Демоны бандитского Петербурга

Уже в машине, мча по нужному адресу, Джокер смотрел в окно, постукивая пальцами по колену, и злобно улыбался. В ожидании встречи с человеком, укравшим у Ворона несколько сотен миллионов, Саша испытал прилив странного возбуждения, будто ему разрешили выбить из Ухтомцева не только деньги, но и мозги. Причём руками. И хотя ему никто ничего не говорил по поводу рукоприкладства, Джокер решил себя сдерживать, чтобы не пробить идиоту черепушку раньше времени и без официального разрешения Ворона — учитывая новообретённую силу, может случайно перестараться до смерти «пассажира». Сидевший за рулём Шрам бросил на Сашу короткий взгляд и усмехнулся. — Уже представил, как вскрытие ему прижизненно проведёшь? Жестокая улыбка Джокера стала только шире, а взгляд потемнел, выдавая все мысли относительно Ухтомцева, которого ожидала очень незавидная участь. — Ну вроде того. Было то демоническое вмешательство, или же на Сашу влияли только собственные эмоции, но он никак не мог подавить в себе те чувства, которые вызывала лишь одна мысль о том, что у него может появиться возможность хоть немного выпустить пар. Разумеется, если после такого безобразия Ворон не пристрелит Ухтомцева на месте без лишних слов и траты времени. Труп пинать не интересно. Подъезжая к месту, Джокер посмотрел на окна многоэтажки, отсчитывая нужный этаж. Он помнил последний визит сюда как вчера: массивная дверь, облезлые стены в коридоре, разбитая ваза, крики соседей с угрозами вызвать ментов и испуганный взгляд Ухтомцева, передающего Саше пухлый конверт с деньгами. Глядя на его жилище, вообще было очень сложно поверить, что у хозяина есть деньги не только на буханку хлеба и бутылку воды. Казалось, Ухтомцев таким способом скрывает свои реальные доходы от налоговой и Ворона, в то время как может позволить себе хорошо жить, а не просто существовать. «Хотя может всё не так уж и гладко,— подумал Джокер, —раз долги отдавать нечем. Потому и пошёл на такую авантюру». Он усмехнулся и тут же нахмурился, когда занавеска в квартире заметно дёрнулась. — Заметил, гад. Ничё, никуда не денется. Автомобиль ещё не успел притормозить, а Саша уже вылетел наружу, быстрым шагом приближаясь к дверям парадной. Он слышал учащённое сердцебиение и тяжёлое дыхание, принадлежавшие явно не ему. Губы вновь растянулись в ядовитой, жестокой улыбке, когда он понял, кого именно слышит. Джокер даже не подумал, что это может быть кто-то из других жильцов дома, или просто случайный свидетель, засевший на детской площадке прямо напротив парадной. Уверенность в том, что Саша слышит страх и волнение Ухтомцева, не подвергалась никаким сомнениям. Поведя головой и хрустнув шейными позвонками, Джокер с лёгкостью распахнул дверь парадной и стал пешком подниматься на четвёртый этаж, оставив Шрама следить за лифтом. С каждым шагом стук бьющегося в страхе сердца становился всё громче, и Саша невольно подумал, что бедного Ухтомцева такими темпами может хватить инфаркт. Эта мысль откровенно забавляла, потому что Джокер наслаждался эмоциями «пассажира», вызванными его появлением. Поднявшись, он остановился у дверей квартиры и решил проявить каплю наигранного милосердия, позволив Ухтомцеву воспользоваться единственным шансом и без лишнего рукоприкладства отправиться к Ворону на поклон с заготовленной речью для попытки вымолить прощение. Подняв руку, Саша постучался костяшками пальцев. — Ухтомцев, я знаю, что ты дома. Даю тебе возможность сдаться добровольно и советую ей воспользоваться, пока я добрый. В квартире что-то зашуршало, зашумели выдвижные ящички, но ожидаемо никто ничего не говорил и открывать Джокеру не собирался. — Ну как хочешь. — Он хмыкнул и повернул голову в сторону лифта, обращаясь к ожидающему на первом этаже Витале: — Шрам, поднимайся. За секунду до того, как выбить дверь, Саша услышал щелчок и почувствовал запах оружейного масла. Вариантов было не так уж и много: либо «пассажир» решил не сдаваться без боя, либо не сдаваться вообще. Ни один из вариантов Джокера не устраивал, потому он достаточно быстро направился вглубь квартиры, чтобы остановить любые действия Ухтомцева. Он уверенно шёл на стук сердца, хмуря брови и скалясь. Увидев хозяина квартиры, Саша даже не стал выяснять, что именно тот собирался делать с помощью пистолета — выбил его из рук и дёрнул Ухтомцева вверх, схватив за ворот футболки. Тот хотел вырваться, отталкивая Джокера трясущимися руками, но силы были не на равных. — Что, страшно? — усмехнулся Саша, подавляя злость внутри, чтобы не отправить его в нокаут раньше времени. — Надо было бояться, когда Ворона грабил. И думать тоже надо было. А теперь поздно. Сжав ворот в кулаке, Джокер толкнул Ухтомцева в сторону дивана с такой силой, что тот на пару секунд оторвался от пола. И он бы сейчас с удовольствием посмеялся, но попытки «пассажира» избежать ответственности и наказания, вызвали у Саши только злость. Впрочем, он не мог сказать себе, что