"Сквозь время и боль"

В храме Водяных Каштанов разместились два демона и небожители. Се Лянь налил горячий чай для своих гостей, но никто из них не пожелал взять в руки чашку. Му Цин, следуя старой привычке, устроился рядом с Хуа Чэном*. Тот, в свою очередь, обнял своего мужа за плечи, на что Небожитель ответил, прижавшись к нему. Несмотря на долгие годы разлуки, они прекрасно помнили привычки друг друга и сумели сохранить свои собственные. Сань Лан лишь слегка скривил губы, увидев происходящее, однако принц, взяв его за руку и переплетая их пальцы, словно желая поддержать, с мягкой улыбкой успокоил Князя Демонов. – Кхм, господин Хуа, – вмешался Се Лянь, беря на себя инициативу в разговоре и выразительно взглянув на руку Хуа Чэна*, спокойно лежащую на Му Цине. – Нам не совсем понятно, что здесь происходит. Мы хотели бы разобраться в ситуации: откуда вы пришли и каким образом знаете друг друга? Хуа Чэн* хмыкнул в ответ на это утверждение и обменялся взглядом с Му Цином. Генерал подтвердил это коротким кивком, после чего Хуа Чэн*, немного колеблясь, начал рассказывать: — После... того как мой муж внезапно ушёл из жизни, я долго искал пути, чтобы вернуть его. Мне помог Инь Юй. Он нашёл метод, который позволил мне перейти из моего мира в этот, к Цин-гэ. — То есть, ты сразу оказался в этом мире? — с отслеживающим взглядом спросил Му Цин, недоверчиво изогнув бровь на ответ Хуа Чэна*. На это Хуа Чэн* ответил мягкой улыбкой и нежным голосом: — Ну, не так уж быстро, конечно. Пришлось немного поездить по разным местам, но это определённо оправдало себя. Да, всего лишь тридцать пять миров, но это было того стоило. — Если ты пришёл из другого мира, то и этот тоже должен считаться? — Сань Лан не решался прямо смотреть на Му Цина. Вместо этого он сосредоточил взгляд на Хуа Чэне*. Почему-то их близость вызывала у него странные ощущения, которые выглядели как раздражение, и ему хотелось разнять их. — Не совсем так, — ответил вместо своего мужа Сюаньчжэнь. — В изначальной жизни я жил в другом мире, но после своей смерти я был перерожден в этом, сохранив воспоминания о прошлой жизни. — Значит, ты помнил, что Сань Лан был... твоим мужем? — решил уточнить Се Лянь. — Я и есть его муж, — пренебрежительно фыркнул Хуа Чэн* в ответ на этот вопрос. Му Цин в это время успокаивающе погладил его по плечу. — Не беспокойтесь, ваше высочество. Для меня они абсолютно разные личности. После более чем 800 лет страданий и изменений было бы наивно думать, что это один и тот же человек. Для него это всё равно выглядело отвратительно, ведь эмоции не позволили ему сразу это осознать, особенно когда его Хуа Чэн* был ещё молод. Му Цин взглянул на Сань Лана и понял, что это действительно совершенно разные личности. Его муж сейчас рядом, так зачем ему привязываться к Хуа Чэну, который никогда не принадлежал ему? Сань Лан напрягся от этого взгляда и сильнее сжал пальцы Се Ляня. Ему было крайне неприятно наблюдать за тем, как Сюаньчжэнь сблизился с этим мужчиной. Почему? Очевидно, что ему не нравилось, как его Гэгэ может быть неправильно понята, глядя на того парня. Однако сейчас его раздражало само присутствие Сюаньчжэня рядом с этим мужчиной. Он не знал, как себя вести в этой ситуации. В данный момент он испытывал дискомфорт, как будто что-то, что когда-то было его и давно забыто, кто-то пытается забрать без его согласия. Хуа Чэн*, который сидел напротив, лишь приподнял брови. Он сразу почувствовал состояние своего двойника из этого мира и ещё сильнее прижал к себе Му Цина. Собиратель цветов склонился и поцеловал его в висок. На первый взгляд, это был совершенно нормальный жест для любящих людей, но Сань Лан недовольно уставился и с силой отвернулся. — Что с тобой? - тихо поинтересовался Му Цин. – Мм, а что, разве я не могу поцеловать своего мужа, когда мы уже так долго не виделись? – в глазах Хуа Чэна* светились хитрые огоньки. Му Цин покачал головой, хотя не смог удержаться от улыбки. – Можешь, но подожди ещё немного, – ответил он. Хуа Чэн* обиженно надулся, и Му Цин закатил глаза, подумав, что тот ведет себя как ребенок. А ведь ему, как он сам говорил, уже больше 1600 лет. – Так как же вы планируете вернуться? – все еще интересовался Се Лянь. – И когда это произойдет? – поддакнул принцу Сань Лан. — Мы можем уйти хоть сейчас. Я полностью освоил технику перемещения. Но покинем это место только после того, как Цин-гэ завершит все свои дела, — ответил Хуа Чэн*, продолжая потягивать остывший чай, который стоял перед ним на столе. — На самом деле, совсем не так много осталось сделать, — немного подумав, заметил Му Цин. — Нужно всего лишь поговорить с младшими сотрудниками, и, пожалуй, на этом все. Дело в том, что его дворец находится не в Небесной Столице а на земле. Поскольку он не посещал небесную столицу и не стремился взаимодействовать с владыкой, у него не так много причин для беспокойства, и он может завершить все дела в данный момент. Принцу вдруг стало грустно, потому что он осознал, что друг, которого он считал близким, теперь покинет его, и маловероятно, что они когда-либо встретятся снова. Потерять Му Цина еще раз было ему болезненно. После этого Се Лянь обратил внимание на Хуа Чэна*. Он заметил, как тот бережно держал Му Цина при себе, с каким вниманием смотрел на него, а также как Му Цин обнимал Хуа Чэна*. В глазах его друга сверкала искренная любовь, и это осознание наполнило сердце Се Ляня печалью. Однозначно, Му Цин не имел места здесь; его судьба была тесно связана с Хуа Чэном*, в совершенно ином мире. Се Лянь мог лишь надеяться, что его друг не утратит о нём воспоминаний и сумеет испытать настоящую радость, даже если эта радость будет находиться вдали от него и этого места. Разговор подошёл к концу, и Му Цин с Хуа Чэном* быстро разобрались со всеми необходимыми делами. На прощание они оставили лишь одни бумаги , на которых были указаны те события , что ожидают их в будущем. На этот раз рядом с Хуа Чэном*, словно защитный барьер от небесного дао, Му Цин смог организовать свои мысли и написать то, что хотел выразить, и объяснить, почему не делал этого раньше. Завершив написание, он пустился в путь с Хуа Чэном, не оглядываясь назад, словно эти земли за 800 лет уже не были его собственностью, и словно не он трудился здесь на протяжении всех этих лет. В конце концов, небожители всегда возносятся и низвергаются. Когда Совершенный Владыка Сюаньчжэнь ушел к себе домой, небесное дао этого мира восприняло это как низвержение. Вскоре всем стало известно о падении Владыки Сюаньчжэня. Однако о том, куда он пропал после своего низвержения, не знал никто. Даже Цзюнь У не имел представления о том, как, когда и где был низвергнут его генерал и куда он исчез. Тем не менее, вскоре все это стало забываться, так как впереди ожидали еще более бурные события, которые встряхнули бы все три мира.

