Мир Аданеса

Томас спешно запрокидывает завтрак ложкой за ложкой и запивает всё компотом. Габби почти не ест, его глаза непроизвольно закрываются каждый раз, когда он сонно зевает. Когда я вернулся из медицинского он уже спал. Габби лёг прямо в одежде, даже не удосужился снять обувь из-за чего весь пол был в сухой земле и траве. На вопрос “Где ты был?”, он промямлил, что просто гулял по лесу. Безусловно это ложь. Когда ему стыдно или страшно он прячет руки в карманы и смотрит в сторону. Но допытывать я его не стал. Захочет – сам расскажет. К сожалению, Кёрли не пришла, после нашего вчерашнего визита к Тарочи что-то в ней для меня навсегда изменилось. В её поведении, взгляде, виде и характере, я начал её воспринимать совсем по-другому. Голова просто трещит. Для меня завтрак перестал быть чем-то страшным и опасным, наоборот теперь он более обыденный и привычный. Шум и толпа уже не пугает как раньше, наверное, было бы хуже если бы они вдруг исчезли. На меня больше никто не смотрит из-под лба пытаясь найти во мне монстра. Возможно, я уже стал частью общества вокруг, меня приняли как своего. Это приятно. Сегодня я обязан всё рассказать друзьям. Про сны, Эдема, моё предназначение и подозрением насчёт некоторых жителей лагеря... А главное – нам нужно обсудить план по уничтожению купола. Возможно даже придё- – Слушай, Аданес, тебе тут письмо пришло. – Перебив мои мысли сказал Томас. Он достал из брюк небольшой конверт и приставил его прямо к моему лицу. – Оставили под дверью, когда вы ушли, а я продолжал умываться. Отправитель не указан. – Эм, спасибо. – Я удивился и повертел неизвестный конверт в руках. – Не знаешь от кого он может быть? – Без понятия. Он сделан из белой плотной бумаги и при этом очень аккуратно сложен. Держа в руках письмо и рассматривая его, я ощутил небольшой жар по всему телу. Такой тягучий и плавающий от пят до головы. Лоб слегка покраснел, к ушам прилила кровь, и я почувствовал, как мои ноги становятся ватными. Такое странное и одурманивающее чувство. Впервые ощущаю что-то подобное. Открывать письмо в этом балагане я не хочу. – Это бумага из производственного клана. – Подметил Габби – Её используют только там. Для пошива одежды. – Кстати, а ведь реально очень похоже. У тебя там знакомые о которых мы не знаем? – Я вообще не знаю никого оттуда. Даже никогда не пересекался ними. – Может это и к лучшему, – жуя сказал Габби – по большей части они заносчивые и чрезвычайно горделивые. Считают себя самыми крутыми, потому что они обслуживают все кланы и “единственные кто помогают лагерю не прогнуться”, хотя тоже самое можно сказать про всех! – Видно, как Габби становится лучше. Его прошлое заикание почти полностью прошло, и он сам стал говорить смелее и всё чаще. Это не может не радовать. – У меня есть парочка знакомых оттуда. – Начал Томас. – Ты даже знаешь одну девушку оттуда – Еву. Та самая, что пропустила нас тогда на вечеринку. Мы не сильно много общаемся, единственное что я могу сказать о ней то, что она модельный мастер. Платья, одежду и кучу другого там шьёт. А ещё, по словам наших общих знакомых я узнал, что она очень повёрнута на религии. Вроде её родители были ярыми верующими, и она переняла это от них, ходят слухи что она в какую-то секту ходит, даже мне предлагали недавно сходить, но я отказался. Глаза Габби расширились и от удивления он даже поперхнулся. Томас похлопал его по спине и кашель тут-же прошёл. Со лба потёк пот, и он направился в туалет. – Ты тоже начал замечать странности от Габбера в последнее время? – Спросил меня Томас. – Да, замечаю. И это меня беспокоит. – Я поблагодарил Томаса за совместный завтрак и ушёл.

