У каждого святого есть прошлое, у каждого же грешника есть будущее.
Оскар Уайльд
И сколько бы я не просил, отпусти
Но у меня уже нету сил.
Я ухожу.
Прости.
Слезы на исходе, между нами засуха.
Мне больше не сносит крышу от твоего запаха.
Сносит. Еще как сносит. Олег вытер выступающие слезы и проглотил комок в горле. Сзади засигналили, так что он чертыхнулся, переключил передачу и нажал на газ. Песня сменилась на что-то веселое, так что Олег просто выкрутил звук на минимум.
Москва в октябре ему не нравилась. Сырая, серая, она вызывала не восхищение, а желание высморкаться и выпить таблетку от головы. Которая, кстати, снова заболела. Стоило бы уже привыкнуть, но Шепс все равно поморщился. На следующем светофоре стоит выпить таблетку, коих целый склад в бардачке. Саша каждый раз отчитывал его за это, пугая гастритом и язвой. Олегу было все равно. В конце концов, как показала практика, это не самое плохое, что может случиться в жизни
медиума человека.
Сбоку зазвонил телефон. Олег перевел взгляд и тут же нажал на «без звука». Контакт «Влад» продолжал звонить, пока на экране светилась фотография улыбающегося Череватого. Олег помнил эту фотку — они тогда после совместного задания сидели в каком-то захудалом кафе и пытались согреться. Влад тогда отдал ему свою кружку кофе. Олег попытался было вяло посопротивляться, но Череватый махнул рукой и тот быстро сдался. Руки, и правда, согрелись. Когда он потянулся за салфеткой, то случайно коснулся Череватого. По ощущениям тот был горячим как печка.
— Тебе не холодно?
— Мне никогда не холодно.
— Почему?
Влад неопределенно пожал тогда плечами. А Олег ему искренне позавидовал — сам он мерз с завидной регулярностью. Если бы он тогда знал, что этот вечер положит начало всему, то точно бы отказался. Держался бы от Влада подальше, не говорил с ним.
Только вот внутренний голос упорно шептал, что даже тогда у него бы не было выбора. Чтобы влюбиться в Влада Череватого, Олегу, похоже, нужно было просто родиться с ним на одной планете. Заранее проигрышная игра.
От воспоминаний отвлек новый звонок. Олег хотел было сбросить, ожидая, что это снова Влад, но, увидев входящий от Матвеева, нажал на «принять».
— Дим? Что-то случилось?
— Заебись. То есть от Димы мы трубки поднимаем, а мои 15 пропущенных в упор не видим. Шепс, вот только попробуй меня сейчас скинуть! — Олег обиженно прикусил губу, убирая палец с «отбоя». — Что за херня происходит? Олег? — уже мягче и как-то обеспокоенно спросил Влад.
— Да ничего не происходит, — устало ответил медиум. — Абсолютное и бесконечное ничего.
— Мне так не показалось.
— Что ж, тогда тебе все-таки
показалось.
— Ммм, — промычал Влад. — Встретимся?
— Нет.
— Занят сегодня?
— Да. Завтра уезжаю в Самару.
— Я мог бы приехать.
— Не мог бы.
— Думаешь, поезда запретили? Санкции?
Олег закатил глаза.
— Прекрати, пожалуйста.
— Олег, что происходит? Что за бойкот? Я, как минимум, волнуюсь. Как прошла практика?
— Нормально прошла. Устал. Ничего не происходит, Влад. Просто ничего. Между нами — ничего. Точнее, между нами твоя семья, твоя жена и твой ребенок.
В трубке на какое-то время повисла тишина. Когда Олег было решил, что Влад отключился, тот заговорил:
— Мы ведь обсуждали это. Ты знаешь, почему…
— … ты с ними остаешься. Да, помню. Но это неправильно. Так не должно быть. У тебя должна быть нормальная семья, у твоего сына должен быть отец.
— Самому не смешно? Где мы и где «нормально»?
— Ты хотя бы должен попытаться. Так будет…
— … правильно? Что ты, черт возьми, вообще несешь такое?
Олег судорожно вздохнул.
— Знаешь, ты мог бы просто сказать, что тебе это все больше не нужно. Что я тебе больше не нужен, а не прикрываться моим сыном и прочим, — договорив, Влад отключился.
Олег ехал какое-то время в оглушающей тишине, прерывающейся только шумом дождя на фоне.
— Нужен. Всегда был нужен. Настолько, что ты даже представить себе не можешь, — прошептал он в пустоту.