***

Как только они вернулись домой, Му Цин мгновенно оказался на руках Хуа Чэна, который аккуратно положил его на постель. Длинные волосы Небожителя мягкими волнами рассыпались по алым простыням. В глазах Му Цина вспыхнуло мгновение удивления, но вскоре оно сменилось игривым выражением. – Цин-гэ, – тихо прошептал Хуа Чэн, наклонившись над своим возлюбленным и нежно прижав нос к его шее. Его руки мягко скользили по коже, исследуя каждый изгиб и каждую линию, как если бы это происходило впервые. Му Цин отвечал на эти нежные прикосновения, притягивая его ближе к себе; его пальцы глубоко впивались в спину партнера, оставляя явственные знаки страсти. Их губы соприкасались в поцелуях, чередующихся между нежностью и пылающей страстью, словно между ними разгорался огонь. Хуа Чэн тихо шептал слова, звучащие как молитва, а Му Цин в ответ издавал стон, полный жгучего желания. Их тела двигались синхронно, как будто они танцевали под мелодию, которую могли услышать только они двое. Каждое прикосновение, каждый вдох и каждый миг наполнялись невыносимой интенсивностью, как будто время замерло, и вся реальность сократилась до двух человек. Когда волна эмоций охватила их, они объединились в одно целое, растворив все границы между собой и оставив лишь чистую, необузданную страсть. Они были вместе, чтобы по-настоящему ощутить друг друга и убедиться, что все пережитое — это не просто мечта, а реальность. В этом состоянии они нашли друг друга, открыв в себе глубокую связь и понимание. — Хуа Чэн, — тихо произнёс Му Цин, его голос слегка задрожал от эмоций. В этот момент его руки оказались быстрее его мыслей, и он внезапно притянул Хуа Чэна к себе, обняв его за талию. — Я всё время хотел спросить, почему ты выбрал белый цвет, а не красный? Время, казалось, застыло, погрузив их в это единственное мгновение, где действительно существовали только они вдвоём. Их жизни сузились до размеров этой комнаты, до касаний, дыхания и ритма бьющихся сердец. Хуа Чэн закрыл глаз, скрывая ту тревожную скорбь, боль и горечь, которые прятались в его душе. В одно мгновение его белые одежды сменились привычными красными, будто бы превращаясь в яркие листья клёна. Ответа не последовало, но для Князя Демонов это означало завершение бесконечного траура. Если для всех остальных людей красный цвет ассоциировался со смертью и страданиями, то для Хуа Чэна он стал символом жизни – жизни его возлюбленного. – Так лучше? – тихо спросил он. – Намного, – мягко ответил Му Цин, улыбнувшись. – Я тебя люблю. Впервые за целых восемь столетий разлуки он решился произнести эти слова, которые так долго оставались в тени его молчания. Сколько раз они уже вертелись у него на языке, но так и не находили выход. Теперь же все изменилось. Му Цин вернулся обратно в родные края. Теперь у них есть настоящий дом, который полностью принадлежит им.