Отчаянная четверка, столпы, демоны и их реакции

Обанай Игуро: — Всей длины Кабурамару не хватит, чтобы задушить ее, — первая мысль, что мелькает в его голове при виде тебя. — Тут нужна змея побольше, уж прости меня, мой ползучий друг. Кабурамару преисполнен понимания, будучи на одной волне с Обанаем. Игуро куда больше заботит твой пол, нежели рост. Он ненавидит и боится женщин, он не доверяет им и хочет держаться как можно дальше. Двадцать один год назад он стал первым мальчиком в своем клане, родившимся за последние почти четыре века, и с младенчества видел, насколько коварны, жестоки и опасны представительницы прекрасного пола. Они держали его в деревянной клетке, кормили тухлятиной и планировали преподнести в жертву демону-змею в обмен на богатства, как ранее скармливали ему других новорожденных детей. Обанаю с трудом удалось сбежать оттуда, но с тех ужасающих пор он не может видеть женщин рядом с собой и тем более общаться с ними. Он кое-как взаимодействует с Шинобу и Мицури, но с остальными мнителен, осторожен и всегда начеку. Предшествующие им женщины-мечники своей нерешительностью в критический момент лишь подкосили и без того шаткое доверие к их полу, и Обанай со временем стал еще более закрытым. И вот ты становишься хашира, что его совсем не радует. Вот и подумывает оно возможном убийстве, чтобы в будущем из-за твоей предполагаемой нерешительности не погибли люди или, что еще хуже, его друзья. Мицури Канроджи: Мицури — единственная, кто сразу, всерьез и надолго радуется твоим размерам. Она уже представляет, как ты с пониманием отнесешься к ее любви к еде, и почти сразу же загорается идеей позвать тебя на обед, чтобы утвердиться в этом. Но она боится: основная масса людей, наблюдая, как она в один присест поглощает килограммы еды, относится к увиденному с изрядной долей удивления, шока, а то и отвращения. Мол, негоже девушке столько есть, это неприлично и не поощряется обществом! А еще ее немного напрягает твое спокойствие. Как Мицури признается, сначала она подумала, что ты слишком серьезна и даже кажешься немного высокомерной, будто видишь себя выше всех мелких хлопот мира. И тут же спохватывается: — Ой, прости, — отчаянно краснеет и делает такие огромные умоляющие глаза, что невозможно на нее долго дуться, — я не хотела причинять тебе боль своими словами. Наверное, мне так подумалось, потому что ты очень высокая. Вот и показалось, что ты и внутри такая… ой, совсем не то хотела сказать… запуталась совсем… прости меня! Можно мне провалиться сквозь землю?.. Вместо разрешения провалиться сквозь землю ты сама зовешь ее на обед, заявив, что во время совместного поедания всяких вкусностей взаимопонимание достигает порой невиданных высот. И да, в результате ты ее не разочаровываешь, хоть и поедаешь вкуснях раза в два поменьше. А Обанай наблюдает за вами и неистово ревнует… Гемей Химеджима: Он живет в уединении подальше от всех остальных и редко наведывается в деревню, поэтому впервые встречает тебя непосредственно во время твоего представления как нового хашира остальным мечникам. Видеть по понятным причинам он тебя не видит, но прекрасно ощущает остальными органами чувств. Когда вы садитесь в ряд на колени перед появившимся достопочтенным господином, рядом с тобой откуда ни возьмись берется кошка. Рыженькая с серыми и черными пятнами, она подходит к тебе, как к родной, и удобненько устраивается на бедрах. Еще пара мгновений — и она вовсе сворачивается калачиком и зажмуривается. А ты не можешь удержаться, чтобы не погладить ее. И кошка начинает мурчать, да так громко, что тебя прошибает холодный пот. Как, должно быть, все это выгляди неуважительно и недопустимо! Ты сейчас находишься на собственном представлении других высокоуважаемым хашира и смеешь в такой момент гладить какую-то кошку! Это ужасно! — Прошу меня простить! — тут же чуть ли не бьешься лбом о землю, но кошку стараешься не придавить. Усатое создание нюхает твое наклоненное к нему лицо, трется мордочкой, щекоча усами, и мурлычет еще громче. Теперь тебя бросает в жар от ужаса перед тем, что последует дальше. Но дальше лишь мягко рокочет голос сидящего по левую руку каменного столпа: — Это моя вина, — он тоже склоняется перед господином в полном смирении, — и моя кошка. Прости, Т/И, что заставил тебя пережить столь неловкую ситуацию. Простите меня, достопочтенный господин, за эту оплошность. Больше такого не повторится. И улыбается так тепло, что эта улыбка ослепляет даже главного любителя ЯРКОГО — Тенгена Узуя. Тенген Узуй: Он замечает все и сияет от этого открытия так ЯРКО, что вибрация от этой ЯРКОСТИ заставляет воздух дрожать до звона в ушах. Как и все, он отмечает твой рост и с улыбкой понимает, что в полку «достань воробышка» прибыло. Поначалу не придает вашему общению большого значения, считая твои размеры единственным, что выделяет тебя из толпы других женщин. Но тут же проникается, когда видит, что вечный недотрога Гемей обратил на тебя внимание не с целью пожалеть или помолиться. Тогда Тенгену приходит ЯРЧАЙШАЯ, по его мнению, идея. Он врубает режим свахи с твердым намерением свести вас, считая, вы будете идеально смотреться вместе. И, что немаловажно для Узуя, ЯРКО. Вполне возможно, вы затмите его брачный союз с тремя женами. Он следит за тобой (за Гемеем и следить не нужно, столпы знают друг друга как облупленных), ищет точки соприкосновения и находит их. Легонько давит, аккуратно подталкивает каменного столпа навстречу тебе и попутно раздумывает о возможных последствиях своего вмешательства. Вот только Гемей — орешек покрепче тех валунов, которые он тягает на ежедневной основе. Однажды Узуй почти теряет надежду и сгоряча выпаливает: — Может, взять ее в жены? Как думаешь, Ге?.. На виске Гемея взрывается жилка. Горе-сваха не договаривает, чувствуя, как холодеют ноги. Плохой знак. Или хороший, тут как посмотреть. Как хорошо, что Узуй сверхскоростной столп, иначе бы ему не повезло на собственной яркой шкуре ощутить весь спектр гнева и ревности каменного коллеги. Никакие врачи бы его не откачали после такого… Муичиро Токито: — Интересно, как выглядят облака с высоты ее роста? — рассеянно думает Муичиро, когда замечает тебя, возвышающуюся рядом с ним. — Надо как-нибудь забраться на дерево и посмотреть… Спустя пару мгновений раздумий он вновь теряется во времени и пространстве, не интересуясь ни тобой, ни другими собравшимися хаширо, ни тем, что происходит вокруг. Второй раз вы видитесь, когда ты отдыхаешь под деревом и сквозь его листву разглядываешь плывущие в небесах облака, тренируя свое особенное зрение. Токито какое-то время наблюдает за тобой, а затем решает подойти. — Что ты делаешь? — спрашивает он и немного застает тебя врасплох. — Тренируюсь, — просто отвечаешь ты, отвлекшись. — Лежа под деревом? — недоумевает Муичиро. — Разглядывая облака. Ты мысленно благодаришь Шинобу за информацию о столпах, которой можно воспользоваться, чтобы хотя бы попытаться найти общий язык с новыми товарищами. Про Муичиро было сказано, что он лишен памяти, рассеян, забывчив и любит смотреть на те самые облака. — И что ты видишь? Похоже, нежданному собеседнику и правда интересно. Он подходит ближе, садится рядом и смотрит на листву. — А ты? Муичиро, в силу своего статуса привыкший к ответам, а не вопросам к нему, теряется. Он тихонько выдыхает, чуть расширив глаза, а затем сморит наверх, всматривается в небесную даль и произносит: — Я вижу высокие заснеженные горы, чье подножие скрыто туманом, но кое-где выглядывают исполинские деревья. К самой левой из вершин приближается птичья стая, а на самой правой медитирует огромное неведомое создание. Оно спокойно дышит, подчиняясь общему потоку… вот, оно превращается во что-то другое. Может, это существо возвысилось и стало божеством, над головой которого сияет солнце. — Красиво, — отвечаешь ты. — Целая история. Даже странно становится от мыслей, что над нашими головами этих историй проплывают сотни, а то и тысячи, и каждая становится продолжением предыдущей… — …Теперь твоя очередь, — прерывает тебя Муичиро. — Я еще помню, что ты не ответила на мой вопрос. И ты рассказываешь. Потом вы еще какое-то время сидите под деревом, глядя в небеса, а потом расходитесь. Спустя время ты идешь с Муичиро на задание, но он тебя уже не помнит и кажется удивленным, когда ты рассказываешь о вашей первой встрече.