***
Месяц шел за месяцем. Олег с головой ушел в работу: консультации, изготовление амулетов, практика, практика, практика. Домой приходил как выжатый лимон и буквально падал на кровать, чтобы рано утром снова приступить к работе. Даже вечно недовольный Саша в какой-то момент забеспокоился.
— Ты уверен, что ты в порядке?
— В полном.
— Ты слишком много работаешь.
— Не этого ли ты всегда хотел? — огрызнулся Олег, не отрываясь от плетения.
Саша поджал губы и вздохнул.
— Не этого. Можешь сколько угодно видеть во мне врага, но это не так.
— Саш, у нас еще много работы. Давай не будем отвлекаться, теряем концентрацию.
— Может наконец-то поговорим о том, что произошло?
— Не понимаю, о чем ты, — Олег шикнул от боли, порезав палец. А после, совершенно по-детски, запихнул его в рот.
Саша отложил все и повернулся к брату.
— Вынуждаешь меня позвонить ему.
— Все еще не понимаю, о чем ты.
— О ком. О Владе. Владиславе Череватом, чернокнижнике, с которым…
— С которым что? — Олег вскинулся, с вызовом глядя в глаза брату. — С которым мы вместе работали в проекте и победили?
— С которым ты так активно пытаешься разорвать душевную связь. И из-за которого тебя ночью мучают кошмары.
— Не мучают меня кошмары.
— Поэтому ты снова кричал во сне и просил его не уходить.
Олег опустил голову, снова начиная что-то вязать.
— Я уйду в комнату на втором, чтобы тебя не беспокоить.
— Да чтоб тебя! — Саша выдернул из рук недоплетенный браслет и кинул в сторону. Бусины рассыпались по полу, звонко отскакивая от плитки. — Ты понимаешь, что убиваешь и себя, и его? Такая связь так просто не рвется, когда до тебя это уже дойдет? Олег, это…
— Не надо, пожалуйста, — взмолился тот, зажмуриваясь.
— Это любовь. Сильная и искренняя. Вы сами создали эту связь. Ее не видит только слепой. И, очевидно, ты. В ином случае ты камикадзе-самоубийца, о чем мне совсем не хочется думать.
— У него семья, Саш. Сын.
— От которого он не отказывается. Все давно знают, что Лена — его лучший друг и соратник. И что это был брак
по нужде.
Олег встал и отошел к окну. Откопав пачку сигарет, он вытащил одну и сунул в зубы.
— Давно тебе стало не все равно на Череватого? Откуда такая забота?
Саша вздохнул и потер глаза. Поднявшись, он подошел к брату. Толкнув того плечом, жестом указал на сигарету. Прикурив, оба какое-то время молчали.
— Мне не все равно на тебя. Мне не особо нравится Влад, но это… это не так важно. Важно, что для тебя он имеет огромное значение. Ты помнишь, что я вижу больше, чем ты? — Олег повернулся и по-детски показал ему язык. — Хотя тут и не нужно особо видеть. Вы с первой встречи оказались связаны. Хотя и пытались зубоскалить. Это было даже забавно. Ваша связь, обычно как едва заметное мерцающее красно-черное облако, в этот момент становилась ярко-алой и искрила. Красиво даже.
— Это просто эмоции.
Саша покачал головой.
— Я знаю, о чем говорю. У меня было такое. Такая связь почти нерушимая, но разрушить все же можно. Только вот дальше ничего хорошего.
— Это только теория.
— Не только. У меня так было с Мэрилин. Мы разорвали нашу связь. Я ее разорвал.
Олег затушил сигарету и оперся о стену. Саша смотрел куда-то вниз. На секунду показалось, что он вообще забыл о присутствии в комнате брата.
— Потом ничего. Буквально. Пустота. Ты вырываешь часть своей души и сердца. Я пожертвовал всем ради работы, но взамен отдал не душу, но саму ее суть. Смысл существования. Краски жизни. Знаешь… я доволен всем, что имею. Магия — смысл моей жизни. Но если бы можно было бы все вернуть, я бы отдал абсолютно все, каждую искорку способностей, чтобы просто быть с ней, жить, любить и быть любимым. Но связь порвалась безвозвратно.
Открыв окно, он варварски выкинул окурок.
— Не проеби свой шанс.
Не слушая ответа, он вышел из комнаты. Олег снова остался один.
***
Ожидаемо, Дима обиделся, когда проспался и на утро заметил пропажу телефона. Когда Влад ему отдал его, Матвеев демонстративно зашел в исходящие звонки и ткнул контакт «Олег».