***

Было решено открыть письмо на улице, вдали от чужих глаз. Я сел на скамейку недалеко от входа в блок, но она была достаточно изолирована чтобы посидеть в тишине. Ещё утро. Тень от здания накрывает меня и всё вокруг. Вообще, сегодня на удивление хороший день. Яркое солнце согревает воздух, небольшой ветер, пропитанный хвоей и тёплым грунтом, где-то вдали слышатся птицы и белки. Люблю эту погоду, она будто вдохновляет. Я медленно и аккуратно открываю конверт. “Пожалуйста, давай встретимся у производственного блока. Буду тебя ждать.” Кто мог отправить это письмо? Подчерк очень выверен и аккуратен, не знаю никого кто бы так запаривался с ним. На лист будто распылили духи. Принюхался. От бумаги повеяло запахом спелых яблок и молодых роз. Как приятно. Я вновь почувствовал это странное волнение как тогда, когда впервые взял конверт в руки. Над письмом явно постарались. Я огляделся, вдали, у самого производственного блока действительно кто-то терпеливо стоит и поглядывает по сторонам. Я побежал со всех сил сложив письмо в карман. Воздух наполнял мои лёгкие, вид по бокам размывался, а ноги так быстро передвигались, будто я ничего не вешу. Со временем фигура вдали начала проявляться, и я узнал в ней Еву. Ту самую подругу Томаса, которая впустила нас на вечеринку. Интересно, что ей нужно? Заметив меня, она сначала испугалась, но потом приняла свой естественный и умиротворённый вид, хотя руки с груди она не убрала. Наконец я добежал до неё. Отдышавшись на моём лице, невольно образовалась улыбка, я рукой поправил волосы, спавшие на лицо, и выпрямился. Ого, а она немного ниже, чем я запомнил, её макушка оказалась где-то на уровне моих глаз. Ева выглядит растерянно, брови недоверчиво согнулись и покосилась линия слегка накрашенных губ. Но не смотря на всё это она держала взгляд ровно и смотрела прямо на меня. На ней всё тоже платье, что и в тот вечер. Ткань цвета кирпича, темные рюши на шее и конце длинных рукавов и серебряный крест на груди. – Привет, Ева. Это же ты оставила письмо? – В ответ она слегка улыбнулась и кивнула. – Да. Нам нужно поговорить, это очень серьёзно. – В её голосе дрогнула былая уверенность. – И на счёт чего же? – Нам нужно найти более уединённое место. Будет очень нехорошо если нас кто-то услышит. – Может тогда зайдём лес? – Её лицо поморщилось и издав тяжёлый вздох она всё же согласилась и последовала за мной. Ближайший к производственному блоку участок леса отличался многочисленными пнями, ямами и характерным запахом. Тут редко кто гуляет из-за уродливости местных деревьев и высокой возможностью сломать себе нос. Однако всегда находились смельчаки, кто туда лезет чтобы проверить свой боевой дух. В этой зоне на высокой голой сосне висит сумка с набором первой помощи, на случай если ты не искалечил ноги и можешь до него добраться. Как только убогая часть леса закончилась Ева остановилась и провела своими тонкими ногтями по сухой коре дерева. – Думаю тут можно остановиться, нам не стоит заходить так далеко, это может быть опасно. Вдруг на нас нападёт аномалия. – Окликнул я спутницу. Она лишь прищурилась и фыркнула. Ева недовольно топнула ногой и будто хотела что-то сказать, но в последний момент отдёрнула себя. В её округлом лице проскочила искра отвращения, страха и сомнений. Но к кому? Ко мне? Сделав неуверенный шаг, девушка подошла ко мне. Близко, даже чересчур. Не смотря на плотный запах опилок, мха и влаги я могу уловить тонкие нотки её духов. Тех самых, что она распрыскала на письмо. Аромат свежих яблок и молодых роз казался уж слишком приторным. Она держалась сурово, даже слишком. – Аданес, ты умеешь хранить секреты? – Столь неожиданный вопрос застал меня врасплох. – Ну да, наверное. – Промямлил я. – Это хорошо. – Ева выдержала паузу и достала из кармана платья записку. – Ты был приглашён нашей мессией и спасителем на службу. У него есть вопросы к тебе. Прошу, не забудь, это очень важно. – “Так она пригласила меня сюда чтобы просто передать записку? Бред какой-то.” Пронеслось у меня в голове. “Вторник, 14:20, в келье(подвал производственного блока). Да спасёт нас Дориан”. Вдруг Ева дёрнулась и сделал шаг назад. – Ну всё, пока. – Девушка развернулась и пошла назад, но споткнулась, оступившись каблуком. Я сразу подбежал и схватившись за мягкую ладонь помог ей подняться. – Не уходи, у меня есть ещё вопрос. – Спутница оглянулась и наконец посмотрела мне в лицо. – Почему ты решила встретиться лично, если могла всё передать в письме? – Просто так более безопасно. Если бы я отправила записку через конверт, то её могли бы прочитать. Это единственная причина. – Но ведь ты врёшь. – Ложь в её словах можно почти потрогать, настолько она очевидна. Ева была застигнута врасплох и как бы она не ловила ртом воздух дать ясного ответа у неё не получалось. Наконец она выпрямилась и заорала мне прямо в лицо: – Аданес, ты – злобное создание! Как ты только посмел заколдовать меня, внушая такую тягостную боль? – С её щеки потекла одинокая слеза. В один момент мои внутренности сжались, и я мог только наблюдать за происходящим. Её былое спокойствие переменилось на ярость. В глазах полных ненависти я видел, как из созидающей и миролюбивой девушки она превратилась в озлобленного человека, а я был причиной её гнева. С моих уст не сошло и слова и наверное я выглядел очень глупо что лишь сильнее её рассердило. – Не делай вид будто не знаешь! Ты такое же мерзкое отродье, как и другие аномалии. – Её тонкие брови сошлись на переносице. – Я сначала думала, что моя болезнь обострилась, но это был ты! Именно ты посеял во мне это всепоглощающее чувство. – Ева спрятала лицо руками и жалостливо съёжилась как мышка. Я хотел помочь, объясниться Еве, но стоило мне приблизиться и взять её за плечо, как она сбросила руку и хлестнула мне по лицу ладонью. Щека загорелась от стыда и боли. Еле дотронувшись пальцами, я ощутил не сходящий, густой, колючий жар. – Ты плод, созданный тем же дьяволом, что заточил меня здесь. – Она мучено-громко дышала, её ноги еле держали ослабшее тело. – И всё же, я вкушу тебя. – Ева властно схватила меня за волосы на макушке и заточила в своём поцелуе. К ушам прилила кровь, ноги не держали уже меня, сердце забилось в конвульсии и уже было готово взорваться, но в момент высшего волнения она отпрянула. Мы синхронно дотронулись до наших губ. Ева сделалась красной как стыд и разрыдавшись упала на колени в надежде получить прощение от высших сил. Она что-то шептала себе под нос повторяя одни и те же слова. – П-прости, я-я ничего такого не делал. – Но она не обращала на меня никакого внимания, Ева ничего не слышала кроме своих истошных криков. К глазам подступили слёзы. Я тоже хочу плакать, но не могу себе позволить, не могу!

