Преданность

Каждую ночь Ло Бинхэ прилежно осваивал науку Мэнмо, несмотря на странно суицидальное поведение того. Не удивительно, что Бинхэ продолжал прогрессировать с необычайной скоростью. Уже давно он вышел за рамки ученичества, и Шэнь Цинцю поручал ему всё более важные задания. … По крайней мере, так думал Бинхэ. На самом деле, Цинцю просто пихал его в те миссии, где вероятнее всего будут жертвы или возникнет слишком много мороки, не стоящей времени других учеников. Делал он так уже даже не из попытки убить Ло Бинхэ, а чисто использовал его ореол «неубиваемости и охрененности главного героя» против него же. Ты делаешь это так хорошо в отличие от других, так почему бы тебе не делать этого больше? Почему бы не сделать это за других? Зачем ещё кому-то идти? Они тебе только мешают… Ты управляешься со всем так быстро, почему бы тогда, заодно, не выполнить и те задания? Всё сводилось к: «раз протагонист во всём хорош, то пусть ВСЁ и делает САМ и ПОБОЛЬШЕ», нафиг нагружать этим других. Таким образом, он сваливал на зверя всю опасную и самую нелюбимую другими учениками работу. При этом стоило сказать пару слов типо: «я верю, что этот ученик справится лучше» — и звереныш, не чуя подвоха, счастливо виляя хвостиком, бежал выполнять всё, что скажут. Цзю как никогда был доволен собой. «Конечно, я знаю, что этот зверь справится, ещё и сделает всё в идеале, даже там, где это нахрен не нужно». Главный герой же, с иронией подумал Шэнь. И вместе с тем, отослав его на очередное задание, Цинцю мог насладиться днями тишины и спокойных занятий с Мин Фанем и Инъин. Которые не сопровождались колющим чувством в затылке, что тебя прожигают взглядом, причем, сразу с двух направлений. Когда уехал звереныш, один взгляд всё ещё сопровождал его в пути. «Лю Цингэ, даже если ты сильнее меня по совершенствованию, это не делает тебя мастером стелса» Даже если Лю и скрывал своё присутствие, то про то, что постоянно и неотрывно пялиться на того, за кем следишь, не стоит, ему видимо никто не сказал, или… «Я вообще хз зачем он это делает» *** Зайдя в хижину Цинцю, Ло почтительно поклонился и поприветствовал учителя, как положено. С затаённой надеждой наблюдая за ним из-под покорно опущенных ресниц. Шэнь неспешно отпил приготовленный ему ранее чай. Бинхэ затаил дыхание. — Близится собрание Союза бессмертных. Этот учитель надеется, что его глупый ученик не опозорит своего учителя и достойно проявит себя. «Свалит, наконец, в эту чертову бездну» — Этот ученик не подведёт. «Я уж надеюсь» Весь этот разговор Цзю завёл по той же причине, по которой и передавал зверёнышу пространственный мешок. Он решил сделать это сейчас, так как не знал, будет ли у него шанс отдать цянькунь до падения того в бездну. Сцену подобного разговора он уже видел и решил протестировать, всё же лишним не будет. Цинцю-Юань спрашивал это у зверёныша скорее для своего собственного успокоения, нежели продумывая всё наперёд. Хоть и намерения у них с Юанем разные, но цель одна — выжить, а для этого нужен подходящий образ, как бы Цзю ни было противно. Но зверёныш должен видеть в нём не врага, желающего ему зла, а просто такую же жертву обстоятельств. «Отвратительно. Даже думать тошно. Ни за что. Нет» «Проклятье, этот зверёныш ещё получит за это от меня в будущем. За все унижения, на которые мне придётся пойти. Ты получишь стократно» Тем более… По-другому… Как бы Цзю ни думал, но этот вариант был более приемлемым из всех. Так пострадает только его гордость. И если так он может отвести беду от своей школы… Что ж, так тому и быть. «Но это только пока» Осталось только… Только отдать… Подарить… Сделать вид, что это… Это… «Будто мне не всё равно! Как будто я буду проявлять заботу о таком зверье! Бред какой!» «Да кто вообще в это поверит!» — Учитель? Цинцю чуть не вздрогнул от звука этого голоса. Обратив, наконец, своё внимание на Ло… «Это…» Глаза этого зверя вдруг неожиданно показались красивее любого ночного неба. Сейчас, должно быть, из-за слабого освещения, его зрачки расширились так, что радужку почти и не видно. Лишь маленькие, светлые огоньки сияли, отражая самого Цинцю в них. Смотря в глаза этого проклятого зверя, сердце Цзю неожиданно забилось так громко, что этот звук чуть ли не перекрывал все другие. Цинцю выдохнул, только сейчас заметив, что задержал дыхание, и через силу отвёл взгляд, а потом по привычке резко с вызовом вернул его обратно. Уже наигранно со снисхождением смотря на «противника». «Что за черт?! Откуда эта слабость?! Давно я не терял контроль над собственным телом, такое бывало только рядом с Лю Цингэ, но он то понятно, но…» Взгляд зверёныша ни на минуту не отрывался от учителя, и он вовсе, кажется, даже не моргал. Сердце вновь забилось об рёбра с новой силой. «Да что опять не так?!» Как бы Шэнь ни старался успокоить ритм и дыхание, ничего не выходило, стоило только опять заглянуть в эту бездну вместо глаз