не ожидал чего-то подобного, но это не отменяло того факта, что Ухтомцев в очередной раз поступил очень глупо, а глупые люди Джокера бесили. Поражало лишь то, что тому удалось умыкнуть у Ворона со счетов огромную сумму и не сразу попасться профессиональным айтишникам из штата Вениамина Сергеевича. Хотя в их профессионализме Саша с каждым разом сомневался всё больше и больше. Услышав шаги Шрама в коридоре, Джокер качнул головой и посмотрел на Ухтомцева, который от страха даже слова сказать не мог, а только трясся и смотрел на него выпученными глазами. — Чё сидим, кого ждём? К Ворону поехали, будешь в ножки кланяться, чтобы он тебя на тот свет не отправил. В комнату вошёл Шрам и тоже обратил внимание на «пассажира», но тот даже не шелохнулся, продолжая дрожать на грани обморока — Саша отчётливо слышал стук его сердца и успел насчитать больше ста двадцати ударов в минуту. Устав ждать, когда тот всё же соизволит подняться, Джокер закатил глаза и подошёл к дивану. Рванув Ухтомцева за шиворот, поднял на ноги и потащил к выходу. Сам же Ухтомцев, осознав всю трагичность своего положения, дёрнулся и, закрыв глаза, отключился. Удержав его в полуметре от пола за футболку, Саша тихо зарычал. Больше его бесило то, что «пассажир» в любом состоянии доставляет дополнительные проблемы и ничего не делает для того, чтобы их избежать или решить хотя бы частично. Потянув его вверх за ворот, Джокер осмотрелся в комнате. Заметив ноутбук, указал на него Витале. — Возьми с собой, может пригодится ещё. На случай, если у Конюхова не получится Ворону бабки обратно перечислить. Выйдя из парадной, они под незаинтересованными взглядами окружающих затолкали Ухтомцева в багажник, ноутбук положили на заднее сиденье. Пока Шрам заводил двигатель, Саша набрал номер отчима с докладом. На ожидание ушёл один длинный гудок, и сразу после него раздался голос Ворона. — Нашли его? Прозвучал он вполне спокойно, даже привычно, из чего Джокер сделал вывод, что деньги всё же вернулись к владельцу. Он и сам испытал облегчение, но заострять внимание на этом не стал. — Нашли. Куда везти? — Давай ко мне в офис. Там уже всё сделали, Конюхова домой доставили, — произнёс Ворон так, словно в данный момент у него было куда более важное дело, чем разбирательство с Ухтомцевым. — Понял, скоро будем. — Саша кивнул после подтверждения своих подозрений и завершил звонок, после чего обратился к Шраму: — Слышал? — Слышал, — хмыкнул он и выехал со двора. — Хорошо, что на нас никто внимания не обращает, а-то сразу бы ментов вызвали. — Магия, — усмехнулся Джокер, осознавая, насколько шутливое объяснение всего необъяснимого близко к истине. К тому времени, как они добрались до офиса, Ухтомцев успел прийти в себя, поэтому на мужчин из багажника таращилось кричащее и упирающееся тело, которое наотрез отказывалось успокаиваться. Джокер в очередной раз испытал злость и раздражение, только теперь уже из-за таких кардинальных перемен в поведении, но держал себя в руках, чтобы ненароком не сломать Ухтомцеву нос или пару рёбер. — У тебя гормональный сбой что ли, я понять не могу, — процедил сквозь зубы Саша и насильно выдернул «пассажира» из багажника, чуть не уронив лицом на асфальт. На шум открылось окно второго этажа, откуда показалась лысая голова Ворона, недовольного потревоженными тишиной и покоем. Однако возмущаться он не стал, а только хмыкнул и качнул головой. — Не верещи, Ухтомцев, не поможет. Ведите сразу в подвал, я скоро спущусь. Когда окно захлопнулось, Саша потащил «пассажира» по асфальту, не особо заморачиваясь тем, чтобы поставить его на ноги. Ухтомцев продолжал кричать, упираться и вырываться из хватки Джокера, но позади шёл Шрам, отрезая путь к отступлению, а футболка оказалась достаточно крепкой, чтобы не порваться даже при сильных рывках. Как бы Саша ни пытался держать себя в руках и не сорваться, пару раз всё же пришлось применить дополнительную силу, чтобы отцепить пальцы Ухтомцева от дверей и не сломать. Благо тут ещё и Шрам посодействовал, вежливо прося не усугублять ситуацию. Закинув «пассажира» в одно из мелких пустых подвальных помещений с тусклой лампочкой под потолком, мужчины заперли дверь и стали дожидаться Ворона. Ухтомцев продолжал кричать, молотил руками в дверь и требовал выпустить его, но желаемого так и не получил. Саша отсчитал полных три минуты на наручных часах, прежде чем Вениамин Сергеевич спустился по лестнице и появился в подвальном коридоре. После отъезда Джокера и Шрама, он уже не был так разъярён и напряжён, учитывая что проблема по большей части всё же решилась. Но шаги его были тверды, взгляд привычно хмур и сосредоточен. Держа руки в карманах брюк, Ворон кивнул Саше. — Открывай. Как только он это сказал, шум за спиной Джокера моментально прекратился, и он вновь услышал лишь тяжёлое дыхание и быстрое биение сердца. «Вот и смерть твоя пришла»,— усмехнулся Саша и распахнул дверь, пропуская Ворона на воспитательную беседу с вором.