***

В момент, когда Евины слёзы кончились и сознание покинуло уставшее тело, я не смог бросить её тут одну, хоть и где-то в глубине желал этого. Её боль, увы, мне удастся разделить, но страдания можно почти физически ощутить на исхудавшей тонкой коже. Замёрзший, окружённый немыми деревьями, которые будто кидали в меня осуждающие взгляды я не смог найти покой в собственном разуме. О, Эдем, дай мне сил! Я взял Еву под плечо и покачиваясь начал выводить нас из леса. Её глаза распухли, они казались совершенно пустыми, взгляд, направленный в даль, разил печалью. Стройные щёки обвисли, брови находились настолько низко насколько могли, даже рот держался приоткрытым. В её виде не осталось и крупинки жизни. Птицы молчали, даже листья под ногами не шелестели. Хотя вполне возможно, что это я оглох. Кочка за кочкой, шаг за шагом, яма за ямой, и мы вышли на открытую зону. – Вот там твой блок. – Сказал я. – Мгм. – Спутница чуть оживилась и отвела взгляд. – Я донесу тебя до входа и посажу на скамейку, хорошо? – Хорошо… – Ева, тебе плохо? Нужно что-то принести? Воды, еды, лекарств? – Нет. Оставь меня. – Мне жаль. Прости меня если сможешь. Ева чуть ли не падала, когда я снимал её с плеча, но еле дотронувшись до скамьи она выпрямилась и сложила руки на ногах, словно минуту назад ей не требовалась в помощи во время ходьбы. – Не забудь про приглашение, это важно... – Прошептала девушка и сразу же сжала в ладонях колготки. Хоть её лицо и скрыли длинные каштановые волосы я понял, что она одновременно скалилась и пыталась не заплакать. – Уйди пожалуйста, мне больно тебя видеть. “Не только тебе” хотел ответить я, но вовремя закусил язык. Ноги сами понесли меня прочь. Прочь от этой скамьи, прочь от производственного блока, прочь от Евы или прочь от самого себя?

