Выбравшийся из могилы

      Поднимаю взгляд к небу, на летящего надо мной ворона. Стыд вновь охватывает меня, выражаясь красными щеками, которые к счастью были спрятаны под шарфом. И вот нужно же было так лажануть, причём по полной. Разрыдался аки девчонка при всех, не сумев сдержать облегчение от понимания, что Ио жив. Ещё и залил слезами несчастную птицу, тихо приговаривая «живой, живой…». Хорошо, что дети Главы не отреагировали на это, наверняка понимая, что это связано с моими видениями. Они просто продолжили инструктировать остальных, которые в это же время смотрели на меня с шоком. Хотя я заметил во взгляде детей странное сочувствие. А из остальных, только ученица Шинобу была более сдержанной, приподняв брови.       Выбирал сталь для клинка я последний. К тому времени смог немного успокоиться и отпустить несчастную птицу. Там лежало три последних куска. И один из них звучал очень странно, будто вибрировал. Эта находка полностью успокоила мои прошлые чувства, вызывая на их место смятение. Металл вибрировал. Такое вообще возможно? Тем более, Зеницу не услышал ничего такого, наверняка бы выбрав его, будь оно так.       Именно его я и выбрал. Да, вроде как первый выбор металла для своего клинка должен быть особенным, но я не чувствовал от этого одушевления. Едва выбор был сделан, как все мысли вернулись к Ио. Ведь то, что ворон прилетел не его, не значит, что Аоки жив. Я ведь в видениях вижу только один из вариантов событий. А если… А если Кэншин был убит и не смог из-за этого прилететь? Или Иошито не успел сказать ему приглядеть за мной и был убит раньше времени? Вдруг Кокушибо не захотел играть с истребителем и разобрался с ним сразу.       Сотни вопросов и ни одного ответа…       В конечном счёте мы все спустились с горы. Половина перемотанная бинтами, я лишь в паре мест был залатан. Одна Канао была всё так же свежа, будто и не прошло недели голодовки в окружении демонов.       Разошлись с двумя другими ребятами сразу и в молчании продолжили путь. Я ещё долго чувствовал знакомый взгляд алых глаз на своей спине. Неужто узнал таки? Или догадывался…        — И вот что ты там устроил? — наконец подал голос Генья, спустя минут двадцать молчания. Я ещё больше спрятался в шарфе. — Не твоё дело, — грубо ответил ему, хмурясь и ускоряя шаг. Смущение и стыд не проходили, а только наоборот сильнее накатывали волнами.       Кейджи, мой новый ворон, спикировал вниз, садясь на плечо, молчаливо оберегая. Он сразу показался мне тихим и спокойным, как Кэншин. Только у моего ворона на хвосте, кончики перьев имели тёмно-фиолетовый цвет. Если не приглядываться, то увидеть очень сложно. И инцидент с моей истерикой тоже не отразилось на наших отношениях. Он тогда покорно сидел у меня в руках, позволяя обнимать и заливать его слезами. А сейчас вон, следит за Шинадзугавой, чтобы тот ничего не сотворил. — Правда что ли? Вот только из-за этого, не моего дела, ты нас опозорил! Цугуко Столпа Звука, а разревелся как маленькая девчонка! — продолжал парень, но я терпел. Не стоит ввязываться в драку из-за такого. Тем более, отчасти он прав. Я Цугуко. Да, Узуй говорил, что слёзы — это не стыдно. Но ощущается всё всегда наоборот.       Так бы мы и шли. Я — слушая и медленно вскипая, Генья — выражая своё недовольство, и Канао — следующая за нами и наверняка думая о том, как от нас быстро избавиться.       Последней каплей стал момент, когда парень со шрамом не выдержал, выскочил передо мной и хватанул за грудки. — Ты меня вообще слушаешь? А, Мелочь? — вороний крик совпал с моим ударом кулака в лицо придурка. Дыхание участилось и из горла вместе с выдохами вырывалось тихое рычание. Рука с отросшими когтями тряслась как в припадке от напряжения, но я не обращал на это внимание, смотря прямо на Генью. Он же в свою очередь в шоке глядел в ответ, сидя на земле. — Заткись! Заткнись! Заткнись! — срываюсь на крик, не чувствуя ничего, кроме отчаяния, — хочешь знать, почему я так оплошал там? Хорошо! Я скажу! — наступаю на парня, который теперь не выглядел таким уверенным, каким был, — потому что я видел смерть моего лучшего друга, ставшего мне братом! Я видел, как он бросается прямо на Первую Высшую Луну и как погибает! Я видел, как он просил своего ворона приглядеть за мной и на отборе моим вороном был стал именно он! И ты не представляешь, как я был рад увидеть не Кэншина, а Кейджи! Но сейчас, думая обо всём этом, я не уверен, что всё закончилось хорошо. Мне страшно! Понимаешь? Мне страшно вернуться и увидеть, что Ио мёртв. И что его ворон не прилетел ко мне по той же причине… Я просто… Боюсь, — последнее слово вырвалось с усталым выдохом. Ярость и отчаяние покинули меня вместе с ним, оставляя лишь глубокую грусть. Верно. Я просто напуган. Мне нужно увидеть его, прижаться в объятиях, убедиться что он жив.       Моих щёк коснулась нежная девичья рука. Канао стояла передо мной и вытирала дорожки слёз с моих щёк, оставаясь при этом отрешённой. За ней маячил Генья.       А я даже и не заметил, что они поменяли своё положение. Настолько ушёл в себя во время гневной речи, что даже не видел изменения перед собой. — Расслабься и дыши медленнее, — тихо говорила девушка, беря обе мои руки в свои, успокаивая. На кончиках когтей заметил кровь, а после пришла лёгкая боль в ладонях. А ещё болела нижняя губа и во рту расплывался острый металлический привкус.       Следую инструкциям, не отрывая глаз от чужих и усмиряя разогнавшиеся вздохи. Прикрыв глаза, вспоминаю наставления Тенгена и в памяти сразу стали всплывать быстрые моменты из прошлого. Счастливые моменты. Например, как я и Шигеру бродили по лесу рядом с домом и высматривали мелкую живность. Или как провожали всей семьёй Танджиро, когда он вновь спускался в город. А ещё как мы с Узуем, его жёнами и Ио готовили ужин. Тогда было весело и шумно. Мы потом ещё долго убирали весь тот беспорядок, который устроили.       Открываю глаза, уже будучи более спокойным. — Спасибо, — хриплю я, опуская взгляд вниз, на землю, где сидел Кейджи. Он неожиданно выглядел как-то пристыженно. Но что случилось? Сначала дети Главы ведут себя странно, теперь ворон.       Поджав губы, негромко говорю им продолжать путь и делаю первый шаг. И только потом вспоминаю, что Генья в конце отбора не хватал за волосы одного из детей, так как отвлёкся на мою истерику. Вот и ещё одно изменения канона.