— У тебя минута, чтобы объясниться.
— Че тут объяснять? Сам все знаешь. Звонил. Он не отвечал на мои звонки. На твой ответил.
— Ты подставил меня. Олег теперь не будет брать и от меня.
— Да, бож, будет он брать. Просто напиши ему в телеге, какой я мудак. Объясни ситуацию. Все нормально будет. У Шепсов аллергия только на чернокнижников с фамилией Череватый. Ты в зеленой зоне.
— Ну и нахрена ты это сделал?
— Он не брал трубку. Я, блять, переживал. Мне нужно было с ним поговорить.
— Получилось?
— Ну… — Влад сложил руки в замок и усмехнулся. — В какой-то мере. Он меня нахер послал.
Лицо Димы разгладилось. Вздохнув, он отложил телефон и обнял Влада.
— Мне жаль. Правда.
— Мне тоже.
***
Звонок телефона выдернул из тревожного сна. Подскочив, Влад проморгался и схватил телефон. Звонил Шепс. Глаза Череватого удивленно расширились. Он нажал на «принять».
— Саша?
— Олег будет в Редиссоне завтра в 16:00. Я добавил тебя в список приглашенных.
— Зачем ты мне помогаешь?
— Потому что хочу спасти своего брата. Вы должны поговорить. Надеюсь, ты примешь верное решение.
Не дав ответить, Шепс-старший отключился, оставляя заспанного Влада в растерянных чувствах.
***
В зеркале на Олега смотрел бледный незнакомец. Круги под глазами залегли темными тенями, черты обострились, а некогда ярко-зеленые глаза потускнели. В голове крутилась одна мысль:
Зачем?
Зачем я все это делаю? Зачем туда еду? Зачем нужна эта книга, все эти интервью?
Зачем?
Незнакомец криво усмехнулся. Олег закрыл глаза и прижался лбом к холодному зеркалу. Хотелось проснуться. Проснуться в 2023 году в очередном городе в очередной одноразовой гостинице. Хотелось снова выпить обжигающий кофе из автомата, хотелось снова заспанным ехать на машине на испытания или в готический зал. Хотелось мерзнуть, хотелось…
Хотелось греться о Влада. Видеть его улыбку, видеть дьявольские смешливые глаза, слышать голос.
Хотелось быть рядом. Хотелось…
… Из темноты высунулась рука, дергая Олега на себя. Едва сдержавшись, чтобы не сматериться, Шепс упал на что-то высокое, мягкое и смеющееся. Влад одарил его бесноватым взглядом и подмигнул. Высунувшись, он проследил, как съемочная группа, участники и Матвеев удалялись. Приложив палец к губам, он перенес ладони, обнимая лицо Олега.
— Зачем? — одними губами спросил Олег.
— Соскучился, — так же ответил ему Влад.
— Увидят же.
— Да и бес с ними, — шепнул тот в губы Олегу, прижимаясь с теплым и непривычно нежным поцелуем. Олег улыбнулся против воли, обнимая за шею и прижимая к себе. Мгла окутала их, скрывая от посторонних глаз. И только где-то по краям нет-нет да поблескивало что-то алое.
Они тогда едва не опоздали. Сложно было делать вид о заинтересованности и серьезности происходящего, когда сердце стучало как заведенное, а губы горели от недавних поцелуев. Дима молчал, но поглядывал неодобрительно. Беззвучно завибрировал телефон. Достав его, Олег хмыкнул.
Нашли место. Я их отвлекал как мог. Пришлось назвать бывшую мужика шлюхой. За заниженные баллы ты проставляешься лично.
ДМ
Стукни Череватого, его довольное ебало видеть невыносимо.
ДМ
И сам прекрати лыбиться как кретин.
ДМ
Олег поднял на Диму взгляд и благодарно кивнул. Матвеев мог быть резковатым в словах, но другом был замечательным.
Шепс не особо помнил, как они закончили испытание. Зато прекрасно помнил, как они сидели на балконе полночи и смотрели на звезды, накрывшись одним пледом, прижавшись бедром к бедру.
Тогда Олег впервые осознал, как сильно он попал. Встретившись взглядом с Владом, он понял, что попали оба.
Олег открыл глаза и протяжно выдохнул. Он тогда так боялся, что их увидят, так сопротивлялся происходящему, беспокоился о будущем, что не смог осознать одно:
Именно в тот момент он был безгранично и бесконечно счастлив.
