В тихом омуте

Олег не то чтобы обычно слишком много спал. Так что, когда он проснулся и услышал, что в церкви уже вовсю кипит бурная деятельность, Волков очень удивился. Что ж. Наверное, он был слишком поспешен в своих суждениях относительно местных жителей. И служки, которых он рассчитывал дождаться в лучшем случае где-нибудь к обеду, уже вовсю трудились над тем, чтобы привести в порядок церковь, прежде чем внутрь можно будет пустить обычных селян. Позволив себе немного полежать и просто послушать звуки того, как работает кто-то другой, Олег, наконец, поднялся. Наскоро умывшись, одевшись и выпив стакан прохладной воды, Волков вышел из своей пристройки и внимательно осмотрелся. Служек было не слишком много, но, впрочем, и церковь в этом селе была далеко не дворцом. Так что в принципе, должно быть, для поддержания ее в приличном состоянии хватило бы и меньшего количества людей. К тому же, работали они очень старательно, а не для галочки. Волков неспешно прошелся между снующих по церкви служек, проверяя работу. С ним как-то очень робко здоровались, тушуясь и избегая смотреть ему в глаза, но Олег старался списывать это на то, что он здесь новый человек, и местные буквально ничего о нем не знают. Так что он старался поприветливее улыбаться (надеясь, что на его лице улыбка не выглядит оскалом) и говорить как можно мягче, чтобы мальчишкам не казалось, что от него исходит какая-то угроза. — Подойди, пожалуйста, — негромко окликнул он ближайшего к себе служку, остановившись у алтаря. — Отец Олег? — невысокий юноша подошел к нему. Коротко взглянув на Волкова, он сразу опустил глаза, низко склоняя голову. — Тут осталась пыль. Протри еще раз, пожалуйста, — подчеркнуто вежливо попросил Олег, стараясь своим тоном показать, что он не сердится. — Простите, пожалуйста, — пискнул паренек, словно только и ожидал того, что на него сейчас наорут. Или еще что похуже. — Я все уберу. Больше такого не повторится, — как-то даже как будто бы с отчаянием добавил он. — Я не собирался ругать тебя. Это просто просьба, — Олег негромко вздохнул. То ли парнишку до смерти запугали в семье, то ли… Впрочем, об отце Игоре он знал слишком мало, чтобы позволить себе сделать скоропалительные выводы о его характере и манере обращения с другими людьми. — Я понял. Я сейчас все уберу, — юноша поспешил направиться к алтарю, но Олег деликатно придержал его за предплечье. От чего служка, как ни печально, но вполне себе ожидаемо дернулся. — Как тебя зовут? — Волков отпустил руку парня, внимательно смотря на него. — Шура, — робко откликнулся служка, наконец, поднимая глаза. — Шура, — с легкой улыбкой повторил Олег, рассматривая мальчишку. — Волосы красишь? — без всякого осуждения поинтересовался он, заметив светло-голубые прядки. — Я больше не буду, — поспешил заверить его Шура, заставляя Волкова сочувственно покачать головой. — Я просто, — он запнулся, слегка прикусывая губу, — я думал, что тут дольше никого не будет. Вот и хотел немного с голубыми походить. Я правда в ближайшее время все смою. Ну или отстригу, — он очень виновато посмотрел на Олега. — Я разве просил тебя об этом? — Волков приподнял брови. Из интереса ему уже очень сильно хотелось пообщаться с другими служками. Просто в порядке социального эксперимента. Чтобы понять — это один Шура такой зашуганный, или все остальные тоже шарахаются мельчайшего прикосновения и любого обращения. Все это до ужаса не нравилось Олегу. Он привык служить в комфортной обстановке, где никто никого не боялся и все друг друга уважали. Впрочем, он решил воспринять это как новый вызов. И собирался сделать все от него зависящее, чтобы завоевать доверие своих новый подопечных. — А разве так можно, ну, в церкви? — Шура с сомнением посмотрел на Олега. По тону мужчины вроде как нельзя было с уверенностью сказать, что он издевался. И все же все это казалось каким-то слишком уж подозрительным. — А разве нельзя? — Олег добродушно усмехнулся. — Шура, Богу все равно, с каким цветом и какой длиной волос ты к нему обращаешься. Я не вижу ничего плохого в твоей прическе. Тебе вообще-то очень идет, — Волков довольно улыбнулся, когда на губах мальчишки, наконец, появилась скромная улыбка. — Нравится тебе — хоть розовые носи. А если кто-то будет тебе что-то высказывать, смело говори, что отец Олег благословил, — он хмыкнул. — Если надо, пусть ко мне подходят, я готов подтвердить. — Спасибо, — Шура вновь слегка улыбнулся и, взяв тряпку, принялся прибираться на алтаре. — Шура, прости, пожалуйста, за вопрос. Но, насколько я помню, это ведь ты нашел отца Игоря? — постарался как можно осторожнее спросить Олег. Юноша лишь кивнул, и от взгляда Волкова не ускользнул тот факт, что плечи Шуры нервно передернулись. — Ты ничего необычного не заметил? — Да я как-то не рассматривал, если честно, — Шура негромко вздохнул. Его пальцы чуть сильнее