***

      Добрались до дома мы уже ближе к вечеру. Город красиво переливался в свете заката. На пути никого не было, улочки были пустыми.       Первой от нашей компании ушла Канао, потом сбежал Генья. Я же продолжил путь к поместью Узуя. На плечо давил вес Кейджи, который так и не поднял головы, продолжая выглядеть виноватым, но при этом не говоря ничего. Причины такого поведения я не знал, но подозрения уже появились.       Для начала, хотел дойти до Ио. Мы с ним ведь договорились, что после отбора иду сразу к нему, а после к нам — отметить. Поэтому шёл другой дорогой, не по той, которая вела в поместье Узуя.       Присутствие другого человека заметил не сразу. В конце улицы мне на встречу направлялся знакомый Столп, шагая тяжёлой, злой поступью. Он тяжело пыхтел, а скрип зубов неприятно бил по слуху.       Останавливаюсь, настороженно наблюдая за приближением мужчины. Фиолетовые глаза смотрели в землю перед собой. Но при приближении я смог увидеть целую гамму эмоций. Гнев, печаль, обречённость, неверие. Я не был уверен что правильно смог понять, так как Санеми обычно всегда выглядит так, будто убьёт в любую секунду. Однако сейчас всё было иначе.       Эта картина была так знакома… Перед взором стоял миг, как мы с Ио шли в цветочный и я увидел Санеми, точнее видение с ним. И сейчас… Он выглядел так же, как тогда. — Господин Шинадзугава? — тихо зову его. Тот поднял взгляд. На щеках беловолосого заиграли желваки, увидев меня. В глазах играли сомнение, вместе с удивлением. Неужели он думал, что я помру на отборе? — Вернулся значит… — пробормотал тихо мужчина, но я услышал. Реально что ли так думал? Я не настолько слабый! Да, слабее Канао, да даже Геньи в некоторых аспектах. Но не до такой же степени!       Проглатываю обиду, решив всё же узнать что происходит. Предчувствие говорила, что что-то случилось. Что-то очень плохое… Ну не могут же быть мои опасения реальными? Правда же? — Господин Шинадзугава, что случилось? Вы такой… Мрачный, — скорее злой, но так говорить при нём карается смертью.              Столп отвёл взгляд, поджав губы. Всё его тело было напряженно, что видно по сжатым кулакам. И невольно я стал перенимать это состояние. — Господин Шинадзугава? Что-то случилось с Ио? — сразу начал с главного. Ну не может быть всё так просто! Санеми никогда бы так не реагировал, если бы это не было связано с Иошито.       К своему ужасу я увидел, что мужчина только сильнее нахмурился. Он не отрицал. Да, Шинадзугава не подтвердил, но и не отрицал, что что-то случилось. И от этого становилось только хуже. — Два дня назад он ходил на задание и там встретил Первую Высшую Луну, — заговорил блондин, всё же посмотрев на меня. В чужих глазах отразилась горечь и боль. И я уверен, что в моих глазах он увидел то же самое. Его ученик, мой друг… Неужели это всё же случилось? — Я не понимаю, — шепчу тихо, едва слышно, пытаясь проглотить наворачивающиеся слёзы, — я же сказал ему, чтобы он не ходил на задания! Я сказал ему, что я не видел его будущего! Что он возможно умрёт в будущем! — срываюсь на крик. Судорожный всхлип был едва подавлен. Дыхание вновь стало ускоряться. В груди расплывалось чувство тоски, разрывающая бешено стучащее сердце на части.       Я не слышу что говорит Санеми. Гул в ушах не позволяя воспринимать информацию. Да и не до того было. В этот момент я уже бежал обратно, в сторону Дома Бабочки. Надежда на хорошее ещё теплилась где-то внутри, но этот огонёк уже начал быстро затухать.       Встретила меня знакомая для этого места тишина. Здесь лечились некоторые истребители и шуметь было строго запрещено, кроме некоторых мест. Но именно сейчас это только сильнее пугало.       Почему рванул именно сюда? Кроме надежды на то, что Ио жив? Если… Если он всё же погиб, то его в любом случае должны были принести сюда, чтобы подготовить к похоронам. Если Санеми знал точно, с кем Аоки сражался, то значит и тело осталось. Возможно даже видел лично самого демона.       На мгновение представив изуродованное Ио после битвы с Кокушибо, и сразу падаю на пол. Адреналин от прохождения отбора давно прошёл, но отходняк добрался именно сейчас. Неделя голода и сражений с демона не прошли даром. Всё тело охватила сильная слабость, стоят вертикально стало тяжело, будто сила притяжения приняла для себя решения раздавить меня об землю.       На периферии взгляда вижу маленькую чёрную тень. Кейджи сел передо мной, подняв голову. Сейчас он выглядел намного увереннее, чем весь прошедший день. — Иошито Аоки жив! — каркнул ворон, не дав и рта раскрыть. Сказал быстро, скороговоркой, будто боясь не успеть сообщить.       Шок смешался с облегчением. Значит, не всё ещё потеряно. Но почему тогда Кейджи не сказал обо всём сразу? Почему Шинадзугава начал со слов о встречи Ио с Первой Высшей Луной, а не о том, что Ио сейчас ранен или вообще в порядке? Почему…