И сейчас, в наступившем будущем, он бы отдал очень многое, чтобы хоть на минуту оказаться на том обшарпанном балконе и снова положить голову Владу на плечо. Черта с два время лечит. Обычно оно только притупляет. Но и тут они объебались — у них как угодно, но не обычно.
Воровато оглядевшись, Олег достал телефон и открыл галерею. Вся она была полна фотографиями Влада, Влада и Олега, Олега, которого фотографировал Влад. В горле снова встал комок. Знакомый номер набрался сам собой, но палец так и завис над кнопкой «позвонить».
Хотя бы на секунду. Просто на секунду. Просто услышать. Просто сказать «привет». Так ведь поступают друзья. Ведь поступают так друзья просто позвонить просто услышать
ЯскучаюЯскучаюЯскучаюЯскучаюЯскучаюЯскучаю
Я так чертовски по тебе скучаю
Телефон выпал из рук. Олег облизал пересохшие губы и стал собираться. На экране все еще светилось «Влад».
***
Это было плохой идеей. Все психологи мира сказали бы, что это дерьмовая идея, что так выглядят созависимость, нездоровые отношения, нужно иметь собственную гордость, нужно…
— … нужно пойти им всем в жопу, — вслух пробормотал Влад. Потому что у всех психологов мира не было Олега Шепса. А у него был шанс, чтобы он у него
был. Что бы сам Олег при этом не говорил. Потому что все еще горело. Все еще болело и тянулось.
Собирался он как на ковровую дорожку. Со всей своей дьявольской красотой, которую помогала навести Лена. Та самая Лена, что всегда была рядом и всегда была самым лучшим другом. До встречи с Олегом Влад надеялся, что у них есть шанс что-то построить вместе. Но он разлетелся в щепки, стоило ему встретить его. Шепс-младший ворвался в его жизнь ураганом, сметая все на своем пути, зажигая сердце… и так же оставляя его тлеть в груди в одиночестве.
Значит сегодня Владу придется сделать так, чтобы Олег не смог его проигнорировать. И если для этого нужно отстоять очередь и взять автограф, то он сделает это.
— Пожелай мне удачи, — попросил он вслух.
— С Богом, — ответила ему Лена.
— К черту.
***
— Уверен, что готов? Может еще минут десять?
— Готов. Да, готов.
— Олег.
— Саш, правда, все нормально. Люди ждут.
— Я не о том, — Саша обошел Олега, вставая перед ним. В руках у него был телефон Шепса-младшего. Через весь экран шла некрасивая трещина, от которой отходила паутинка маленьких. — Ты позвонить не успел.
Олег долго смотрел ему в глаз, не решаясь взять телефон. Он хотел было сказать, что не хочет этого делать, это неправильно и совершенно не нужно, но почему-то слова застревали в горле. Не дождавшись ответа, Саша буквально вложил телефон тому в руку.
— Поговори с ним. Прекрати мучить вас обоих. Даже Череватый этого не заслуживает. У тебя 20 минут. Может больше, — Саша ослепительно улыбнулся. — Думаю, временная подмена Шепса на Шепса их не слишком расстроит.
Хлопнув Олега по плечу, он приоткрыл шторку и выскользнул на подиум. Толпа встретила его оглушительным ревом и криками. Сам же Олег продолжал стоять и смотреть на телефон, будто не веря, что тот материальный. Разблокировав экран, он снова увидел контакт.
Влад.
И нажал на вызов.
***
Дождь лил как из ведра, застилая видимость. Влад чертыхался, материл всех и вся, но больше сорока выжать не мог. Машины то и дело останавливались, пережидая ливень. Череватому хотелось биться головой об руль. Мало того, что он крутился в центре минут сорок (будь проклята навигация), так теперь еще и пробка с дождем. Зажмурившись до боли, он силился унять эмоции. Все должно было быть не так. Он должен был приехать заранее, зайти в зал с двумя стаканчиками кофе, на которых сбоку нарисованы ангел и чертик. Олег должен был его увидеть, они должны были поговорить. А теперь, вместо этого, он опаздывает уже на полчаса и вряд ли это окончательная цифра.
Оставалось только надеяться, что пресс-конференция затянется. Никакого кофе уже, конечно, не подразумевалось, теперь уже просто хотя бы успеть.
Да будь оно все проклято!
Как назло, совсем невовремя зазвонил телефон. Влад нашарил его рукой, перехватил и уронил под кресло. Череватый от души выматерился и ткнул на дисплее машины «прием».