сжали тряпку, но он почти сразу взял себя в руки и продолжил уборку. — Он прям у этого алтаря и сидел. Как будто, не знаю, отползал от кого-то и пытался отгородиться. И синий весь. В общем, я сразу понял, что он умер уже несколько часов как, побежал за помощью. А там уже никого больше в церковь не пустили. — Веришь, что его нечистые извели? — Волков внимательнее всмотрелся в лицо Шуры. — Не знаю, — искренне произнес юноша, пожимая плечами. — Мы сами слышали какие-то странные шорохи ближе к ночи. Но это началось, когда об этих бесах уже все говорили. Может, мы просто накрутили себя. Одному что-то послышалось, и все сразу, конечно, тоже слышат. Только сами друг друга еще больше раздразнивали, а воображение уже само свое делало. Я лично ничего не видел, только слышал, как шуршит. Но шуршать может что угодно. — Ты очень правильно рассуждаешь, Шура, — не поскупился на похвалу Волков. — Ладно, последний вопрос, и я больше не буду тебя мучить. Игорь сильно строгий был? В этот раз Шура замолк надолго. Но Олег даже не собирался торопить его. Просто наблюдал за сосредоточенно нахмуренными бровями и крайне задумчивым выражением лица. Конечно, Шура знал его меньше получаса. И не мог так скоро решить, сколько можно сказать чужому человеку. И не выйдет ли это ему самому боком. — Строгий, — наконец, тихо выдал Шура, оглядываясь так, словно стараясь убедиться, что никто их разговор не слышит. — Он бы меня на лысо побрил без лишних предисловий. — Спасибо, что поделился со мной, — Олег ласково потрепал Шуру по плечу. Он не мог не заметить, что служке стало откровенно некомфортно, а давить на него Волков совершенно не собирался. Эти сведения были ему не жизненно необходимы, да и в целом все для себя он уже примерно понял. — Если тебе нужно будет поговорить, не стесняйся и подходи в любой момент. И остальным скажи, что я, хоть и Волков, но кусаться не собираюсь. С усмешкой Олег отошел от Шуры и продолжил осматривать ту часть церкви, которую еще не успел изучить. Только обойдя ее всю, Волков, наконец, осознал, что сразу же показалось ему очень странным. Отойдя подальше от алтаря, Олег понял, что часть досок очень сильно отличается от других. Выглядело все так, словно их совсем недавно поменяли. Но, впрочем, он не стал заострять на этом слишком много внимания. Возможно, местные решили, что сносить всю церковь после того, как там умер настоятель, это уже слишком, но вот поменять доски, на которых его нашли — в самый раз. Невольно Олег поймал себя на ехидной мысли, что успел уже очень сильно отвыкнуть от такого дремучего невежества. Конечно, в его приходе тоже встречались крайне интересные личности, которые свято верили в абсолютнейший бред. Но это было, скорее исключение из правил. Да и к тому же, Волков в любой момент в свободное время мог взять машину и поехать в центр Санкт-Петербурга, чтобы развеяться и вспомнить, что такое кипящая настоящая светская жизнь, полная ярких красок. А тут, куда ему ехать? Разве что топиться в ближайшем пруду. Смирение, Олег. Волков перекрестился, поймав себя на том, что делает это с какой-то иронией, и несколько раз глубоко вдохнул, переключаясь с крайне неуместных сейчас мыслей на дела насущные. Кстати, очень вовремя. Один из служек подошел к нему, чтобы передать просьбу местных жителей лично понаблюдать обряд освящения, чтобы быть точно уверенными, что никаких бесов не осталось. Волков едва сдержал себя, чтобы не произнести легендарное «началось в колхозе утро», как нельзя кстати подходящее к этой ситуации, но местных разрешил пустить. Пусть контролируют. А то мало ли он вместо освящения еще демонов призовет. Олег, конечно, прекрасно понимал, что быстро отделаться от наплыва прихожан у него не выйдет, но как-то не ожидал, что у него с трудом найдется минутка попить воды. После рисования крестов на стенах церкви и окропления оной святой водой Олег старательно провел службу, понимая, насколько это надо местным, и остался у алтаря, чтобы поговорить с прихожанами. Он думал, что к нему подойдут самые рьяно верующие бабки и еще несколько человек с глупыми вопросами, на которые можно дать равнозначно глупый ответ, чтобы удовлетворить вопрошающего, но нет. Как самому Волкову показалось, после службы из церкви вообще никто не вышел. И все оставшиеся готовы были ждать своей очереди хоть до самого вечера, лишь бы поговорить с настоятелем о том, что так сильно тревожило их души. Готов ли был Олег к бесконечному потоку откровений, просьб благословить на покупку коровы или постройку курятника, вопросов в стиле «грешно ли завидовать богатому соседу» или «покарает ли Бог за желание расквасить собутыльнику рожу» — никто, разумеется, не поинтересовался. А Волков был не готов. Поначалу ему было даже как-то забавно. Но уже на исходе первого часа, увидев, что народу в церкви как будто бы вообще не уменьшилось, Олегу