыхание заставило Сэма содрогнуться всем телом. Опустив взгляд, Сэм снова сосредоточился на движении и почувствовал, как медленно проникает в тугой жар, ощущая каждую шероховатость. Когда Сэм входил в неё, Руби улыбнулась. Его взгляд мгновенно метнулся к лицу Габриэля, пытаясь понять его реакцию. Глаза Габриэля были расфокусированы, и Сэм заставил себя притормозить, не вонзиться слишком резко. Только когда Габриэль шумно выдохнул, Сэм осторожно продвинулся дальше. Голова Габриэля откинулась назад, рот приоткрылся, и Сэм почувствовал непреодолимое желание поцеловать его — куда угодно. Впадина его шеи на вкус была солёной, и Сэм провёл языком длинную полосу вдоль ключицы. Удивлённый стон Габриэля смешался с собственным, когда тот выгнулся, заставив Сэма войти почти до упора. Сэм затаил дыхание, стараясь удержать контроль, чтобы не причинить боль Габриэлю и не сорваться самому. Эта заминка дала время ощутить, как энергия ритуала закручивается между ними, медленно образуя спираль. Воздух в комнате стал густым и тяжёлым, давление нарастало, и на мгновение Сэм почувствовал себя подавленным и незначительным. Но затем мышцы Габриэля вокруг него сократились, и Сэм не смог удержаться от неожиданного вскрика: — Блядь, Габриэль! — восхищённый возглас сорвался с губ вместе с волной горячего, обжигающего удовольствия, пронзившей всё тело. Осторожность быстро улетучилась, когда Габриэль начал безудержно стонать. Это было похоже на прорыв плотины. Они были в этом вместе. Сэм выпрямил руки, опираясь на торс Габриэля, сменил угол и прислушался к реакции. Пот стекал между лопатками, но он, похоже, нашёл верный угол, судя по тому, что поток слов Габриэля внезапно сменился на длинные, жалобные звуки, похожие на птичий свист. Сэм закрыл глаза, чтобы продлить этот момент, не видя перед собой ослепительного зрелища Габриэля под собой. Наощупь он перенёс вес на одну руку и просунув другую между ними, нащупал член Габриэля. Горячий и влажный. Сэм сжал пальцы, по инерции двигаясь вверх и вниз, слишком возбуждённый оттого, что Габриэль уже был на грани. Затем Габриэль сдался, тело его изогнулось в ответ на прикосновения, а горячие семя хлынуло между их телами. Сэм так близко, так… Дверь распахнулась, и по комнате распространился запах жареной курицы. — Дорогая, я дома — какого… — голос Дина оборвался. Сэм лихорадочно оглядывался, выискивая, чем бы запульнуть в брата, а выражение лица Габриэля обещало смерть и разрушение. Однако, прежде чем кто-либо из них успел что-то предпринять, рядом с Дином материализовался Кастиэль, схватил его за плечо и исчез вместе с ним. Габриэль откинул голову на кровать, дыхание прерывалось, руки вдруг оказались на Сэме, ногти вонзились в его задницу, оставляя глубокие следы. — Давай же, Винчестер, — прохрипел Габриэль надломлено. — Не тормози. Смеясь, но уже на грани, Сэм простонал, толкнулся раз, другой и позволил себе сорваться. Энергия ритуала сомкнулась вокруг них, став плотной, вибрирующей массой, и, достигая оргазма, Сэм наклонился и запечатал поцелуй на губах Габриэля, соединяя их тела и души. Сквозь пелену наслаждения Сэм услышал тихое «Да». Что-то под его руками изменилось, и он открыл глаза, разорвав поцелуй, и не смог сдержать удивлённого вдоха. Габриэль начал подниматься над кроватью, его тело окутывали массивные крылья, сотканные из воздуха и тьмы, которая словно вытекала из них, заполняя комнату, погружая во мрак. Единственным светом были глаза Габриэля, сияющие белым, как отблеск звезды. Уши Сэма заложило, глухой