— Да? — резковато ответил он. — Если это по поводу консультации, то я сегодня не работаю, если по поводу кредитов и банков, то сразу идите в жопу, мне ниче не надо.
— Я не поводу банков и кредитов. Привет.
Влад на секунду замер, не веря своим ушам.
— Олег? — голос сел, выдавая что-то вроде
Олех.
— Олег, — подтвердил тот.
— Привет, — ответил Влад.
— Я невовремя?
— Нет, все нормально. Ты вовремя. Я просто еду, уронил телефон. Не смог увидеть, кто звонит.
— Куда едешь?
Владу хотелось рассмеяться. То ли от облегчения, то ли от абсурдности ситуации. Несколько месяцев полной тишины — и Шепс звонит ему как ни в чем не бывало. Как будто ничего не произошло.
— К тебе, если честно. В Редиссон. Вот сказал, а теперь сам пожалел об этом. Снова сбежишь ведь. Хотел пораньше приехать. Кофе купить. Как, — с языка чуть не сорвалось «раньше», — ты любишь.
— Не сбегу. И кофе хочу. Тут он, правда, отвратительный.
— Как ты любишь, — хохотнул Влад.
В ответ раздался тихий смех.
— Да. Как я люблю. Но к нему обязательно должен идти один вредный чернокнижник.
— Ты в слове «ослепительный» кучу ошибок сделал.
— Ты совсем не изменился.
Влад улыбнулся, перехватывая руль поудобнее.
— Тогда у меня нет выбора. Я приеду и напою тебя кофе. Только перед этим можно просьбу?
— Да, — голос в трубке зазвенел напряжением.
— Хочу твой автограф в книге. Оставь мне экземпляр.
— Я тебе рукопись подарю.
— Тогда я польщен.
Какое-то время они оба молчали. Тишину нарушил Олег.
— Мне нужно тебе много сказать. Я виноват, я…
— Я скучал по тебе, — перебил его Влад, облизывая пересохшие губы. — Я так сильно скучал.
— Я по тебе тоже. Сильнее, чем мог представить. Прости меня.
— Прощу, когда лич…
Договорить он не успел. Послышался визг тормозов, крик, грохот, а потом все затихло.
— Влад? Влад! Влад! — где-то в глубине машины лежал телефон, надрывающийся голосом Олега. Череватый пытался держаться в сознании, хотел ответить, но глаза и рот заливала кровь, а язык был сам не свой. Картинка перед глазами теряла четкость и яркость.
Перевернутая смятая машина лежала на обочине. А за углом возвышался тот самый «Редиссон».
***
Олег не помнил, как он пробирался к двери, находу накидывая чью-то кофту. Он пробегал мимо людей, не замечая их, расталкивал как мешки, пытаясь добраться до выхода. Прямо перед дверью его за руку перехватил Саша, буквально заставляя посмотреть себе в глаза.
— Олег? Олег?! Очнись! Что происходит? Куда ты собрался? Что с Владом? Что…
— Авария. Он разбился. Мы говорили по телефону, и он разбился. Отпусти, мне надо идти.
— Стой, подожди, куда ты? Надо вызывать скорую, полицию.
— Мне. Нужно. Идти, — Олег взял брата за руку, отцепляя от своей рубашки.
— Ты даже не знаешь, куда идти.
— Знаю. Я его чувствую.
Саша поднял взгляд. Над Олегом вилась лента с едва заметным свечением.
Вот только она все больше становилась черной.
***
Он не помнил, как бежал до машины. Не помнил, как разбирал дорогу. Не помнил, как по щекам хлестал дождь, не чувствовал, как мокрая рубашка прилипла к телу. Одна мысль билась в голове:
успеть. Дорога под ногами хлюпала, тут и там он влетал в лужи, один раз его окатила водой машина. Олег не замечал. Только про себя шептал слова призывов и молитв. Глупо было молиться за чернокнижника, но сейчас он готов был отдать за него все. Он ответит, обязательно ответит. Пусть Влад будет в порядке, а потом он со всем разберется. Черно-алая лента над головой вилась, трепетала и искрилась, все больше окрашиваясь в черный цвет.
Добежав до машины, Олег поскользнулся и буквально рухнул на колени. Ноги пробило резкой болью, штаны окрасились кровью. Он не заметил. Приложив все силы, Шепс пытался разбить водительское стекло. Удар. Еще удар. На стекле появилась паутинка трещин, кровавые разводы, костяшки саднили и болели. На очередном ударе оно поддалось и разлетелось мелкой крошкой. Влад лежал в салоне, тяжело дыша. Лицо его заливала кровь из рассеченной брови, с левой стороны наливалась гематома, затекал глаз.