***

      Просыпался я медленно. Усталость полностью завладела моим телом и пыталась утянуть обратно в сон. Однако, с медленным течением мыслей, так же медленно приходило осознание, что я ведь только что прибежал в Дом Бабочки. Но зачем… Воспоминания были будто в тумане. Я упал в обморок? Похоже что да. Неделя без еды, нормального сна из-за видений и демонов сделали своё дело. Боюсь представить, какого сейчас Танджиро.       Потихоньку вспоминая произошедшее, неожиданно для себя я вспомнил, зачем так быстро мчал в Поместье Шинобу. — Ио! — подскакиваю с места, едва ли не падая с кровати, вовремя упираясь рукой о тумбочку. Двое парней с других кроватей, что до этого тихо переговаривались, дёрнулись и сами почти поцеловались с полом. — Эй, ты бы так не орал. Всех пациентов распугаешь, — возмутился один из них, хотя звучало это не слишком серьёзно. — Где Госпожа Шинобу? Или Госпожа Аой? — не слушая его, стал спрашивать я, поднимаясь на трясущиеся ноги. Те слушались ужасно, норовясь подкоситься. Правда, мне было не до этого. В приоритете был Иошито. — Да здесь я, успокойся, — раздалось со стороны дверей. Подняв взгляд туда, увидел Аой, недовольно смотрящую на меня, — хватит тревожить покой пациентов. Чего разорался? — девушка приближается ко мне, быстрым взглядом осматривая сначала ребят, а потом и меня. — Что с Ио? — меня тихонько толкают на кровать и я поддаюсь, садясь на переворошенное, резким подъёмом, одеяло.       Помощница Шинобу поджала губы и сложила руки на груди и молча смотрела, будто пытаясь понять, выдержу ли я эту новость. И со вздохом она всё же сообщила: — Жив, но находится в коме. Основной удар пришёлся на его голову. Господин Шинадзугава едва успел спасти его. Если бы ещё мгновение, то демон бы убил его. Во всяком случае, это если верить словам Столпа. Подробности мне неизвестны. Но факт остаётся фактом — Аоки жив только потому, что Глава направил Господина Шинадзугаву за ним следом и потому что начинался рассвет, — я выдохнул с облегчением. Живой, а это главное. Тревожно конечно, что Ио в коме, нужно будет узнать побольше об этом, однако он жив. Жив! — кстати, это именно Господин Шинадзугава принёс тебя к нам со двора. Он побежал за тобой, так как ты явно прослушал новость, что Аоки жив и хотел убедиться, что ты не наделаешь глупостей. — Я могу к нему сходить? — игнорирую последние её слова, вновь вскакивая с кровати и не обращая внимания на секундную боль и головокружение. Было всё равно на эти мелочи. Мне нужно увидеть в живую, что мой друг жив.       Аой не думала долго и кивнула. — Но сразу предупреждаю! — осадила она меня, когда я рванул к дверям, — если будешь шуметь — выгоню. И потом не сопротивляясь, дашь себя осмотреть, — быстро киваю, нетерпеливо переминаясь на месте. Девушка вздохнула и кивнула на выход.       У двери в палату Ио я остановился, не решаясь зайти. По дороге встретил Столпа Насекомого и она отругала меня, за то что встал без её разрешения. Но Кочо всё же смилостивилась и сказала, что в бою Ио потерял один глаз и получил множество переломов, сильное сотрясение мозга. И даже почти был разрыв органов, но Санеми смог его стабилизировать, чтобы тот дотянул до Дома Бабочки и совсем плохо всё не было. В общем итоге, теперь он будет всегда хромать и если захочет остаться истребителем — ему придётся ходить вместе с другим охотником. Да, с Ио ещё поговорят об этом, когда очнётся, но зная его, он ни за что не откажется быть истребителей, будет хвататься за любую возможность. И Глава даст ему её.       