***

Жар до сих пор не сошёл. После встречи с Евой тело обжигало словно на мышцы разлили жидкий метал который проедал до костей. Кожа окрасилась в бордовый. Пот с макушки стекал прямо к носу, а потом на пол. Не в силах переносить это я открыл окно настежь, из-за чего Томасу пришлось одеть кофту. Хотя в комнате он ходит только в майке и шортах. Но даже в таком состоянии я выждал, когда Габби уйдёт и пригласил Кёрли. Увы, пока доверять я ему не могу, он явно что-то скрывает и в таких условиях нельзя полностью открываться, даже если делать это перед хорошим человеком – И так, что ты хотел нам всем рассказать? – Не выдержав неловкого молчания спросил Томас. Повернув голову в сторону друга, голову словно проткнула сотня холодных игл. Резкие движения пагубно на меня влияют. Кёрли уже догадывалась почему я собрал их. Однако в её лице всё же гуляла искра любопытства. – Очень важно, чтобы это было нашим секретом. Томас, тебе доверяю тебе больше, чем кому-либо в лагере. Без обид, Кёрли. Чтобы ты не решил мы всё ещё будем твоими друзьями. – Да короче…– перебила меня Кёрли, но и она сама не успела договорить свою мысль. – Вы хотите сбежать? – Без лишних эмоций спросил Томас и тут же ввёл меня в ступор. Челюсть девушки припала к груди и на мгновение я даже забыл о жаре. – Н-но откуда ты знаешь? – Да у вас на лицах всё написано. Особенно у тебя, Аданес. – Он указал пальцем на в мою сторону. – А ещё за свою жизнь в лагере у меня развилась эмпатия, что научило понимать людей без слов. Хотя, по большей части я, конечно, угадал. – И что ты думаешь? – Резко спросила Кёрли. – Единственное что держит меня здесь – это Аданес. Хотя, даже если я умру, то не много потеряю. Но больше всего мне хочется встретить мелкого. Страшно представить, что с его свободолюбием сотворили родители за эти долгие годы, сейчас ему должно быть двенадцать. – И всё же как сильно изменился Томас после того признания. В его словах появилась искренность и даже серьёзность. – Ладно, планы обсудим позже. – Сказала Кёрли и тут же вскочила с кровати Габби. – Стойте, это ещё не всё что я хотел вам рассказать. – С трудом крикнул я. – Насчёт Евы… От одного её упоминания спину пробрала дрожь. Перед глазами всплыли мгновенья прошлого: как она меня обвинила в колдовстве, как ударила, как насильно поцеловала, а потом и вовсе упала без сил. – Так это всё-таки была она? – С усмешкой спросил Томас, но мне совсем не до его колкостей. Сейчас есть кое-что более важное. – В лагере появился культ, возможно секта и она находится прямо под производственным блоком. Они процветают и, возможно, вербуют кучу людей. – И что с того? Ну есть фанатики и есть, вроде раньше тоже были. – Недоумевая спросила Кёрли. – Да не в этом дело, посмотрите, что они пишут. – Я достал из карману записку и передал друзьям. Те быстро окинули её взглядом и ничего не понимая вернули мне. – И что? – Скорее всего их так называемый Дориан – это Дорн, который “сменил имидж”. Он, должно быть, манипулирует людьми, внушает им что-то и использует в своих целях, вполне в его стиле. Зрачки Кёрли сузились и от прошлой холодной, но доброй подруге ни осталось и следа. Она зашипела со злости. Я почти увидел, как перед ней пробежали болезненные воспоминания, было видно, как ярость наполнила её с головы до пят. Но, прежде чем она успела что-то сказать Томас торжественно встал с кровати. – Значит решено? Завтра отправляемся в производственный блок! – Воскликнул он. – Завтра к Дорну. – Прошипела Кёрли. Завтра к Еве...