— Держись, пожалуйста, держись, — шептал Олег как мантру. По щекам текли слезы, застилая глаза. Он злобно вытер их рукавом и принялся дергать ручку покореженой двери. Хрустнула ткань и кусок рукава повис на уголке металла. Шепс чертыхнулся и рванул дверь на себя сильнее. Та со скрипом немного отодвинулась. Все равно слишком мало.
Сзади послышались звуки сирены; пространство вокруг окрасилось в сине-красный цвет. Тут и там начали собираться зеваки. Кто-то снимал на телефон, кто-то шептал, другие — плакали.
— Это Шепс!
— Олег?
— Кто это перевернулся? Брат что ли?
— Да нет, Сашу видели сегодня в отеле.
— Череватый! Машина Череватого!
Олег частично протиснулся между дверьми. Хватило лишь, чтобы дотянуться до руки Влада.
— Держись. Скорая уже тут. Влад, пожалуйста. Чуть-чуть еще потерпи. Тебе помогут. Влад, тебе помогут, — Олег заполошно шептал, гладя его по пальцам. Когда тот еле слышно застонал, парень оторвал окончательно рукав. Сложив его, он прижал к виску. — Вот так, все нормально будет, царапина.
Слезы душили, слезы не давали нормально говорить. Он видел Влада разным — злым, расстроенным, веселым, счастливым, обиженным, но оказался совершенно не готовым к такому Череватому — бледному, ослабленному, едва дышащему. Всхлипнув, он почувствовал, как руку едва заметно сжимают пальцы, а затем большой палец, почти не касаясь, проводит по тылу кисти.
— Влад, Вл… — продолжить Олегу не дали. Подоспела скорая, приехали МЧС. Олега буквально подхватили под руки и насильно оттащили оттуда. — Подождите, нет, я должен быть рядом, стойте.
— Парень, не мешайся. Спокойно, мы его достаем, достаем!
— Да подождите, вы не понимаете, мне надо… — знакомые руки брата обняли его сзади, прижимая к груди, не давая выбраться.
— Олег, успокойся! Они ему пытаются помочь! Ты мешаешь!
Олег дернулся еще раз, а потом обмяк на руках брата. Руки безвольно опустились вниз.
— Ты не можешь меня бросить вот так. Не посмеешь, — прошептал он, закрывая глаза, сдерживая рыдания.
***
Влада доставали минут 20. Машину значительно покорежило, так что дело шло медленно. МЧСники сменяли друг друга, что-то кричали. Медики стояли рядом, периодически пытаясь дотянуться до Влада. Воняло металлом, белый свет слепил. Штаны окончательно промокли. Олега мелко трясло. Он не отводил взгляда, что-то все время шепча. Саша стоял рядом, хмуро глядя на брата. Лента, соединяющая Олега и Влада, становилась все бледнее, грязнее. Теперь она не искрились, а только периодически слабо пульсировала отблесками красного.
Как только отбросили болгарку и убрали часть машины, Олег сорвался с места. Влада на носилки грузили бережно, стараясь не менять положение. Тело его было неестественно изогнуто, левая рука опухла, два пальца вошли в кисть; правая висела плетью под вывернутым плечом. Тут и там были кровопотеки, одежда пропиталась кровью.
Олег подскочил к нему, расталкивая окружающих.
— Влад, Влад, Влад, — он вглядывался в его лицо, пытаясь увидеть хоть какие-о признаки сознания. — Ты слышишь меня? Слышишь? Пожалуйста, Влад.
Тихо вздохнув, Череватый покореженной рукой едва заметно шевельнул, прижимаясь пальцами к пальцам Олега. В тот же момент пространство вокруг них окрасилось ярко-алым, сияющим коконом. Подняв голову, Олег увидел перед собой стоящего Влада. Тот улыбался, пропуская сквозь себя свет.
— Нет. Влад, нет.
Тот пожал плечами и наклонил голову, одними губами шепча:
Я люблю тебя.
В этот же момент Олега грубо оттолкнули от него. Кокон схлопнулся, оставляя лишь черно-пепельные ошметки после себя.
Еще до того, как он это услышал, Олег уже знал.
Пульса нет.
Время замедлилось, а затем побежало с ужасающей скоростью.
Как сквозь вату донеслось: «Остановить реанимационные мероприятия. Время смерти 19:27».
И в этот момент схлопнулся мир Олега Шепса.