Шинобу рядом терпеливо ждёт. Она последовала за мной, дабы проверить, дойду ли я.       Кстати, уже давно заметил, что со мной она чуть более искренняя и не делает милые улыбочки независимо от ситуации. И сейчас она тоже не улыбалась.       Решаюсь медленно открыть дверь и тихонько пройти в помещение. В глаза сразу бросился человек на средней кровати, единственный в этой палате. От одного только взгляда сердце разрывает на части.       Я и не понял как приблизился, стоя рядом с кроватью и смотря на полностью перебинтованного пациента. Особенно много бинтов было на голове, руках и наверняка на одной из ног, спрятанных под одеялом. — Точно сказать, когда он очнётся я не могу. Травма головы слишком серьёзная. Есть шанс… Что он никогда и не очнётся, — тихо говорила девушка, стоя за моей спиной. От её слов становилось больнее. — Спасибо вам. За всё, — грустно улыбаюсь и поворачиваю голову к ней через плечо. В ответ девушка поджимает губы. Уходит она позже, когда я сидел на соседней койке и молча смотрел на тело друга. Слёзы не шли, хотя плакать хотелось. Я выплакал их ещё на отборе, после каждого видения и в конце. От этого становилось ещё хуже, — Ио, — тихо зову блондина, — ты же очнёшься? Верно? Ты же не оставишь меня? — не знаю, слышит ли Аоки меня. Но если да, то очень надеюсь, что это поможет ему проснуться, — знаешь… А я ведь прошёл отбор. И брата видел. Он… Танджиро так изменился. Вырос, чуть возмужал. И знаешь, я очень хочу, чтобы вы встретились. Вы наверняка стали бы друзьями, — и дальше я уже не смолкал. Не помню что именно говорил. Вроде что-то о прошлом рассказывал. Много чего. Я просто хотел поделиться с ним чем-нибудь.       И так продолжалось долго. Пока я не услышал хлопанье крыльев и на оконную раму не сел Кейджи. И одного взгляда на него было достаточно, чтобы гнев заставил быстро подняться и схватить птицу, с трудом сдерживая силу, дабы не переломать крылья. — Ты знал! Ты знал и не сообщил мне! — шипел не хуже змеи на ворона, который перепугано трепыхался. — Я хотел! — каркнул ворон и я сразу зажал его клюв, оглянувшись на дверь. И пока не убедился, что никто не идёт — птицу не отпустил. — Хотел! Но не сказал! — продолжил я и неожиданно для себя получил клювом в руку. Вроде бы спокойная птица, а уже готова драться. — Не вы один потеряли своего брата. Однако Иошито Аоки выжил, а мой брат нет! — птица вырвалась из рук и вновь сел на раму. И он выглядел… Морально убитым, — Кэншин был моим родным братом, с которым я был очень близок. Он погиб от клинка Первой Высшей Луны, пытаясь хотя бы на мгновение задержать его и спасти Иошито, — ворон опустил голову, не смотря на меня и даже появилось чувство, будто его оперение стало более тусклым от печали. И сразу стало стыдно. Даже среди Касугайгарасу есть такие, которые связаны родственными и любовными чувствами. Те же Юан и Урара были парой. А я стал на больное давить. — Прости, — досадно поджимаю губы и вновь сажусь на кровать, опуская голову на руки, упирающиеся локтями в колени. Смешанные чувства вновь заволокли моё сознание. Вот, вроде бы живой Ио, лежит передо мной, но он может даже сказать мне привет. И Кейджи тоже сейчас нелегко. Он потерял брата, который спасал моего. Это ужасно. Почему же ты не послушал меня, Ио?..