стало уже совсем не до веселья. Но, в очередной раз напомнив себе о смирении, Волков заставил себя принять максимально возможно дружелюбный, спокойный и покровительственный вид, и продолжил разговаривать со своими прихожанами. В конце концов, он старался успокоить себя тем, что так едва ли будет всегда. Ведь со смерти отца Игоря прошло прилично времени, и у местных жителей явно накопилось очень многое. И они только и ждали удобный момент, чтобы выплеснуть уже все разом на того, кто был обязан их выслушать и дать напутствие. Когда, наконец, все духовные метания были усмирены, Олег устало опустился прямо на пол. Он и сам уже не мог вспомнить, когда в последний раз он был настолько вымотан и выжат морально. По ощущениям, он не просто стоял на месте и разговаривал с людьми, но еще и разгружал вагоны. Несмотря на то, что работал он в основном мозгами, сил у него действительно просто не было. — Вы в порядке? — Олег вскинул голову, когда услышал неуверенный оклик. Прямо над ним стоял Шура и с неподдельным беспокойством смотрел на него. — В полном, Шура. Просто очень сильно устал. Давно не приходилось разом познакомиться со всем селом, — Волков слабо улыбнулся и заставил себя подняться на ноги. — А ты чего все еще здесь? — Да я подумал, — Шура неуверенно перемялся с ноги на ногу. — Подумал, вы до трактира не пойдете уже, сам сбегал. Поесть принес. Я у двери в пристройку оставил. Извините, если не нужно было. — Ты мой спаситель, Шура, — Олег ласково потрепал служку по волосам. — Я обязательно поем, спасибо. А ты беги отдыхать. Когда юноша послушно вышел из церкви, Волков торопливо последовал к пристройке. И по достоинству оценил заботу Шуры: его ожидал поднос с миской супа и котлеты с пюре. Ровно то, что было надо задолбавшемуся человеку, который весь день продержался исключительно на морально-волевых и паре стаканов воды. Пока Олег торопливо поглощал свой ужин, он вспомнил, что вроде как ему и правда говорили, что в местном трактире его будут бесплатно кормить. Надо бы завтра уточнить у Шуры, что ж это за трактир такой, где так хорошо кормят уставших священников. И заодно вернуть использованную посуду. Наевшись и просто посидев пару минут за столом, Волков все же пришел к выводу, что ему жизненно необходимо наградить себя сигаретой за то, что он выдержал этот день. Он вышел из церкви и, обойдя ее, чтобы его нельзя было так просто заметить, и достал сигарету. Подкурив, Волков с жадностью и огромным удовольствием глубоко затянулся. Немного подержав дым внутри, Олег, чуть откинув голову назад, медленно выдохнул его через нос, довольно жмурясь. Он, кажется, мечтал об этом весь день. Неспешно докурив, Олег убрал бычок обратно в пачку, благоразумно решив не бросать его рядом с деревянной церковью и зашел обратно. Он уже собирался было погасить свечи и пойти в свою пристройку, чтобы переодеться и с чувством выполненного долга завалиться спать, как вдруг что-то привлекло его внимание. Кажется, краем глаза он заметил какое-то резкое движение. Неторопливо повернувшись в его сторону, Волков пристально всмотрелся в угол. Света в самой церкви уже почти что не было — Олегу оставалось лишь загасить несколько свечей, прежде чем отправиться в постель, так что рассмотреть что-то было чрезвычайно сложно. Волков сделал пару небольших шагов по направлению к неопознанному пятну, и оно словно было нервно колыхнулось. На всякий случай Олег плотно зажмурил глаза, думая, что ему просто мерещится всякое от усталости. Но, распахнув их, убедился в том, что пятно все еще было на своем месте. — Ну и кто ты такой? — Волков сделал еще пару шагов к углу. Ответа он, разумеется, не дождался. Но незнакомец тряхнул головой, и Олегу удалось рассмотреть взметнувшиеся рыжие пряди. — Эй, я не собираюсь причинять тебе вред. Давай просто поговорим? Меня зовут Олег, — постарался как можно спокойнее сказать он, чтобы не нервировать незваного гостя еще сильнее. Ответа вновь не последовало. Вздохнув, Волков решительно направился к незнакомцу, намереваясь выяснить, что тут вообще происходит. Когда до гостя оставалась пара шагов, тот вдруг подскочил и, оттолкнув Олега, кинулся прочь. С удивлением обернувшись, Волков понял, что он снова в церкви один, хотя ни одна дверь не хлопнула. Если бы не ощутимый тычок в грудь, Олег, собственного спокойствия ради, списал бы все на то, что у него был очень тяжелый день. А с таким моральным истощением померещиться может что угодно. Но ушиб на груди, который он теперь аккуратно растирал, все же свидетельствовал о том, что кто-то тут был. Некоторое время Волков поразмышлял об этом, сидя за рабочим столом. Но все же пришел к тому, что он ничего не понимает, а разбираться в этом было как-то не время. Так что Волков решил просто лечь спать, а на следующий день уже подумать, что вообще это было. Или найти того, кто сможет ему объяснить.