Любимчик Бога

      Небеса напоминали взбалмошный курятник: ангелы громко переругивались друг с другом, взволнованно хлопая крыльями. Адаму же на все их метания былого глубоко похуй, он спокойно стоял посасывая свой коктейль из трубочки, который ему любезно предоставила Сэра, за что ей огромная благодарность. Первый человек опустил взгляд вниз, туда где стояли непосредственные причины всего этого балагана. «Еще и за ручки держатся, как в какой-нибудь сопливой мелодраме. Аж блевать охота», — Адам невольно скривился от одного только взгляда на сопливую парочку и отвел взгляд в сторону.       Даже у такого пиздеца были свои плюсы: в вотчине ангелов на людей нацепили одежду, чтобы те не смущали своей наготой крылатых блюстителей моральных ценностей. Но даже тут не обошлось без особого представления. Адам, конечно, знал, что в определенные моменты Серафима становилась злопамятной сукой, способной опустить кого угодно обычными вежливыми фразочками, но сегодня она устроила особо знатный подъеб.       Точнее подъебом был непосредственно сам Адам, который сейчас стоял справа от нее на постаменте, находясь выше даже других ангелов, не только людей. Даже его одежда отличалась от простенького белого платья Лилит. Адам мог привести в сравнение по людским меркам одежду слуги с одеждой знатного господина. Зеленая ткань туники, отдающей временами античности, была расшита золотой вышивкой, а на каштановых волосах красовался оливковый венок из чистого золота. Мужчина чувствовал себя гребаным Цезарем, только кубка с вином не хватало.       Вообще изначально большинство ангелов, за небольшим исключением, не шарили за интриги и двойные смыслы. Жители небес были прямыми как шпалы и со всеми подобными заморочками познакомились гораздо позже, с приходом людей в Рай, поэтому большинство даже не обратило внимание на подобный пассаж со стороны Серафимы, а те, кто понял, тихо сидели и помалкивали, отслеживая реакцию верховного ангела. Серафима таким образом четко обозначила свою позицию в данном разбирательстве, без слов высказав свое мнение о данной ситуации и ее отношении к каждому участнику. Ну и еще удовлетворила свои подавленные инстинкты курицы-наседки по отношению к первому человеку. В отличие от прошлого раза, когда его буквально выпихнули из Эдема на этот импровизированный суд, поставив на один уровень с Лилит и Люцифером даже ничего не объяснив, ангел лично спустилась за ним и даже посвятила его в причины, по которым проводится разбирательство, чуть ли не за ручку провела через всех ангелов и оставила подле себя. Теперь Адам не был на месте обвиняемого, он буквально стоял рядом с главным судьей на одном из самых престижных мест и смотрел на всех с высоты своего пьедестала, внутренне кайфуя от происходящего.       Первый человек взглянул на Сэру: женщина выглядела спокойной, ее лицо оставалось все также нейтральным, ничто не выдавало ее настоящих чувств. Но Адам слишком хорошо знал Серафиму и мог с уверенностью сказать, что та была сильно раздраженна. Пока не настолько сильно, чтобы выйти из себя, но, если хоть немного все пойдет так, как он представлял, то рано или поздно она взбесится. Очень сильно. — Думаю, что все уже знают по какой причине мы сегодня все собрались, — спокойно начала Сэра, сложив руки в замок, весь зал мигом умолк и наступила напряженная тишина, — Лилит, первая женщина и Люцифер, что является одним из нас вступили в запретную связь и нарушили правила, сплетаясь друг с другом. Зал снова разразился гневными криками ангелов, которые требовали объяснить и просили наказать провинившихся. — Эта связь не порочна! — Лилит подалась вперед, приложив руку к сердцу, — Мы с Люцифером любим друг друга и питаем искренние чувства! Так где же здесь порок?       