Наши демоны нас берегут

Книжки нет уже два дня. Как и вещей. Отец злой и небритый. Отвесил пощечину. У Сережи налился синяк. Но мама все равно выгнала его гулять. Улицы серые. Дома серые. Даже имя у Разумовского — серое. Слишком много этого цвета в его жизни стало. Сережа пинает комки грязного снега и тоскливо косится на качели. На них восседает толстой задницей какая-то краснощекая девчонка с дурацким бантом на крысиной косичке, торчащей из розовенькой шапки. Может настроение у Сережи повысилось бы, окажись качели свободными. Он бы взмыл в воздух, высоко-высоко, до самых облаков. Но качели заняты. И лицо у девчонки противное, блестящее от крема — сразу видно сидеть будет долго. И как только не отморозила себе все без специальных штанов то?! На обледеневшем стадионе старшие ребята гоняют банку вместо шайбы. Около них вьется вьюнком грязная дворняга с оторванным ухом. Ей то-точно тепло. Не то что Сереже в его-то осенней куртейке. Импровизированная шайба пролетает в метре от рыжей головы. Будь Сережа чуть повыше — точно бы зашибло. А так, даже не успел понять, что произошло. — Тю! Колян, лошара слепой! Куда пасуешь, косуля хренова! — Сам ты лошара! Даже отбить не можешь, придурок! Сережа крутит в руках изрядно помятую банку. — Эй, пацан! Швырни шайбу назад. По-братски. Сережа доверительно шлепает к мальчишкам. Ноги вязнут в слякоти, руки болят от холода, банка металическая и тепла не добавляет. — На. Пацаны неодобрительно косятся. — Ты с какого района, пацан. Где твоя мамка? Ты потерялся? — интересуется старший мальчишка в ушанке. — Мама дома. — Сережа показывает пальцем на окошко. — Я гуляю. Я же взрослый. Мне уже шесть лет с половиной. Я скоро пойду в школу. — С четырнадцатой квартиры штоль? — Ага. -Кхм. Ну не повезло пацан. Бывай! Пусть земля тебе будет пухом. Сережу передергивает. — Что это значит? — А то и значит. Нехорошая это квартира. — Почему? — Потому что там сектанты жили до тебя. — А кто такие сектанты? — Люди, которые поклоняются Сатане. Про Сатану то хоть знаешь? Сережа про Сатану знал. Так бабушка при жизни называла его отца. Бывало сядет на кухне. Посмотрит на него зло, сверкнув затянутым бельмом глазом, и прорычит — У, сатана. Бабушка хоть и имела репутацию сварливой старухи, единственная могла без страха смотреть в злые отцовские глаза. Она прятала Сережу, вкусно кормила и никогда не кричала. — Знаю. — Так вот они демона там вызвали. Убили ребенка. Такого же мелкого как ты. — Зачем? — испуганно восклицает Сережа. — А ты думаешь демон просто так пришел бы? — Ему кровь нужна. — Саня, мать твою! Кончай малышню шугать. — Иди в пень, Стас! — Кхм. Кароче! Призвать то его призвали, да сами неправильно защиту нарисовали он их и сожрал. А теперь демон живет в той квартире. — Он и меня съест? — Конечно! — Саня!!! — Да иду! Кароче. Если хочешь спастись — не выключай свет. Оно свет не любит. Сережа чувствует, как поджилки трясутся. Отец свет оставить не разрешит. Он за электричество много платит. И к маме в постель нельзя. Сережа уже не маленький. Значит его все же сожрут. Несколько часов Сережа бродит по двору, прежде чем мать за ухо загоняет его домой. — Несносная дрянь! Я не говорю, и ты молчишь! Время обеда, ты шляешься хрен знает где!!! Гаденыш!!! Она загоняет его в горячий душ. И скребет по телу жесткой мочалкой. Горячо и больно. В носу хлюпает, а горло саднит. Но Сережа знает, что раз мама сегодня похожа на