зверя. «Отвратительное создание. Это ты во всём виноват. Да что не так?!» — Всё, держи это и вали отсюда. — Чт… Цинцю изящным, но быстрым движением врезал мешочком цянькунь Бинхэ в грудь. — Это важно. Не потеряй. После этих слов Цзю развернулся и… И добавил, будто забыв: — Пока не открывай. И убе… ушёл, да, именно. Улетел, если быть точнее. Сюя только и сверкал из окна хижины. — Учитель, вы куда? Что это… почему…мне? Но, а…когда? — Только и успел промямлить ученик. «…» — … Бинхэ, что бережно прижимал к груди подаренный учителем цянькунь, с тоской и отчаянной надеждой смотрел тому в след. *** «Аааа, блять блять блять нахуй это! Нахуй всё! Просто на#уй! Всё должно было быть не так!» «Почему я вдруг занервничал? Где та самая подготовленная речь? Что это ещё за: «Это важно. Не потеряй» «И не открывай!» «…» … «Какого чёрта я… Так не должно было быть!» … В момент, когда Шэнь собирался передать мешок и произнести речь о важности его сохранности и прочее-прочее, он резко не смог говорить. Смотря на выжидающие, тёмные омуты и… он вдруг задохнулся и почувствовал, что… у него проблемы с сердцем! Цинцю побледнел. «Это точно предшествует начавшемуся искажению Ци!» — пришло Шэню в голову тогда вдруг и так резко стало не до зверёныша. «Надо быстрее остановить это» — было единственным, о чем он мог думать. Если я сейчас умру, просто вот сейчас… Из-за чего? Из-за чужих глаз? Всё же было нормально! Я не пропускал приёмы лекарств. Или это всё из-за волнения о предстоящем? К черту это, не верю! Запаниковав, Цзю сделал единственное, что ему показалось разумным, а точнее он тогда не думал. Просто его инстинкты кричали «туда, где безопасно» и каким-то образом он оказался на Байчжань. — … — Ученики Байчжань. «…» — Лорд Цин Цзин. — … — Лорд Байчжань. …! — Мозг Цинцю. «Какая часть моей черепушки решила, что при искажении Ци надо не отправить ученика за Му Цинфаном, а лететь на самый ё5нутый пик?!» «Неужели из-за страха я настолько отупел, что решил, будто высказывание «сила есть, ума не надо на Байчжане тебе рады» теперь подходит и мне? А? ??? «Всё с меня хватит» «Вдох. Выдох, вдох» «Сука, блять, ненавижу» «Выдох» «Я культурный лорд Цин Цзин. Мне не положено…» «Да насрать» «Выдох…» Пытаясь успокоить разум, Цзю решил немного спокойно пройтись, дать себе успокоиться. Всё же сказать байчжановцам позвать для него Цинфана… Тем более, хорошо, что он здесь, всё-таки это было единственным местом, где ему, и правда, могло стать лучше. Ведь он всегда мог сбросить напряжение за счёт… — Шэнь Цинцю! Его… «Вдох, выдох…» — … «И почему он всегда появляется сразу, как только я окажусь поблизости? Пик не маленький, знаете ли, и разве у него нет дел поинтереснее? Я, может быть, мимо проходил» «И не дошёл…» Вспомнив свою идею «сбросить напряжение», Цзю развернулся к Лю Цингэ и замер. Сердце опять предательски забилось о рёбра, заставляя его снова волноваться, хоть и немного по-другому. «Да что за нахуй?» Забив на возможность сбросить напряжение, Цзю развернулся и, не обращая внимания на оклик Цингэ, полетел обратно. «Нахуй всё» Всю дорогу его голова была занята мыслями, ранее не особо заботившими его, вроде: «как я выгляжу в его глазах? Как объясню, что там делал? Он заправляет эту прядь за ухо хотя бы когда идёт сражаться? Как он будет выглядеть тогда? Почему бы мне не…» «…Ааа, долбаное искажение, наверное, уже поздно поворачивать к Му Цинфану» И только когда он уже дошёл до своей хижины, почувствовал чужое присутствие и обернулся на застывшего в тот же момент бога-войны-но-не-скрытности, ага, отлично. «Что он опять здесь делает? Он что… Летел за мной всё это время?!» Шэнь напрягся. На этот раз он даже его не заметил из-за мыслей о… О нем же… … «Непозволительная беспечность» Беспечность — роскошь, что не каждый может себе позволить. Цзю никогда не позволял себе. Даже с Ци-гэ. До этого. До встречи с этим человеком. Бог войны, тем временем, изучающе смотрел на него какое-то время. — Почему ты здесь? — вдруг спросил Лю Цингэ. Шэнь на него тупо уставился в ответ. «Я? Это я-то?» Цзю на всякий случай огляделся. Да нет. Он на своём пике. Когда он посмотрел на Лю Цингэ снова, его взгляд невольно упал на выпущенную из причёски прядь. Цзю почувствовал, как его щёки нагреваются. «Никогда такого не было! Ни при каких других искажениях, что за черт!» — паниковал Шэнь. Но все эти чувства как обычно вытеснил гнев. — Это что ты тут делаешь?! — вторил ему Цзю. Цингэ выпрямился, подняв повыше почему-то довольную рожу, и выдал: — Слежу. — гордо и так, словно это очевидно, произнёс бог войны. — … — … — Следишь… — Слежу. — За кем? — За тобой. «На*уя?» — Зачем? — За тобой. — Как само собой разумеющиеся, повторил Лю. — ЗаЧем. — выделяя по буквам, повторил Цзю. — За тобой. — … — … «…» Цзю захотелось побиться об стену головой. Но тут был только бамбук. На этот раз его маска спокойствия, как всегда при разговоре с Лю Цингэ, дала трещину.