гул отдавался в зубах и заставлял кости трещать. Он ощущал странное, нереальное прикосновение крыльев Габриэля — к рукам, ногам, везде. Чувствовал руку Габриэля на своей шее, притягивающую его к поцелую, холодному, как жидкий азот, настолько, что ныли зубы. Сила ритуала вырвалась наружу, словно внезапно лопнувшая резинка, на миг бешено закружилась, а затем устремилась в одном направлении. Крылья Габриэля резко расправились, их размах простирался за пределы комнаты, штата, границ, охватывая всё вокруг. Они растворились в воздухе как дым. Когда Габриэль наконец разорвал поцелуй, это уже не казалось чем-то, что Сэм не смог бы вынести. Габриэль медленно опустил их на кровать, и Сэм расслабленно обмяк на его груди, мелкая дрожь пробегала по мышцам, заставляя содрогаться раз за разом. Выскользнул из тела Габриэля; последний рывок оказался не столь приятным, как хотелось бы. Габриэль вздохнул и притянул Сэма ближе, устроив его голову на своём плече, не выражая ни малейшего дискомфорта от его веса. Спустя несколько минут, когда напряжение покинуло Сэма, Габриэль мягко пробормотал ему в волосы: — Не пойми меня неправильно, но мне так хочется прибить твоего брата. Ты не против? — Привыкнешь, — ответил Сэм. — Я так понимаю, всё сработало? — Ещё как, — ответил Габриэль, лениво перебирая пальцами его волосы. — Лилит, вероятно, даже не поняла, что её ударило. — Мм, — выдохнул Сэм. Конец. Во всех смыслах. Габриэль дал ему ещё несколько минут, затем подтолкнул: — Давай, сходи в душ и переоденься. К нам скоро пожалуют гости. — Дин с Касом? — Сэм нехотя оторвался от него, медленно приходя в себя. Ему уже не хватало жаркого тепла тела Габриэля под ним. — И ещё несколько, — сказал Габриэль, садясь на кровати. — Я был вне игры тысячу лет, а теперь такое? Как минимум, Уриэль заявится, чтобы узнать, почему я разрушил его песочницу. — Он потянулся к руке Сэма и начал лениво играть его пальцами, от чего по телу Сэма пробежала приятная дрожь. — Откуда им знать? — поинтересовался Сэм. Габриэль рассмеялся: — Скажем так: я только что включил трансляцию на всех частотах, сообщив, что вернулся, сучки, и разбил их планы в пух и прах. Ах, да, и что помог мне в этом Сэм Винчестер. — Он снова рассмеялся, увидев ужас на лице Сэма. — Да ладно тебе, Сэмми. У тебя теперь есть повод для гордости. Наслаждайся. Сэм подумал о том, чтобы запустить в него подушкой, но решил, что сменить тему будет разумнее. — Они все хотели Апокалипсиса? Габриэль пожал плечами: — Вряд ли. Кастиэль точно не хотел. Полагаю, Уриэль и остальные ангелы изначально скрывали от него свои истинные намерения. А потом… что ж, мы созданы, чтобы подчиняться, Сэм. А тех, кто способен отдавать приказы, можно пересчитать по пальцам одной руки. — Он внезапно рассмеялся. — Но он превратился в настоящего адвоката. Приказа вмешиваться не было, вот он и не вмешивался. Даже когда понял, что происходит. — У него из-за этого будут проблемы? — вдруг спросил Сэм, весь напрягшись. Пальцы Габриэля нежно касались тыльной стороны его ладони, успокаивая. Сэм ответил лёгким пожатием, но всё равно не смог усидеться на месте. Отвёл руку, поднялся с кровати и направился в ванную. Габриэль покачал головой. — Сомневаюсь. Я стану куда более удобной мишенью. Сэм отпустил дверную ручку ванной. — Ты ведь будешь осторожен? Габриэль усмехнулся: — Сэмми, Сэмми, Сэмми. Я никогда не бываю осторожным, именно поэтому всё ещё жив. К тому же, я вернусь, чтобы прижать тебя к матрасу. Сэм улыбнулся в ответ: — Жду не дождусь. Конец.