юлу, то отец все еще зол. И лучшее, что получит сегодня Сережа — оплеуху и болезненный укол от температуры, если вдруг поднимется ночью. А мысли крутятся вокруг будущей ночи. За ужином Сережа на миг думает — а чего ему терять? Все равно ведь сожрут! Может… может мама поймет. Защитит. Мальчик смотрит на женщину, но видит лишь застывший словно статуя силуэт. Нет. Не поймет. Не защитит. Никогда не защищала. Ее саму бы защитить. Такая худенькая и крохотная. Рядом с отцом просто Дюймовочка. Сереже даже становиться стыдно. Это он должен быть ее защитником. Под одеялом холодно. Даже если закутаться с головой. А еще очень страшно. Сережа не видит, но слышит как по комнате что-то бродит. Когти скребут по полу, что-то шелестит. Мальчик думает, что лучше бы этому демону не портить им пол. Иначе отец разозлится. А в гневе он страшнее самого злобного злодея. Не зря бабуля называла его дьяволом. Кровать прогибается под чужим весом. Последняя мысль- все я погиб — заставляет Сережу всхлипнуть. Он зажимает рот холодной ладошкой. Может если притвориться мертвым — демон уйдёт? Медведи уходят. Чем то, что гуляет по комнате хуже медведя? Может оно уже насытилось и не голодное? А если нет? Может следовало предложить ему кусочек творожной запеканки? Она хоть и подгорела на половину, но была вкусной. Сверху что-то наваливается. Самое время закричать и позвать на помощь. Но за стеной спит отец. У него проблемы. И Сережа очень не хочет становится одной их них. — Открой же глаза. Взгляни на меня. — голос тихий, зловещий, но почти человеческий. Сережа сильнее зажмуривается. — Все равно от судьбы не убежишь. — посмеивается демон. Мальчик слепо шарит рукой под подушкой. Но припрятанной иконки, украденной с иконостаса в родительской комнате, уже нет рядом. — Не это потерял? — в ладошку ложится что-то легкое и маслянистое. — Да брось. Вера в Бога не спасёт тебя. А эта безделушка тем более. — Почему… — сквозь слезы спрашивает Сережа. — Здесь Бога нет. — Потому что тут живёшь ты? — Глупый человек. На этой картинке его нет. И в сердцах людей, что на эту картинку неистово молятся, тоже давно нет ничего хорошего и светлого. А без искренней веры это просто картинка. Уж поверь, я разбираюсь в этом. Столько душ повидал. И столько же съел. А теперь открой глаза. — А так ты не можешь скушать? — с надеждой спрашивает Серёжа. — Могу. Но это будет не так весело. — Ты злой. — обиженно хлюпает носом мальчик. Тяжёлый, загробный, очень жуткий смех громовыми раскатами грохочет по комнате. — Ты забавный. И странный. Другие дети кричали. Хотя твои родители тоже не похожи на других. В их случаи это не комплимент. Да чего же противные людишки! — Я люблю их… — Знаю. Я вижу души людей. И любви у тебя много. Надолго хватит. — предвкушая пиршество урчит Демон. — Открой глаза. Взгляни на меня. — Нет! — Малыш, у меня все время мира. А уезжать твои родители ещё не скоро соберутся. Зачем тянуть время? — Я сказал нет! Я не открою глаза. Уходи!!! — Как хочешь. Я уже хотел смиловаться над тобой и убить тебя быстро, но раз ты хочешь поиграть… — чувство тяжести равномерно распределяется сверху. — То и я не прочь поиграть. Сережа снова всхлипывает. А демон замолкает. С опаской мальчик высовывает руку. Ладошка натыкается на что-то мягкое и горячее. Демон молчит. А мальчика вдруг накрывает с головой усталость. Все таки он ещё болен. Сон смаривает без предупреждения. Становится очень тепло.