***

— Мне искренне жаль Такео. Я предчувствовал плохое, но из-за своего здоровья не смог предупредить вовремя Иошито, — Глава слепо смотрит вдаль, в его голосе звучит сожаление. Болезнь уже достигла половины лица, отчего мужчина теперь не мог видеть ничего. Один его глаз был полностью слеп и видел он только тьму, а второй же видел мир настолько всё расплывчато, что даже непонятно кто перед ним.       Мы сидели на нашем привычном месте. Его жена сидела рядом с ним, а его дети находились во дворе. Кирия и Каната играли тихую мелодию на музыкальных инструментах, в то время как остальные девочки играли в мяч.       Прошло три дня после отбора. Клинок мой ещё не принесли, но форма уже была сшита. Сидела она впору, очень удобная и не сковывала движения. От обычной формы отличался только пиджак с короткими рукавами. Я решил скрывать руки под тем самым тёмно-синем хаори, с веточками глицинии на подоле. Сначала оно сопровождало меня на тренировках, а после и почти каждый день. Теперь ещё и на заданиях хаори будет со мной. Не знаю почему оно так мне понравилось. Но оно напрямую ассоциировалось с Узуем, его жёнами и со всеми истребителями. Они стали мне семьёй и это осознание вызывало тепло в груди, когда я надевал это хаори на себя.       Кстати, Тенген навестил меня сразу в тот же день, когда я вернулся. Он зашёл тихо, сел возле меня и молча поддерживал. И тогда я не выдержал, вновь расплакавшись у него на плече.       В конечном счёте Глава отправил мне ворона, когда смог сидеть без опасения упасть в обморок. И именно поэтому я сейчас сидел перед ним, попивая чай, однако при этом мыслями оставаясь с Ио. Я так и не отходил от него, в течении этих трёх дней. Максимум, когда позволял себе уйти — это чтобы помыться. В остальное время сидел на соседней кровати и рассказывал какие-то истории из прошлого. Возможно, даже моменты из прошлой жизни. Не знаю, не помню. Говорил неосознанно. Смолкал, только когда приходил Санеми или Узуй. Они так и не издавали ни звука, просто сидели, один на противоположной от меня и Ио кровати, а второй рядом. Столп Ветра даже не язвил в мою сторону. Думаю, смотря на своего ученика, он вспоминал своего друга, который тоже был для него почти братом, как и Иошито для меня. А Узуй… Думаю, он вспоминал своих братьев. Их же вроде несколько было, да? Они погибали от чересчур адских тренировок. Может быть мой друг напомнил ему их?       В любом случае, теперь мне вновь пришлось отойти от Ио, чтобы прийти к Главе. Нет, я не винил его. Проклятие всё больше губило его жизнь и ему сложнее было отдавать нужные приказы. Вот и в этот раз, Убуяшики чувствовал, что с Ио случится что-то плохое. Его предчувствие в этот раз работало отвратительно, слишком поздно, причины чему он не знал. Однако именно из-за этого, а так же из-за ухудшившегося состояния, понял смертельную опасность для Цугуко Столпа Ветра поздно. И сейчас винит себя за это. — Я знаю Глава. И вашей вины тут нет, — всё ещё в прострации тихо говорил ему я, но тут же встрепенувшись, поднимаю голову, — Достопочтимый Глава, я хочу спросить. Да, это неуместно и вообще некрасиво подобное спрашивать. Но я хочу знать. Вы можете предчувствовать, очнётся ли Иошито? — некрасивый вопрос — это мягко сказано. Лучше бы вообще не открывал рта. И всё же, незнание — убивает. Причём, не только морально.       Прошлые две ночи мне снились видения будущего. Ничего серьёзного на первый взгляд. Однако, эти два видения были связаны с моей первой полноценной встречей с Танджиро. Видения шли обрывками, однако я понял, что у меня есть выбор — встретиться с братом на горе с Семьёй демонов-пауков, либо же в Токио, где будет Тамаё и Юширо.