Серафима вперилась в женщину такой ледяной взгляд, что у Адама по спине пробежали мурашки, а сама Лилит сильно побледнела, ее лицо потеряло все краски, став похожим на фарфор. Люцифер инстинктивно закрыл девушку рукой, переводя внимание ангела на себя. Первый человек кожей чувствовал, как от верховного судьи исходит тяжелая удушающая энергия, заполняя собой все помещение. Все ангелы сжались, попав под давление силы Серафимы и испуганно притихли, не решаясь открыть рот. В то время, как Адам спокойно продолжал пить свой коктейль и наслаждаться шоу: в прошлом он много раз доводил Сэру до ручки и часто испытывал на себе эту мрачную ауру, поэтому неудивительно, что у него за столько веков выработался к ней полный похуизм, тем более, что основная часть давления проходила мимо него. — То есть, — начала ангел, и ее глаза опасно сузились, — ты считаешь нормальным то, что ты, имея мужа, сплеталась с другим мужчиной за его спиной? Это ты называешь любовью, Лилит? — голосом Сэры, казалось, сейчас можно было заморозить весь мир, настолько ледяным он был. Ангел перевела взгляд на карлика, — Люцифер, не этого я от тебя ожидала, позволив после стольких твоих просьб спуститься в Эдем. И это твоя благодарность за мою доброту? Глаза Лилит покраснели, и Адам оскалился, мысленно потирая руки: скоро настанет его очередь выступать. — Это все Адам! — воскликнула женщина, всхлипывая, — он был жесток ко мне: постоянно насмехался надо мной и всячески издевался. Мне было так плохо с ним в то время, как Люцифер был очень добрым, — Лилит заплакала, спрятав лицо в ладонях, и к ней тут же подбежал Люцифер, утешая ее в объятьях. Адам же задался вопросом: знал ли ангел, что Лилит лжет, и умело ей подыгрывал или же был в полном неведении? — Я не могла любить того, кто причиняет мне боль, и полюбила того, с кем мне хорошо и спокойно. Разве я виновата в этом? — И эта любовь абсолютно взаимна, — добавил карлик, проникновенно глядя в глаза Лилит, мягко обхватив ее лицо ладонями, пальцами стирая мокрые дорожки с щек.       Все как по команде повернули в сторону Адама, что все также продолжил пофигистично попивать свой коктейль, не обращая внимания на тяжелые взгляды, буравящие его лицо. У него уже давно выработался полный похуизм ко всем видам вербального и невербального осуждения его прекрасной персоны. — Адам, — начала Сэра, внимательно глядя на него, — тебе есть что сказать? Адам оторвался от напитка. В зале стояла напряженная тишина. — Я не совсем понимаю о чем говорит Лилит, — спокойным голосом начал он, потирая подбородок, делая вид, что пытается что-то вспомнить, — А! — воскликнул первый человек, поднимая палец вверх, отчего некоторые вздрогнули в неожиданности, — Может это было, когда мы сплетались и Лилит кричала: «Еще! Еще, Адам! Войди в меня грубее!». Или когда она просила, чтобы я больно дергал ее за волосы или сильно сжимал в некоторых местах, чтобы оставались следы на теле, — все это он выдавал с видом искренней наивности, без единой издевки в голосе (а ведь так хотелось), а затем посмотрел вниз на женщину с видом страдальца, — Но если тебе это не нравилось, то я не понимаю: зачем нужно было просить меня так делать? Почему ты не сказала, что тебе больно? — и максимально печальный взгляд.       К концу его речи весь зал сиял золотистыми рожами, смущенных ангелов. Лилит же, которая осознала, что он понял и переиграл ее, побагровела от злости, сжимая кулаки. — Он лжет! Послушайте, — порывисто обратилась женщина к ангелам, — Адам — лжец и обманщик! Он только при вас притворяется добрым, но когда понимает, что вы не смотрите, тут же показывает свою ужасную натуру! Лилит решила до последнего не сдаваться, продолжая гнуть свою линию, выставляя себя жертвой. — В это довольно трудно поверить, — Адам повернул голову на звук и увидел Михаила, что расправил крылья, выступая вперед, — Ангелы способны наблюдать за Эдемом издалека, и, рано или поздно, кто-нибудь бы стал свидетелем подобного поведения первого человека. Однако этого не произошло, и мы можем опираться только на твои слова, Лилит. В которые уже мне, честно говоря, все сложнее поверить.       