***

      Чёрноволосый парень стоял в окружении толпы, с лёгким удивлением рассматривая всё. Он довольно давно не видел настолько ярких городов, где светло как днём.       Он посильнее скрыл своё лицо в клетчатом зелёном шарфе и прошёл дальше, прислушиваясь. Так как звук, исходящий от демонов отличался, их было легко отследить среди множества людей. Но Такео искал один конкретный, самый мерзкий, принадлежащий его убийце.       И он услышал его. Парень сразу повернул голову на источник звука и стал искать его источник. И цель сразу найдена, вместе с двумя людьми рядом с ним.       Такео успевает только сделать шаг, как его будто окатывает ледяной водой. Алые глаза демона остановились на нём и заглядывали будто в саму душу. И Кибуцуджи смотрел всего несколько секунд, явно узнав юного истребителя. Но тут его отвлёк другой парень, схватив за рукав. Такео сразу скрылся из виду среди толпы.

***

      Камадо осторожно протягивает руку в сторону стены и та исчезает в ней, будто там ничего нет.       Глубоко вздохнув, будто перед прыжком, Такео ступает вперёд, позволяя стене поглотить его полностью. Но тут же, парень оказывается на другой стороне, внутри двора, а перед ним возвышался дом, изнутри которого доносились голоса.

***

— Такео! — кричит Танджиро, видя, как демон со стрелками отправил младшего брата в полёт. Тот в свою очередь извернулся, используя дыхание и полетел уже вниз.

***

      Моменты с горы к сожалению я даже не запомнил. Всё перемешалось у меня в голове, а когда пытался расставить всё по полочкам — ничего не выходило. А потом уже и не до этого было. Добирался до Главы, думая о том, что он хочет мне сказать. И мужчина сказал. Объяснил всё и уже несколько раз извинился, что не предотвратил беду. — Я не знаю, Такео. После случившегося, я ничего не чувствую в отношении Иошито. Предчувствие никогда не подводило меня. Оно всегда работало отлично, настолько, что могло предсказывать будущее. Скорее всего это связанно с тем, что он должен был погибнуть. Но ты предупредил и меня, и Иошито. Это и спасло ему жизнь, хоть он сейчас и находится в коме, — ответил Глава, спустя недолгое молчание. Было видно как серьёзно мужчина задумался о моём вопросе. И он прав. Ио должен был погибнуть. Однако я сообщил Главе и самому парню, что и спасло жизнь.       Молча киваю, вновь отпивая чай. Была у меня одна мысль, связанная с тем, о чём сейчас говорили. Возможно, Ио, как бы это сказать, «выпал из этой реальности». Он должен был погибнуть и его история бы оборвалась, если так бы и случилось. Однако, парень выжил. Но так как судьба не прописала его историю дальше, то и для мира он фактически мёртв. Поэтому Глава не может ничего предсказать. И поэтому я не вижу снов о нём. Но тогда почему такая же ситуация не постигла и меня? Глава же чувствовал, что появился кто-то необычный. И им был я. Или же… Это связано с тем, что история настоящего Такео закончилась для этого реальности, а моя, девушки из другого мира, попавшей в его тело, началась? Это не лишено смысла.       Отставляю пустую чашку на стол и мягко качаю головой, когда Амане хотела подлить ещё чая. Она легко улыбнулась и села обратно. — Думаю мне пора. Я не хочу надолго оставлять Иошито. Но обещаю — я сразу выйду на задание, как только принесут клинок. — Я не тороплю тебя Такео, — сразу заговорил мужчина, поворачивая голову в мою сторону. Было немного неуютно от взгляда слепых глаз и этих фиолетовых пятен. И всё же, я спокойно слушал слова Главы, — как бы это грубо не звучало — ты важен для всех нас. И отправлять тебя на задания так просто я бы не хотел. Если верить твоим видениям — в ближайшие месяцы будет убит Низшая, а после и Высшая Луна. Я хочу, чтобы ты продолжал тренировки, вплоть до момента, когда появится твой брат. Ты должен быть готов ко всему, — мужчина замолк на мгновение и сразу продолжил, — я не заставляю тебя. Можешь отправляться на задания. Но я всё же попрошу тебя не ходить на них, — Убуяшики не улыбался. Он был вполне себе серьёзным. И при этом, мужчина и правда не стал меня заставлять сидеть на попе ровно. А я же не знал что делать. Вроде и нужно послушать Главу, однако встретиться с братом хотелось слишком сильно. Это желание прямо разрывало меня изнутри.       Уходя обратно, я тихо попрощался с Главой, его женой и детьми. Каната и Кирия извинились передо мной, что не сообщили о произошедшем с Иошито. Я на это слабо улыбнулся и потрепал их по головам, сказав, что всё хорошо. Так даже было лучше. И так опозорился в конце отбора. Так бы наверное ещё хуже было.       Возвращался к Дому Бабочки уже ближе к вечеру, когда стало темнеть. В лесу сложно ориентироваться во тьме, благо выдали бумажный фонарик на палочке, дабы смог добраться без происшествий.       Шагнув вглубь территории Дома Бабочки, увидел неожиданное оживление среди девчат — помощниц Шинобу. Столп и сама здесь находилась. Она отдавала им приказы, чтобы они действовали быстро. И я пришёл в ужас, когда понял, что оживление это возле палаты Иошито. — Что случилось? — тихо шепчу себе под нос. Слух предательски улавливал слова изнутри помещения: «скорее, нужно восстановить работу сердца!», «дыхания всё ещё нет!».       Я стал задыхаться, ощущая ужасную дрожь в теле. Это не могло произойти! Прошло буквально пара часов! Я не уходил так надолго, чтобы что-то могло произойти.       Сорваться на скулёж не дало понимание, что я отвлеку их от важного. Я просто тихо стоял и почти не замечал текущих из глаз слёз. За последние два года я столько раз плакал… Но сейчас они имели смысл, так как я даже не знаю чем помочь.       Вижу, как Кочо влетает в палату. Всё происходило буквально в одни мгновения, правда ощущалось так, будто прошло уже несколько минут как минимум.       Подхожу ближе, встав в проёме и смотря как Аоки пытаются реанимировать. Парень лежал на кровати, белый как простыня под ним и эта картина не переставала пугать. — Он должен был погибнуть. Но ты решил оттянуть его кончину, — раздался мужской, низкий и до боли знакомый голос. Не ожидав этого, перевожу взгляд левее. И тут, неописуемый ужас волной накрывает меня, когда вижу алые, демонические глаза. Они не смотрели на меня, однако это не меняло того факта, что рядом со мной стоял Кибутсуджи Мудзан. Мой убийца и Главный Демон этого мира.