Адам внимательнее взглянул на ангела: тот вроде бы был особо близок с Люцифером до всей этой ситуации и с Лилит и последующим падением в Ад. У них были отношения, схожие с братскими, что само по себе являлось показателем довольно крепкой связи. Однако лицо ангела не выражало никаких эмоций, он был холоден и беспристрастен, как и подобает настоящему судье. Даже если обвиняемым был близкий для него ангел. — Я же сказала, что Адам ведет себя так, когда вы этого не видите! — Но это абсолютно невозможно, — Михаил жестко пресек дальнейшие возражения Лилит, — Наблюдение за Эдемом не происходит по определенному графику. Оно спонтанно. Адам просто физически не мог знать, когда мы за ним наблюдаем.       Помещение опять заволокло мрачной аурой, и Адам перевел взгляд на Серафиму. Глаза ангела опасно потемнели, а на перилах, которые она сжимала пошли трещины, разрастаясь все больше и больше. Сэра была в бешенстве. — Разрешите и мне высказаться по этому поводу, — Адам перевел взгляд на смельчака, что не побоялся начать говорить, несмотря на взбешенную Серафиму, и мысленно ему поаплодировал за стойкость, — я периодически наблюдал за людьми в Эдеме практически с самого его сотворения и никогда не видел, чтобы Адам проявлял агрессию к каким либо тварям. Наоборот: он был дружелюбен со всеми. От других ангелов послышались утвердительные высказывания, что поддерживали слова своего собрата. — Я считаю, что в дальнейшем разбирательстве нет никакого смысла, — слово снова взял Михаил, — Лилит не только возлежала с Люцифером, но и нагло врала в нашем присутствии, пытаясь ложно обвинить Адама, переложив всю вину на него. — В таком случае, — Серафима заговорила ледяным тоном, продолжая сжимать перила, — считаю этот вопрос закрытым. Лилит будет наказана за свою ложь, а Люцифер отныне навечно будет изгнан с Небесных чертог без права ступить сюда снова. Уведите их.       Ангелы взяли парочку под ручки и повели вон из помещения. Адам облокотился на перила и, положив голову на ладонь, с удовлетворением провожал грешников взглядом. У самых дверей Лилит обернулась, и они встретились взглядами. Мужчина позволил себе растянуть губы в злорадной издевательской улыбке, с упоением наблюдая, как багровеет лицо первой женщины от гнева. Лилит открывает рот, чтобы прокричать ему что-то неприятное, но двери закрываются раньше, чем она успела это сделать. «Что, не ожидала, что красиво пиздеть можешь не только ты?».

***

      Они находились в личных помещениях Серафимы. После заседания гнев женщины утих, а на его место пришла опустошенность, будто из ангела выпили все силы. — Это все моя вина, — Сэра сидела за столом, устало приложив руку ко лбу.       Адам лишь покачал головой. А что она могла сделать? Круглыми сутками следить за ними? Так она бы скорее свихнулась. От Люцифера тоже никто не ожидал такой подставы, поэтому произошедшее стало настоящим ударом для Серафимы, что даже подумать не могла, что получит нож в спину. — Ты ничего не могла с этим сделать. В ответ Сэра ласково поманила Адама к себе и нежно обхватила его ладонь. — Тебе не о чем беспокоиться, Адам. Забудь о Лилит, отныне вас ничего с ней не связывает. Не бойся: ты не останешься в Эдеме один, я скоро решу этот вопрос и мы создадим для тебя новую женщину, которая не причинит тебе боль, — на этих словах ангел болезненно скривилась, поглаживая его ладонь, — но для этого мне потребуется твоя помощь.       Адам улыбнулся, предвещая долгожданную встречу с лучшей женщиной в его жизни. Ева всегда занимала особое место в его сердце как женщина и мать его детей. И снова увидеть ее было чем-то сродни подарку на Рождество. — Что мне нужно сделать?